Читать книгу Империя. Фаворитка - Агата Рат - Страница 4

Оглавление

ЧАСТЬ 3. Судьба женщины в глазах мужчин…


ГЛАВА 1.


Акета величественный городом королей с тысячелетней историей. Её стены были возведены ещё вождём Хараз в эпоху древних легенд. Но то, что открылась взору потомку тех мифических вождей ещё на подступах к столице, походило больше на убожество, чем на центр Акелонии. Изабеллу встретили трущобы, утопающие в грязи. Маленькие ветхие домишки были так близко друг от друга, что яблоку не где было упасть. Вместо привычных в Кормак-холле огородников перед домами селян, у горожан располагались загоны для скота. В основном в этих загонах валялись жирные боровы, довольно похрюкивая. Вот кому в трущобах жилось, пусть и недолго, но вольготно. Стаи кур разбегались под копытами лошадей, громко кудахча. Люди, кстати, ещё издалека заприметив штандарты короля, тоже разбегались в стороны. На лицах, которые баронете всё же удалось разглядеть, не было того восхищения, каким обычно одаривают простолюдины своих господ. В Кормак-холле, по крайней мере, так было всегда. Если барон возвращался после долгого отсутствия, селяне гурьбой высыпали из своих домов встречать своего господина. Улыбались ему, махали руками, приветствуя, и кричали: «С возвращением, господин!».

Здесь радости нет. Одна безнадёга. И грязь. Грязь… грязь… снова грязь. И так до главных ворот Акеты, разделяющих город от пригорода.

А ещё вонь! Такая густая вонь, что Изабелле казалось, будто она её не вдыхает, а ест. От чего комок тошноты прям подпирал к её горлу, рвясь наружу. Стараясь вдыхать через раз, она уже у самых ворот почувствовала лёгкое головокружение. Пленнице принца не хватало воздуха. Чистого, свежего воздуха. Не этой спертой гниющей вони.

Чуть качнувшись на крупе лошади, девушка уткнулась лицом в оплечье. Запах железа был куда приятнее, чем амбре от трущоб.

– Знаю, с непривычки здесь можно задохнуться, – сказал принц и пришпорил коня, чтобы тот побыстрее шёл по подвесному деревянному мосту, через ров, наполненный не водой, а какой-то мутноватой зловонной жижей.

– Это не город, а отхожее место, – простонала дитя благоухающих полей, закрыв глаза.

Смех Эдуарда рокотом пролетел над мостом, а когда он успокоился то, наклонившись, зашептал баронете на ухо:

– Я тоже так думаю, когда выезжаю за ворота. Но уверяю тебя, это ещё не вся Акета, а только её пригород.

Он оказался прав. За главными воротами чавкающая грязь под копытами лошадей сменилась брусчаткой, но не везде. Только главная улица могла похвастаться таким убранством. Как, впрочем, и широтой. Пока они ехали по ней, девушка вертела головой, с любопытством рассматривая каменные дома и расходящиеся в разные стороны улочки поменьше. Брусчаткой они не были выложены, зато для пеших горожан по обочинам лежал настил из досок. Что-то вроде узких мостиков. Удобно. Башмаки с длинным подолом в грязи не испачкаешь, идя по улице в сырую погоду. И тут же улыбнулась, заметив как из окна прямо на дощатый настил вылили помои. Ноги не испачкаешь, но обольют ночным горшком.

Запах в самом городе хоть и был тяжёлый, но, вдыхая его, уже не тошнило. Всё-таки почище, чем в трущобах. И на окнах у некоторых пестрели цветы, а кошки, скрутившись калачиком, грелись на солнышке. Собаки у дверей не грызлись за гниющие кости, а лениво выглядывали из-под лестниц, раздумывая потявкать или так пропустить. Не хрюкали свиньи. Не кудахтали куры. Как-то выглядело всё привычнее и умиротворяюще. По-домашнему, и улыбающихся людей на главной улице было больше. Даже те, что торговались у прилавков и то смеялись, отдавая монеты за товар. Женщины в красивых разноцветных платьях и розовощекие малыши, дергающие мам и требующие что-нибудь купить. Такой контраст между нищим пригородом и сытым городом всё равно портил впечатления от столицы.

Главная улица привела рыцарей к ещё одним воротам. И за ними дома уже поражали своей красотой. Это был королевский дворец. Единственное место в Акете, где в зелени садов искрилась чистая вода в огромных фонтанах, пели певчие птицы и легко дышалось.

Принц, спешившись во внутреннем дворике, ссадил свою пленницу с лошади.

– Ваше Высочество, Вы вернулись! – мужской пресмыкающийся голосок раздался за спинами и Эдуард обернулся.

Чуть поодаль от эскорта, стоял невысокий мужчина с жиденькой седой бородкой на остром подбородке. Глазки щелочки. Ехидная улыбка.

– Канцлер Самеш, – с пренебрежением сказал принц, посмотрев на подходящего ближе мужчину.

– Это, я так предполагаю, дочь барона Кормака? – спросил канцлер, пробегая по пленнице недружелюбным взглядом.

– Да и со вчерашней ночи она моя фаворитка, – подтвердил принц и тут же указал на теперешний позорный статус Изабеллы при дворе. – Распорядитесь, чтобы её разместили в покоях рядом с моими.

Канцлер Самеш изменился в лице. Прищуренные глазки округлили в удивлении. Такая новость не обрадовала Его Светлость..

– Ваше Высочество, но ваш отец, – он запнулся, специально сделав паузу, чтобы напомнить принцу кто и зачем посылал его в приграничье, – король приказал доставить дочь барона живой или мертвой, а не делать её вашей фавориткой. Это…

– Это не ваше дело! – на полуслове перебил наглого канцлера Эдуард. – И не смейте мне перечить, канцлер! Я сказал поселить баронету рядом с моими покоями!

Тот бросился раскланиваться перед разъярённым принцем, отбивая цыплячьи поклоны.

– Простите, простите, – дребезжал, как разбитая повозка, канцлер, – но что мне делать с леди Морганой?

– Она твоя племянница, ты и решай, где ей жить! – громыхнул Эдуард и, нарочно задев плечом скулящего Самеша, направился к лестнице.

Бедолага еле удержался на ногах, но всё равно не перестал кланяться пока спина принца не скрылась в полумраке коридоров. Потом вздохнув, ещё раз посмотрел на ту, которая одним своим появлением разрушила все планы амбициозного вельможи. Только на этот раз его взгляд испепелял своей нарастающей ненавистью. Он надеялся с помощью своей племянницы влиять на своенравного принца. И это у него получалось. Немножко, но получалось! А теперь все старания коту под хвост! Из-за кого? Из-за жалкой баронеты! Дочери пограничного барона! Этого канцлер не мог просто так стерпеть!

– Не обольщайтесь, леди Изабелла, – сипел от злости и беспомощности канцлер, – в покоях фаворитки вам долго не жить. Моя племянница была их хозяйкой три месяца, а вы, – он презрительно пробежался глазами по Изабелле, – и того меньше будете.

Только наследница рода Хараз не удостоила его таким же ехидным ответом. Гордо отвернулась от мерзкого мужичка. Роль фаворитки Его Высочества Изабелле была противна до глубины души.

Канцлер Самеш избавился от баронеты, как только во внутренний дворик вышла важная придворная дама в сопровождении двух служанок. Эта женщина напомнила Изабелле мать. Такая же величественная, как статуя древней богини. Её лицо хоть и было усеяно морщинками, но нисколько не утратило привлекательности. В своё время эта женщина явно славилась красотой. Даже лёгкая седина гармонично смотрелась в золотистых волосах, будто серебро тонкими нитями вплелось в золото. Походка женщины заслуживает отдельного внимания. Она будто лебедь плыла по стёсанным веками камням. Носики её туфель едва выглядывали из-под тяжёлого темно-зеленого бархатного платья, а тонкий кожаный поясок и вовсе не покачивался на бёдрах. Плывёт, а не идёт.

Подойдя ближе к Самешу, леди грациозно присела в реверансе.

– Ваше Сиятельство, – медленно поднимаясь, сказала она канцлеру.

– Леди Бригитта, – кивком приветствовал Самеш придворную даму.

Интонация, с которой Самеш говорил, была неуважительной по отношению к такой высокородной женщине. Но и она тоже не жаловала канцлера, пробежав по наглецу надменным взглядом. Самеш и Бригитта настолько сильно презирали друг друга, что готовы были в любой момент сцепиться в схватке, но годами выработанная сдержанность остужала варварские порывы по выяснению отношений.

Заметив это презрение в их глазах, Иза на минуточку представила дерущихся Бригитту и Самеша, и улыбнулась. Она бы поставила на высокородную даму. Ведь канцлер во всём уступал ей. Начиная ростом и заканчивая выдержкой. Леди Бригитта – это высокая мраморная статуя, лишённая всяких проявлений эмоций, а Самеш вредная козявка, способная только на пакости.

– Это леди Изабелла…

Начал было представлять новую фаворитку принца канцлер, но дама бесцеремонно перебила его:

– Я знаю, кто это и кто она теперь. Я имела радость встретить Его Высочество Эдуарда, – театрально выдержанная пауза леди Бригитты выступила испариной на лбу канцлера. – Я, как распорядитель женских покоев королевского двора, уже приказала переселить вашу племянницу обратно, – внимательно следя за уже разувающим ноздри Самешем, холодно уточнила куда именно переселила его драгоценную Моргану, – в комнату к леди Ульрике. Вы ведь помните дочь графа Озолса Бауори, советника Тайных Дел?

Вот теперь лицо канцлера исказила гримаса ужаса. Изабелла ещё плохо представляла, что такое Советник Тайных Дел, но само название уже внушало опасение. Буквально за доли секунды канцлера во дворике и след простыл. Он побежал к своей племяннице, напомнить, что с дочерью графа следует держать язык за зубами. Иначе это чревато последствиями для всей родни графа Самеша. А распорядительница женских покоев жестом позвала за собой баронету.

– Надеюсь, вы представляете куда попали? – спросила леди Бригитта, неспешно идя впереди.

Да, пригород – это ещё не вся Акета. Такой роскоши Изабелла и представить себе не могла. Она действительно дочь пограничного барона, которой посчастливилось родиться наполовину Хараз. Если новоприбывшая ко двору смотрела на людей с любопытством, то на неё с каким-то пренебрежением. Особенно, на истрёпанное путешествием платье. А ведь оно было самое лучшее! А оказалось худшее. Нищенское.

– Пытаюсь, – еле слышно, ответила девушка, стараясь не встречаться взглядами с женщинами на своём пути.

Мужчины проходили молча или, пристально рассматривая, провожали взглядом. А вот женщины мало того, что брезгливо отворачивались, так ещё и ехидно хихикали. Некоторые даже громко высмеивали её жалкий вид.

– О, Великий Клирк, кто это?!

– Из какой лачуги её сюда притащили?

– Это платье или тряпка?

– Я думала, только нищенки носят подобное тряпьё!

И такое злорадство летело за баронетой пока они шли по галереям королевского дворца. Каждый мимо проходящий, считал своим долгом либо пнуть оскорблением, либо кинуть презрением в её адрес. Им не было дела кто эта девушка и почему оказалась здесь. Главное, она была одета не так, как они. На Изабелле не было изысканных нарядов, дорогих туфель, сказочных украшений, а только простое платье и грязью измазанные ботинки. Вот и весь её незамысловатый наряд.

У самых покоев леди Бригитта остановилась и, посмотрев на баронету, сказала:

– А переодеть вас следует. Да, и помыться не мешает. И ещё, – открывая двери, как бы между прочим, она добавила, – здесь вам никто не друг. А после того, как вы потеснили леди Моргану, чаще оглядывайтесь, когда идёте по тёмным галереям замка.

Иза не успела поблагодарить леди Бригитту за совет, как дверь распахнулась и яркий свет ударил в глаза, заставив поморщиться. Покои фаворитки, как и спальня принца располагались на солнечной стороне замка. Свет заполнял собой все три комнаты и, отблескивая от покрытой позолотой мебели и ирагонских зеркал, казалось не было ни одного тёмного уголка. Такой роскоши её глаза ещё не видели. Это не старые блеклые гобелены на серых камнях – единственная гордость Кормак-холла! Здесь есть даже собственная ванная комната с мраморной купелью и тазиком для умывания. Маленькая комнатка для служанки, чтобы она всегда могла быть под рукой у своей госпожи. И наконец сама спальня. В центре комнаты огромная кровать с красными балдахинами… Вот что приковало взгляд баронеты. Она была как красноречивое напоминание для чего эти покои. Изабелле не пришлось вертеть головой в поисках дверей в спальню принца. Они были сразу за кроватью. И там же девушка увидела её. Ту, чьё место заняла.

Леди Моргана – придворная красавица. Белокурая и голубоглазая. Мечта странствующих трубадуров, ведь именно такой прекрасный образ они воспевали в своих балладах. Таким дамам рыцари на турнирах посвящали свои победы. Ими восхищались, как райскими певчими птицами. Они идеальны во всём… Но всего одна ночь решила судьбы Изабеллы и Морганы.

– Так это ты, жалкая баронета, забрала у меня любовь Его Высочество?! – ядовито спросила леди Моргана, обходя кровать.

До появления Изы при дворе короля Альфреда ll у племянницы канцлера не было конкуренток. Она ожидала увидеть соперницу по красоте, но, только посмотрев на чумазое убожество, так же ядовито брызнула смехом.

– Не пройдёт и недели, как Его Высочество вернётся ко мне. Ты действительно жалкая! Чёрная дворовая кошка! А это платье?! Тряпка! Нет, ты ведьма! Ты околдовала Эдуарда! Ведь будущий король не мог позариться на такое грязное убожество! Где ты, а где я?!

Срываясь на крик бывшая фаворитка принца, теряла самообладание. А это было не допустимо для леди.

– Леди Моргана, немедленно покиньте чужие покои! – вмешалась леди Бригитта. – Иначе пожалеете о том, что наговорили леди Изабелле!

Она зло посмотрела на распорядительницу женских покоев. Вся пыхтя от ярости, готовая в любой момент вылить ещё ушат помоев на голову соперницы, но всё же прикусила язык, не осмелившись перечить леди Бригитте.

– Уже ухожу, – процедила сквозь зубы бывшая фаворитка, – но подарки, что подарил мне принц, я оставлю себе.

– Платья оставьте, леди Изабелла тоньше вас в талии и полнее в груди. Они всё равно новой госпоже не подойдут. А вот драгоценности верните. Они принадлежат короне, – леди Бригитта специально напомнила племяннице канцлера об украшениях и довольно ухмыльнулась, провожая торжествующим взглядом, убегающую леди Моргану.

Подойдя к зеркалу, весившему на стене напротив кровати, новая фаворитка пристально посмотрела на своё отражение. Да, вид у неё был действительно жалок. Но красотой Иза нисколько не уступала этой истеричной Моргане. Она блондинка – Иза брюнетка. Она миниатюрная. Иза выше и стройнее. Не то, чтобы дочь Морны Хараз переживала из-за непродолжительного внимания принца, просто слова Морганы задели её девичью гордость. Ну, не нужен был Изабелле принц и она не уродина!

– Не стоит принимать близко к сердцу всё, что сказала леди Моргана, – посоветовала распорядительница женских покоев, заметив как та изучает себя в ирагонском зеркале. – Будь в вашей красоте хоть один изъян, Его Высочество не посмотрел бы на вас, леди Изабелла. Уж поверьте мне.

– Меньше всего я хотела здесь оказаться. Да ещё и фавориткой принца, – со вздохом прошептала расстроенная баронета, всё ещё рассматривая своё отражение.

– Но оказались здесь, – с сочувствием произнесла леди Бригитта. И её маленькая, но тяжёлая рука легла на плечо новой фаворитки. – И раз вы при дворе короля, то должны выглядеть соответственно. Нам есть над чем поработать.

– Может, не надо? – спросила Иза и с надеждой посмотрела на доброй души женщину. – Король увидит, как я жалка, сжалится надо мной и отправит домой.

Уголки губ леди Бригитты дернулись в едва заметной улыбке.

– Здесь жалости нет, баронета. И мой вам совет, который я получила в гареме императора Давла V от одной мудрой хайси*: «Судьба женщины в глазах мужчин». Я всю жизнь прожила с этим знанием и многие беды обошли меня стороной.

Леди Бригитте понадобился всего час, чтобы Изабеллу из нищенки преобразить в настоящую придворную красотку. Ну, конечно, не ей одной. Распорядительнице женских покоев помогала армия слуг. Пока одни носили вёдра с горячей водой и мыли баронету, другие, сняв мерки, тут же подбирали платья, которые огромными кучами вывалили из сундуков на кровать, не забыв при этом о драгоценностях.

Служанка леди Морганы принесла шкатулку и с такой же неохотой, как совсем недавно её хозяйка, отдала их распорядительнице женских покоев. Потом недовольно фыркнула и, вильнув пышными юбками, скрылась за дверью.

– Надо бы сверить со списком, – сказала леди Бригитта, открыв шкатулку и перебрав её содержимое. – Кажется здесь недостаёт рубинового колье, – а потом, посмотрев на новую фаворитку, с улыбкой добавила. – Ну, да ладно. Сегодня нам рубины не нужны. Под это платье отлично подойдут сапфиры.

Она достала тонкую золотую цепочку, украшенную подвеской с маленьким сапфиром.

– Король не любит, когда на женщине слишком много украшений, – пояснила леди Бригитта, заметив на лице девушки разочарование. Ведь в шкатулке были куда более дорогие вещицы. Не то, что эта ниточка с малюсеньким камешком. – А ещё королю нравятся скромные девушки.

Рассматривая своё новое отражение в зеркале, Изабелла не верила глазам. Образ, который создали заботливые руки леди Бригитты, ей очень понравился. Тёмно-синий оттенок платья подчёркивал глаза, а ещё придавал лицу румянец, которого она лишилась, путешествуя с принцем. Высокая прическа открывала не только тонкую шею, но и плавные линии плеч. От чего чуть выпирающие ключицы приковывали к себе взгляд, а потом уже, спускаясь ниже, он задерживался на блестящем камешке. Подвеска в свою очередь, едва касаясь уходящую под декольте ложбинку между грудей, придавала некую завершенность образу невинной соблазнительницы. Но стоило Изе подумать о её желанном для мужчин образе, как в голове тут же возник вопрос: «Почему я должна понравится королю, если уже понравилась принцу?». И этот же вопрос она задала леди Бригитте, на что та, наклонившись, ели слышно прошептала на ухо:

– Любовь принца не постоянна, – и подтолкнув к двери, поторопила. – Идёмте. Его Величество не любит ждать.

С этими словами дочь Морны Хараз шла по коридору в сопровождении всё той же леди Бригитты. Только на этот раз женщины обескуражено молчали, а мужчины шушукались, провожая незнакомку взглядами полными неприкрытого вожделения. В роскошно одетой леди они не узнавали нищую баронету часам ранее шедшую по этому же коридору. Мужчины видели в утончённой красавице новую юную кровь, пока не развращенную свободными нравами королевского двора. А женщины рассмотрели в баронете ещё одну коварную соперницу за внимание короля или принца. И только сама девушка, едва дыша, мечтала, чтобы это всё было сном. Её кошмаром. Ведь со слов матери, Изабелла поняла, что Альфред Касс предатель народа и узурпатор на троне Акелонии, от которого не стоит ждать милости. Понравиться? Меньше всего наследнице династии Хараз хотелось ему понравится… Скорее сбежать на край света, чтобы никто никогда не нашел её больше и не вернул в этот золотой плен.


ГЛАВА 2.


Король сегодня принимал в покоях для заседания совета. Куда их пропустили вооруженные до зубов королевские гвардейцы. Командир которых был предупрежден об аудиенции с дочерью пограничного барона. Как только они с леди Бригиттой подошли к двустворчатой двери, он распахнул её перед ними, открывая следующие покои, где люди с кипами свитков терпеливо ждали своей очереди.

Не успев сделать и несколько шагов, как перед ними вырос канцлер Самеш.

– Придётся обождать, леди Бригитта, – проскрипел он, покосившись на закрытую дверь. – У Его Величества сейчас принц.

Провожатая баронеты и глазом не моргнула на возникшего из неоткуда канцлера, лишь обошла его и встала под самыми дверями, а за нею и Изабелла.

– Настоятельно рекомендую напрячь свои ушки, – прошептала распорядительница женских покоев. – Это может быть полезно для нас.

Иза опять прислушалась к её не очень приличному совету. Хотя её всегда учили, что подслушивать это плохо, но, видно, хорошие манеры не в чести при дворе узурпатора.

А за дверями бушевал настоящий ураган. Король и принц выясняли отношения, и причиной этому судя по доносившимся обрывкам фраз была дочь Морны Хараз.

– Она моя! – кричал Эдуард.

– Ты смеешь мне перечить?! Мне?! Своему королю?! – совсем не по-королевски вопил Его Величество. – Я приказал привести её живой или мертвой, а ты что сделал?! Да, лучше бы я отправил тебя на войну со свенами! Или простым командиром в имперский легион! Ума набрался бы! Ты хоть понимаешь, что натворил?! Она дочь Морны Хараз!

– Она моя фаворитка и, быть может, уже понесла от меня! Или ты забыл отец, что будет если…

– Замолчи! – на полуслове прервал его король. – Не смей напоминать мне об этом!

– Но это твоя вина!

Молчание и снова голоса, но уже более спокойные. Первым заговорил узурпатор.

– Хорошо, забирай её себе, но не забывай, что я тебе сказал.

– Не забуду, – буркнул принц.

Дверь распахнулась и выходящий Эдуард на минуту задержался, глядя на стоящую под кабинетом Изабеллу. Его изумлённый взгляд медленно прошёлся по девушке и остановился как раз на подвеске с сапфиром. От чего лицо принца повеселело и, улыбнувшись, он подошёл ближе.

– Сегодня на пиру, леди Изабелла, вы будете сидеть рядом со мной.

– Это приказ, Ваше Высочество? – еле слышно спросила она Эдуарда.

– Нет, это просьба, – так же ответил он и пропустил вперёд, отвесив поклон.

Покои для заседания совета ничем особенным не отличались. Обычная просторная комната с массивным дубовым столом. И такое же кресло во главе этого стола, спинку которого венчала золотая корона. Но король не встречал вошедших женщин в этом кресле. Он стоял у окна, повернувшись к ним спиной.

– Леди Бригитта, оставьте нас, – приказал король.

Всего минуту назад он бушевал, ругаясь с непокорным сыном, и вот спокоен, будто ничего не было. Разве что, усталость в его словах.

Леди Бригитта присела в реверансе, прежде чем скрыться за дверью. Глаз на затылке у короля не было и он всё равно бы не увидел её поклонов, но дворцовый регламент требовал соблюдения плавил.

– Я ещё не решил, что с тобой делать, – начал говорить король, удостаивая баронету своим взором. – Решу, когда твою семью доставят в Акету. А пока развлекай наследного принца.

– Ваше Величество…

Пленница хотела было задать вопрос королю: зачем их сюда везут, но он грубо перебил её.

– Что?! Ты осмелилась со мной заговорить?! – резко развернувшись, воскликнул узурпатор и тут же осекся, лишь посмотрев на дочь своего врага.

От возмущения короля по спине Изабеллы пробежали мурашки. И всё равно она не опустила глаза, как положено женщине, когда с ней говорит мужчина. Так, по крайней мере, девушку учила мать. «Скромность и покорность!», – часами вдалбливала в её подсознание родительница, но, видно, напрасно. Иза не проявляла покорности с мужчинами. И не собиралась проявлять её с королём. К тому же, подслушивая под дверью, баронета поняла, что отец принца ничего ей не может сделать. Какая-то тайна связывала ему руки. Да так связывала, что он готов мириться с каждой любовницей своего наследника. Даже с такой опасной, как внучка убитого им короля. Морна говорила, что Альфред II Касс знать не знает о пункте в мирном договоре Акелонии с Леканией. Полная копия хранилась у герцогов Лекан. Так чего же узурпатор страшился? Что даже одно упоминание о Изабелле так выводил его из себя. Что ему всё-таки было известно и что упустила её мать, отправляя к Эйдану Чёрному? Эти вопросы, взрывали мозг юной Хараз, пока та неподвижно стояла перед узурпатором, а он, медленно подходя, пристально рассматривал свою пленницу. Изабелла испытывала страх, глядя в его приближающиеся стальные глаза. Трудно не оцепенеть от ужаса, когда на тебя так свирепо смотрят. А король смотрел на фаворитку своего сына именно такими глазами. Он будто желал её убить. Схватить своей сухой рукой за горло и сжимать пальцы до тех пор пока позвонки не хрустнут. Сил бы у него хватило. Седовласый, но совсем не старый. Годы лишь слегка укоротили его рост, забрав с собой и мощь тела, но не лишили силы. Может, против молотого рыцаря Альфред Касс не выстоял бы, но убийство девушки не составило бы ему особого труда.

Где-то внутри Изабеллы ёкнуло чувство самосохранения и она отступила на шаг от напирающего на неё короля. Эта робость Альфреду понравилась, а страх в глазах баронеты приободрил его.

– Знай своё место, девчонка Хараз, – пренебрежительно просипел узурпатор. – День, когда ты надоешь принцу, станет последним днём твоей жизни. А пока наслаждайся тем, что даёт тебе покровительство моего сына.

Зачем только Альфреду нужна была эта аудиенция? Чтобы ещё сильнее возненавидеть невинную девушку, которая до недавних событий и знать не знала, как не справедлив этот мир. Ведь именно попытка Морны Хараз отправить свою дочь в Леканию лишило узурпатора покоя. Понимая насколько опасна наследница древней династии, король решил держать её при себе заложницей. Но родной сын смешал все его планы. Теперь девчонка Хараз под защитой дурацкого проклятия, в которое Альфред не верил. Старался не верить, но время идёт, и каждый год доказывает, что сила жриц не суеверные бредни.

– Убирайся, – процедил сквозь зубы король, указав на дверь.

Изабелла не стала испытывать судьбу на прочность, и быстренько покинула королевский кабинет. А на полпути к покоям фаворитки, её с леди Бригиттой догнал гаденький канцлер Самеш. Он торжественно сообщил баронете, что теперь она фрейлина Её Высочества Мирцелы. И ехидно ухмыляясь, театрально раскланялся.

– Будь осторожна в окружении принцессы, – посоветовала леди Бригитта, провожая озадаченным взглядом дурного вестника. – Особенно с леди Ульрикой и леди Морганой. Эти две драные кошки готовы сцепиться друг с другом, но могут и объединиться, чтобы насолить тебе. Ну, а про принцессу Мирцелу ты сама всё поймёшь.

– Почему вы помогаете мне? – так же глядя на удаляющегося канцлера, спросила Иза леди Бригитту.

Всё-таки при дворе баронета была всего несколько часов, а леди Бригитта уже дала столько полезных советов, взяв над девушкой опеку. Распорядительница женских покоев добродушно улыбнулась, прежде чем ответить.

– Когда-то с твоей матерью мы были близкими подругами, и я многим обязана ей. Наверно, пришло время отдавать долги, – последнюю фразу она произнесла задумчиво, вспомнив дни своей дружбы с принцессой Морной Хараз.

Потом, следуя за своей покровительницей, Изабелла думала: «О, Клирк, куда я попала? Король ненавидит меня. Канцлер тоже. Его красотка племянница готова выцарапать мне глаза за принца. Ещё какая-то леди Ульрика очень опасна. Это какой-то осиный улей. Нет, нет! Яма с ползущими гадами! Вот что больше всего подходит под определение двора Его Величества Альфреда ll Касс! И только одна леди Бригитта на моей стороне. Про принца я ещё толком не решила. Друг он мне или враг. Сегодняшняя ночь покажет». И только подумав про ночь, девушку будто окатили ушатом ледяной воды. Сможет ли она во второй раз без последствий отказать принцу в его праве покровителя?

Леди Бригитта долго наряжала новую фаворитку на пир и не переставая говорила, что это не просто весёлое застолье, а ещё и место, где плетутся интриги. Поэтому лучше ничего лишнего не болтать. Больше слушать и мило улыбаться. Если, конечно, получится мило улыбаться в террариуме.

– Ну, вот темно-бордовое как нельзя лучше будет гармонировать с жакетом Его Высочества Эдуарда, – любуясь своими трудами, довольно сказала леди Бригитта. – А завтра я подберу вам не слишком болтливую служанку.

– Не слишком болтливую для всех, но не для вас? – спросила Изабелла заботливую подругу матери.

– А вы быстро учитесь, леди Изабелла, – распорядительница женских покоев тут же похвалила за сообразительность.

Женщины прекрасно поняли друг друга в тот вечер. Всё что будет происходить в покоях фаворитки принца, будет сразу же долетать до ушей леди Бригитты. Это маленькая плата за её покровительство при дворе короля и дочь Морны Хараз согласилась её платить. Всё равно без помощи опытной придворной дамы ей недолго виться среди пресмыкающихся и холоднокровных гадов королевского дворца. На защиту принца она не сильно-то надеялась. Его Высочество часто менял своих фавориток. Сегодня дочь барона его привлекает, но что будет завтра? Об этом лишённом всякой определённости будущем девушка предпочитала не думать. Как только мысли об участи ждущей баронету впереди, прокрадывались в её разум, то за ними змеею заползал страх. А слова короля: «Твоим последнем днём станет день, когда ты надоешь принцу!», – зловеще шипели в девичьей голове. И в эти мгновения страха, она видела только одно спасение – это стать Эдуарду возлюбленной и желанной женщиной, а не безликой игрушкой.

Хотя бы пока дышит узурпатор…

А потом? Потом наступит потом… Так далеко внучка свергнутого короля не заглядывала в будущее. Ведь все надежды Изабеллы были такие туманные… Ничтожные и жалкие! На что может надеяться фаворитка, пусть и самая любимая? Она может только уповать на снисхождение всесильного господина. А именно, короля. Но и корона на голове Эдуарда не могла даровать ей безопасность. Изабелла дочь Морны Хараз, а это значит: пока в её груди бьётся сердце, трон под Касс шатается. От расправы наследницу династии Хараз не спасут ни милое личико, ни наряды, ни временные друзья. Даже милость Великого Клирка обойдёт стороной, если вдруг Эдуард решит, что всласть наигрался с баронетой и пора подыскать другую фаворитку. Или невесту для себя…

Вот тут наследницу Хараз, как молнией ударило: «А что если… если я … Я стану его королевой??!».

Рассуждая здраво, Изабелла вряд ли могла рассчитывать на брак с герцогом Леканом. Даже, если каким-то чудом девушка осталась бы девственницей до приезда жениха, Эйдан Чёрный всё равно не взял бы в жёны фаворитку своего врага. Ведь была бы велика вероятность, что их первенца наградили бы постыдным в Акелонии прозвищем «бастард», а в Лекании ему не присягнули бы на верность.

Как не прискорбно было это осознавать, но шансы на брак с герцогом Леканом после пленения Изабеллы королём стали ничтожно малы. Все далеко идущие планы её матери потеряли всякий смысл, обесценив Изу в глазах завидного жениха. Но судьба сама, тут же давала ей другую возможность исполнить своё предназначение. Можно и без войны герцогства с королевством усадить на трон потомка Хараз.

– Леди Бригитта, а Его Высочеству сколько лет? – спросила Изабелла у всё ещё поправляющей её наряд придворной дамы.

– Двадцать пять, – оторвавшись от вышивки на глубоком декольте, ответила её покровительница и, поняв зачем та задала этот вопрос, хитро улыбнулась.

– Тогда почему Эдуард до сих пор не женат?

– Король Альфред уже шесть лет ведёт переговоры о браке принца с дочерью императора, но, как видишь, безуспешно, – ядовито подметила подруга Морны. Видно было, что власть узурпаторской семейке ей была так же оскорбительна, как и матери баронеты. – И я думаю, что ничего у короля не получится. Император Ванса слишком суеверен и боится проклятий.

– Проклятий? – настороженно спросила Изабелла.

Баронета не была такой уж суеверной, как этот Ванса, но всё-таки проклятия всегда внушали некое опасение. Вдруг это было что-то очень зловещее? Например, все жёны принца будут умирать или … Или что-нибудь в таком роде.

– Да, – тихо прошептала леди Бригитта, осмотревшись по сторонам. При дворе и у стен есть уши. – Верховная жрица Четырёх Стихий прокляла Касс.

– А как? – и поежившись не то от сквозняка, не то от самовнушения, девушкам тоже осмотрелась.

– Она выкрикнула в охватившем её пламени…

И тут дверь, разделяющая покои фаворитки и наследного принца, скрипнула. На свет свечей вышел Эдуард. Леди Бригитта замолчала и, поклонившись вошедшему, отошла от Изабеллы. Жутко интересная тайна так и осталась тайной в тот вечер. А баронете так хотелось узнать подробности проклятия. Но стоило только Эдуарду выйти на свет, как Иза улыбнулась. Леди Бригитта снова оказалась права. Её платье гармонировало с его жакетом. От чего принц и его фаворитка были словно две половинки одного целого.

Эту гармонию заметил и сам Эдуард. Разглядывая отражения в ирагонском зеркале, он испытывал настоящий восторг. Пограничная баронета затмила своей красотой всех родовитых леди при дворе. Сделав несколько шагов к девушке пленившей его мысли, Эдуард протянул руку.

– Мы опаздываем, леди Изабелла, – сказал он и, жадно поедая глазами свою желанную фаворитку, наклонившись шёпотом спросил. – Но я бы хотел опоздать, а вы?

Та бросив растерянный взгляд на широкую кровать, испуганно замотала головой.

– Тогда идёмте, – глубоко вздохнув, разочаровано сказал принц.

Девушка осторожно взяла его под руку и они вышли из покоев.

Изабелле было неловко идти рядом с тем, кто силой отбил её у рыцарей жениха, привёз к узурпатору и намекал на ночь после королевского пира. А ещё так хищно смотрел! Принц всю дорогу к главному королевскому залу, никого не стесняясь, поедал девушку своими глазами. Он, словно голодный волк, жаждал вгрызаться в самые аппетитные части тела новой фаворитки, не дожидаясь кромешной темноты, и её невинная застенчивость только распыляла это желание.


ГЛАВА 3.


Королевские пиры разительно отличаются от простых дворянских. Это их масштаб! Здесь и столы изобилующие яствами, и жонглёры с музыкантами, и танцы до упаду, и смех, и … интриги. Всё то, что любят люди наделённые властью и правом вершить суд.

Как только Изабелла вошла под руку с принцем, десятки пар глаз сразу же устремились на неё. А ещё в толпе пролетел шёпот сливающийся в одну мелодию с музыкой. Первый выход в свет, а я Иза чувствовала себя такой неловкой. Ей казалось, что делая шаг, она непременно вот-вот споткнётся и упадёт на потеху прихлебателей Касс. И только крепкая рука Эдуарда служила девушке надёжной опорой. Вцепившись в неё, они шла через весь зал к главному столу. Шла, стараясь не смотреть по сторонам. Ведь среди придворных дам была и леди Моргана. Колкий взгляд племянницы канцлера сопровождал соперницу до самого стола, где та заняла место, которое ещё вчера принадлежало Моргане.

Во главе стола сидел король. Альфред тоже был не в восторге от новой фаворитки сына. Но в отличие от леди Морганы, проигнорировал появление очередного увлечения принца. Его Величество оживлённо беседовал с неким вельможей, который, стоя возле трона, чуть наклонился и кивал. Правда, кивал больше в так музыке, чем соглашаясь с королём.

Королева – безмолвная тень своего короля, сидела по правую руку и, не поднимая глаз, малюсенькими кусочками ела краюшку хлеба. Первая леди Акелонии опять постилась. Вся её жизнь это молитвы в храме Клирка и рождение детей своему господину. Кстати, с этим Валенсия Игона справлялась с завидной частотой. Но принцы и принцессы не доживали до года. Исключение составляли старший сын Эдуард и дочь Мирцела. Её на королевском пиру в тот вечер не было. Как Принцесса чувствовала себя неважно. Она страдала слабым здоровьем от рождения. И в этом король винил королеву. Та не доносила беременность до положенного срока. Вместо того, чтобы посвящать время отдыху, Её Величество усердно по несколько раз на дню молилась, а ещё придерживалась всех постов в преддверии религиозных праздников.

Краем глаза посматривая на дочь покойного императора Давла V, Изабелла не могла не отметить её чрезмерную худобу и серость лица, от чего внушала баронете лишь жалость. Такая замученная и уставшая женщина. Скромна во всём: начиная с одежды и заканчивая едой. На королеву Валенсия Игона никак не была похожа. Не было в ней той величественности, которую даёт золотой венец власти на голове. И эта же корона была единственным дорогим украшением в образе аскетичной королевы.

Королева святая, а вот фаворитка короля порочная искусительница. Эта фривольно одетая женщина сидела по левую руку своего господина. Белокурая красавица с томными фиалковыми глазами. Но её томность глаз никого не вводили в обман. Эта женщина была честолюбива от пальчиков ног до кончиков волос. Единственное, что было светло в ней, это цвет её волос. Всё остальное у фаворитки короля черно черным.

Леди Лайона, дочь барона Вудрока и жена графа Гатри, развлекала короля уже долгих три года, пока её муж с переменным успехом сражался с пиратами на Ратонском море. Куда, кстати, благоверная супруга его и отправила, чтобы не мешался под её пышными дорогими юбками. Поговаривали, что леди Лайона метит в королевы, и для осуществления своей амбициозной мечты ей осталось только убрать Валенсию. Муж не проблема, ведь наёмник стоил дешевле перстня на её безымянном пальчике. Фаворитка нашёптывала Альфреду: «А не плохо было бы позволить постаревшей королеве уйти в женский клиркан. Всё равно родить здорового ребёнка она уже не может. А вот Я могу!». И как доказательство её двухлетний сын. Формально мальчик записан, как Гатри, но на деле он королевский бастард. Здоровый королевский бастард всё же бастард! Прав на трон у него нет… И мечты графини оставались мечтами. Ведь лагерь ненавистников новой возможной королевы возглавлял канцлер Самеш. Эдуард на троне Акелонии был куда привлекательнее, чем развязная регентша при малолетнем наследнике. Король всё-таки стар. И конкуренцию молодому охочему до девок принцу дальновидный канцлер поощрять никак не хотел. Всегда была вероятность подсунуть Эдуарду очередную свою родственницу. Благо в роду Самешей таких красоток хватало.

Пир был тяжёлым. Ведь на нём не пировали, а присматривались, оценивали своих врагов, выбирали союзников. Изабелла сидела среди этого вертепа, понимая, что теперь это болото из людских пороков её дом. Не сбежишь в лес и не вдохнешь свежего воздуха. Не почувствуешь свободу, которой она наслаждалась по утрам в окрестностях Кормак-холла. Здесь среди лабиринтов коридоров и сотен покоев невозможно затеряться. Всюду найдут глаза и уши твоих врагов.

Леди Бригитта тысячу раз была права. При дворе короля Альфреда дочери Морны Хараз никто не друг. Даже незнакомцы в танцующей толпе, так очаровательно улыбающиеся новой фаворитке принца, в любую минуту были готовы воткнуть кинжал в её спину. Особенно, леди Моргана. Танцуя с каким-то щеголем, хищно просматривала на соперницу, но как только её глаза касались принца, то тут же меняли свой тон настроения. Они становились теплее, но с нотками тоски во взгляде. Бедняжка разыгрывала перед наследником престола убитую горем брошенную деву. Только принцу было всё равно. Он был занят новым увлечением.

– Леди Изабелла, не желаете потанцевать? – целуя руку девушки, спросил Эдуард.

Играла знакомая мелодия, но желания танцевать она не вызывала. Тем более это был Фольк. Танец, который осуждала религия за излишнюю откровенность. Ведь мужские руки касались женского тела, обнимая и лаская его. Изабелла никогда не была религиозной, но танцевать Фольк с принцем на глазах у десятков придворных было чем-то бунтарским. Вельможи и так с ненавистью посматривали в сторону Изабеллы, но отказать Его Высочеству она не посмела.

– Только не подбрасывайте меня слишком высоко, – сказала баронета, подавая ему руку.

– Как бы я вас не подбросил, будьте уверены – я вас поймаю! – улыбнувшись, пообещал принц и потянул даму своего сердца в круг танцующих.

Пары расступились перед сыном короля и его фавориткой. Они вышли в центр зала и начали танцевать.

Никогда прежде Изабелла не испытывала столько эмоций! Её партнёр по Фольку танцевал легко и свободно. Обычно, мужчинам танцы даются труднее, чем военное ремесло, но только не Эдуарду. Танцевать с ним было так же естественно, как дышать. Он ни разу не наступил на ногу и не позволил себе ничего лишнего в отношении девушки. Только музыка, грациозные движения и замирание сердца, когда она взмывала вверх! А эти охи завистливых вельмож, следящих за каждым нашим па, уже нисколько не тревожили её скромность. Они танцевали и весь мир кружился вокруг, подталкивая их всё ближе и ближе друг к другу. И даже, когда музыка растворилась в тишине изумлённого зала, Изабелла с Эдуардом продолжили танцевать.

Может, служители Клирка правы? Этот танец развращает человеческие души, толкая их к грехопадению. Танцуя с Эдуардом дочь Морны Хараз чуть не забыла: кто она для него и насколько шатко её положение при дворе короля. Наивное девичье сердце почти растаяло на том пиру.


ГЛАВА 4.


Леди Бригитта ушла, оставив Изабеллу одну в ожидании принца. Он должен был вот-вот войти и девушка нервно просматривала на дверь. Её сердце дрожало в такт свече, мерцающей на туалетном столике.

«Неужели вот сейчас? Вот сейчас он войдёт и всё произойдёт?», – думала баронета, страшась того, чего ещё не познала.

В её возрасте многие девушки выходили замуж или становились матерями. Только Иза, бегая по окрестностям Кормак-холла, жила в мире, который придумывала сама себе. Дочь Морны Хараз, конечно, понимала, что рано или поздно ей предстоит произнести брачные клятвы перед алтарём, но это было как-то отдалённо. В каком-то совершенно другом времени. И эта ночь тоже была далеко. По правде говоря: Изабелле было страшно не от затянувшегося ожидания неизбежного, а от того, что последует за бесчестьем. Вдруг утром принц охладеет и король исполнит свою угрозу? Даже подбадривающие советы леди Бригитты не помогали успокоиться и унять дрожь в теле Изабеллы.

«Удиви принца и на этот раз, – раз за разом тишина повторяла слова покровительницы. – Помни, что разумная непокорность распыляет желание намного сильнее, чем податливость и робость».

Но как Изабелле удивить его? Снова наброситься на принца с оружием в руке? Нож, подаренный братом, остался в карете. Ну, не канделябром же?! Да, и был ли уже смысл защищать своё честное имя в покоях фаворитки. Наверно, нет. И поежившись от безысходности, девушка решила пока оставить всё, как есть. К тому же, у неё появилась малюсенькая надежда, что Эдуард не придёт. Пир закончился давно, а принца всё не было. Но, как только хрупкая надежда начинала клонить ко сну, дверь скрипнула. Эдуард всё-таки пришёл.

– Я думал, то что ты уже спишь? – спросил, входящий принц.

– Я хотела… – Изабелла начала было подбирать слова что ответить полуночному гостю.

– Хотела, но ждала меня, – растянулся в довольной улыбке Эдуард, подходя ближе.

– Не ждала! – тут же выпалила баронета, подскочив с кровати. – Я просто… я просто…

Сама себя не слыша затараторила Изабелла, испугавшись и чуть попятившись от принца.

– Только не говори, что такая смелая девушка, как ты, и боится меня? – спросил, застыв на месте сын короля. – Хотя, наверно, я испугал тебя и даже обидел, – и, рукой коснувшись своей шеи, он напомнил о порезе, оставленным его мечом.

Наверно, тогда, оставаясь наедине с принцем, баронета его боялась. Но, пряча страх, она, не задумываясь, солгала:

– Страха перед вами у меня нет.

– Правильно не нужно меня бояться, – наклонив голову набок, заигрывая, сказал принц. – Если бы я хотел причинить тебе вред, то выдал бы инквизиторам.

А вот тут Эдуард напомнил об убитом рыцаре. От чего недавней убийце стало ещё больше не по себе. Она надеялась, что принц в пылу сражения не заметил, что именно стало причиной смерти его человека. В той неразберихе и меч горца мог забрать жизнь, осмелившегося залезть в карету. Но принц всё-таки видел и молчал. Мало того, он взял под своё покровительство убийцу. Женщину – убийцу, что в Акелонии считается самым страшным грехом. Ведь Великий Клирк создал женщин давать жизнь, а не отнимать её.

– Я защищалась, – не испытывая чувства покаяния за совершенный грех, оправдалась баронета.

– И отлично защищалась! – восхищённо воскликнул принц. – Даже той ночью на постоялом дворе, – вот эти слова уже были сказаны чуть тише и с каким-то сожалением, – и всё равно я восхищаюсь тобой. Кто научил тебя так отчаянно защищаться?

– Кристофер, – с опаской призналась фаворитка.

Была вероятность того, что Эдуард может выдать слугам Клирка её брата. Но смех Его Высочества немного развеял опасения. Он не выдал преступницу тогда, значит, и её учитель тоже вне опасности. Вся эта история с ножом забавляла принца.

– Уж не тот ли это Кристофер, который под надавал капитану Ларге в Кормак-холле в прошлом году? – не унимаясь, спросил Эдуард.

– Капитан Ларге – это тот расфуфыренный павлин, вызвавший моего брата на поединок? – с улыбкой переспросила баронета.

Про себя девушка отметила, что невозможно было не улыбнуться, когда смеялся Эдуард. У него был такой чистый и задорный смех.

– А ведь верно подмечено! Ларге больше павлин, чем рыцарь! – продолжал смеяться принц.

Немного успокоившись, Эдуард так тепло посмотрел на Изу, что волна этого же тепла медленным приливом проползла по её телу.

– Знаешь, когда я стану королём, то в королевскую гвардию будут принимать не по знатности, а по умению и заслугам, – он сделал шаг к Изабелле и, заглянув в её синие глаза, шёпотом спросил. – А чему ещё научил тебя твой брат?

– Играть в шахматы, – отступая к столику с канделябром, так же прошептала она.

– Женщины слишком глупы, чтобы играть в шахматы, – без намека на оскорбление сказал Эдуард. Скорее, он констатировал общепризнанный канон, который внушала им вера.

– Но я играю, – всё ещё отступая от напирающего принца, подтверждала свои навыки баронета.

Его Высочество заметил девичью нерешительность. Ведь делая шаг за шагом назад, она загоняла себя в ловушку. Отступать уже было не куда. Края массивного столика упирались в её бёдра. Вот-вот и села бы на столешницу. Понимая, что силой от дочери пограничного барона ничего не добиться, Его Величество предложил неравные условия в игре. Тем более шахматы, как считал сам принц, были его коньком! Он всегда выигрывал. И обыграть невинную девушку ему точно не составит труда.

– А давай сыграем в шахматы, но не просто так. Будем играть на желание, – и его рука потянулась к испуганной фаворитке. – И пусть каждый сейчас поклянется, что исполнит желание победителя.

Кончики его пальцев, нежно пробежали по её щеке, спускаясь к шеи, потом к ложбинке между грудей. И, остановившись на ней, подцепили за шнурок сорочку, подтянув желанную девушку ближе.

– Клянусь исполнить твоё желание, чего бы мне этого не стоило, – прошептали губы принца, обжигая её кожу своим дыханием.

– Чего желаете вы? – почти теряя самообладание от нахлынувших на неё ощущений, спросила Иза.

– Ты станешь моей без принуждения, без страха, без слёз, – победоносно озвучил своё желание принц.

Весь вид Его Высочества и так кричал, что победа всегда бывает за ним. Конечно, он же наследник престола и никто никогда не осмеливался победить. Всегда, склонив голову, признавали свою уязвимость перед мастерством будущего короля. Так что не было ничего удивительного в такой твёрдой уверенности Эдуарда в своей победе будь то бой на мечах или шахматная партия. Лучший во всём, лучший всегда, но не в ту ночь. В отличии от принца, его пленница играла не на мимолётное удовлетворение желания тела, а на свою честь и, быть может, на будущее, которое вот-вот грозилось коснуться её своей карающей дланью.

– Хорошо, – согласилась дочь Морны Хараз, – но если я выиграю, то вы не коснетесь меня до моего дня рождения и позволите мне узнать вас поближе. Вы станете мне другом, Ваше Величество.

Принц согласился и, хитро ухмыляясь, потянул непокорную фаворитку в свои покои. Ему уж больно не терпелось выиграть партию в шахматы и наконец-то затащить её в постель.

Усаживаясь в кресло за шахматным столиком, Иза думала, что придётся напрячься играя с Его Высочеством. Но первый же ход наследника престола предопределил всю фигурную баталию на чёрно-белом поле. Эдуард недооценил девушку, как противника, и делал одну ошибку за другой. Под конец игры он попытался исправить ситуацию и нарочно подставил под удар ферзя. Наверно, пологая, что Изабелла поведётся на приманку и вместо пешки побьёт такую значимую фигуру. Только она, предвидя на несколько шагов вперёд, предпочла одному удачному ходу полную победу. Но чуть позже…

– А когда у тебя день рождения? – нервничая, спросил принц.

Он прекрасно видел итог всей партии. Главной ошибкой Его Высочества была спешка, чтобы хоть как-то исправить ситуацию, понял это слишком поздно.

– Осенью. Месяц Ворона, – ответила баронета, медленно переставляя коня.

Тяжело вздохнув, принц сам открыл путь к её победе.

– Через три месяца. Это долго, но подождём.

Шах и мат как раз совпал со словами Эдуарда. Пешка, повышенная хитрой фавориткой до королевы, сделала свой судьбоносный шах.

– Итак, Изабелла, я твой преданный друг до месяца Ворона, а потом, – он осекся на полуслове, жадно пробежав по желанным линиям девичьего тела глазами, – ты моя.

Трудно было не согласиться с утверждением «моя». Изабелла и так была его. Но отсрочка в три месяца давала шанс занять в жизни Эдуарда нишу не мимолётной любовницы, а хотя бы близкого друга. Дочь Морны Хараз понимала, как это важно для неё быть той, в ком нуждаются, о ком думают и желают. Быть незаменимой для сына узурпатора. Альфред не бессмертен. И Эдуард, к сожалению или к счастью, тоже.

Провожая Изабеллу до дверей, он с иронией в голосе напоследок сказал:

– Странная штука эти шахматы. Из пешки в королевы. Всё как в жизни, – и задумчиво, словно пророчествуя сам себе, Эдуард прошептал. – И пешка может свергнуть короля.

Фаворитка ничего не ответила. Высокие бойницы королевского замка уже окрашивало восходящее солнце. Выдалась бессонная ночка и новый день обещал быть таким же непростым. В окружении принцессы её ждала игра поинтереснее шахмат. Именно фрейлины принцессы Мирцелы были эпицентром придворных заговоров. С их подачки решались судьбы вельмож. И причиной тому – обычные сплетни бестолковые сплетни.


Империя. Фаворитка

Подняться наверх