Читать книгу Звезда и Солнце - Агата Вебер - Страница 1

Стоял солнечный июльский день. Я проводила родных – родителей и сестру – в отпуск на море. Они звали меня с собой, но, мало того, что мне не хотелось ехать, кому-то надо было присматривать за котом, да и за бабушкой. Она старенькая у нас, и оставлять её одну казалось мне совсем неправильным. С бабушкой мы всегда были близки. Она знала все мои тайны, была, что называется, и подушкой, и подружкой. Да и вообще, всё это было отличной возможностью морально отдохнуть: несмотря на то, что жили мы в четырёхкомнатной квартире, я всё равно порой уставала от присутствия в ней всех родственников.

Кроме того, у меня на носу было поступление в университет. Я знатно трусила – конкурс на переводчика оказался нехилым. Проще, конечно, было подать документы куда-то ещё, но это направление привлекало меня больше, чем какое-либо иное. Языки мне очень легко давались. Бабушка моя, Римма Дмитриевна, еврейка советской закалки, всю жизнь проработала учителем английского. С раннего детства она прививала мне любовь к двум языкам, помимо родного русского: к английскому и ивриту, а в школе я дополнительно занималась французским, погружаясь в изучение с искренним удовольствием.

Так вот, проводила я сестрёнку и маму в аэропорт. Уже перед выходом в зону контроля мама решила удостовериться, что я помню все её наставления.

– Доча, ничего не знаю, но ты просто обязана смотреть за моими фиалками. Поливать не чаще чем раз в три дня! – тараторила она с беспокойством. – И как распустятся цветы, не дать коту их сожрать!

– Мам, прекращай уже. Я всё запомнила. Ты мне все цэу даже расписала. Всё, давайте, счастливого отдыха.

На этом мы распрощались, и я решила прогуляться, мысленно отвлечься от суеты. Включив на телефоне музыку и надев наушники, я двинулась в сторону дома.

Треки сменялись, мимо шли прохожие, и я почти ничего вокруг не замечала, пока взгляд мой не зацепился за уличных музыкантов. Вытащив наушник, я прислушалась к песне. Они играли одну из композиций моей любимой группы LaScala. Я удивилась, что её пел парень, потому что привыкла слышать исключительно в женском вокале, аж зааплодировала. Молодец парнишка! Но голос его показался мне смутно знакомым – характерный чарующий тембр с хрипотцой и даже надрывом.

Они закончили играть, и я подошла, чтобы кинуть монетку в гитарный чехол. Уже подняв взгляд, внезапно для себя я поняла, что один из музыкантов – мой старый знакомый, до этого на расстоянии я не могла рассмотреть их лиц. Максим, ну надо же, какая неожиданная встреча! Мы учились вместе в музыкальной школе, но после выпуска наши дороги разошлись. Он меня тоже узнал.

– Вау, какие люди и без охраны! Привет, Ульянка! Давно не виделись. – Он в знак приветствия крепко пожал мне руку, я ответила тем же.

– Привет, Макс! Рада тебя видеть. Ну, как твои дела? – Никак не ожидала встретить лучшего ученика и гордость всей школы играющим на улице.

– Тьфу-тьфу, вроде, неплохо, – постучал он по воображаемой поверхности и обвёл ребят за своей спиной широким жестом: – Вот, группу собрал. Ты-то, кстати, до сих пор играешь?

– Да, играю, но больше для себя. Если честно, какой-то сильной жажды нет. – Почему-то мне стало неловко от своего ответа.

– Улька, а мы ведь ищем человека на замену, нам только флейты сейчас не хватает.

– Ты же знаешь, что я на сцене жутко тушуюсь. Помнишь, как чуть выступление не сорвала? – На меня тут же нахлынули воспоминания об отчётном концерте. Я тогда напрочь забыла партию. Оркестр играл, но без меня. После того случая я больше не выступала. Одна, сыграть для знакомых – могу, а в группе, да ещё и перед публикой, страх какой-то присутствовал и никак не хотел отпускать. Из самокопания меня вернул голос Максима.

– Забыла бы уже давно, Уля. Но здорово, что навык не теряешь! Так что, может, всё же будешь играть с нами? – подмигнул он мне. – Я, кстати, теперь в музыкальном училище. Слышала, наверное, от Иваныча, что поступил?

Иваныч был нашим преподавателем по фортепиано и со многими выпускниками поддерживал тёплые отношения, но я сразу после выпуска выпала из музыкальной тусовки. Я мотнула головой.

– Слышала от ребят, а с ним давно не виделась. Когда у вас выступление?

Размышляя о своём, я рассматривала Максима. Любовалась его синими-синими, выразительными глазами. Похоже, парень даже не догадывался, что когда-то он мне очень нравился. Даже не так… Скорее всего, я была влюблена.

– Двадцать девятого августа. Так что, придешь?

Я пожала плечами – не была уверена, хочу ли. С одной стороны, до сих пор жгло чувство к этому парню и желание возобновить общение. С другой – я размышляла, а стоит ли игра свеч, как сказала бы моя практичная сестрёнка.

– Я сейчас поступаю в универ, будет уходить много времени на учёбу, не уверена, что меня хватит ещё и на репетиции.

Максим как-то неопределённо развёл руками, улыбнувшись, мол, твоё право. Но в то же время было видно, что он мне рад и отпускать меня не собирался просто так. Я же залипла и смотрела в его глаза, боясь отвести взгляд. Поднялся ветер. И это, наверное, в какой-то мере вернуло меня на землю. Я решила, что пора уходить, а то ненароком скажу о чувствах, что испытывала в школе.

– Погоди. – Он залез в рюкзак и вытащил оттуда ручку и засаленный обрывок листа, черкнув на нём что-то. – Держи, это мой номер. Если всё-таки решишься – звони. Буду рад.

Макс, сколько помню, предпочитал писать номера вручную, даже вёл телефонную книгу, и мне это всегда казалось милым. Я приняла протянутую бумажку.

– Хорошо, спасибо! Я побежала.

– Хорошо, Уля. Жду звонка.

Мы обнялись на прощание. Я пошла, а ребята продолжили играть. Какое-то время я ещё слышала звуки музыки.

“Аркадий”

Достав из кармана листочек с номером, я вбила его в телефон. Теперь точно не потеряется. И город будто заиграл для меня новыми красками: наверное, моя влюблённость в Максима никуда не делась. Мне даже захотелось прокричать на всю вселенную: «Я люблю!» Хотя, нет, какое «люблю». Я, скорее всего, не познала ещё этого чувства, прекрасного, глубокого. Но после такой короткой встречи всё словно стало ярче. Я даже почувствовала запахи пестрящих в клумбах цветов, несмотря на смог города. Шла и замечала парочки влюбленных – они ворковали на лавочках, словно голуби. Подошла к фонтану. Дети прыгали рядом, брызгались. Смешные. Мы в детстве, по-моему, были такими же.

Я шла по аллее, в голове крутились отрывки рок-оперы «Сокровище Энии» [1]. Я услышала её совсем недавно и, впервые после выпуска из музыкальной школы, подумала, что мне бы хотелось подарить слушателю подобное. Раз за разом я мысленно прокручивала партию флейты…

Так я и дошла до дома в своих мыслях, открыла дверь в квартиру и тут же почувствовала запах выпечки. Бабушка снова что-то пекла. Из комнаты выбежал кот, заспанно щурясь, и заурчал, крутясь у моих ног.

– Уляша, а я супчик приготовила. – Следом вышла бабушка, вытирая руки кухонным полотенцем. – Всё хорошо? Проводила их?

– Да, бабушка. – Я поцеловала её в щёку, от неё приятно пахло сдобой.

– А ещё я любимые твои булочки испекла… – Она посмотрела на меня и подмигнула.

– Ба, ну… ты же знаешь, что мне много нельзя мучного. И так вот, посмотри на меня, уже похожа на твои булочки… – Я вздохнула и подошла к зеркалу, критично осмотрев себя. Хоть моя фигура и базировалась на «песочных часах», но неизменная полнота морально убивала. В школе меня часто гнобили из-за внешности, и это стало своеобразным испытанием. Даже Максим, со всей своей доброжелательностью, периодически подшучивал надо мной, называя облачной. А я дулась и отвечала: «Тогда уж хотя бы облачком зови». Тогда было и обидно, и смешно. Что уж говорить об одноклассниках, с которыми у меня складывались не самые лучшие отношения. Я ещё раз взглянула на отражение и взъерошила свои кудряшки – крупные, рыжие, рассыпающиеся по плечам.

– Облачко ты моё, – обняла меня бабушка, будто прочитав мысли.

– Баб, вот так комплексы и появляются.

Она хмыкнула в ответ.

– Пошли уже поедим, горе ты моё луковое.

– Ба, с чего это я – горе?

– С того это. Знаешь же, что я любя так говорю, – и она поцеловала меня в щёку.

– Вот Инна у вас – свет в окошке. А я – горе луковое, – вздохнула я, позавидовав сестре. – А если я не хочу есть?

– Так и для кого я приготовила-то?! – со всей строгостью произнесла она. – Ничего не знаю, как говорит внук моей подруги: «Война войной, а обед по расписанию».

Мне оставалось только смириться. А после ужина бабушка попросила сыграть ей что-нибудь. Я достала Аркашеньку – так я называла свою флейту. Когда я увидела её в магазине, не смогла пройти мимо: она была кричаще-яркая, красно-жёлтого цвета, и при этом безумно изящная. И это была любовь с первого взгляда. Я поняла, что буду называть её Аркадий Павлович. И никак иначе. Сама не знаю почему, но именно это имя показалось идеальным. Так и прижилось.

Я решила сыграть бабушке её любимую песню из фильма «Шербурские зонтики» [2]. Аркаша звучал как никогда. Даже я сама растрогалась до слёз. На заключительном аккорде я открыла глаза и увидела такую же плачущую бабушку. Я подошла к моей родной, присела с ней рядом. И она стала напевать мне старую еврейскую колыбельную. Мы обнялись и сидели так, долго-долго, молча. Говорить ни о чём не хотелось, да и не нужно было.

______________

[1] «Сокро́вище Э́нии» – метал-опера и концептуальный альбом российской пауэр-метал группы «Эпидемия»; продолжение первых двух частей «Эльфийской рукописи». Альбом записан и выпущен 10 апреля 2014 года.

[2] «Шербу́рские зонтики» – музыкальная мелодрама, удостоенная «Золотой пальмовой ветви» – главного приза Каннского кинофестиваля 1964 года. Фильм является фильмом-оперой: все герои, как главные, так и второстепенные и даже эпизодические, только поют; в фильме нет ни одного разговорного диалога.

Скукота

Незаметно подобрался август. Летом время всегда летело быстро. Я лежала на кровати и смотрела в потолок, не зная, чем заняться. От процесса созерцания меня отвлёк звонок телефона. Я нехотя протянула руку к нему и посмотрела на дисплей: звонила Марта – моя лучшая подруга. Я ответила.

– Привет! Чем занята? – сразу же спросила она.

– Ничем, скучаю, влипаю в потолок…

– В рок-бар собирайся давай, – сказала Марта с не терпящей возражений интонацией.

– И чего там сегодня интересного? – ответила я, лениво рассматривая свои длинные пальцы и любуясь маникюром, который сделала не так давно в салоне.

– Ты что, забыла?! Седьмое августа, святая дата, день рождения Горшка [1]!

– Дементор высоси медузу! Уже седьмое?! Конечно пойду. Во сколько концерт?

– В пять же… – В трубке послышался тяжёлый вздох.

– Хорошо, я подъеду.

– Окей, тогда пока.

– До встречи!

Я посмотрела на время и поняла, что на сборы у меня осталось всего-то ничего. Чтобы прийти вовремя, собираться надо было сейчас же.

Я быстро приняла душ, но вот с сушкой и укладкой кудрей пришлось помучиться. С причёской же я решила сильно не заморачиваться – собрала на затылке две передние пряди, чтобы не лезли в глаза, а остальную копну оставила распущенной. Боевой раскрас, как всегда говорит моя младшая сестра, нанесла: растушевала чёрные и красные тени, подрисовала брови, а то мои совсем не видны, а завершила всё чёрной подводкой и тушью для ресниц, также чёрной. Макияж вышел ярким, для меня даже слишком, но я решила, что на рок-концерт – самое оно. Следующим пунктом был выбор одежды. Перебрав все возможные и невозможные варианты, я остановилась на коротком чёрном платье, оно отлично подчеркивало грудь и ноги, не делая акцента на недостатках. Обуться решила в кеды, чтобы было удобно танцевать.

Закончив с приготовлениями, я взглянула на часы: шестнадцать ноль-ноль. Отлично, можно выходить.

– Бабушка, я пошла в клуб!

– Только недолго, лапушка. – Она увлечённо смотрела какой-то сериал и отвлеклась буквально на пару секунд, а потом снова уткнулась в экран телевизора.

Приехав минут за пятнадцать до начала, я подошла ко входу и увидела свою подругу и её нового молодого человека.

Я всегда считала Марту очень красивой девушкой и завидовала её худобе. Мы были одного роста, но она с детства занималась плаванием, училась в спортивном классе, и это, конечно же, положительно сказалось на фигуре. Марта носила короткую стрижку с длинной чёлкой, волосы сзади же были выстрижены ёжиком. Её глаза были практически кукольными, выделяющимися на фоне аккуратного лица с точёными, благородными чертами. Да и их цвет – голубой, пронзительный – мне всегда нравился гораздо больше моего, типично-зелёного, казавшегося невзрачным. А её парень высокий шатен. Красивый, весь ей под стать. На первый взгляд интересный, но не для меня. У нас с Мартой разные вкусы на парней.

Я подошла к ним и поздоровалась, крепко обняв Марту.

– Привет! Уляшка, – она обняла меня в ответ, отстранилась, окинув взглядом, – здорово выглядишь! Тебе очень идёт это платье. А волосы что распустила, так вообще умничка. Так хоть не на монашку похожа. Платье-то, у кого отжала?

– Спасибо. Ни у кого… – пробурчала я. Даже обидно стало. У меня, вроде, вкус был. Пусть и не такой, как у моей сестры-художницы. Но смущение оттеснило лёгкую обиду, я никогда не знала, как реагировать на комплименты. – Пойдем внутрь?

– Конечно! Кстати, знакомьтесь. Моя лучшая подруга – Ульяна, – обратилась она к парню. А потом уже ко мне: – А это Вениамин. – Его имя она произнесла с каким-то придыханием. Кажется, кто-то влюбился.

– Очень приятно, можешь звать меня Веник, – сказал парень и протянул ладонь для рукопожатия.

– И что мы застыли? – видно было, что Марта нервничает.

Ребята двинулись ко входу. Я посмотрела в их спины и поплелась следом в клуб. Нас встретили полумрак и приглушённый свет. Само помещение было небольшим, основную его часть отвели под танцпол, а в углу располагалась сцена, сейчас занятая музыкантами, играющими песни КиШа [1]. В конце танцпола были бар и столики, около десяти. Мы сели за ближайший свободный.

– Ну, так как тебе музыка? – прокричала подруга.

– Да разрази меня горгулья! – Меня аж передёрнуло. – Уши сворачиваются в трубочку! Переврут же ноты, мать твою Меропу, – проворчала я уже тише.

– Слава богу, я не училась в музыкальной школе! – Марта рассмеялась. – И для меня музыка эта прекрасна. Правда же, Веня? – спросила она парня. Он промолчал, отстранённо кивнув. «Какой-то он замороженный…» – подумала я.

_________

[1] Михаи́л Ю́рьевич Горшенёв (прозвище – Горшо́к; 7 августа 1973 – 19 июля 2013) – советский и российский музыкант, основатель, один из фронтменов (до 2011 года), идейный вдохновитель и автор большинства музыки рок-группы «Король и Шут» (КиШ).