Читать книгу Звезда и Солнце - Агата Вебер - Страница 4

Домой в тот день я, скажем так, влетела на крыльях любви. Бабушка сидела на диване и читала книгу, фоном что-то вещал телевизор. Я подошла и крепко обняла любимую ба. Она хитро на меня посмотрела, а я в ответ подарила улыбку и пошла в свою комнату. Включила музыку, надела наушники и погрузилась в мысли.

Я сравнивала Макса, Вениамина и Антона. Тот же музыкант, который мне так нравился все эти годы, имел несколько субтильную фигуру, хотя какие-то мускулы всё же проглядывались и у него под одеждой. Веник, друг Марты, был достаточно худой, даже скорее жилистый. Всех троих объединяли высокий рост и какой-то неуловимо общий типаж. Но на фоне остальных Антон был как древнегреческая скульптура. Оба парня меркли рядом с крепким, статным, в меру накаченным баскетболистом. «Эх, а я и спорт несовместимы… Как Беллатриса и здравый рассудок», – усмехнулась я про себя.

Но что поражало меня в Антоне больше всего – глаза, глубоко посаженные, большие и завораживающие своей красотой. Не столько карие, сколько янтарные. Некоторые девушки первым делом смотрят на пресс или бицепсы, а для меня главное – это глаза. Я сразу обратила на них внимание, ещё в клубе. А вот какого цвета глаза у того же Макса, вспомнить в этот момент я почему-то не смогла. Хотя не так давно ими восхищалась. Но Антон привлекал меня куда больше.

Дальнейшие дни были одинаковыми, как день сурка. Ничего нового не происходило. Теперь я вставала с кровати с такими словами: «Кто рано встаёт, того зовут Гермиона Грейнджер». Моим утренним ритуалом всё так же оставалось потянуться и на пару минут высунуться в окно. Хорошо, что это ещё позволяла погода.

С Катей у нас удивительно быстро завязалась большая, крепкая дружба. Все пары мы сидели вместе, вместе же проводили свободное время, часто созванивались и переписывались. С ней было легко говорить обо всём на свете и ни о чём одновременно. Позитивная, весёлая, она было словно моя половинка. Хоть с Мартой, например, мы общались с первого класса, но такого взаимопонимания, кажется, до сих пор не достигли. Да и с сестрёнкой так не были близки. Учась в школе, мы втроём хоть и проводили всё время вместе, и над нами в классе часто шутили, что мы как сиамские близнецы, но интересы у нас сильно различались. С Катей всё было по-другому, будто мы знали друг друга лет сто, не меньше.

Ещё Катя познакомила меня со своим братом – Володей. Одним словом, он ботаник. Даже очки как у Гарри Поттера. Смешной и порой неуклюжий. Но в группе его уважали, когда надо списать, точно знали, у кого это можно сделать. Наверное, поэтому никто его не задевал.

Матвей меня не доставал. Катя этому удивлялась. Но я очень часто встречалась с ним взглядом в столовой. Эти взгляды меня пугали. Даже не так, мне хотелось громко ругаться, а если Уля ругается – ситуация выходит из-под контроля и, значит, Уле не по себе.

Антона я всё-таки привлекала, с каждым днём нравилась ему ещё больше. Почему я так решила? Вот уже с месяц мы с Антоном переписывались в ВК. Теперь я многое знала о парне, а он обо мне. Я рассказала Антону, что окончила музыкальную школу, но особого интереса к этому он не проявил. Я же старалась побольше узнать о его увлечении спортом. Антону как выяснилось, нравилась музыка того же стиля, что и мне. Но ему был ближе отечественный рок, а мне – зарубежный и порой более тяжёлый. Мы долго могли спорить о разных группах. Как-то я ему предложила послушать Nightwish, он сказал, что неплохо, но не его. Так оказывалось с большинством любимых мною групп и исполнителей.

Жаль, что вне интернета общения было мало. И я понимала: у него своя жизнь, тренировки, всё такое. Мы встречались на переменах между парами. Антон улыбался, но не часто подходил. Да и у меня особо времени не было, учёба захватила полностью. В начале октября он в переписке внезапно спросил, пойду ли я на матч по баскетболу. Я поинтересовалась, приглашение ли это, и он ответил: «Конечно». Я без раздумий согласилась.

Все дни до соревнований я нервничала, не находила себе места. Но когда наступил этот день, во мне словно поселилась глыба льда.

Катя уже с самого утра спросила:

– Антоха-то пригласил тебя на матч с северным универом?

– Да, пригласил. Пойдём вместе?

– Конечно, я такое зрелище ни за что не пропущу. Ну, скажи, как можно пропустить такое? Там же надерут задницу твоему Антохе, – она сделала паузу, – или не надерут. Вот и посмотрим. – Катя показательно злорадно рассмеялась, почти как Шелдон из «Теории большого взрыва», и напоследок выдала коронное: – Бугагашечки!

Мы прошли в зал, он был украшен, весь в плакатах и подобиях транспарантов. Мы разместились на свободных местах. В зале творилось что-то немыслимое: все кричали, активно обсуждали предстоящее событие. У меня бешено колотилось сердце. Я очень хотела, чтобы команда Антона победила. И конечно, мысленно я молилась, чтоб так и было. И вот начался матч. Ребята вышли на поле, разыграли мяч. А я смотрела на Антона. Какой же он мужественный. Аж дух захватывало! И тут же был Матвей, помахал мне рукой. Но я от него отвернулась. И сердце моё не прыгало. А от Антона у меня мурашки так и бегали по коже. Чувство нереальное. И тут я уловила взгляд Антона, он подмигнул мне. Сердце сделало такой кульбит… Запредельная мечта.

Когда Антон или Матвей забивали очередной гол, все неистово кричали, и я тоже. Было видно, что они играли на равных. Ведущие игроки. Несмотря на то, что они играли как команда, между парнями висело напряжение. Я чуть ли не вопила при каждом голе, забитом Антоном. Мне хотелось привлечь его внимание, но сделать это оказалось нереально, так как болельщики были настолько громкими, что в ушах закладывало. Матч наши выиграли. Антон радостный подбежал ко мне и попросил, чтобы я подождала, пока он переоденется.

Катя обняла меня, извинилась, что не сможет остаться, и убежала. Я подошла к раздевалкам, достала телефон, надела наушники и включила музыку. И тут в моей голове промелькнуло: «Антон ведь там переодевается. Принимает душ…» Стало стыдно, потому что впервые ко мне приходили такие мысли. Щёки, казалось, горели. А ведь о Максе я так не думала. Я как будто потеряла связь с реальностью.

Антон через некоторое время вышел из раздевалки. Парень попрощался с друзьями, подошёл ко мне. И впервые притянул меня к себе, шепнув на ухо:

– Ты сегодня необыкновенно красива.

– Спасибо. – Других слов я не нашла, только озадаченно моргнула.

Я повернула голову, почувствовав на себе чей-то взгляд, и поняла, что это был Матвей. Он как-то грустно улыбнулся… И ушёл.

Антон отстранился и произнёс: «Пошли».

На улице парень взял меня за руку. Так необычно… Горячая волна прокатилась по всему телу. Отпускал он мою ладонь, только чтобы рассказать, как перемещался по полю, как забрасывал мяч. Я просто улыбалась, так как слов почти не находилось, да и сама как будто переживала все эмоции вместе с парнем. Я решила, что приду домой и возьму Аркашу, поиграю что-нибудь. Этого очень хотелось.

Когда мы проходили мимо «Детского мира», я услышала звуки музыки и просто зависла. Окинула взглядом площадь и увидела Максима. Он играл в этот раз на синтезаторе, исполняли ребята «Рок-н-ролл мёртв» в версии группы «Слот». Эта аранжировка нравилась мне гораздо больше, чем оригинал Гребенщикова. Я уже сама играла мысленно эту песню, почти не слыша, что говорит Антон. И потянула его к музыкантам.

– Уля, ты почему мне так и не позвонила? – сказал Максим, когда песня закончилась.

– Извини закрутилась. Дела, дела… – развела я руками.

– Ладно, деловая ты моя. Ничего не знаю, но завтра у нас концерт. Ты и твой парень приглашены. Мы будем выступать в баре новом на набережной. Знаете, надеюсь?

– Знаем… Ладно, мы придём, – проговорила я.

– Погодь, вот вам проходка, – он достал из чехла синтезатора билеты и протянул мне, – как знал, что надо именно сегодня у админа выпросить несколько и с собой взять. Не опаздывай. Жду тебя с другом.

Мы распрощались с Максимом. Он крепко меня обнял и шепнул напоследок: «А парень-то у тебя хорош». Я почувствовала, как краснею. Вот ведь чёртова белая кожа с веснушками, доставшаяся от папы. Мы молча шли какое-то время с Антоном. Я опять погрузилась в мир грёз, в которых Антон, как казалось, тот самый принц. Да и к Максиму я уже не испытывала былых чувств. Я тянулась к Антону. Он становился всем. И только через некоторое время услышала неожиданный вопрос.

– Уля, а почему он назвал меня твоим парнем? – Антон остановился и взял меня за руку.

– А разве это не так? – посмотрела я на Антона. И опять растворилась в бездне его глаз. Неужели Антон не считает, что я его девушка? Неужели Катя была права? Вот же мать твою Меропу…

– А, ну… – Антон замялся. – Я так думаю, что наши с тобой отношения можно назвать дружескими. Ты знаешь, никогда не дружил с девчонками, – усмехнулся он. – А сейчас как-то не понимаю всей этой ситуации…

И тут я осознала, что Антон не пытался никогда меня поцеловать. Только обнимал. И то эти объятия не были частыми. За руку, как пара, мы не ходили, не считая вот этого дня, когда прикосновения Антона обожгли меня. Я выдернула ладонь из пальцев Антона. Холод распространился по всему телу. Я почувствовала, что щёки предательски горят. Вот ведь идиотка, размечталась, губу раскатала.

– Ну, извини… – только и смогла сказать я. – Можешь не провожать.

– Уля подожди, я провожу. Извини, просто всё как-то сложно.

Антон всю дорогу шёл рядом и молчал. Я тоже молчала. Придя домой, разделась, разулась, буркнула всем: «Привет». Потом сразу прошла в комнату и упала на кровать. Я глотала слёзы.

Антон все дни до посещения клуба переписывался со мной как ни в чём не бывало. Я уже успокоилась и подумала, что раз у нас дружба, пусть так и будет. И во что бы то ни стало захотела, чтобы Антон меня полюбил. Значит, я его в себя влюблю.

Пришёл тот день, когда мы должны были идти на выступление. Я нервничала. Как перед свиданием. Попросила сестрёнку собрать и накрасить меня, а то боялась, что не смогу сама. Она, как всегда, сделала всё по первому разряду.

Мы с Антоном встретились около рок-бара. Он осмотрел меня критично с ног до головы и взял за руку. Ему что-то явно не нравилось. Может, как я была одета? Что же не так? Джинсы? Так вся молодёжь одевается, и он сам в джинсах. На мне ещё было самая любимая синяя блузка и пальто. И конечно же кеды, куда я без них. Не могли же они вызвать нарекания. Я перед выходом из дома несколько раз покрутилась перед зеркалом. Макияж, который наложила Инна, был классный. Я себе очень нравилась. А теперь не понимала, что же не устраивает Антона.

Мы прошли внутрь. Стены покрывали рисунки, сделанные под татуировки всевозможных стилей. Везде висели виниловые пластинки и портреты знаменитых рок-музыкантов. К началу выступления люди набились что кильки в банку, но в этом даже было какое-то отдельное очарование.

Я осталась в неописуемом восторге от того, как играли парни. Мне даже ругаться не хотелось, как это бывало, когда я слушала чьи-то ещё каверы. А если Уля не хочет ругаться, значит, ей всё нравится. А если Уле что-то нравится, то и Снейп не был бы страшен. И тут уже я беспрекословно захотела стать частью их группы. Значит, оставалось только перебарывать страх сцены. Сложно. Но ведь ничего не возможного нет в этой жизни.

Репетиция

Первый день репетиции был крайне неоднозначным. Договорились с Максимом, что подойду после занятий в универе. Так я и сделала. Правда, забыла предупредить Антона. Макс встретил у входа в гаражный кооператив, в котором и располагалась база группы.

– Ульянка, как раз вовремя. Привет. Как ты?

– Да вроде ничего, – улыбнулась я Максиму.

– Ничего хорошего или плохого? Уточнить надо бы, подруга.

– Ладно, не заговаривай зубы-то. Пошли уже. – Я толкнула локтем его в бок.

На ходу выключила телефон, чтоб не раздражал своим пиликаньем. Всегда так получается – как только я чем-то увлечённо занимаюсь, все активизируются и достают какими-то вопросами. Мы вошли внутрь.

– Инструмент-то захватила, – ехидненько так поинтересовался Макс.

– А то как же? – Я достала из рюкзака флейту, мысленно добавив: «Ну что, Аркадий, покажем, на что мы способны».

Нас встретили заинтересованными взглядами.

– Ребята, хочу представить… Прошу любить и жаловать эту прекрасную леди. Её зовут Ульяна. Мы учились вместе в музыкалке.

– Всем здравствуйте, – неловко отводя глаза, поздоровалась я.

Ко мне подошли по очереди три парня и представились.

– Артём! – сказал самый коренастый и улыбчивый парнишка. – Я на барабанах.

– Стас! – Второй очень нежно взял мою руку. Я рассмотрела его немного. Высокий. Жилистый. В ухе пирсинг. Длинные волосы, собранные в хвост. – Я на гитаре бацаю.

– А я Матвей, ты же меня помнишь? Налетела на меня, малышка. Ещё и обругала. Я на гитаре, да и по вокалу, и на басу иногда. Швец, жнец, на дуде игрец.

И Матвей засмеялся. Вот уж кого не ожидала тут увидеть… Но у него был заразительный смех, и я улыбнулась в ответ. Раньше как-то не замечала, но теперь Матвей напомнил моего любимого Йена Сомерхолдера.

– Э, не, на дуде у нас теперь Уля, – вставил Макс, – так что извиняй, тут ты в пролёте.

Ребята рассмеялись, обстановка стала более разряженной.

– Очень приятно познакомиться со всеми вами, – обвела я взглядом парней, улыбнувшись им. Но почему-то всё ещё чувствовала себя не в своей тарелке. А от того, как смотрел Матвей, обжигало лицо. Интересно, это был просто румянец или всё лицо покрылось пятнами? Стало некомфортно…

– Давай тогда мы начнём что-нибудь известное. А ты подхватишь. Сможешь?

– Куда деваться.

Сначала трудно было влиться в слаженную игру коллектива, но подбирала я всегда легко, и вскоре уже не выбивалась из общего ритма.

– Слушай, а неплохо сыграла. Мы тебя берём! – наперебой закричали парни. А я улыбалась. Счастье есть, его не может не быть.

Я попрощалась со всеми и вышла из студии в какой-то в эйфории. Хотелось танцевать и петь. Накрапывало, капли сбивали с деревьев пожухлую листву. Шла я, перепрыгивая через лужи, и даже дождь не мог испортить настроение. На ветру кружили листочки всех оттенков жёлтого и красного. Осень. Как она мне нравилась. И наши классики восхищались осенью. Увяданье. Казалось бы, что в нём красивого? Но они находили. И мне, как творческому человеку, наверное, это время года виделось чем-то таким возвышенным. Но и английские писатели тонко чувствовали всю эту меланхолию, ведь в Англии такое состояние даже дольше, чем у нас, стоит за окном. Строки «Осенней песни» английского художника и поэта Данте Габриэля Россетти, основателя братства прерафаэлитов, полны тоски, меланхолии и безысходности. Но как же они при этом красивы. А любимый поэт моей бабушки – Роберт Бёрнс. Правда, он родился в Шотландии. У бабушки был зачитанный томик в переводе Маршака, она всегда говорила, что его перевод лучший. Я хотела когда-нибудь обязательно подарить ей сборник стихов Бёрнса в оригинале.

За своими мыслями я не сразу заметила, что уже потемнело, и тут вспомнила, что так и не включила телефон. Как только я это сделала, моментально раздался звонок. Антон.

– Уля, у тебя всё в порядке? – беспокойно спросил он меня.

– Да, в полном. Извини, что не предупредила. Я на репетицию ходила к Максу.

– Послушать?

– И это тоже. Мне Макс предложил вместе с ними играть.

– Здорово. – Но в голосе Антона радости я тогда не услышала.

– Мне та-ак понравилось! Ты не представляешь. Супер! Столько эмоций забытых.

– Извини, мы потом поговорим. Я рад, что у тебя всё хорошо. – И он сбросил вызов.

Я посмотрела на телефон, повертела его в руках и подумала: «Вот ещё, настроение сейчас мне этим точно не испортишь». Не успела я убрать его в сумку, как сзади услышала окрик.

– Ульяна, стой!

Обернулась. Меня догонял… Матвей.

– Ты так быстро убежала. Давай провожу. Тебе далеко?

– Спасибо конечно, но не стоит. Я рядом живу.

– В нашем районе небезопасно. Да и я спокоен буду, что до дома тебя довёл. – Я чуть в лужу не наступила от неожиданности, но Матвей успел подхватить под локоть: – Осторожно, малышка.

– Спасибо…

Парень всю дорогу пытался расспрашивать о всяком, но мне почему-то хотелось молчать. В голове крутились песни, которые мы играли. Отвечала я скорей формально, чтобы создать видимость диалога. Уже у самого подъезда он вдруг взял мои руки, поднёс к губам, подышал на них и прошептал:

– Совсем холодные.

Сердце пропустило удар. Антон так не делал. Это было очень непривычное, но безумно приятное ощущение. Жаль только, что это был Матвей.

Мы попрощались. И я убежала домой.

Каждый день теперь проходил почти по одному сценарию. После занятий я стала пропадать на репетициях. Матвей провожал меня. А времени встречаться с Антоном почти не было. Говорили чаще через ВК. Мне было некомфортно, что у нас такое общение, но на тот момент была поглощена музыкой. Антону я не говорила о репетициях. Я сбегала, как в детстве, в этот мир от всех проблем. Это был мой личный рай, как и книги о Гарри Поттере…