Читать книгу Ад Алана Рича - Ахтам Ялышев - Страница 4

Миссис Меппли, моя квартирная хозяйка, признаться, наимилейшая старушка, добрейшей души человек. Как же мне повезло, что я живу у нее! Она хоть и ворчлива, да в беде никогда не оставит: и поесть принесет, и стирку затеет, и просто зайдет узнать, жив ли я, здоров ли… Наверное, это единственный человек, который сильно бы грустил, улети я в космос со своими стараниями найти себя… Как она меня терпит? Я ведь и вправду чушь иногда несу, шучу не в такт, да и вообще… Да, с одной стороны это выглядит именно так, но на самом деле мы дополняем друг друга, не даем друг другу захандрить. У меня на этом свете никого нет и у нее так же! Можно сказать, мы родственные души.

Миссис Меппли хранит какую- то свою тайну, в которую не хочет меня посвящать. Очень много боли в ее добрых глазах, всмотревшись в которые можно увидеть глубоко запрятанную печаль, хотя улыбка на лице этой лучезарной старушки присутствует практически всегда. Недаром говорят, что человек, которого тревожит что- то, старается никогда этого не показывать. Как бы я ни просил ее поделиться со мной своей грустной тайной, она молчала или отшучивалась, говорила мне, что я все придумал себе и что у нее все в пределах старческой нормы. Может, ждет момента, а может, просто не хочет делиться ни с кем секретами. Это нормально для людей, имеющих свою тайну. Для кого- то это единственное богатство, которое есть у них в жизни.

Мой день

Утро началось, как обычно, с будильника. Приведя себя в порядок, я выпил холодного чая, который уже покрылся тонкой пленкой неизвестного происхождения, и ушел туда, где меня явно не ждали, да и идти туда не было особого желания. Работа моя, хоть и не пыльная, должного дохода мне не приносила, не говоря уже об удовольствии ею заниматься. Но… «Послушай, Алан, – говорил я себе иногда, – представь, что для того, чтобы заработать на кусок хлеба, ты должен каждый день разгружать мусорную машину…» и слабовольно продолжал оставаться рабом обстоятельств и нашего шефа. Ваш покорный слуга прозябал на журналистском поприще.

– О, Алан, привет! Ты чего такой помятый? Не выспался? Да улыбнись же!

Это был, пожалуй, единственный положительный момент, ради которого стоило тащиться в редакцию в такую рань. Фред, дружище! Твой никогда не унывающий тон и веселая улыбка здорово меня бодрят!

Мой собрат по перу газетный репортер Фред был человеком, не знающим грусти и обиды, а может, и скрывающим это от посторонних глаз. Если это так на самом деле, то надо отдать ему должное: у него это превосходно получается. Да, выслушивать насмешки ему приходилось постоянно! А он на все издевки отвечал фразой из комедии одного русского писателя, Гоголя, кажется: «Над чем смеетесь? Над собой смеетесь». Жизнь у него била ключом и все по его безобидной голове.

Фред, как обычно, возился с кучей бумаг и, не дождавшись моего ответа, канул в офисную рутину, обронив по пути чье- то барахлишко со стола.

Я занял свое рабочее место и начал быстро набирать статейку про какую- то раздутую до размеров слона муху. Про какую- то пещеру, которую люди обходят стороной и в которой время от времени пропадает мелкий рогатый скот. «Пещера поглотит вас целиком, ее бешеная энергетика захлестнет вас и будет донимать вас до конца ваших дней! Поберегите себя, оградите себя и своих близких от этого места и блаблабла…«Брр! Бугага! Чушь собачья и статья и работка моя. Надо же как-то завлекать читателя в одно из многочисленных желтых изданий. Пойду-ка покурю…

Больше всего я не люблю, когда мне в голову проникает мысль о том, что я ошибся с выбором работы. Сегодня эта мысль просто беспардонно заняла всю полезную площадь моего мозгового пространства и решила доконать меня окончательно! Так… Машина с дерьмом, и я с лопатой в жаркую полночь июля… Сижу, работаю дальше! Как вы уже поняли, на эту мысль у меня есть своя «антимысль», то есть работа, которая могла бы мне достаться. И досталась бы, если бы ее поиски затянулись еще на некоторое время, когда пришлось бы сварить последний ботинок и съесть его без соли.

И вновь:

– Мне ведь всего 30 лет! Неужели я не могу изменить свою жизнь в лучшую сторону? – размышлял я, СИДЯ НА ПЯТОЙ ТОЧКЕ!

Я даже сам не заметил, как опять оказался на аллее с наушниками в ушах. Казалось, это будет очередное вечернее времяпрепровождение, ничем не отличающееся от предыдущих. Но что-то не так, что-то занозой засело у меня в голове. Проклятая статейка! С того момента, как я покинул редакцию, она не выходила у меня из головы, эта статья про пещеру, жертву шахтеров 20-го века. Видно, они там это зло разбудили, махая своими лопатами или чем там еще..

В последнее время я все чаще стал замечать, что отношусь ко всему окружающему с агрессией. Черт! Меня способна взбесить самая простая житейская ситуация! Только через большой промежуток времени я пойму, что основная проблема таится именно во мне. Но обо всем по порядку…

Миссис Меппли уже спала, когда я вернулся, перехватив на ночь бутерброд. Моя персона отправилась покорять просторы своего любимого ложе, но уснуть я не мог долго. Все в голове перемешалось: овцы, Фред, шахтеры, черная дыра… Дошло до смешного: чтобы уснуть, я стал считать Фредов. «Один Фред, два Фред, три Фред…» Дурдом…

Сон

Кругом тьма, зажигалка горит очень тускло от нехватки кислорода, сырость неприятная. Скорее бы найти выход из этого непонятного места, но выхода нет. Я прибавляю шаг, потом бегу, бегу и понимаю, что остаюсь на одном и том же месте. Мне становится безумно страшно, руки сковывает, ноги сводит. И вот я уже не бегу, а убого шевелю ногами и пытаюсь промычать «Спасите». Меня охватывает неописуемый жар, я чувствую, что ноги мои плавятся, в нос ударяет запах жженых волос. Тяжесть в ногах становится невыносимой, и я понимаю, что кто- то на них сидит. Господи… не могу пошевелиться, сковано все мое существо, на грудь что-то давит, я не могу дышать! Вдруг раздается очень громкий звук, как будто где- то завели мотоцикл, звук стремительно приближается и неожиданно внезапно пропадает. Звенящая тишина сводит с ума. Тихий, но в то же время режущий слух голос маленького мальчика произносит:

– Он ждет тебя, Алан. С прибытием…

Липкий от холодного пота, я с громким криком вскочил с кровати. В ушах стоял противный голос мальчишки. Дьявол! Что только не привидится из-за дурных мыслей! Я бросился к распахнутому настежь окну, жадно вдыхая свежую ночную прохладу, словно действительно только что вырвался из смрадного подземелья.

Конечно, на мой крик прибежала сердобольная Меппли.

– Алан, что случилось? Почему ты кричишь? – вся бледная от испуга, спросила старушка.

– Сон, скверный сон, миссис…

– А я говорила тебе, не ешь на ночь, видишь, что из этого может выйти. Не бережешь ты себя, совсем не бережешь. Завтра расскажешь про сон, а пока запиши его, чтобы не забыть, я кое- что понимаю в снах. Может, и скажу тебе что-нибудь толковое. А пока – спокойной ночи.

Странно, но спал я всего пять минут, хотя казалось мне, что пробыл я в этом ужасном сне всю ночь, а то и больше. Я лег на кровать, но так и не уснул до утра. Неприятные воспоминания об этом коротком сновидении не покидали меня до рассвета. Но как это обычно бывает с беспечными людьми вроде меня, как только занялась заря, на меня напал крепкий сон и я покорно ему подчинился.

Тайна

Нетрудно догадаться, что на работу я проспал. Встал я часов в одиннадцать и тут же уселся на кровать. Обычно утром все сны воспринимаются по-другому, но только не этот. Позвонив на работу, я попросил отгул в счет отпуска и решил остаться дома, потом прогуляться и привести свои мысли в порядок. Чуть позже ко мне поднялась миссис Диана. Она несла на подносе куриный бульон и сэндвич. Ах, этот запах! как давно я не ел таких вкусностей.

– Поесть тебе принесла. Знаешь, а я ведь тоже так и не смогла вчера уснуть после твоих криков. Пойду немного вздремну, а ты поешь пока, бездельник!

– Миссис Меппли, а как же мой сон? Вы обещали растолковать его.

Это была не просьба на самом деле, а знак уважения к старушке, знак того, что я прислушиваюсь к ней и ее мнение имеет определенное значение для меня. Сам я к снам отношусь скептически и с любопытством. Думал много про пещеру, вот тебе и результат.

– Алан, нездоровится мне в последнее время, тревожит меня что- то, а что- понять не могу. И о тебе переживать стала больше. Знаешь, ты ведь как сын уже для меня, своих нет, а к тебе привязалась очень. Тревожит меня что- то, тревожит. Будь, пожалуйста, осторожен во всем. Сон растолкую, но сначала поешь.

Тут я вспомнил, что вчера был день очередной выплаты моего скромного жалованья, и предложил хозяйке деньги за квартиру. В этот раз я отдал старушке намного больше, чем полагалось. Она, конечно же, брать всей суммы не хотела, но сошлись на том, что лишнее пойдет в счет следующего месяца. Странное чувство, но мне хотелось избавиться от всех своих сбережений, которые я откладывал на черный день. Видимо, он уже подкрадывается…

Подвинув к себе поднос, я принялся жадно поглощать все, что там было, размышляя про пещеру, которая казалась мне уже жертвой не шахтеров, а скорее времени, ну и, если быть точнее, жертвой «сломанного телефона», который со значительными искажениями передавал ее историю не одному поколению. Мне было безумно любопытно послушать все, что мне скажет старушка. Расправившись с едой, я взял поднос с грязной посудой и понес вниз. Миссис Меппли, вопреки моим ожиданиям, бодрствовала, так и не успев дойти до кровати, уж больно быстро, по- армейски, я смел все с подноса.

Выложив ей всю суть сна, я увидел, что она заметно побледнела. Глаза ее сделались круглыми и испуганными, и я подумал:» Ну все, приехали».

– Мэм, что случилось, почему вы так расстроились?

– Это безумие, Алан, но незадолго до исчезновения моему мужу Чару снился тот же сон. Я не придала ему особого значения тогда, как всегда посмеялась над ним, ведь он у меня был еще тот чудак, всегда с ним что-нибудь происходило, история какая-нибудь. Вот и в тот раз махнула рукой на его подозрения. А после сна он вскоре исчез. Я долго горевала после его исчезновения, он как в воду канул, среди людей ходили слухи о том, что его съели волки. Но мне постоянно приходили странные письма без обратного адреса.

Я понял, что Меппли готова посвятить меня в свою тайну, и сделал выражение лица человека, который готов слушать ее, не пропуская мимо ушей ни единого слова.