Читать книгу Баскетболист и Нелли - Аида Арье - Страница 2

Вы никогда не задумывались, сколько всего полезного можно найти в помойном контейнере?

Нет? Ах, ну да, это я не по адресу. При виде таких, как я, вы обычно отворачиваетесь, гордо проходите мимо, в общем, пытаетесь сделать всё, чтобы всем своим видом показать – меня не существует. Мне и самой иногда хочется не существовать. Вот, думаю, закрою глаза, свернусь калачиком – и всё, нет меня, замёрзну насмерть. Однако надежда – ужасная и безжалостная штука, а мусорный контейнер – настоящее пристанище надежды.

Здесь можно найти и еду, и тёплое тряпьё, да и многие другие забавные вещи. Старые телефоны с вертушками, телевизоры-«кубики», ковры, поеденные молью. Мне-то это всё ни к чему – так, ерунда всякая… Но иногда попадаются люди, с упоением ищущие на помойке такой вот хлам и радостно тащащие его к себе домой. Не иначе как настоящие ценители помойных раритетов!

Нет, мы-то попроще будем. Нам бы еду и тёплое местечко отыскать – вот и вся бесхитростная философия. Хотя нет, ещё просто необходимо найти своё место, застолбить за собой помойку, где никто не помешает тебе рыться в своё удовольствие. Думаете, это так легко? Не скажите – местные и прогнать могут, да ещё как! Хорошо, если целым уйдёшь. А я вообще-то дама хрупкая. Ну, не в смысле комплекции – стройностью и грацией я никогда не страдала. Однако рост маленький, сил немного – в стычке я просто смешной противник. Но выкрутиться всегда можно – нам не привыкать.

Вот и сейчас я копаюсь в очередном контейнере, пока на горизонте не видно местных. Мне на радость кто-то выкинул батон колбасы – ну, понятное дело, я тоже чувствую от неё запашок… но вот с другого края колбаса ещё ничего себе.

– Мама, мама, смотри – жёлтенькая собачка в помойке роется!

– Не подходи к ней, сынок! Она заразная.

Ну как же надоели! Я провожаю маму с малышом укоризненным взглядом. Так и хочется спросить: а вы что, на расстоянии диагнозы ставить умеете, да ещё и собакам? Что, раз в помойке роюсь, то обязательно заразная!? Или те, кто в своих домах живут, никогда не болеют?

Вот ваши домашние кобельки – они не настолько разборчивы. Сколько раз уже было: идёт себе девушка с таким вот вымытым и нелепо постриженным кобельком, а тот – раз! – поводок до упора натянул и ко мне бежит. Глаза блестят, нос так и вынюхивает. Ну и я не будь дурой ему глазки строю. Подбегаю и всего с ног до головы обнюхиваю. А девушка тем временем истошно кричит: «Фу! Назад! Назад, кому говорю!» Вот умора!

Да, я – потомственная дворняга, но пусть мне в помойке никогда больше не попадётся ни куска колбасы, если я этого стыжусь! Я не стану, как Бывшая, кичиться тем, что она ещё три года тому назад жила в квартире и ходила на поводке. И уж тем более не стану заискивающе смотреть в глаза пробегающим мимо прохожим, как это делает Лесси, – вдруг кто кинет кусочек булки. Вдруг кто сжалится и возьмёт с собой.

Нет, Нелли не такая – она знает себе цену и ещё лучше знает коварство людей. И я скорее превращусь в подлую кошку, чем стану игрушкой двуногих. Нелли привыкла быть независимой. Независимой всегда и во всём.

* * *

Зря, ох, зря я у этого контейнера задержалась! С каких это пор Нелли стала спать в незнакомых местах? Но как тут было не заснуть – контейнер стоит совсем рядом с канализацией, тут даже сейчас, в начале апреля, тепло, и трава зелёная. А возможность согреться да обильная еда способны разморить даже волкодава. Вот и я незаметно заклевала носом… Темно уже совсем. Да и морда эта клыкастая – не к добру.

Нелли резко вскочила на ноги. Скалясь и опустив головы вниз, точно готовясь к прыжку, к ней медленно приближались несколько собак. Свора была настроена очень агрессивно – приглушённый рык не оставлял в этом никаких сомнений. Эти взъерошенные дворняги надвигались на Нелли своим неизменным строем: впереди – вожак, по бокам – самые задиристые и сильные бойцы, сзади – все остальные.

Нелли, всю жизнь проведшей на улице, не потребовалось много времени, чтобы принять единственно правильное в этой ситуации решение. С поджатым хвостом она сделала несколько «примирительных» шагов, пятясь назад и поскуливая, после чего мгновенно развернулась и кинулась наутёк.

* * *

Вообще-то я по характеру парень спокойный – мухи не обижу. Не, конечно, я могу постоять за себя и в гневе бываю по-настоящему страшен, но пустые драки типа «кто здесь круче» мне не по душе. У нас в стае всегда обходились без этого – есть вожак, есть просто умудрённые опытом, есть все остальные. Правда, потасовки молодых не в счёт – это всего лишь шалости. Ну а не нравится такой порядок – скатертью дорога, никого насильно не держим. Ведь главное в стае – чтобы всем было комфортно. Без этого никак. Наверное, поэтому даже сейчас, когда я совсем один, я всячески пытаюсь избегать драк.

Я молчалив. Правда, я люблю подумать и пообщаться с самим собой в своём воображении, но это не в счёт, ведь мои мысли никому не мешают. А вот бессмысленное тявканье меня раздражает. Если есть, что сказать, говори, если нет – молчи, – вот моё кредо. Правда, быть может, главная причина моей молчаливости кроется в том, что в голове мысли всегда выстраиваются как-то правильно и понятно, а вот начну подбирать слова… да, в словах я не силён. Стоит только открыть рот, как всё выходит совсем не так, как думалось изначально, и многие мысли, которые казались простыми и блестящими, становятся сомнительными или слишком заумными. Уж лучше помалкивать!

Да, и ещё я не прочь вздремнуть в тёплом местечке после продолжительных поисков еды. А если засыпаешь не на пустой желудок, то сон становится вдвойне приятным. Таким сладостным и завораживающим, что аж задние лапы подрагивают от удовольствия.

Это я всё к чему – а к тому, что я по-настоящему сатанею, когда мне этот мой полностью заслуженный, вожделенный сон нарушают всякие брешущие шавки, которые только по недоразумению причисляют себя к собакам. А в последнее время мимо моего прибежища то и дело бегает какая-то неадекватная свора. И ладно бежали бы молча, так они вечно лают нечто невнятное. А во дворах эхо ведь каждую чушь по углам разносит и пихает тебе в уши – на, слушай!

Нет уж, спасибо! Я за последнюю неделю так наслушался этих их вечных «Хватай!», «Кусай его!», «Вали на землю!», что с меня довольно. Пусть мне и влом вставать с нагретого места, но ничего! Сейчас я им покажу, кого надо хватать и кусать!

И вот выбегаю со двора на улицу – а они уже мчатся ко мне, голубчики, гонят какую-то коротколапую дуру. Эх, мадам, думать надо, где гуляете! Всё-таки не бойцовая собака! Но, смотрю, хоть и дура, а жить хочется. Мчится быстрее ветра. Тут я эту мадам пропускаю, а сам встаю в самую агрессивную стойку, какую вы только видели у собак. Наглецы притормозили, но двое всё-таки попытались свернуть в сторону и продолжить погоню. Но ведь и я не первый день живу. Бросился наперерез со своим фирменным оскалом – все зубы напоказ! – так что эти двое от неожиданности даже присели и хвосты поджали. Так я и продолжал метаться между ними – то к одной группе с рыком подпрыгну, то к другой, пока они с явным недоумением не повернули назад. Ну а попутно я им ещё заронил в мозги мыслишку:

– Ещё раз пробежите здесь, и бегать вам больше не на чем будет! Лапы пооткусываю!

Это я, конечно, переборщил, я ведь и мухи не обижу! Но что бы на моём месте сделали вы, если б вам не давали спать третьи сутки? Будь вы псом – перегрызли бы горло, ну а если вы люди – вызвали бы ловцов собак. Полагаю, этих парней по-любому ждёт один из двух вариантов, если не одумаются.

Ладно, у каждого своя судьба, и объединяет нас только то, что наши судьбы – собачьи.

Ну а что же эта жёлтенькая коротконожка? Поворачиваюсь – а она так и стоит на расстоянии метров десяти за моей спиной. Всё никак отдышаться не может. Язык наружу, уши трясутся, и только глаза… ну прям осоловевшие от счастья. Явно хочет протявкать своё «спасибо», только воздуха не хватает.

Дамочка, вам бы кило два-три скинуть, если вы, конечно, не при рынке живёте. Но рыночным сейчас часто ошейники надевают, хоть они и продолжают быть ничейными, а вы, смотрю, без ошейника. А стоит мне сказать про лишний вес – обидитесь ведь, глаза выцарапаете, не хуже кошки. Наконец она подходит поближе и произносит:

– Спасибо. Без тебя бы не отделалась от них.

– Да не за что.

Стоим – смотрим друг на друга. Мне бы вздремнуть, но как-то неловко молча развернуться и уйти.

– Меня Нелли зовут.

О! Так я и думал! Сейчас начнётся знакомство, флирт, вздохи на тему «ты мой спаситель»… Я в общем-то не чураюсь женского общества, но в моём положении – гол как сокол – себя бы прокормить, а не о других заботиться. Из своей стаи я ушёл, а новую… что греха таить, не завёл я ещё новую стаю, в которой я непременно стану вожаком. Поэтому, малышка, ступай лучше домой.

– А меня зовут Баскетболист. Давай, топай к своим, и чтобы я тебя здесь больше не видел. Кроме неприятностей тебе тут искать нечего.

А она такая, как ни в чём не бывало:

– Баскетболист? Это из-за твоего высокого роста и длинных лап?

«Да ну! А разве не очевидно!»

Я промолчал, но потом всё же кивнул головой.

– Ты такой сильный и смелый!

«Вот же, льстит и не краснеет! Неужели у неё давно никого не было? Иначе к чему все эти разговоры?»

– А вот у нас в стае одни бабы остались, не считая старого вожака и его глупенького сынули. Нас и защитить-то некому.

«Какая же ты кокетка, Нелли! И глазками хлопаешь, и хвостиком виляешь! Давай уж, говори, к чему клонишь».

– А у тебя есть своя стая?

– Была. Сейчас нет.

– Как же ты? Совсем один?

– Совсем.

– А может, к нам присоединишься? У нас неплохо – живём между продуктовым магазинчиком и метро. В этом месте много тёплых канализационных люков, поэтому даже зимой тебе будет, где погреться. Что скажешь?

– Хм. Во-первых, меня не пустит ваш вожак.

– Пустит! Тут уж не до жиру – нам часто приходится отстаивать своё место, особенно зимой, а у нас всего-то один боец остался. Ну, давай, у нас из магазина иногда выбрасывают такое! Настоящие деликатесы! Раз в месяц точно.

– А во-вторых, извини, но мне не нужна стая, в которой я не могу быть вожаком.

Тут я развернулся и пошёл к себе. Стоило ли мне уходить от своей стаи, чтобы просто примкнуть к чужой? Да и потом, не люблю я пустых разговоров, а эта жёлтенькая собачка изрядно успела мне надоесть своей болтовнёй.