Читать книгу Капитализм в Америке: История - Алан Гринспен - Страница 10

Деструктивный аспект созидательного разрушения проявляется в двух очевидных формах: разрушении физических активов по мере того, как они перестают соответствовать новым требованиям, и перемещение рабочей силы по мере того, как исчерпывается необходимость в старых рабочих местах. К этому следует добавить проблему неопределенности. «Буря созидательного разрушения» сносила старые истины вместе с отжившими практиками: никто не мог знать, какие активы в будущем окажутся продуктивными, а какие – нет. Новые технологии почти всегда приводят к надуванию спекулятивных пузырей, которым свойственно схлопываться – подчас с катастрофическими последствиями.

Созидательное разрушение обычно воспринимается, по Максу Веберу, с «бездной недоверия, подчас ненависти, прежде всего морального возмущения»[36]. Причина тому – отчасти боязнь любых перемен, свойственная человечеству в целом, а отчасти – тот факт, что перемены создают как победителей, так и проигравших. Самые очевидные противники перемен – рабочие, пытающиеся отстоять свои «архаизирующиеся» рабочие места. До Гражданской войны у американских рабочих было немного шансов создать организованное движение в защиту своих прав, поскольку компании были небольшими; рынок труда формировали элитные ремесленные гильдии; отношения в них были личными; забастовки случались крайне редко. После Гражданской войны, с развитием крупного бизнеса, неквалифицированные рабочие стали образовывать профсоюзы, чтобы добиться повышения зарплаты и улучшения условий труда[37]. Острые конфликты с заправилами бизнеса порой приводили к вспышкам насилия и часто отравляли классовые отношения.

Американские профсоюзы были гораздо слабее европейских. Суды наносили профсоюзному движению удар за ударом, запрещая трудовые объединения. Его сотрясали постоянные конфликты между квалифицированными и неквалифицированными рабочими, иммигрантами и местными уроженцами, а также между разнообразными региональными лоббистскими группировками. В 1930-е гг., после принятия целой серии законодательных актов, принятых в интересах рабочего класса, профсоюзы приобрели значительную власть. В период процветания после Второй мировой войны в профсоюзах состояла примерно треть американских рабочих частного сектора, а сами профсоюзы играли важную роль в формировании государственной политики. Однако индивидуалистические традиции Америки оставались очень сильными. Закон Тафта – Хартли в 1947 г. запретил принцип «закрытого цеха»[38]. Южные штаты были гораздо негативнее настроены по отношению к профсоюзам, чем северные. А после волны дерегуляционных законов 1970-х гг., количество американских рабочих, вовлеченных в профсоюзы, пошло на убыль. Профсоюзы не были столь уж заметной помехой на пути прогресса в долгую эпоху менеджерского капитализма после Второй мировой войны, поскольку Соединенные Штаты пожинали плоды поточного производства и распространения уже зрелых, зарекомендовавших себя технологий вроде электричества. Однако те же профсоюзы стали самым серьезным образом тормозить развитие и рост экономики, когда на смену поточному производству должно было прийти гибкое, переналаживаемое производство, а менеджерский капитализм должен был уступить место капитализму более предпринимательскому.

Но сопротивляться переменам могут не только профсоюзные боссы, но и титаны бизнеса. Один из величайших парадоксов созидательного разрушения состоит в том, что его выгодополучатели в один момент могут превратиться в его горячих противников: опасаясь того, что их производство превратится в архаичный пережиток или их конкуренты начнут производить лучшую продукцию, они сделают все возможное – от лоббирования в правительстве до обращений в суд, чтобы притормозить или вовсе заморозить конкуренцию, чтобы превратить свое временное преимущество в постоянное. В 1880-е гг. Эндрю Хикенлупер, возглавлявший Cincinnati Gas Company и одно время бывший президентом Американской ассоциации газовых компаний[39], вел активнейшую борьбу за «газовые рожки» против «динамо-машин». Он угрозами заставлял отцов города отказывать в подрядах электрическим компаниям (как, впрочем, и газовым компаниям-конкурентам), а также развернул пропагандистскую кампанию в прессе. Газеты рассказывали, что новая технология чрезвычайно опасна – электропроводка, дескать, могла вызвать смерть в результате удара электрическим током или вызвать пожар общегородского масштаба[40].