Читать книгу Новый босс - Алайна Салах - Страница 6

5
Гас

Оглавление

– Матрёшка, может, перестанешь уже молотить хвостом по полу и обнимемся? – предлагаю я, глядя, как Сла-ва, натянув на голову капюшон толстовки, демонстративно глазеет в телевизор.

Она не разговаривает со мной уже сутки. Конечно, я знаю, что перегнул палку. Я же, в конце концов, мудак, а не олигофрен. Но разве бывает по-другому, когда любишь? Я и не думаю, что матрёшка будет мне в своём совке изменять. Но от мысли, что какой-то русскоговорящий хоббит будет дрочить на мою прелесть или пытаться к ней подкатить, натурально теряю самообладание. Я же новичок в чувствах, а от моей матрёшки у меня конкретно мозг плывёт. Надеюсь, что со временем это пройдёт. Например, когда мы поженимся, и Сла-ва забеременеет.

– Нет! – рявкает моя мегера, прожигая зелёными лазерами дыру мне во лбу. – Вы со своим младшим теперь оба сидите на сухом пайке, потому что один из вас ревнивый придурок.

Ох, блядь, как она меня заводит своей дерзостью. Младший лейтенант Гас сразу по стойке смирно вытягивается, в полной готовности служить своей разъярённой генеральше.

– Ты уезжаешь завтра, – напоминаю ей. – У нас и так месячная голодовка наступает. Я уже гелем для рук и мешком салфеток обзавёлся.

– Вот иди и потренируйся, – фыркает Сла-ва. Спрыгивает с дивана и, демонстративно виляя задницей, направляется на кухню. – Ладони разомни.

Ах ты ж, шипящее динамо. Кажется, пришло время напомнить, кто в этом доме кого трахает.

В два шага я подлетаю к ней и, обхватив за талию, закидываю себе на плечо. Матрёшка начинает дрыгаться на мне, как уж под наркотой, и лупить кулаками в спину:

– Одурел, мамонт неандертальский! Думаешь, можно мне кровь месяцами сворачивать, а потом вот так просто без извинений на плечо и в койку? Да за кого ты…

По опыту знаю, что русская кошка шипеть может долго, ещё и бусы из моих глазных яблок попытаться сделать, поэтому решаю пустить в ход тяжёлую артиллерию. Уверен, что она не устоит.

– Rossiya – svyashchennaya nasha derzhava, Rossiya – lyubimaya nasha strana…

Матрёшка мгновенно стихает, словно младенец, которому после многочасового ора сунули в рот соску, и беззвучно сопит мне в лопатку.

– Moguchaya volya, velikaya slava – Tvoyo dostoyan'ye na vse vremena! – заканчиваю я своё победоносное соло, благодаря которому однажды не только блистательно избавил Сла-ву от нижнего белья, но и услышал три самых заветных слова.

Дохожу кровати и аккуратно укладываю на неё матрёшку, нависая сверху. Опухший от суточного воздержания и наших словесных потасовок младший раздирает мне джинсы, вопя, что соскучился по своей подружке-вагине.

– Хитрый слизеринец. Никаких понятий о чести, – шипит Сла-ва, обдавая клубничным дыханием моё лицо. – Права была шляпа.

А дальше я уже ничего не соображаю, потому что матрёшка жестко присасывается к моему рту, вгоняя острые когти мне в спину.

От лица Гаса-младшего спасибо тебе, санкционная Россия, за то, что вырастила такого сентиментального патриота.


******


– У меня прямо дежавю, – вздыхает Сла-ва, когда мы выходим из моей «пантеры» на парковку аэропорта Кеннеди. – Кажется, словно мы были здесь только вчера.

Та же херня. Это уже второй раз, когда я привожу сюда матрёшку, чтобы расстаться на длительный срок. И хотя в этот раз я знаю, что через месяц она вернётся ко мне, на душе от этого не радужнее. Я ни черта не баба Ванга, но дерьмовое предчувствие меня не покидает. Да и матрёшка в этот раз не изображает из себя боевую амазонку: уткнулась мне в подмышку и лапками вцепилась в бицепс, словно в Россию его с собой увезти собралась.

– Будем созваниваться каждый день, – грустно бубнит мне в футболку.

Прикладываюсь губами к её клубничной макушке и глубоко вдыхаю, стараясь запомнить запах:

– Конечно будем. Я собираюсь каждый день виртуально трахать тебя в прямом эфире.

Матрёшка мой напускной энтузиазм не поддерживает и тяжело вздыхает:

– Я буду скучать, Гас.

Блядь, почему так грустно, а?

Остановившись, сгребаю её кошачью мордочку в ладони.

– Ya pisdetz kak budu skuchat, Сла-ва, – обещаю ей.

– Вижу, готовился? – слабо улыбается матрёшка.

Готовился. Последние две недели только о её отъезде и думал.

– Та-ак, крольчата, что за упаднические настроения в спаривающейся стае? – грохочет за моим ухом.

– Чуть не оглох, Фиона, – морщусь я, оборачиваясь к сияющей бодростью динозаврихе. – У твоих школьников непроизвольная дефекация не случается, когда ты с ними здороваешься?

– И тебе здорово, дементор. Чмокнул, гляжу, мою подруженьку. Того гляди захнычет.

Словно в подтверждение её слов, матрёшка обнимает меня обеими руками и, всхлипнув, жмётся всем телом. И в этот момент я готов засунуть её под мышку и увезти отсюда подальше. Интересно, за что в России лишают гражданства? Нужно будет полистать интернет.

– Присматривай за матрёшкой, Фиона, – как истинный герой мыльных опер, обращаюсь к Вере. – Назначаю тебя феей-крёстной. В благодарность я тебе дюжину смазливых девственников в жертву в следующий приезд принесу.

– Не разговаривай так с Верушкой, Малфой, – шмыгая носом, бормочет Сла-ва.

Из-за спины Фионы слышится какой-то грохот, и через секунду рядом с её мощным плечом материализуется Джо. Тяжело дыша, он держит на плече спортивную сумку с надписью «Sochi 2014» и здоровый чемодан. Я и забыл, что этот влюблённый миньон вызвался свою крупногабаритную пассию в аэропорт доставить.

Я выуживаю из кармана два билета и вручаю их Вере:

– Обменял на бизнес-класс. Не могу позволить, чтобы мои Тимон и Пумба как сплющенные консервы десять часов тряслись в салоне эконом-класса.

Фиона одобрительно цокает губами и кивает, демонстрируя, что готова внимать дальнейшим наставлениям.

– Много пить матрёшке не давай. По опыту знаю, что после третьего бокала она начинает ваш Leningrad горланить, и остальным пассажирам это очень не нравится.

– Ты такой милый, Драко, – глухо говорит Сла-ва.

Я уже подумываю затащить её в туалет на финальные проводы, но в этот момент звонит её телефон. До того как матрёшка принимает вызов и начинает тараторить на своем варварском языке, успеваю заметить на экране презрительную физиономию папы Карло.

Чтобы отвлечься, перевожу взгляд на Джо, ошалело пялящегося на обтянутые тканью Фионины арбузы. Я тоже по таким фанател, пока матрёшка меня не приворожила. Теперь меня привлекает только один размер: Сла-вы. А на остальное уже не стоит.

Моё внимание цепляется за знакомый звук, произнесённый матрёшкиным голосом. Такой, блядь, мерзкий, что все нервные окончания мгновенно подтягиваются к коже, словно от трения пенопластом по стеклу.

E-gorka.

Двадцатишестилетний удод, с которым месяц, рука об руку предстоит трудиться Сла-ве. Который наверняка будет пялиться на её роскошный зад и пытаться сосчитать камушки. Который заранее не нравится мне настолько, что я готов авансом отшлифовать ему морду.

Матрёшка заканчивает разговор и поднимает взгляд на меня. Похоже, у меня всё написано на лице, потому что она сразу поясняет:

– Папа Игорь предупредил, что его машина в сервисе и в аэропорту меня встретит Егор.

Когда занимался боксом, первое, чему я научился, – не показывать сопернику, что мне больно, когда прилетает в почки и в челюсть. Вот сейчас я подключаю этот навык полностью, чтобы не выдать бушующую во мне эмоциональную канализацию. Не справлюсь – утоплю всех на хер. Задницей чую, не случайно у Папы Карло его шарманка в самый неподходящий момент сломалась.

Кивнув, я выдавливаю из себя улыбку, как засохшую зубную пасту.

– Позвони, как приземлишься, матрёшка. Я буду ждать.

– Пора, – тоном палача оглашает Фиона и забирает у Джо сумку, с лёгкостью перекидывая её через плечо. По его покрасневшей от натуги физиономии вижу, что он рыдать готов от счастья.

– Я люблю тебя, Гас, – шепчет Сла-ва и, встав на цыпочки, клеймит меня своими пухлыми губами.

Блядь, ну почему так тяжело. Словно наживую ампутируют любимую руку тупой пилой.

– Lublu. – Целую её в ответ. – Pisdetz kak.

Фиона и матрёшка идут к прозрачным дверям выхода, а мы с Джо, застыв на месте как два унылых монумента, смотрим им вслед. Мне так херово, что впервые за долгое время хочется напиться до тошноты.

– Она должна быть моей, бро, – зачарованно тянет Джо. – Вот это настоящая женщина.

И даже шутить над ним не хочется.

Но, собственно, долго унывать тоже не в моих правилах. Поэтому, достав из кармана джинсов телефон, я делаю то, что решил в ту секунду, как поганый звук «E-gor» отравил мне мозг и уши.

– Хизер, М&Ms мой шоколадный, – говорю своей секретарше, – завтра в восемь утра собери чрезвычайную планёрку. Быть всем. И ещё забронируй билет в Москву через две недели.

Слышу жалобный скулёж и встречаюсь глазами с щенячьим взглядом Джо.

– Два билета, – поправляюсь. – Что-то пельменей захотелось, мочи нет.

Новый босс

Подняться наверх