Читать книгу Пять веков элегантности. Женская мода от Средневековья до Belle Epoque - Альбер Робида - Страница 5

Тонированные и татуированные галлы. – Первые корсеты и первые искусственные парики. – Первые указы о роскоши. – Влияние Византии. – Блио, сюркотты, смелые котты. – Платья в старинных доспехах. – Предписания Филиппа Красивого. – Хеннины и эскофьоны. – Крестовый поход брата Томаса против хеннинов. – Леди красоты.

Нужно иметь мужество признаться в этом прямо здесь, что в Париже, который торжественно несет знамя самого элегантного, почтенные дамы парижанки около двух тысяч лет назад прогуливались, немного вдохновленные модой современных элегантных новозеландских женщин, живущих в большом и мрачном лесу, который от берегов Сены простирается до берегов Уазы и переходит в Арденны, в обширный и неразрывный Булонский лес.

Эти галлы, красивые и грубые, с обнаженными плечами и руками, были раскрашены и, вероятно, татуированы. Во всяком случае несомненно, что они красили свои волосы.

Многочисленные дошедшие до нас украшения, фибулы, ожерелья, браслеты, бронзовые скобы, а иногда и серебряные или золотые, свидетельствуют о том, что эти примитивные люди знали определенную роскошь. Все эти предметы по своему стилю представляют собой большую аналогию со стилем орнамента, который сохранился до наших дней в современной Бретани.

Старая варварская Галлия превратилась в римскую Галлию, галлы быстро преобразились в подражании очень утонченным римлянам, в том числе и в роскоши. Корсет датируется как раз той эпохой. Это корсет из ткани, облегающий тело, а не инструмент для пыток, нарушающий линии.

Примитивный вкус к ярким краскам не был полностью утерян, роспись лиц преобразовалась в простой макияж. Уже были изобретены эссенции для поддержания свежести лица, а также искусственные парики. Эти волосы яркого блондина – цвет, который, как мы видим, давно вошел в моду – были куплены у крестьян Германии.

Возвращение к варварству и простоте последовало за вторжениями этих франков, женщины с грубыми лицами которых были одеты из всей роскоши в простую рубашку с пурпурными лентами.

Римская мода, смешанная с галльской и франкской модой, мода Меровингов, представление о которой могут дать нам некоторые статуи, постепенно трансформировались.

Среди своих приближенных, среди жен его герцогов и графов, которые проявляли самый безудержный вкус к украшениям, роскошным тканям и драгоценностям, великий император Карл Великий, напротив, выделял для себя большую простоту одежды, как и другие великие императоры или короли, Фридрих II и Наполеон. Потрясенный стремлением к роскоши и помпезности среди женщин своей семьи, Карл Великий вынужден был издать первые законы о роскоши, которые, естественно, больше относились к

буржуазии. Простые дамы, не имели ничего общего с подобными запретами на излишнюю роскошь, так не могли и помыслить о ней из-за отсутствия денег.

Общество того времени мы видим застывшим в больших иератических фигурах, вырезанных под романскими портиками наших старейших храмов. Ряды королей и королев, суровых и жестоких, в обрамлении старых арок, принцы и принцессы, лежащие на погребальных плитах, старые каменные фигуры, вырезанные грубыми и варварскими стамесками, рассказывают нам о том, что было на самом деле, что было в обществе и в жизни, в том мире, которым они управляли.

Они молчаливо, хранят свою тайну, эти таинственные фигуры резных призраков, стоящие на зданиях, которые они основали, или лежащие в музеях, которые приняли их..

Наши города, где изящные француженки, дочери этих каменных предков, бродят в спешном водовороте толпы, мимо блестящих магазинов нашего века, живущих такой насыщенной жизнью, все эти старые города уже существовали, но сколько раз они обновлялись! Все исчезло из пережитков тех времен, последние камни захоронены под основаниями древнейших памятников.

Мы почти так же мало знаем о тогдашнем образе жизни, как и о цивилизации деревень эпохи дольменов, и именно в ранних и самых старых рыцарских поэмах или романах нам приходится искать то там, то здесь некоторые интересные подробности общественной жизни того времени.

Сюркотта

Вот средневековье. Византийское влияние Рима, перенесенного на Босфор, преобладало прежде всего в одежде женщин и мужчин и доминировало примерно во времена первых крестовых походов.

Тогда пришло время длинных плиссированных платьев, очень тонких, двойных ремней, один на истинной талии и один на бедрах, прозрачных вуалей.

Торжественная прическа. XIV-го века.

Это действительно переходная эпоха, мы видим, как мода нащупывается, возвращается назад и с некоторыми изменениями возвращается к забытым формам. Римский костюм, впервые видоизмененный Византией, упорядоченный, сделанный в полувосточном стиле, возвращается.

И вдруг, на заре XIII – го века, когда новые времена начинают выходить из сумерек старого варварства, появляется совершенно новая мода.

Это настоящее рождение французской моды, чисто французского костюма, французской архитектуры, очищенной от подражаний, заимствований и воспоминаний о Риме и Византии, французского искусства, зародившегося на нашей земле..

Скульптуры, витражи и гобелены средневековья являются лучшими документами этого. Эти фигуры, вылепленные в великолепных костюмах на своих могилах, являются подлинными образами дворянского сословия, чрезвычайно примечательными портретами со всеми деталями костюмов, платьями и прическами, четко обозначенными, и иногда все еще имеющими следы краски, которые дают нам информацию о модных цветах костюма.

Витражи еще более интересны, здесь представлены изображения всех слоев общества, от благородной леди до простой женщины из народа: в мемориальных витражах, в витражах величественных часовен, в больших композициях, которые так часто встречаются внизу, на окнах – знатные дамы в роскошных костюмах, стоящие на коленях перед добрыми рыцарями в доспехах, богатые буржуа перед своими мужьями-олдерменами или знатными людьми.

Гобелены иногда более склонны к тому, чтобы быть неправдивыми, поскольку художник иногда руководствуется большой долей фантазии в свои композициях. Тем не менее, и они подтверждают другие сведения и дополняют бесчисленные и замечательные иллюстрации рукописей.

На нижнее платье или юбку женщина XI – го века надевали блио – вид платья из тонкой ткани с плотным поясом. Выполненное сначала из просто тисненой ткани, блио вскоре обогатилось красивыми узорами и орнаментами.

Мы теряемся в трансформациях блио и котты. Нижнем платьем становится котта, а сюрко заменяет блио. Это нижнее платье, очень облегающее, зашнурованное сзади или спереди и хорошо прорисовывает формы и контуры тела.

Из украшений у сюрко появляется меховой лиф спереди, что придает ему дополнительную пышность. Но общая форма постоянно видоизменяется, котты и сюрко варьируются во всех смыслах, в зависимости от повседневных прихотей, особенностей вкуса, в соответствии с модой провинций или небольших княжеских или герцогских дворов, изолированных друг от друга из-за различных обстоятельств или ситуаций.

Наряд XV-го века.

Как великолепны и элегантны Средние века, с их длинными прилегающими платьями, рисунки которых регулярно повторяются, розетки, разбросанные по всей ткани, чередующиеся клетками разных цветов, образующие шахматную доску по всему телу, цветы и широкие развороты, часто сотканные из золота или серебра. Эти ткани образуют великолепные складки и естественным образом драпируются подобно скульптурам, образцы их остаются у нас в музеях и мы можем судить о том, какой эффект они должны были произвести, используемые в красивых платьях.

Благородный шатлен.

Гербы, рожденные с первыми общественными организациями, при первых главах кланов или военачальниках, но оформленные позже, появляются на платьях дам. Этот обычай развивается, эта мода берет свое, как мы бы сказали сейчас, и вскоре гербы были более широко представлены на так называемых гербовых коттах.

Давайте посмотрим на придворные и дворцовые балы, в этих огромных залах, открытых и предоставленных сегодня ветрам всех четырех сторон света, в которых теперь обитают одни вороны, последние обитатели благородных руин. Давайте посмотрим на праздничные столы между высокими каминами и музыкальными трибунами. Эти благородные дамы, одетые в расписанные сверху донизу платья и украшенные гербами своих мужей или их семей, на которых представлены животные всего геральдического зверинца: львы и леопарды, химеры и грифоны, волки и олени, лебеди и вороны, русалки и драконы, рыбы и единороги, все они выглядят фантастически, все крылатые, когтистые и рогатые, идущие, летающие, плавающие или ползущие, переливающиеся и сверкающие лазурным или золотым светом.

И платья без гербов не менее богаты и не менее ярки, украшены крупными цветами или многочисленными декоративными украшениями.

Однако формы, внешне очень разнообразные, происходят из одного и того же принципа. У сюрко нет рукавов, он более или менее широко открыт сбоку от плеча до бедра, открывая платье снизу, другого цвета, хорошо гармонирующего с верхним, и украшенного узорами, или больше, или меньше, чем сюрко, таким образом, чтобы не было одинакового орнамента.

Спереди тесьма или корсаж из горностая украшает верхнюю часть сюрко. Мех спущен на плечи, чтобы хорошо и тепло обрамить верхнюю часть груди, украшенную драгоценными камнями. Как правило, особенно в парадных платьях, очень глубокое декольте.

Большое разнообразие наблюдается у форм лифов котты и сюрко, большое разнообразие в украшении плеч и в обрамлении шеи. Некоторым декольте не хватает скромности, проповедники громогласно протестуют против аморальности моды, а рассказчики старых фаблио, которые не являются ханжами, наоборот, в значительной степени очень воодушевляются этим.

Когда была изобретена льняная ткань, женщины, которым оставалось, единственное что, только раздеться, чтобы показать свои льняные горловины или верхнюю часть рубашек, придумали, чтобы немного лучше показать эту часть наряда, разрезать свои платья сбоку, делая длинные шнурованные отверстия от плеча до бедра.

Уже существовали – и всегда были – экстравагантные женщины, которые противоречили модным тенденциям. Таким образом, некоторые из них были в платьях, настолько узких и облегающих, что казалось, будто они вшиты в них. Или же сюрко были настолько длинными, что приходилось приподнимать юбку и прикреплять ее к поясу, что, в конце концов, было очень изящным и давало те восхитительные изломанные складки, которые мы видим на платьях статуй.

Маленький хеннин.

Рукава этих длинных сюрко, волочащиеся как змеиные хвосты, которые знатные дамы могли заставить носить слуг, тоже удлинились. Рукава нижнего платья спускаются до запястья, с расклешением, которое часто закрывает часть руки. Сверху рукава сюрко, более широкие, иногда открытые от плеча и опускающиеся почти до земли, иногда разрезанные от локтя до запястья или снабженные только отверстием, через которое проходит предплечье.

Существует сто различных модификаций рукавов: длинные, свободные или облегающие рукава, рукава с разрезом и пуговицами, рукава с выемками или расклешенные рукавами до локтя, мы даже видим рукава, конец которых может подниматься вверх, образуя закрытые рукавицы, и в конце концов рукава-карманы, которые закрываются на конце. Все это изящные или удобные изобретения.

Ювелирное дело тоже приобретает большое значение. Знатные дамы или буржуа, все женщины украшают свои костюмы более или менее дорогими драгоценными камнями и украшениями: ожерельями, обручами, украшенными драгоценными камнями головными уборами.

К поясу прикреплен капеллан или эскарсель из богатой ткани, отделанной золотом, с застежкой и золотыми украшениями. Богатые дамы ослепляют, они искрятся… законы на роскошь ничего не могут с этим поделать.

Филипп IV Красивый установил максимум цен на ткани для платьев в нисходящей шкале для всех сословий: в размере от 25 единиц для крупных баронов и их жен, до 7 для оруженосцев, и – что весьма примечательно и хорошо показывает даже в те далекие времена богатство городских буржуа и крупных торговцев – позволяя женам буржуа подниматься до шестнадцати единиц в год.

Филипп IV Красивый прекрасно все предусмотрел и все отрегулировал, но ничего не помогло, даже угроза штрафов. Знатные дамы и богатые буржуа выдержали нападки короля так же, как и упреки их господ мужей и увещевания, с которыми духовенство уставало обращаться к ним в церкви.

Напрасно проповедники тратили время на осуждение всевозможных частей костюма, называя вратами ада иногда весьма непристойные сюрко, оскорбляющие Творца, и особенно головные уборы: хеннины, рога или эскофьоны. Женщины невозмутимо продолжали носить свои наряды.

Шатлен, середина XV-го века.

Фактически, они полагаются только на себя и отрицают любую власть, королевскую или церковную, и даже супружеский сюзеренитет

Хеннин с вуалью.

Дамы того времени также носили пулены, знаменитые туфли с приподнятым удлиненным носиком, в которые влюблялись элегантные мужчины, и которые они часто украшали звенящими колокольчиками на конце.

Они еще не знали высоких каблуков, но они увеличивали свой рост с помощью разного количества подошв, поставленных одна на другую.

Головные уборы дам отличаются экстравагантными пропорциями. Хеннин торжествует среди всех. Есть еще эскофьон, есть чепчик в форме сердца, огромный головной убор из вышитой ткани, оплетенный тесьмой, с большим украшенным драгоценными камнями набалдашником, спускающимся на лоб. Но именно высокий рогатый эскофьон больше всех остальных возмущает проповедников, эскофьон – это

головной убор, украшенный камнями, закрывающий уши, со спадающим с каждого рога на плечи тонким развевающимся муслином.

Говорят, что эти эскофьоны были родом из Англии, как многие в те времена эксцентричные костюмы. Англомания, которая время от времени и сейчас свирепствует, как видно зародилась еще тогда. Виолле-ле-Дюк, в своем словаре, приводит пример великого эскофьона, изображенного на надгробной статуе графини Д'Арундел начала XV-го века.

Сравнивая женщин с такими прическами с сатанинскими фигурами, с рогатыми зверями, проповедники и моралисты заявляют, что только двенадцать раз неверная женщина отправляется в чистилище, но прямо и без прощения отправляют в ад тех, кто носит эти рогатые эскофьоны!

Большой хеннин – это огромный конус, надетый на лоб, полностью закрывающий волосы, коническая трубка из накрахмаленной ткани, украшенная жемчугом, с более или менее длинной вуалью на лбу, а в самом верху, на кончике всей конструкции, струится легкий спадающий муслин. Экстравагантное сооружение, то есть неудобное, но не нелепое, монументальное, но очаровательное, и которое женщины упорно носили в течение почти столетия, потому что оно было действительно очень привлекательным и придавало внешности, всей фигуре от ног до головы безупречный очень внушительный вид. И, наконец, главная причина, которую они, возможно, не осознавали, но подсознательно понимали: потому что эти великие хеннины соответствовали архитектуре того времени.

Великолепная эпоха расширения и подъема! Тонкие и высоко поднятые шпили церквей поднимаются в небо, увлекая за собой души, все линии архитектуры поднимаются и расцветают. Если подумать, что это время великолепных фасадов домов или дворцов, резных каменных украшений, тонких башенок, зубчатых гребней, время городов, ощетинившихся тысячами шпилей и тысячами шипов, появление хеннинов уже не вызывает удивления. Это все еще попытка восхождения к идеалу, поскольку эти большие хеннины с длинными развивающимися вуалями неизбежно придают осанке и походке подлинное благородство.

«Война хеннинам!» – повсюду раздавались крики монахов и проповедников. Самым жестоким из всех них был кармелит по имени брат Томас Коннект.

Большой хеннин.

Он провел в своем городе настоящую кампанию против чрезмерной роскоши, особенно против бедных хеннинов. Из Бретани он отправился в Анжу, Нормандию, Иль-де-Франс, Фландрию, Шампань, торжественно проповедуя повсюду под открытым небом на общественной площади, осыпая бранью тех, кто потворствовал изысканным туалетам, и угрожая им гневом небес.

Все несчастья, которые были связаны с миром, все пороки времени, все недостатки, все грехи, все превратности человечества, произошли по его мнению из-за экстравагантных хеннинов и демонических эскофьонов.

И в пылу своей убежденности брат Томас не сдерживался в поступках. В конце своей проповеди достойный человек, пылающий святым гневом, хватал посох и, проходя через испуганные ряды знатных дам и буржуа, пришедших послушать его, он безжалостно, несмотря на крики и толкотню, устраивал грандиозную резню хеннинов.

– Нет хеннинам! Нет хеннинам! – эти крики преследовали по улицам любую женщину, чей головной убор превосходил скромные пропорции обычного головного убора.

Тем не менее, несмотря на проповеди и нападения, хеннины не сдавались и восставали после того, как монах уходил. Из города в город этот человек, продолжая свой крестовый поход против роскоши, добрался до Рима. Но ситуация в столице христианского мира, настолько взволновала его, что он забыв любую меру и, оставив хеннины в покое, напал на кардиналов церкви. Это была более опасная игра. Беднягу, обвиненного в ереси, задержали и просто публично сожгли.

История моды это как модный роман! В анналах женского кокетства есть много любопытных эпизодов, а также романтические фигуры, проходящие через великую историю, очаровательные, привлекательные, иногда странно поэтичные, нежные цветы среди всего лома, перемешанного веками, а иногда и опасные сирены, которые дают повод таким как брат Томас Коннект!

Ажурные рукава.

История моды нашла отражение в дюжине портретов женщин, разнесенных веками друг от друга, портретов королев, великих дам и великих куртизанок.

Дама времён Карла VIII.

Этого достаточно, чтобы написать их имена, каждая из них это перевернутая страница или начало новой главы: Агнесса Сорель, Диана де Пуатье, Королева Марго и Габриэль д'Эстре, фаворитка короля Анри, Марион Делорм, «Великая Мадемуазель» Монпансье, в первой части правления «Короля-Солнце», Франсуаза Ментенон, во второй части этого царствования, маркиза де Помпадур, триумф блистательного XVIII – го века, Мария-Антуанетта, последний и меланхоличный блеск угасающего мира, мадам Тальен и Жозефина… и так далее.

Уппеланд.

После Изабо Баварской, королевы Франции и королевы моды, изящной и великолепной жены Карла VI, сначала королевы балов и вечеринок, но вскоре ставшей королевой гражданских войн, не перестающей во времена мрачных ужасов мечтать о роскошных костюмах и предметах элегантности, пришло время моды Агнессы Сорель, прекрасной леди Карла VII.

Карл VII засыпает в Бурже и почти не думает о том, чтобы вернуть себе королевство: его любовница и его удовольствия – это для него целая вселенная. Великая и святая Жанна собрала сбор воинов для борьбы с англичанами, она уже отвоевала у короля значительную часть своего королевства. В это время другая женщина, ни великая, ни святая, тоже делает свою работу. Прекрасная Агнесса Сорель, голубоглазая блондинка, силой и властностью красоты, воспламенила короля Карла, она бросила его против англичанин и заставила его вернуть себе власть, город за городом и заслужить в истории прозвище победоносный.

Он победитель! Он с удовольствием поддерживает дорогую роскошь красавицы, оплачивая тысячи изобретений ее кокетства. И это тоже своего рода военные расходы, так как король сражается лучше, когда рядом Агнесса, как гласят старые истории.

Героическая дева, доблестная Жанна, облачалась в кирасу, чтобы сражаться с герцогами, лордами и людьми с оружием в руках, а прекрасная Агнесса, обожаемая королем, по-другому занималась военным делом: она обнажала плечи, придумывала корсажи, неприлично декольтированные до талии, или повторяла пропорции больших хеннинов с развевающейся вуалью… А армии Карла шла, захватывая замки, города и провинции, преследуя англичан. В конце концов, Агнесса погибла в битве, когда она бродила около Юмьежа во время отвоевания Нормандии, куда она последовала за королем.

Бургундский двор, соперник блистательного Парижского двора, как и во всем остальном, представил во французской моде иностранные элементы, особенно из Фландрии. Это последняя эпоха для костюма средневековья, последний всплеск, расцвет и блеск самой странной роскоши.

Гипертрофированные одежды мужчин и женщин похожи на большие куски гобелена – основные линии исчезают при усложнении. Возрождение наступит после переходного периода проб и ошибок.

Это все прекрасные и интересные особенности, о которых хотелось бы упомянуть в нарядах женщин средних веков, с их парадными одеждами из великолепных тканей с блестящей отделкой, домашней одеждой или одеждой для разнообразных прогулок, а также дорожной и охотничьей одеждой, которую носят благородные дамы, едущие верхом на богато запряженных мулах или ездящие верхом на молодом жеребце в процессе охоты на дичь.

При Франциске I.