Читать книгу Иного решения нет - Альберт Байкалов - Страница 3

После продолжительной дискуссии в конференц-зале Лещ покинул яхту, перебравшись на огромный катер, все это время болтавшийся неподалеку в ожидании хозяина. Несмотря на неприязнь, которую Хорин испытывал к этому человеку, он вместе с Татьяной вышел его проводить. К этому времени девушка успела передать результаты переговоров в Москву и даже картинку.

Рядом переминался у ограждения Томас Райт.

– Он правда миллиардер? – Татьяна легонько толкнула Якова в бок локтем и метнула на него исподлобья заговорщицкий взгляд.

– Здесь собирались только богатые люди, – уклончиво ответил Хорин, беря ее под руку и направляясь к американцу. – Только все они на вторых ролях.

– Как это? – не поняла Татьяна.

– Что-то вроде переговорщиков, – на секунду задумавшись, пояснил Хорин. – За каждым стоит один или несколько деляг с огромными состояниями.

Они подошли к американцу.

Татьяна знала, что этот шоколадного цвета кучерявый брюнет – сотрудник фонда Сороса. Она имела представление о роли этой организации в мировой политике, по сути, переложившей на себя обязанности ЦРУ по развалу государств и подрыву их экономики. Результатом работы таких структур, созданных в Америке и Европе после окончания холодной войны, стала «оранжевая» революция на Украине и «розовая» в Грузии, попирание прав русскоязычного населения в странах Балтии, финансирование террористических организаций по типу Хизбут-Тахрир в Узбекистане, массовые беспорядки в Андижане. На глазах всего мира в оккупированном американцами Афганистане в десятки раз возросло производство наркотиков. Одновременно, не без участия этих же организаций, ликвидировано присутствие российских пограничников в Средней Азии. Ну и совсем близкая и больная тема – это Чечня. И хотя Сорос сейчас немного отдалился от Кавказа ввиду уж очень явных признаков террористической направленности этого движения, однако тут же нашел новый плацдарм в Мордовии, Татарстане и Чувашии. Томас Райт накануне, за ужином, не стесняясь присутствия малознакомой дамы в лице Нестеровой, открыто заявил, что США не видят Россию через двадцать пять лет единой страной. Она будет раздроблена на мелкие государства, по своему устройству напоминающие Колумбию, ставшую сырьевым придатком мирового Господина.

– Вы прекрасно выглядите, – растянул губы в искусственной, резиновой улыбке американец.

– Вы тоже, – буркнула Татьяна.

Она не собиралась играть, выдавая себя за светскую даму или, на худой конец, за робкую девушку, волею случая оказавшуюся после полуподвала во дворце со сказочным принцем. Татьяна была сама собой и вела себя так, как ей этого хотелось. Она прекрасно понимала, что Хорин опасается появления в своем окружении людей, выполняющих чьи-то задания. Грамотный политик и бизнесмен, он вряд ли был хорошим опером, чтобы иметь представления о том, как выглядит настоящий агент. Наверняка в его понимании – это люди, придерживающиеся строгих правил поведения, присущих обществу, в котором они должны работать, опасаясь любой фразой или действием выдать себя.

До сих пор положение Нестеровой было смутным и неясным. Тогда, в Израиле, Хорин заплатил преследовавшим ее парням выкуп и отвез в одну из своих резиденций. Там она отдохнула в его апартаментах, а поутру поразила охрану умением обращаться с оружием. На заднем дворе олигарха был тир, куда забрела девушка. Двое мордоворотов в это время упражнялись в стрельбе из пистолетов. Поблизости находился и Хорин. Татьяна попросила попробовать. Один из охранников, с молчаливого согласия хозяина, со снисходительной улыбкой протянул ей «беретту». Она с ходу отвергла попытку инструктажа и разрядила обойму в грудную фигуру человека, уложив все пули в круг размером с донышко кофейной чашки.

– Ты подослана ко мне ФСБ? – улыбаясь во весь рот, спросил тогда Хорин, разглядывая принесенную охранником мишень.

– В таком случае я должна была скрыть свое умение обращаться с оружием, – резонно заметила она. – Просто мой папа служил командиром десантно-штурмового батальона. А в институте я немного занималась стрельбой.

– Что ты еще умеешь? – спросил тогда Хорин.

– Драться, – не моргнув глазом, ответила она. – Все-таки мы дети начала девяностых…

– А зачем ты приехала в Израиль? – не унимался он.

– Хотела побывать в святых местах. – Ее лицо стало грустным. – Оформила гостевую визу через знакомую девушку, с которой когда-то учились, а она меня решила подставить… Если бы не ты, не знаю, что со мной было бы. Я только порог ее дома переступила, сразу неладное почувствовала. Двое парней с похотливыми мордами… Вовремя убежала. И хорошо, что через дорогу тебя увидела…

Почему-то Хорин проникся к Татьяне. Она чувствовала это с первых минут общения. Это не походило на любовь или дружбу. Скорее ее присутствием он хотел восполнить рядом с собою место реального товарища, не преследующего никаких целей и далекого от грязи политики. Что-то вроде доброго мягкого животного. Например, кошки или собаки.

– Не нравится мне Лещ, – провожая взглядом уходивший в сторону катер, проговорил Хорин.

– Он ведет себя как скотина, – заметил американец.

– Скот, – надув губки, буркнула Татьяна.

Хорин улыбнулся.

Томасу понравилось начало диалога, и он, наморщив лоб, выдавил еще одно слово:

– Уголовник.

Все рассмеялись.

– Скоро будет замечательный островок, – неожиданно спохватился Хорин. – Я распорядился подготовить гидрокостюмы. Не желаете составить мне компанию под водой? Там прекрасное дно.

– С удовольствием, – обрадовался американец. – Я люблю дайвинг.

– А я не умею плавать с аквалангом, – расстроилась Татьяна.

– Не волнуйся, – Яков провел по ее голове ладонью. – Это поправимо.

– Слушай, Томас, – неожиданно Хорин нахмурился, – как вам удается влиять не только на наших олигархов, но и на министров, заставляя их саботировать приказы самого президента? Почему российские депутаты принимают в основном «ваши» законы?

– Это очень просто, – усмехнулся американец. – Люди, которые разрабатывают для вашей страны законы, получают хорошие деньги. Вам же известно, как был написан новый Таможенный кодекс? В России даже знают, сколько ушло на подкуп. Миллионы долларов легли в карманы занимавшихся этим вопросом специалистов. Взамен мы получили выгодные условия, и прибыли наших компаний, зависящих от русского сырья, возросли в десятки раз. На Дальнем Востоке разбирали и продавали на металлолом едва построенные заводы. А политики, – он, прищурившись, посмотрел в сторону горизонта, – почти все они имеют недвижимость в Америке и Европе. В зарубежных банках миллиарды русских долларов. Есть деньги в офшорах, а это почти то же самое, что и в США. Что будет с тем же главой фракции Государственной думы, если мы откажем ему во въездной визе в Америку? Тут не только пойдешь на предательство Родины, на мать родную руку поднимешь.

От этих слов Нестерова опешила.

На ночь отряд Аль Хаяри расположился для отдыха в ауле, предварительно выставив на дальних подступах посты и секреты. После вечернего намаза улеглись спать. Дома чеченцев, живущих в высокогорье, разительно отличаются от тех, что строят на равнине. Здесь минимум вещей и почти нет предметов роскоши, к которым можно отнести даже обыкновенный радиоприемник. В основном моджахеды устроились на глиняном полу, расстелив прихваченные с собой куски прорезиненной ткани и набрав в кошарах, расположенных на задних дворах, соломы. Кто-то приспособил старую бурку хозяев. Ночи на этой высоте холодные, и с вечера протопили печи, израсходовав недельные запасы хвороста. Однако под утро каменные постройки выстыли. Бандиты стали просыпаться. Зиму они провели в грузинских селах в относительном комфорте, и сейчас было тяжело заново привыкать к тяготам военной жизни, которые, если не считать длительных переходов, начинались с суровых условий в высокогорных аулах.

Аль Хаяри спал на ковре в комнате старика. Пол в этом доме был деревянным, и поэтому он не особо мерз. Однако тоже проснулся рано. Сказались переживания первого дня на чеченской земле.

Пройдя в комнату, которая служила кухней и гостиной одновременно, он нашарил на столе лампу и зажег фитиль. Желтый свет выхватил из темноты скрюченную у стены фигурку Махмада. Он перенес в дом почти все сено, которое нашел за домом, и, накрыв его брезентом, преспокойно спал.

Хаяри достал карту и, разгладив ее на столе ладонями, принялся внимательно изучать предстоящий маршрут. Мысленно он начинал движение уже от схрона, расположенного в пятнадцати километрах севернее этого аула. Едва рассветет, они направятся к нему под прикрытием тумана и проведут там не меньше недели, пока деревья не оденутся в листву. Почки в низинах уже набухли и лопались, оголяя нежно-зеленые язычки, так что ждать осталось совсем немного. Сейчас последние спокойные дни в этих районах. Скоро пограничники начнут облетать места возможных переходов и выставят дополнительные посты. Они тоже ждут, когда оживет природа, и не подозревают, что Хаяри рискнул идти уже сейчас.

До границы с Дагестаном надо навестить Шерди-Мохк, Гордали-Юрт и Эникали. Туда заранее были отправлены гонцы, которые передали доверенным людям деньги и поручения приобрести транспорт. Пока два грузовика, микроавтобус и потрепанный «УАЗ» стояли во дворах местных жителей. По последним данным, особо никто не интересовался появлением машин. Владельцы, чтобы не насторожить местных представителей власти, занимались на них кто частным извозом, кто подрабатывал на строительстве, подвозя стройматериалы. Естественно, когда в селе появятся моджахеды Хаяри, они передадут этот транспорт им. Причем сделано это будет таким образом, будто боевики отобрали машины силой, дабы не наводить подозрения на своих помощников. А пока в селениях готовятся тайники для гранатометов и оружия, которые, впрочем, не особо и нужны в этих районах. Самое опасное место на пути в Дагестан – административная граница. Там военные, менты и отряды ополчения. Но Хаяри знает, как обмануть их. Выдвинувшись в сторону этой республики и убедив врагов в своих намерениях прорваться на ее территорию, он в последний момент вернется назад. В это время братья по вере устроят там несколько крупных терактов. Власти решат, что он все же перешел границу, и отвлекутся от ее охраны, бросив все силы на поиски отряда. Вот тогда словно юркий уж он проскользнет через эту линию. Главное потом – разбиться на тройки и затеряться. Пока огромный маховик военной машины русских раскачается, они будут уже далеко. Он внимательно изучил опыт рейдов на Кизляр, Буйнакск и Карамахи. Сейчас силы милиции, ФСБ и военных распылены. Они мечутся от поврежденного взрывом трубопровода к обстрелянному зданию МВД или убитым у ворот собственного дома милиционерам. Оставленные с осени люди держали правоохранительные органы Дагестана в напряжении, выдавая свои действия то за месть рыбной мафии, то за акции приверженцев ваххабизма.

Особо его беспокоила вторая часть команды, которая должна дойти до Пятигорска. В его окрестностях уже сняты дома в частном секторе, а уехавшие через Москву разведчики еще месяц назад приступили там к изучению обстановки и выбору объектов для диверсий.

Он достал из полевой сумки курвиметр и принялся замерять расстояние по проселку от Шерди-Мокх до границы с Дагестаном.

Неожиданно во дворе прохрипел пес. Послышалась возня. Вынув пистолет и слегка притушив фитиль, он подошел к двери.

– Это Рустам, – послышался вкрадчивый голос. – Скоро четыре…

– Понял тебя, – облегченно вздохнул араб, убирая оружие. – Буди остальных. Пусть тщательно приберут за собой. Через час уходим.

Растолкав Махмада, он взял со скамейки свою полевую сумку и стал укладывать в нее карту. Покончив с ней, сдвинул лампу к стене. Вернулся в комнату. Забрал прямоугольный кусок брезента, на котором спал. Отряхнув его, свернул в тугой рулон и прикрепил специальными ремешками к нижней части уложенного на стол рюкзака. Оглядел комнату придирчивым взглядом. Вроде бы все. Пора на утренний намаз, и вперед.

Махмад уже стоял у дверей с кувшином…

Было сыро и холодно. Натыкаясь друг на друга, боевики вышли из деревни и скоро скрылись в предрассветных сумерках и тумане.

Тропа круто спускалась в низину. Шли медленно. То и дело спотыкались о валуны. Рискуя свернуть шею, опасались подсвечивать путь фонарями. Даже когда проходили вдоль кромки небольшого ущелья, по дну которого среди островков льда звенел ручей, никто не рискнул осветить дорогу. Вскоре стали появляться редкие кустики. Затем островки земли с пожухлой травой. Когда совсем рассвело, оказались в долине. Здесь пастбища чередовались с рощами низкорослых деревьев. Их искривленные стволы напоминали замерших в пляске человечков.

С опаской поглядывая вверх, двинули быстрее. Почти бегом. К счастью, в небе не появлялись вертолеты, а на вершинах расположенных справа и слева гор не играли бликами окуляры биноклей. Наконец шедший, как и накануне, в дозоре Махмад сообщил, что он уже в лесу. К концу дня, пробравшись сквозь заросли густого кустарника, росшего между огромными буками, боевики вышли к схрону.

Двое из тех, кто последними покинули его осенью, скрылись в хитроумно укрытом между двумя валунами люке, чтобы снять мины и обезвредить РПГ, наведенный прямо на вход из дальнего угла блиндажа. При помощи небольших блоков, прикрученных к стенам, тонкий стальной трос пересекал комнату отдыха по диагонали и заканчивался у спускового механизма «Мухи».

Через десять минут путь был свободен. В полном составе банда укрылась в подземном бункере, на постройку которого несколько лет назад было потрачено больше месяца. Каменистый грунт, который тогда выгребали из котлована, относили далеко вниз и ссыпали в ручей. Там на строительство заготавливали лес. Причем на месте импровизированных вырубок нельзя было найти даже небольшого пенька. Корень выкорчевывался, а яма закладывалась дерном. Деревья валили не все подряд, а с таким расчетом, чтобы не бросались в глаза просветы. Пленные русские солдаты, которые трудились здесь, были похоронены в общей яме в километре отсюда.

Миновав коридор, стены которого были укреплены стволами тонких деревьев, Хаяри обошел бревенчатый экран, построенный на случай разрыва гранаты и защищающий от осколков находящуюся за ним комнату, и, уперев в бока руки, по-хозяйски огляделся. Побывавшие первыми, саперы уже зажгли керосиновые лампы, висевшие под потолком. Слева, вдоль стены, располагались два ряда нар. Справа – самодельные пирамиды для оружия. Посреди длинный, грубо сколоченный стол и две скамейки. В противоположной стене еще один вход. Он закрыт куском брезента. За ним следующий коридор, по обе стороны от которого оборудованы небольшие хозяйственные помещения. Продовольственный склад, кухня, работающая от газа, баллоны с которым упрятаны наверху, душевая, туалет и комната для небольшого бензинового генератора. Его запускали в основном для того, чтобы закачать с ручья по специальному трубопроводу воду в емкость от водовозки, также врытой в землю. Шланг с выхлопной трубы этой мини-электростанции был выведен в другую яму, заваленную сверху вязанками хвороста и дерна. Был в схроне и небольшой телевизор с видеомагнитофоном, а Хаяри брал с собой видеокамеру и ноутбук. Поэтому бандиты были в курсе основных событий в мире, который для них пока ограничивался Ичкерией.

– Значит, слушайте меня внимательно, – выдержав паузу, заговорил Хаяри. – Сейчас нужно навести здесь порядок. Вымести мусор и протереть стол. Проверить генератор и закачать воду. Махмад, назначь того, кто будет готовить еду. Оружие сложить в пирамиду. Количество постов останется прежним, как в прошлом году. Внутри блиндажа, у основного и запасного выхода. Наверх никто без моего разрешения не высовывается. Там надо установить с десяток мин. Действуйте.

Закончив ставить задачу, он устало опустился на скамейку.

Вахид и Батаевы прекращали бриться еще в Москве, как только узнавали о командировке на Кавказ. Сейчас трое чеченцев группы своим видом могли навести ужас на кого угодно. Из-под густой и черной бороды Вахида были видны лишь глаза и немного верхняя часть щек. Не отставал в этом плане от него и Шамиль. Один Иса был исключением. Редкая поросль делала его похожим на дьячка.

Остаток ночи после получения задачи на проверку аула чеченцы приводили себя в надлежащий бандитский вид. При выезде в Чечню, кроме всего прочего, вся троица брала с собой комплект специального снаряжения. Утром Вахид предстал перед Антоном в кожаной, похожей на тюбетейку, шапочке и безрукавке, надетой на камуфлированную форму. Вместо привычного разгрузочного жилета, сшитого по индивидуальной подгонке в специальном ателье ГРУ, – самодельный, из плотного черного материала. На животе инкрустированный серебром кинжал. Лишенный в процессе длительной эксплуатации воронености старенький «АК-47». Голову Исы украшала зеленая повязка с арабской вязью. Шамиль был в армейской кепке и солнцезащитных очках. На ногах обычные резиновые сапоги.

– Ничего себе войско! – не удержался вышедший на ступеньки комендатуры Родимов.

Антон выдержал паузу, давая возможность генералу высказать свое мнение или сделать какие-то уточнения. Однако Федор Павлович, словно что-то вспомнив, скрылся в дверях. Таков обычай. Время старшего начальника было вчера. Он ввел в тактическую обстановку, поставил задачи, отдал боевой приказ и довел способы взаимодействия с мотострелками, в зоне ответственности которых предстояло действовать группе. По сути, о появлении в районе спецназа ГРУ знал лишь начальник разведки группировки и командир дивизии Серов. Старый знакомый Антона был уважаем среди разведчиков-диверсантов, и они, подражая подчиненным комдива, называли его не иначе как Суровый.

– Сейчас садитесь в «уазик», и Дрон отвозит вас до Грозного, – окинув придирчивым взглядом подчиненных, заговорил Антон. – Оттуда вертушкой к объекту. Высадят группу в десяти километрах от аула. Во-первых, вид соответствующий приобретете за время перехода, во-вторых, войдете в роль, ну а заодно проверите это направление.

– А если пограничники? – насторожился Иса.

– Идти будете по грузинской стороне. Там никого никогда нет. Аул перетрясти. Как представиться, знаете. Если что, связь по радио с позывным «Саддуло». За него будет работать наш человек. Он хорошо владеет чеченским.

«Уазик» подогнали вплотную к дверям вертолета. Мало ли. На аэродроме с некоторых пор много наемных из числа местного населения. Внешний вид офицеров-чеченцев уж слишком не вписывался в общий фон российской военной базы.

Сразу взлетели. Не прошло и получаса, как сидевший в проходе между кабиной и салоном штурман обернулся к Джину и показал большим пальцем в пол вертолета. Подлетали. Вертушку сильно болтало и трясло. Стоял невообразимый шум. Джину казалось, что она вот-вот развалится, и ему не терпелось поскорее покинуть чрево этой машины. Развернувшись на сиденье, он выглянул в иллюминатор. Справа, в полусотне метров, шли два вертолета огневой поддержки. Периодически от них отделялись тепловые ловушки, ослепительными звездами сваливающиеся вниз. Под ними были горы. Снижались.

Выпрыгнув на небольшой каменистый пятачок, над которым на мгновенье зависла вертушка, вся троица что было сил устремилась к вершине хребта, расположенного в ста с лишним метрах от места высадки. Шум двигателей еще не растворился в прозрачном и чистом воздухе, а чеченцы уже перевалили через гряду серых камней и осмотрелись. День в таких местах наступает поздно. Солнце еще долго прячется за гигантскими исполинами, представляющими собой беспорядочное нагромождение скал, гигантских камней и россыпи гальки. Кое-где, чуть выше того места, где они оказались, поблескивал ледок.

– Ну что, – Вахид строгим взглядом оглядел свое небольшое войско. – Иса, пойдешь вперед. Будь всегда у нас на виду. Станцией не пользуйся.

С этого момента говорили только на родном языке.

Двинули в путь. Через полчаса ходьбы оказались перед вертикальной скалой. Она не была высокой, но без специального снаряжения представляла серьезное препятствие.

– Почему на карте здесь просто крутой склон? – недоумевал Вахид.

– Я понял, – Иса показал взглядом на подножье, вдоль которого тянулись наносы песка. – Здесь селевой поток прошел. Вот рельеф и поменялся.

Стали карабкаться вверх. Подсаживая друг друга и подстраховывая веревкой, потратили на подъем почти час. Оказавшись наверху, тут же увидели вдали небольшой караван. Семь навьюченных лошадей и пять пеших вооруженных людей не спеша двигались от границы в глубь Чечни.

Смахнув с лица капли пота, Джин переглянулся с Шамилем.

– Может, это и есть тот самый Хаяри? – тяжело дыша, высказал предположение Иса.

– Непохоже, – немного подумав, покачал головой Вахид. – Людей мало, а арабы для своей безопасности минимум пару десятков охраны берут. Да и шлепают нагло. Здесь же все как на ладони.

– Учли они заблуждение пограничников, что шуршать в этих местах надо, когда «зеленка» начнется.

Немного подумав, начали преследование. Тем более направление движения каравана совпадало с маршрутом Джабраилова. Вскоре бандиты заметили троих странных людей, двигающихся сзади. Двое остались, укрывшись за огромными валунами, остальные двинули быстрее, поторапливая окриками и ударами лошадей.

Вахид и Батаевы шли, не особо таясь, и прекрасно понимали, что их давно обнаружили. Положение было незавидным. Почти невидимые на фоне камней бандиты могли, подпустив поближе, спокойно перестрелять всю тройку.

Иса двигался метрах в пятидесяти впереди. Когда до засады оставалось несколько десятков метров, ему приказали остановиться. Говорили на чеченском.

Он выполнил требование, спокойно ожидая дальнейшей команды.

– Оставь оружие и подойди ближе! – раздалось после небольшой паузы.

– Я не буду этого делать, – с невозмутимым видом ответил Иса. – Если хочешь говорить со мной, то говори. Боишься, убей. Только не заставляй меня стоять здесь. Если появится вертолет, меня сразу увидят.

Посовещавшись между собой, один из чеченцев вышел навстречу. Второй, наведя на Ису автомат, замер на небольшом карнизе.

– Кто вы и откуда держите путь? – обросший, с широкими скулами и орлиным носом мужчина обвел Ису с головы до ног настороженным взглядом. Его глаза были красными от бессонницы, а губы потрескались. Из швов армейских ботинок торчали грязные обмотки. Вместо шнурков телефонный провод.

– Меня зовут Алихан. Я вижу, вы давно в пути, – с сочувствием произнес Иса и, обернувшись в сторону Вахида и Шамиля, настороженно наблюдающих за диалогом издалека, вздохнул. – Нас трое. Зиму мы провели у соседей. Сейчас идем домой, чтобы продолжить войну с неверными.

– Меня можешь называть Лом. Это прозвище, – пояснил боевик и тут же, прищурившись, спросил: – Почему вас так мало?

– Наш отряд намного больше, но мы возвращаемся мелкими группами. Кроме того, часть зимовали на родине, у себя в селах, – Иса бросил взгляд туда, где укрылся напарник Лома, и слегка передвинулся левее, чтобы прикрыться телом нового знакомого. Мало ли что на уме у второго бандита. – Тебе пора рассказать, кто вы сами такие и куда направляетесь.

– Я не могу посвятить тебя в эту тайну, – вздохнул чеченец. – Но поверь, мы делаем одно дело.

– Куда хотя бы вы идете? – осторожно спросил Иса.

– Нам не по пути, – уверенно покачал головой Лом. – Прощай, брат. Нам пора. – С этими словами он начал пятиться к скале.

– И что ты думаешь по этому поводу? – пересказав диалог со странным чеченцем, спросил Иса Вахида.

– Возможно, это люди Аль Хаяри, – ошарашил Джин.

– Почему? – Лицо Шамана вытянулось от удивления. Он посмотрел вслед удаляющимся и вновь уставился на Вахида.

– Араб очень недоверчив, и его моджахеды никогда без особой необходимости не вступают в контакт с представителями других банд. Он идет для решения определенных задач с тем количеством боевиков, которые ему нужны. Все встречающиеся на пути люди ему помеха. Возможно, этим и объясняется ответ этого парня.

– Может, все-таки среди них был и сам Хаяри? – осторожно спросил Шамиль.

– Нет, – Вахид категорически покачал головой. – Это либо обоз с продовольствием и оружием, либо что-то еще. Но то, что он когда-то соединится с отрядом араба, я уверен.

– А может, замочим? – неожиданно предложил Иса. – Заодно проверим, чем навьючены лошади.

Джин посмотрел на своего подчиненного из-под густых бровей, как на несмышленого ребенка, и усмехнулся:

– Живодер же ты, нерусский.

Вопреки ожиданиям, вместо возвращения в Израиль Хорин в компании Нестеровой вылетел в Америку. Причем все произошло так неожиданно и стремительно, что Татьяна окончательно поняла это только на борту «Боинга-747». Еще каких-то два часа назад они сошли с борта яхты на берег в Тарагоне, где пересели в роскошный лимузин. Едва покинули пирс, как следом пристроился джип с охраной. Около часа неслись по идеальному шоссе, с росшими вдоль обочин пальмами. Справа, за полосой нескончаемых песчаных пляжей, синело море. И вот на тебе. Международный аэропорт. Таможенный терминал…

– Разве нельзя было предупредить меня об этом? – не на шутку разозлившись, проворчала Татьяна, усаживаясь в одно из четырех кресел, расположенных за столиком салона бизнес-класса.

– Если тебе не нравится, можешь выйти, – с какой-то странной улыбкой произнес Яков, устроившись напротив.

– Как ты успел оформить визы и паспорта? – проглотив обиду, спросила она.

– У меня много помощников, – он самодовольно улыбнулся. – И вообще я большой и ценный гость для Америки.

Татьяна еще ни разу не летала на «Боинге», а тем более через океан. Она волновалась. Но не только это беспокоило старшего лейтенанта военной разведки. Все оборудование, предназначенное для связи, а при случае и для ликвидации Хорина, было оставлено в Испании. Этот самодовольный хам даже не соизволил поинтересоваться, есть ли необходимость взять что-либо из ее вещей. Как быть? Она чувствовала себя человеком, оказавшимся на необитаемом острове без элементарных спичек. Охватившая паника вызвала приступ легкого страха и растерянности. Все это усугублялось резкими переменами в обстановке. Она вспомнила занятия с психологами и лекции инструкторов, которые много говорили о постоянном контроле над эмоциями, спокойствии, хладнокровии в любой ситуации. Тогда они казались людьми с железными нервами. Теперь она ни за что не поверит, будто никто из них никогда не терялся и не находился в состоянии, близкому к паническому. Они, кстати, и не утверждали этого. Просто эти люди с честью пережили выпавшие на их долю трудности и по прошествии времени делились опытом с молодым пополнением. Может, и она когда-то будет рассказывать о подобных накладках с некой долей иронии. И все-таки многочисленные комиссии из врачей, военных, разного рода экспертов знали толк в людях, отбирая слушателей специальных курсов. Внешне Татьяна никак не выдала своего беспокойства, а если и проскальзывало удивление во взгляде и раздражение в голосе, то именно столько, сколько нужно.

Когда самолет набрал высоту и, несколько раз перевалившись с крыла на крыло, беря курс на Вашингтон, застыл в воздухе, мысли перестали путаться и наскакивать одна на другую, мешая сосредоточиться. Татьяна успокоилась и пришла к неожиданному выводу – Хорин специально оставил ее багаж, заподозрив в шпионаже. Есть много способов определить род занятий человека. Взять хотя бы разговор в конференц-зале. Что стоило кому-то из участников совещания запустить элементарную дезинформацию и посмотреть, отреагируют на нее, к примеру, в России или нет. Она ведь отправила много информации, и до сих пор не знает, как к ней отнеслись в Москве. У Хорина такая возможность есть. Дальше – больше. Как правило, такой человек, как Хорин, имеет в своих апартаментах фокусы, по которым можно легко определить, кто их посещал в отсутствие хозяина, и наверняка от его внимания не ускользнул факт, что Татьяна долгое время находилась в помещении с оборудованием для прослушивания и скрытой съемки. Она предполагала такое развитие событий, но пошла на риск. Другого выхода не было. В силу сложившихся обстоятельств она не смогла заранее подготовиться и обезопасить свою деятельность, а «Центру» просто необходимо было получить содержание разговора на встрече. Заранее было известно, что Хорин затевает какую-то пакость в отношении президента, причем возможной прелюдией к этому будет попытка дестабилизации обстановки в стране, поэтому все службы играли на грани фола. Подталкивали события, произошедшие на Украине и в Грузии. ГРУ располагало информацией о готовящихся актах гражданского неповиновения в Киргизии и Ташкенте. Поэтому, узнав, что встреча Хорина с представителями противников президента состоится на яхте и в ближайшие часы, Татьяна лишь успела подготовить аппаратуру для передачи информации в Москву. Раз олигарх раскусил ее, то почему сразу об этом не сказал или не убил? Просто всегда легче иметь под рукой ручного шпиона, чем тратить время на розыск и обнаружение нового.

Бортпроводница предложила напитки. Татьяна заказала виски со льдом и одеяло. Нужно было немного отдохнуть, а заодно и подумать.

Хорин тем временем поставил на стол ноутбук и стал что-то печатать. Выпив, Нестерова откинула спинку кресла и, укрывшись пледом, закрыла глаза. Некоторое время она ни о чем не думала. Потом проплыли картинки студенческой жизни. Короткая любовь на третьем курсе. Постепенно мысли вновь вернулись к перелету. Хорин до сих пор не сказал, с какой целью они тащатся через океан. Как сообщить об этом в «Центр», который, по всей видимости, готовит переброску группы в Израиль? Именно туда собирался вернуться олигарх после встречи у берегов Испании. Причем то, что они с Хориным уже готовы убыть в Тель-Авив, она сообщила лично. Что теперь подумают в управлении? Не исключено, что заподозрят в двойной игре или даже предательстве. Это вполне возможно. В разведке распространено мнение, что очень опасно отправлять на Запад красивых и влюбчивых женщин. Сразу появится версия, что у нее возникли к Хорину симпатии и в одну из романтических ночей она призналась ему в низменности своих намерений.

Перебежчиков сейчас не отстреливают, поскольку их развелось столько, что в той же Америке или Англии долго не стихал бы треск очередей, появись подобный приказ. Сейчас просто стало модно быть предателями. Однако предатель предателю рознь, и они как-то потихоньку исчезают. Один умирает от сердечного приступа, другой тонет в океане, занимаясь серфингом, а некоторых просто кусает экзотическое насекомое. Такие случаи не афишируются, но Татьяна о них информирована. Бежать и предавать она никого не собиралась, однако у нее возникло вполне понятное опасение за свою жизнь, и она очень хотела, чтобы с ее ситуацией серьезные дяди разобрались, а уж потом принимали решение. Опять же в механизме, винтиком которого она являлась, считалось опасным тратить драгоценное время на лишние разбирательства и зачастую при возникновении даже небольшой угрозы срыва операции ее виновник выводился из игры.

– Как ты думаешь, – неожиданно заговорил Яков, оторвавшись от жидкокристаллического экрана монитора и подняв на нее глаза, – почему я тебя не сбросил в море сразу после того, как ты «срисовала» встречу?

Нестерову обдало жаром.

Размышляя над ответом, она потянулась. Зевая, прикрыла аккуратный ротик маленьким кулачком. Томно закатив глаза, хрустнула суставами.

Все это время он, не отрываясь, наблюдал за ее действиями.

Она в свою очередь пыталась за ними скрыть свое состояние.

– О чем ты, дорогой? – Татьяна наконец уселась прямо и, откинув плед, поправила прическу.

Он развернул в ее сторону ноутбук:

– Полюбуйся, только что получил!

Татьяна наклонилась к столу и пробежала взглядом по сообщению:

«Проверены личные вещи госпожи Нестеровой. В ходе осмотра было установлено наличие спутникового передатчика импульсного типа. Среди косметических принадлежностей обнаружен цилиндрической формы предмет из пластика, напоминающий помаду. При попытке разобрать было установлено, что это миниатюрный баллон с аэрозолем для удаления отпечатков пальцев…»

– И что? – она подняла на него полный безразличия взгляд.

– На кого работаешь?

– Израильская разведка, – не моргнув глазом, ответила Татьяна и, всем своим видом давая понять, что разговор ей наскучил, отвернулась к иллюминатору.

Однако ответ пассии привел Хорина в замешательство. Некоторое время он недоверчиво смотрел на нее, потом, метнув настороженный взгляд в сторону прохода, наклонился через столик:

– Ты шутишь?

– Нисколько, – она едва заметно улыбнулась. – Обеспечиваю твою безопасность.

Молниеносно пришедшая на ум версия понравилась ей, и она успокоилась, сама чуть не поверив в этот абсурд. Как учили.

– А может, все-таки на русских? – не унимался Хорин. – Например, ФСБ?

– Они никогда не сунутся к своим олигархам на нашей территории, – на полном серьезе заметила она. – Только идиот может делать такие глупости под носом «Моссада».

– Хорошо, – он сделал вид, что поверил. – А кому ты отправляла сообщения и какого содержания?

– Доложила координаты твоего местонахождения, потом перечислила, с кем проводишь время.

– И все? – недоверчиво протянул Яков Абрамович.

– Остальное наше ведомство не волнует.

– Зачем списывала на флешку ход встречи?

– Просто из любопытства, – она пожала плечами. – Хотела потом просмотреть.

– Хорошо. – Он закрыл крышку ноутбука и убрал его со стола. – Пока мы летим, я буду тебе верить. Но только окажемся на земле, я подключу все связи в израильских службах и узнаю, кто ты на самом деле.