Читать книгу Бриона. Мистика древней саги - АЛЬБЕРТ - Страница 3

1.

Река Волхов широкая, суровая, отмели переходят в стремнину. Ветра и течение быстро уносят гружёные заморские торговые суда из Новгорода, великого, вольного города. С большим трудом, против течения, с помощью весел, до торговища поднимаются свейские купцы, охотники из чухонских владений и лодьи русских рыбаков.

Выходя из Ильмеры, тихого озера, названного именем сестры князя Словена, несут волны весть о делах новгородских до бескрайних берегов и буйных волн Альдоги. Много лет назад проходил этим путем Рюрик, проповедовали христианство воевода Добрыня – мечом и византийский монах Иоаким Корсунянин – словом.

Давно устоялась на новгородской земле православная вера, забыты противники истинной веры – воевода Угоняй и волхв Соловей, унесла далеко на север река деревянную колоду Перуна, заросло густой травой капище Перынь.

2.

Пришло время окормлять новгородцев архиерею Илие. Много лет старику, всю жизнь провел в монастыре иноком. Мальчиком рано лишился родителей, зажиточных горожан, торговцев мехом. Только пустил все наследство не на молодецкий разгул, а на строительство обители в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Так и проводил потом монастырские дни в молитвах и заботах о нищих и немощных.

Когда церковная кафедра опустела, из Константинополя, сам патриарх прислал грамоту с просьбой ко всем мирянам, духовным лицам и князьям найти достойного и уважаемого священника. Новгородцы единым словом пожелали видеть архиепископом Илию.

Старец смиренно принял это решение и огласил перед новгородцами первое своё послание:

«Богу и Пресвятой Богородице было угодно, по вашим молитвам, чтобы я, худородный, не отрекался от высокого сана, которого недостоин. Так как вы сами побудили меня на служение, то теперь послушайте меня. Долг и труд пастыря – радеть о пастве своей, не только обличать, но и врачевать тех, которые проводят греховную жизнь.

В начале слова моего я прошу вас, не предавайтесь свинскому пьянству. Ведь сами знаете, что через это больше всего гибнут люди не только простые, но даже и мы, духовные лица.

Не пренебрегайте книжным чтением, ибо если мы не станем делать этого, то будем в темноте блуждать, как слепцы. Помогайте сиротам, обиженным, голодным, горестным не только словом, но делом. Вера христова не должна быть в тяжесть, а должна быть в радость.

Бесовского смущения тогда избежите и против дьявольского искушения сребролюбием и сладострастием устоите. Раз последовав за Христом, крестные делатели духовной жизни, иноки, должны быть всегда иноками, во всякое время и во всяком месте – и во сне, и в бодрствовании. Не для всех монастырь служит врачевством сластолюбию, как и молчание – гневу, смерть – жадности к деньгам, гроб – хапанию…

Аминь».

Архиепископ, несмотря на преклонные годы, повел дело смело. Выезжал на строительство новых церквей и строго следил, как расходуют приказчики деньгу. Рачительно и въедливо следил за церковной казной, постился, облачение предпочитал монашеское, из посуды ел простой. Сам пример показывал, но других не заставлял, с укором смотрел только.

Наступили чёрные дни для Новгорода. Двинулись в его пределы войска князей суздальского, владимирского, смоленского и рязанского. К ним присоединились рати из Мурома и Полоцка. Не давал покоя зажиточный и мирный город соседям. Илия не пожалел денег кузнецам и другим оружейникам, с иконой прошел вдоль ополчения, каждого из воинов благословил.

Сеча творилась жестокая, новгородцы отстояли свободу и достоинство. Враги отступили. Надолго ли? Архиерей собрал обоз и поехал к великому князю Андрею Юрьевичу. Замирил братские города и княжества. Война прекратилась. Остались голод и разруха. Пришел черед – архимандрит распорядился открыть монастырские закрома, накормить вдов и сирот, одну часть из десяти от лепты определил на строительство сожжённого жилья простых людей.

Жизнь пошла своим чередом. С наступлением морозов, Илия собрал небольшой санный поезд и двинулся по льдам и торосам Волхова до Ниены и в двинские земли к ижорам, карелам, води и веси, проповедовать и крестить. Многие из чуди белоглазой услышали слово христово и склонились к дружбе с Великим Новгородом. После тяжелого похода, старец занемог, стал уставать и все чаще начал уединяться в своей келье для раздумий, кому передать кафедру.