Читать книгу Два короля. Пьесы - АЛЬБЕРТ - Страница 6

Сад королевского дворца. По саду прогуливаются Шарли и Жювеналь дез Юрсе. В стороне проходит трубадур.

Трубадур.

Вершина знаний, мысли цвет, —

таким был университет.

А нынче, волею судеб,

он превращается в вертеп.

Гуляют, бражничают, жрут,

книг сроду в руки не берут,

для шалопая-школяра

ученье – вроде бы игра.

В былые дни такой пострел

всю жизнь над книжками потел,

и обучался он – учти —

до девяноста лет почти.

Ну, а теперь – за десять лет

кончают университет

и в жизнь выходят потому,

не научившись ничему!

Выходи в привольный мир!

К черту пыльных книжек хлам!

Наша родина – трактир.

Нам пивная – божий храм.

Ночь проведши за стаканом,

не грешно упиться в дым.

Добродетель – стариканам,

безрассудство – молодым!

Жизнь умчится, как вода.

Смерть не даст отсрочки.

Не вернутся никогда

вешние денечки.

Жувеналь. Наша песня!!! Вот уже месяц, как я вернулся и рад, что мы снова вместе, Шарли! Мы все сожалели, что тебе пришлось оставить университет, но причины понятны. Мы так переживали и за короля и за тебя! Ведь ты стал нашим другом, несмотря на то, что был всего лишь младшим слушателем! И досталось тебе тогда от нас, великовозрастных, вот уж поиздевались мы над тобой! (Смеётся). Но ты не кичился своим королевским положением, все наши придирки и шутки переносил стойко, в учебе не отставал, честно делился с нами скудной студенческой едой, вина не жалел, потому и завоевал наши сердца!

У меня к тебе новость! В Париж приехали Арно и Жан. Мы решили собраться, как прежде и за кружкой пива вспомнить былое, да поозорничать! Надеюсь, поддержишь кампанию! Как знать, может это последняя встреча, впереди у всех служба! Корбье уезжает в одно из дальних графств, ему предложили место помощника управляющего, Монтагю мечтает о Ватикане, дядя, папский легат, обещал ему место младшего секретаря в казначействе. Должности не велики, но такие умники покажут себя, уверен, скоро мы услышим их имена!

Шарли. А ты?

Жувеналь. Помнишь историю, когда герцог Бургундский и мой отец первыми настигли обоз сарацин и взяли приз – сокровища султана? Увы, отец тогда пал от кинжала неверного, герцог сказал, что мой батюшка загородил его от коварного удара. В результате, я остался без богатого наследства, но его светлость проявил неожиданную доброту и в память об отце не оставляет меня без должности. (Смеётся).

Работка так себе, быть на побегушках у маришаля в бедняцком квартале. Но я рад! Кому нужен выпускник университета, если нет протекции? А это дело! Узнать, что там творится, на дне и помочь людям. Недаром в Краковском университете изучали мы римское право и греческую философию! Наслышан я, что пристава и маришали более берут себе, нежели раздают беднякам! Вот где есть развернуться, навести порядок, уж мы им покажем, мздоимцам и казнокрадам!!! (Машет кулаком, смеется). Коли, на то воля будет вашего величества! (кланяется Карлу).

Шарли (улыбаясь). Воли у короля Франции вволю! Только (задумчиво), друг, нет у меня желания быть королем! Я хотел бы закончить обучение, заняться наукой, стать учителем и таким оболтусам, как мы, читать лекции. А ещё я хочу полюбить девушку, жениться, родить детей, я бы их назвал, как и братьев, Жаном и Жаком, а девочку Жанной, как мою матушку, я тоскую по ним, мечтаю о своей семье!

Я долго думал о своей жизни, вернувшись во дворец. Тяготят меня дворцовые порядки, а роль короля ещё тягостней. Это не наш университетский театр! Правила игры другие! И счастье свое и смысл существования я вижу не во власти, а в семейном очаге и простоте жизни!

Жувеналь. Шарли, как твой товарищ, я понимаю тебя! А кто будет королем? Ведь ты последний в роду Валуа. Мы не застали, но слышали от стариков о мерзостях и междоусобных склоках герцогов и графов, которые думали о своем кармане и раздирали королевство по частям. Пока, твой отец, Карл Мудрый не прижал всех к ногтю! А у мудрого короля не может быть глупого сына! Лишь ты сможешь продолжить отцовское дело и сохранишь Францию! Это твоя воля и твоя сила! Лишь пальцем поведи, все выполнят чиновники!!!

Шарли. Я боюсь. Боюсь, потому как не знаю, следует поступать так или иначе. Я боюсь, что действия мои приведут более к плохому, нежели к хорошему. Нет матери, нет братьев, нет отца, от кого я бы мог получить нужный совет и поддержку. Мне и поговорить то не с кем. Только старик Этьен, слуга, которого я знаю с младенчества.

Жувеналь. Король назначил твоими опекунами и регентами герцогов Анжуйского и Бургундского. Опытные воины и тертые политики, верные помощники короля! Думаю, и тебе они станут опорой! К тому же, не забывай, мы твои друзья, всегда и во всем поддержим тебя, придём на помощь, позови только!

Шарли. Спасибо, Жувеналь, но сомнений в моей душе пока больше, чем уверенности…

Жувеналь. Шарли, помнишь, как мы учили латынь, переписывая Диалоги Сенеки и Демокрита? Выполняй свой долг перед людьми, перед самим собой, перед человечеством. Способность преодолевать материальные и чувственные привязанности отличают правителя от толпы, погрязшей в чувственности. Долг превыше всего, поэтому следует презирать понятие счастья, как расслабляющее волю и мешающее исполнять долг. Интересы государства, общества являются высшей ценностью и ими не следует пренебрегать, следует заботиться о их исполнении!

Шарли. Помню. И помню то, что Цицерон считал семью главной основой общества!

Жувеналь. Да! А еще Цицерон писал, что лидеры рождены ради служения другим людям, общей пользы, им должно скреплять человеческое сообщество нравственной чистотой, делами, способностями, стремиться познать истину, отстаивать нормы морали. Главная цель правителя и назначение его – общее благо, охрана частных интересов семьи, граждан, сохранение традиций и обычаев отцов. В своей деятельности он должен руководствоваться не чувством страха перед высшей карой, а нравственным чувством стыда за нарушение законов. Вот, помню наизусть!!! Это ли не программа твоих действий как короля, Шарли?! А ты говоришь – не знаю, как поступать и что следует делать!!!

Шарли. Ты прав друг! Спасибо! Можно сказать, я получил благословение от стариков-философов! Тише! Тут кто-то есть ещё!

Оба вглядываются вглубь сада и видят Удину.

Жувеналь. Помнишь, как пугали мы матрон и разнеженных девиц, подбрасывая им мышек да лягушек? Есть повод повторить подвиг и от души посмеяться!

Тихо направляются в сторону девушки. Но та, замечая юношей, встречает их поклоном.

Удина. Ваше высочество! Сеньор!

Шарли. Ты кто, как тебя зовут, что ты тут делаешь?

Удина. Удина де Шамдивер. Я ухаживаю за садом и помогаю во дворце. Мой батюшка, был главным конюшим у короля. Но теперь я одна и герцог Бургундский милостиво разрешил мне остаться, при условии, что я буду смиренна, прилежна и незаметна.

Жувеналь. Опять герцог! Доброта его не знает предела. Хороший человек. Зря ты так о нем, Шарли.

Удина. Я вышла в сад, что бы сообщить – обед накрыт, вас ждут, но услышав разговор не решилась прервать его. И пока занялась цветами. Прошу прощения, ваше высочество! Ведь вы, наверное, голодны!

Жувеналь. Не то слово. Я уже готов превратиться в волка-оборотня, как Жан Гренье, и признаюсь до суда в жажде человеческой плоти (меняет голос). Мне особенно нравятся тела молодых девушек, и я надеюсь, что очень скоро смогу наслаждаться их прекрасными прелестями.

Шарли. Жу! Насладись прекрасным мясом кролика! Иди. Я немного задержусь.

Жувеналь, смеясь уходит. Удина и Шарли остаются наедине.

Шарли. Вот всегда он так. Не поймешь, шутит или серьезно. Ты даже побледнела!

Удина. Да, ваш друг меня напугал! (улыбается). Герцог Бургундский тоже любит пошутить и попугать. Он сравнил меня с тонким стеклянным сосудом, наполненным живительной влагой. И напиться можно лишь разбив этот сосуд. Затем он сказал, что такие стихи сочиняют какие-то палестинские дервиши. Но у меня все равно мурашки по коже! Ваше высочество не даст в обиду свою прислужницу?

Шарли. Держись за мою руку, Удина и все страхи да пусть исчезнут!

Уходят.