Читать книгу Танцы на стекле - Альбина Новохатько - Страница 10

Давид сидел напротив женщины, чья красота давно померкла, остались лишь одни отголоски некогда восхитительной красоты. Ева отражение совей матери, настолько, что ему казалось он видит перед собой её копию только уже в старческом возрасте. Он пришёл к ней требовать, чтобы она облагоразумила свою дочь, и посоветовала вернуться.

– Она моя, я достаточно ясно дал понять, что не намерен терять свои деньги. Вы сами отдали мне её в обмен на ваш долг. И я хочу вернуть то за что щедро заплатил.

Елена выдохнула, взяв со столика пачку сигарет, достала одну, прикурив ее, выдохнула дым в сторону.

– И? Что я должна сделать? Я не видела её уже четыре месяца, она не желает со мной общаться.

– И я её в этом поддерживаю, паршивая из вас мать. Убедите её вернуться, напомните о её долге.

– Она же расплатилась с вам, разве нет?

– Вы не поняли? Я не планировал к ней привязываться не мой стиль. Так уж вышло она гораздо порядочнее вас, и пришла в мой дом невинной девушкой. Это несколько озадачило меня, признаюсь, хотел отказаться, но понял, что меня интересует не только физический контакт…

– Чудовище влюбилось в жертву… – Женщина рассмеялась, затушив сигарету в пепельнице.

Давид в презрении скривил губы, подавляя желание дать ей пощёчину. Еве повезло, что она не часто видела свою мать, и та не успела излить в неё свой яд.

– Ты поговоришь с ней, напомнишь о том, как я оплачивал твои счета, чтобы ты не касалась её трастового фонда. Она ведь не знала, и не узнает что деньги на месте. Скажешь ей, что ты всё растратила и живёшь за мой счёт.

– И ты решил, что она сжалится надо мной? Да ей наплевать, сдохла я или живу. Так что не там ты ищешь помощи.

– Но ты попробуй, нет так я заставлю тебя.

Давид сходил с ума от ревности и злости. Он видел их вместе, её и Костю, он изо всех сил старался привлечь её внимание, обхаживал, приглашал в рестораны. Она смеялась над его шутками, и он готов был выйти из машины и размозжить его голову об стену. Почему она не была такой с ним? Он же сделал для неё всё! Он не мог заставить ей, она юрист и понимала это, а его папаша сидел в кресле главного судьи.

– Хорошо я попробую, но ничего тебе не обещаю.

Давид презирал эту женщину. Она готовы была послать свою дочь в постель к любому кто заплатит больше. Но теперь она утратила власть над Евой, и он был в отчаянии. Он хотел её вернуть любой ценой, пусть даже с её помощью.

Покидая квартиру он поёжился от неприятного осадка. Осталось ждать, и если она не убедит её, нужно искать другой способ.

Он стоял возле её конторы, и ждал когда она выйдет. Через час у неё заседание суда, она ездила всегда с Костей, он как будто оберегал её от внешнего мира следуя за ней по пятам.

Они вышли из здания и направились к ожидающей их машине.

– Ева! – Давид выскочил из машины и бросился к ней. – Ева нам нужно поговорить.

Она застыла на месте, но её верный страж тут же прикрыл её собой.

– Что тебе надо, Давид? – прорычал Костя.

– Ты не лезь не в своё дело! Это касается только нас! Ева, прошу тебя, давай поговорим.

Давид сделал шаг, и в этот момент Костя запихал её в машину, заставив водителя ехать, сам же остался стоять на тротуаре.

Давид смотрел на удаляющуюся машину, и уже готов был растерзать этого недоумка.

– Думаешь ты ей пара? Думаешь, ты её достоин? – усмехнувшись спокойным тоном, произнёс Давид. – Ты никто, мажор, папенькин сынок.

– Твоя, правда, я папенькин сынок. Только вот она выбрала меня…

– Не стоит, поверь. Она моя, я её мужчина, да, она тебе не сказала?

Давид оскалился, потешаясь над его глупым видом. Он стоял словно громом пораженный, позеленев от злости.

– Что ты с ней сделал?

Костя узнал о нём всё, а так же о его пристрастии.

– Ты знаешь да? А теперь представь, как это было…

Они стояли друг против друга посреди бела дня готовые броситься в бой, не обращая внимания на прохожих. Люди спешили по своим делам, никому не было дела до двух разъярённых мужчин.

– Я не стану драться с тобой. Ты мразь Давид, и позор только то что я вообще говорю с тобой. Тронешь её и я упеку тебя за решётку, попрошу своего папочку. Она не твоя вещь. Она личность, и раз уж ты получил своё отпусти её.

– Это не так то просто. Так что нет.

Давид резко повернулся и пошёл к своей машине. Он страдал, ему было невыносимо тяжело, никогда прежде не знавший любви, он не мог справиться с эмоциями. Она стала для него главной женщиной, других он больше не хотел, только её. Одна мысль, что он коснётся её нежного тела причиняла ему невыносимые душевные муки.

Он гнал машину к суду, поторапливая своего водителя. Машина с охраной осталась позади, но его это не беспокоило. Он должен поговорить с ней, рассказать о том, что чувствует.

Заскочив в здание суда, он искал её глазами. Она шла по коридору, с папкой в руке, но затем остановилась и направилась в сторону дамской комнаты.

Давид вошёл следом, закрыв дверь на щеколду. Она увидела его в отражении зеркала, обречённо опустив голову.

– Ева… Прошу.…Выслушай меня… – Давид медленно направился к ней. – Всё изменилось… Я прошу тебя, дай мне возможность доказать тебе это. Я не понимаю что это, наверно я люблю тебя…

Она стояла, содрогаясь при мысли что он сейчас может коснуться её.

– Ты не понимаешь Давид. Я ничего не чувствую, совсем. Кроме омерзения к себе самой, я не могу допустить этого снова. Ты мне противен…

Он не хотел верить в то, что она говорит. Такого не может быть.

– Почему? То, что я такой да? Ты это во мне призираешь? А что если такого не повторится? Что если я нашёл ту единственную? Ева… Прошу тебя…

Он говорил это с надрывом в голосе, совершенно не скрывая эмоций. Его руки легли на её плечи, затем он медленно повернул её к себе, взглянув в её глаза.

– Давид я не могу… Я вижу всё как будто это было вчера. Тебя в той комнате, затем мы…

– Я полюбил тебя, так сильно, что мне невыносимо больно. Слишком поздно я это понял, сделанного не вернуть. Но я хочу, чтобы ты…

– Ты хочешь, а я? Разве я не имею права на жизнь? Разве я не отдала тебе долг? Никто не говорил о чувствах, это не моя проблема. Разве вы думали о моих чувствах, когда одна продавала, а другой покупал? Ты думал какого мне? И сейчас ты говоришь, что любишь меня…

Давид закрыл ей рот поцелуем. Он целовал её неистово, будто пытался пробудить в ней чувства. Но она не отвечала, словно каменная статуя застыв. Он со стоном отстранился, прислонившись спиной к стене.

– Что же мне делать Ева? Скажи, что мне делать? Я не знаю, как мне унять эту боль в сердце. Как жить дальше?

– Мне пора, у меня суд. Прости, но я не знаю.

В дверь уборной уже колотили. Ева взяла папку со столика и вышла. Давид под осуждающие взгляды женщин покинул туалет, и стремительно покинул здание суда.

****

Он не мог справиться с болью, она всё сильнее точила его сердце. Выпивая бокал за бокалом, он только разжигал огонь, разгорающийся в груди. Никто не в силах потушить это пламя, только она сможет, но вот уже две недели он не слышал о ней. Он прекратил её преследовать, в надежде, что если не сможет видеть и слышать то вскоре успокоиться. Но это привело к обратному действию. Теперь он сходил с ума, не мог смотреть на себя в зеркало без отвращения. Любовь к ней стала невыносимой, она пожирала его истерзанную душу.

– Скажите ей, что я больна…

В гостиную вошла Валентина.

– Что? – встрепенулся Давид, отставив пустой бокал. – Зачем?

– Она придёт вот увидите. Я не могу больше смотреть на это безумие. Вы так скоро сойдёте с ума.

– Она не поверит…

– Тогда я сама скажу ей. Но вы должны привести себя в порядок, вы уже на себя не похожи. Заросший, от вас запах перегара.

– Ты думаешь, она придёт? Думаешь, её волнует, что происходит в моём доме?

– Она хорошая девушка…

– Я это и без вас знаю! – заорал Давид, вскочив на ноги. – Ничего я не смог сделать в этой жизни!

Валентина знала, что это не так. Он отправлял машины полные игрушек вещей и продуктов, в приюты и детские дома. Тратил много средств на благотворительность. Он старался помочь всем, а сам при этом страдал. Все совершают ошибки, никто не вправе судить за это.

– Не нужно так убиваться. Она придёт я обещаю вам, но вы должны исправить всё.

– Я этого и хочу. Сказать и показать, как сильно её люблю.

– Тогда примите душ, побрейтесь, наденет лучший костюм, и сделайте всё наоборот. Покажите ей, что вам безразлично, я женщина и не всегда была старухой. Это заденет её, и она начнёт искать сама вашего внимания. Она ведь чувствовала что-то, но потом вы её напугали.

– А если я не смогу устоять? Рядом с ней я теряю контроль.

– Уж постарайтесь.

Давид кивнул, и пошёл наверх. Если всё получится он сделает невозможное, заставит её увидеть то чего раньше она не замечала. Положит к её ногам весь мир, потому что она его мир.

****

Она ворвалась в его кабинет, полыхая огнём. Давид дёрнулся к ней на встречу, но вовремя взял себя в руки, изобразив на лице удивление.

– Что с Валентиной? Почему ты мне не сказал?

– Прости? Не понял? – Давид захлопал глазами.

– Она больна! А ты скрыл это от меня, чтобы я чувствовала себя виноватой?

Стрела достигла цели, попав прямо в яблочко. Давид мысленно поблагодарил Валентину.

– Ты сама сказала, чтобы я оставил тебя в покое. Я так и сделал, какие вообще ко мне претензии?

Ему давалось с трудом контролировать голос, придавая ему холодные нотки. Руки подрагивали, а в душе пылало пламя. Как же она красива, когда в гневе, эти глаза, губы…

– Меня не интересуешь ты. К ней это не относится. Что это за болезнь?

– Что-то с сердцем, ей нельзя волноваться, переживать.

Он врал с таким усердием стараясь ей внушить насколько это опасно.

– Так и не доводи её. И всё будет хорошо…

– Так дело и не во мне. Она переживает за тебя. – Давид откинулся на спинку стула, показав своим видом о своей непричастности к происходящему.

– А я то здесь при чём? Что ты ей наговорил?

– Когда я думал что влюблён в тебя помотал ей нервов, вот она и сорвалась…

Ева вытаращила на него глаза, не поверив тому, что услышала.

– То есть вот как? Грош цена твоей любви, так я и знала.

Давид едва сдержался, ему захотелось встать и сказать ей, но его губы расползлись в улыбке, план работал, он задел её за живое.

– Такие мы мужчины. Сегодня любим, завтра нет. К тому же ты меня презираешь, зачем мне мучить себя?

– Серьёзно? Ты врешь, как дышишь. Я еду к Валентине, и сделай одолжение не путайся под ногами.

– И не собирался даже…

Ева вылетела из кабинета треснув дверью. Давид тут же схватил телефон, набрав Валентину.

– Она едет к вам. Сделайте всё что сможете, убедите её остаться. – Выпалил он, как только она взяла трубку.

Затем положил трубку, самодовольно усмехнувшись. Она попалась, капкан закрылся.