Читать книгу Отражение - Альбина Викторовна Новохатько - Страница 2

Москва

Наши дни

Давид

Юридическая компания « Мальцевы», занималась разносторонней практикой, они вели как уголовные дела, как и частные семейные, судебные споры, и тому подобное… Давид старший сын директора и основателя компании, занимал место президента. Беспринципный подонок, его ненавидели все жертвы его подопечных, на него было совершено несколько покушений, и всё же он умудрялся быстро прийти в форму, снова открыв двери суда, принимался за работу, ощущая всю ненависть присутствующих в зале, каждой клеткой тела. Долгий процесс заканчивался очередной его победой, принимая поздравления, покидал суд в сопровождении двух охранников, ехал в элитный клуб, отмечал успех в компании близких друзей, затем возвращался в пустую квартиру, ложился в холодную кровать и засыпал сном младенца. Его душу никогда не терзали сомнения, не мучила совесть, это его работа, он зарабатывал деньги, не более, так он оправдывал себя каждый раз, пожимая руку отпетому уголовнику которого спас от продолжительного срока, часто – длиною в жизнь. Охрана обязательное условие, и по роду деятельности, к тому же после двух покушений разъярённых потерпевших, на груди красовался шрам от пулевого ранения, и резаная раза вдоль спины, эти шрамы служили ему напоминанием кто он, и какой тернистой тропой следует по жизни.

На прикроватной тумбочке завибрировал сотовый, нащупав его рукой, Давид отключил будильник, затем откинув одеяло, выскользнул из кровати. Достав из комода шорты, надел их, и пошёл на кухню готовить себе кофе. Пересекая гостиную, мужчина уловил слабый запах перегара, застыв на месте, увидел своего младшего брата спящим на диване, в одежде.

– Руслан! – рявкнул Давид, подскочив к нему.

– Что?! – Руслан резко сел, вытаращив глаза. – Я не пил!

– Серьёзно? – Давид усмехнулся, и пошёл на кухню.

Он любил своего младшего брата, Давид помнил как родители привели его в их загородный дом, тощего, измождённого, брошенного на произвол своими родителями. Мать работает в коррекционном центре, он попал в него с улицы, ему тогда исполнилось только четыре, мальчик не помнил своего детства и не знал о том, что приёмный. Руслан очень любил их мать, так же отца, а в Давиде просто души не чаял, парень выбрал профессию гражданского пилота.

– Мы приземлились, – начал оправдываться Руслан, последовав за братом. – Выпили немного, и я поехал к тебе.

– Хоть до этого додумался, – рявкнул Давид. – Мать с ума сойдёт. Ты ей звонил?

– Естественно! – возмутился Руслан. – Сразу как приземлился. Сказал у тебя останусь.

– Молодец. Иди, умывайся, поедем к родителям там и позавтракаем.

– Понял, я быстро.

Руслан выбежал из кухни, и поспешил в ванную. Давид хмыкнув, пошёл одеваться, и вскоре они оба покинули квартиру.

****

Надежда, достала из духовки пирог, поставив его на стол, накрыла салфеткой. Это четвёртый пирог, половину из них она отвезёт в центр, накормит детей, они всегда ждали её, и радовались разным домашним вкусностям. Она любила свою работу, посвятив свою жизнь помощи детям, и один из них стремительно вошёл на кухню, чмокнув её в щёку, плюхнулся на стул.

– Давай нам пирога! – скомандовал Руслан, откинув салфетку.

– Где твои манеры?– рявкнул Давид, отвесив ему подзатыльник. – Привет мама, – поздоровался он, поцеловав женщину. – Опять напекла пирогов.

– Ты же знаешь, – с улыбкой произнесла Надежда, нарезая им пирог. – Они ведь никому не нужны, – взгляд женщины остановился на лице Руслана, он с нетерпением ждал, когда его накормят, её сердце сладко заныло. – Ешь, сынок.

Поставив перед Русланом тарелку с пирогом, Надежда потрепала его по светлым волосам.

– Любимчик блин, – фыркнул Давид, присев за стол. – Тоже мне.

– Я младший, – огрызнулся Руслан. – Всё лучшее мне.

Давид не смог сдержать улыбку, отвесив ему второй подзатыльник.

– Что за шум?

В дверях показался Ренат, глава семьи.

– Опять делят пирог, – хохотнула Надежда.

– Руки прочь! – завопил шутливым тоном Ренат. – Это всё моё!

Давид хохотнув, снова отвесил Руслану подзатыльник. Надежда с улыбкой смотрела на своих любимых мужчин, и не могла поверить своему счастью. Они прожили долгую жизнь, вырастили двух замечательных сыновей, каждый нашёл своё место в жизни, вот только с личной жизнью у них не складывалось. Давид закоренелый убеждённый холостяк, а Руслан просто ещё не встретил ту единственную. Завтрак проходил в тихой уютной атмосфере, мужчины с лёгкостью управились с двумя пирогами, сытые и довольные пошли в гостиную. Убрав со стола, Надежда сложила пироги в корзину, планируя их отвезти в детский центр. Несмотря на финансовое положение в семье, она предпочитала готовить сама, исключением только стала прислуга, потому как просторная двухуровневая квартира нуждалась в уходе.

– Мама, – Давид вошёл на кухню, обратив внимание на задумчивый вид матери. – Что-то случилось?

– Нет, – Надежда покачала головой. – Всё хорошо.

– Рассказывай, – Давид заглянул матери в глаза. – Ты забыла кто я?

– Отвезёшь меня в центр? – женщина подхватила корзину. – Пусть отец отдохнёт.

– Конечно, – Давид забрал у неё корзину. – Поехали.

Надежда преследовала свои цели, она хотела помочь одной девушке, а её сын мало того что юрист, ещё и привлекательный мужчина. Девушка пришла устраиваться на работу в реабилитационный центр, и судя по её затравленному виду, нуждалась в помощи, и Надежда не смогла отказать. Она обладала талантом, и работала в качестве учителя по рисованию, дети обожали своего наставника. Однажды Надежда застала её на лавочке в парке при центре, девушка плакала, и путём правильного подхода ей удалось узнать страшную тайну, которую носила в своей душе тяжким бременем это несчастное дитя.

Спустя час, Надежда вошла в центр, потащив за собой Давида. Дети сидели в зале рисования, в обществе Марии, та руководила процессом настолько увлеченно, что не заметила, как вошла её Директор. Давид застыл в дверях, он уже догадался, в чём дело, и всё же остался на месте, наблюдая за девушкой. Её голос завораживал, нежный, тихий, глубокий, он проникал в разум, словно гипнотизировал. Чёрные как смоль волосы спадали на хрупкие плечи, алые губы растянулись в улыбке, обнажив ряд ровных белоснежных зубов.

– Согласен, – проворчал Давид. – Она красива, и даже слишком. Вот только…

– Подожди, – Надежда одёрнула сына. – Ты не видел её глаз.

– Так, дети, – Мария хлопнула в ладоши. – Вы все молодцы, я в восторге. А теперь…

Девушка замолкла, заметив гостей в дверях. Давид поймал её взгляд, и в его душе словно вспыхнула искра, никогда прежде он не видел одновременно, столько тепла, горечи, тоски, в небесных глазах.

– Увидел, – прошипел Давид. – Мама, я тебе это припомню.

– Надежда Петровна, – подавленным голосом произнесла Мария. – Мы вас сегодня не ждали.

Дети услышав имя своего благодетеля, хором загалдели, и покидав свои вещи, бросились к Надежде.

– Тихо! – воскликнула женщина. – Все в столовую, будем, есть пироги!

Дети, издавая восторженные вопли, ринулись в сторону столовой, Надежда, передав корзину подоспевшей нянечке, оправила её за детьми, сама же подхватив Давида под руку, потащила к Марии.

– Мы занимались, – Мария отвела глаза, её смущал и пугал пронзительный взгляд Давида.

– Мария, – Надежда дёрнула сына за руку. – Это мой сын Давид.

– Извините, – Мария заметалась у стола, собирая бумаги, не поднимая глаз на них. – Я пойду к детям.

Давид окончательно растерялся, наблюдая за ней. Она явно не выносила присутствия мужчины, и не просто боялась, паниковала, того и гляди стоит ему открыть рот, как у неё случится припадок. Как только она быстро покинула кабинет, Давид повернулся к матери, подняв вопросительно брови.

– Рассказывай.

– Идём в мой кабинет. Разговор будет долгим, и не простым.

– Это я понял.

Давид пошёл за своей матерью, и как только они вошли в кабинет, женщина, прикрыв дверь начала говорить.

– Я не должна была тебе говорить. Но этой девушке нужна помощь.

– Психиатра? – ляпнул Давид, присев в кресло.

– Юриста, и психиатр уже с ней работает, – рявкнула Надежда. – Не кривляйся, ты понимаешь, с ней произошли страшные вещи.

– Мама. Я видел достаточно взглядов, в своей практике. Чаще смотрел в глаза своих подопечных, но не их жертв. Эту девушку били, насиловали, мучили. Как долго это продолжалось? И что, с тем подонком?

– Она не знает, и он был не один, – с болью в голосе произнесла женщина.

– Это я понял. От меня то, что нужно? Какую помощь я могу предоставить ей?

– Если они найдёт её? Ты мог бы помочь ей засудить их. Наказать…

– Стоп! – Давид поднял руку. – Ты говоришь странные вещи. Я защищаю, таких, кто обижал её. У нас полно юристов в компании, которые с радостью возьмутся защищать её. Только какой в этом смысл? Она хочет, что бы её нашли? Зачем ей снова переживать это? Пусть живёт, радуется, что удалось сбежать. Она ведь с другого города, уверен.

– Она не может вечно прятаться. У неё огромный потенциал, ты бы видел картины, они уникальны, правда, мрачноваты, но учитывая её душевное состояние. С детьми, конечно, она рисует отдельно.

– Те подонки, скорее всего забыли, о её существовании. Пусть рисует, и продаёт свои картины под псевдонимом. В чём проблема? Многие так делают. Не обязательно выходить на публику. Всё, мне надоело. Твоё рвение спасти всех меня утомляет.

Давид поднялся с кресла, и подошёл к окну. Мария сидела на лавочке, опустив голову, мяла в руке бутон цветка.

– Ей двадцать три года, – Надежда подошла к сыну. – Они сломали ей жизнь.

– Я не смогу ей помочь, – сухим тоном произнёс Давид.

Мария словно почувствовав его взгляд, подняла глаза. Она догадалась о причине приезда Давида, Надежда не должна была болтать, она открылась ей, и в итоге та её подвела. Вскочив, девушка бросилась в здание собирать свои вещи, они найдут её, и всё вернётся.

– Куда она? – Надежда опешила, затем бросилась к двери.

– Я сам поговорю с ней, – Давид опередил мать. – Оставайся здесь, ты и так уже достаточно сделала.

Давид покинул кабинет и поспешил в жилой отсек, он хорошо знал план здания, всё детство провёл здесь. Мария стояла у шкафа в своей комнате, кидая лихорадочно вещи на кровать, заметив в дверях мужчину, отпрянула к окну.

– Уходите! Она не должна была вам говорить.

– Успокойся, – Давид осторожно вошёл в комнату. – Не кричи, дети услышат.

– Стойте! – Мария затравленно стала пятится. – Дальше ни шагу.

– Господи, – Давид в ужасе смотрел на девушку, отступив назад к двери. – Ты что думаешь, я тебя обижу? Ты хоть соображаешь где мы? И кто я?

– Простите, – Мария, наконец, опомнилась. – Но вам лучше уйти. У меня может случиться припадок, вы слишком близко.

– То есть мужчина? Тебя пугает близость? Хорошо, – Давид вышел за пределы комнаты. – Я могу стоять здесь, но так беседа не сложится. Куда вы собрались?

– Они найдут меня, – бормотала девушка, словно в бреду, складывая вещи в чемодан. – Найдут.

– Кто они? – Осторожно спросил Давид.

– Секта, – снова пробормотала Мария. – Они называют себя «Кочевниками»

– О чём ты? – Давид выпучил глаза на девушку. – Я не слышал о таком.

– А они и не говорят о себе! – взорвалась девушка. – Тайное сообщество! Вы что, совсем дурак?!

– Хорошо, – Давид выставил руки, показывая, что готов слушать дальше. – И, что они с вами сделали?

– Хотели убить, – прошептала девушка, присев на край кровати. – Сначала они убили Дашу, потом Игоря, и заставляли нас смотреть. Нас били, истязали, насиловали, и так продолжалось бесконечно. Следующей должна была стать я…

Мария замолкла, закрыв лицо ладонями. Давид готов был покрутить пальцем у виска, эта девушка явно не здорова.

– Вы уверены? – тихо переспросил он.

– Не верите?

Мария вскочила, сорвав с себя рубашку с длинным рукавом, откинула её в сторону. Давид застыл, при виде изувеченного тела, покрытого рубцами. Девушка вытянула руки исполосованные шрамами.

– Господи…– только и смог произнести Давид. – Кто эти монстры?

– Они мучили нас, заставляли кричать от боли. Никто не мог от них уйти, всех ждал один конец. Вы же защищаете подобных им, так ведь. Вам не понять мою боль, и страх. Я сбежала, а они такого не прощают.

– Собирайся, – скомандовал Давид. – Я твой адвокат, и ты всё расскажешь полиции. Их нужно найти, и уничтожить.

– Нет! – Мария отскочила к стене. – Я никому не скажу. Вы что не понимаете? Если бы просто убили, ладно, но снова пройти через тот ад, не смогу.

Давид смотрел на неё и не мог решить, как ему действовать. Перед ним стояла до смерти перепуганная девушка, её психика подорвана, и стоит сделать неверный шаг, всё закончится печально.

– Ладно, всё, я понял. Ты ничего никому не станешь говорить, мы потом решим что делать. Сейчас успокойся, оденься, дети не должны увидеть это, – Давид хмыкнул, и отвёл взгляд.– В общем, нужно что-то сделать с твоими ранами.

Мария подхватила рубашку, надев её, стала застёгивать подрагивающими пальцами.

– Вы должны понять, – Мария, наконец, справилась с пуговицами, и продолжила собирать вещи. – Их никто и ничто не остановит. Они психи, я даже имён не знаю главных, и лиц не видела. Нам завязывали глаза когда…– девушка осеклась, не в силах продолжать.

– Развязывали только когда проводили ритуалы жертвоприношения? – закончил за неё Давид. – Свои лица скрывали за масками?

– Нет, они их мазали кровью, или краской я не знаю, надевали странные капюшоны, они без лиц.

– Понятно, – Давид уже начинал сомневаться в честности девушки. – А как вы смогли убежать?

– Убила одного из них…

– Что?! – Давид вытаращил на неё глаза.

– Когда он меня насиловал. Воткнула в него нож, и выпрыгнула в окно.

– Всё! – Давид остановил её жестом. – Хватит. У меня голова идёт кругом. Мне нужно подумать. Вы собрались?

– Да, но, – Мария в недоумении моргала глазами. – Куда вы меня везёте?

– В квартиру своих родителей. Поживёте с ними. Там мой брат, младший, уверен с ним вам будет спокойней. Он хороший парень, уверяю вас. Никто никого не обидит, даю слово.

– Дело не в вас, – с горечью произнесла Мария, подхватив чемодан. – Точнее в вас, потому что если они найдут меня, они никого не пощадят. Ваша мама сделала для меня слишком много, я благодарна. Передаёте ей мою благодарность. Всего вам хорошего. Лучше бы ваша мама молчала.

– Куда вы пойдёте? – Давид подскочил к ней, вырвав из руки чемодан. – Имейте совесть. Мама просто не переживёт. Никуда я вас не отпущу. Вы поедите со мной.

Мария с тяжёлым вздохом пошла к двери. Идти ей на самом деле некуда, снова подвергнуть себя опасности, у неё не осталось на это сил. Давид последовал за ней, гадая, что из её рассказа, правда, а что вымысел больного воображения. Девушка явно пережила страшные события, вот только не тронулась ли она умом окончательно, это ему и предстоит выяснить.