Читать книгу Друг моего отца - Алекс Чер - Страница 13

– Признаться, я ни черта не понимаю в искусстве, – Арман пригласил меня в зал, но словно вывел в другую реальность, дыру в пространстве, и мы оказались на берегу моря. – А вот такие глупости мне нравятся, – махал он руками, показывая, – пиратский корабль, по которому можно полазить. Шум волн, что можно послушать. Крики чаек. Песок. По нему можно пройтись босыми ногами. Разувайся, разувайся, не бойся, – скинул он свои туфли и носки, подавая пример.

– Холодный, – встала я босыми ступнями на песок.

– А здесь какой-то специальный агрегат распыляет морскую воду. Кажется, словно дует солёный ветер, – восторгался он как мальчишка, потянул и поставил меня перед собой. – Не очень похоже, конечно, но, если закрыть глаза…

– Не знаю, мне не с чем сравнить, – прикрыла я веки, подставив лицо мелким брызгам. – Но это классно.

– Точно классно? – развернул он меня к себе. – По тебе и не скажешь. Почему ты никогда не улыбаешься?

– А ты пытался меня рассмешить?

– Нет, этого я, увы, не умею, – хмуро сошлись его брови. – Я и сам, признаться, тот ещё весельчак. Но ведь был в твоей жизни хоть один счастливый момент?

– Был, – кивнула я. – Даже ноги подкашивались от счастья.

– Но ты, конечно, не расскажешь?

– Нет, – качнула я головой.

«Потому что он связан с тобой, Арман. Всё счастливое в моей жизни почему-то связано с тобой. А про тебя нельзя».

Он тяжело выдохнул, словно и не ждал ответа.

Странно, но он стоял так близко, а я ведь чувствовала себя уютно. Нет, хуже, я именно и чувствовала себя счастливой, хоть и не улыбалась. Вдыхала запах его тела, ощущала тепло, что от него исходило и хотела к нему прижаться. Но не к этому дорогому костюму. А к атласной коже, упругим мышцам, скользнуть рукой по красивому животу. Чёрт, я помнила его тело. Его обнажённое тело так, словно он и сейчас стоял предо мной голый.

Его руки, срывающие с меня одежду. Дрожь, что его сотрясала, когда он навалился на меня. И мне было не противно и не страшно это вспоминать. Наоборот.

Мне было приятно, когда он касался меня пальцами. Там. Этому невозможно было противиться. И невозможно об этом не думать, когда он стоял рядом.

– Ян, почему? Почему ты мне ничего не сказала, когда пришла? – похоже, он думал о том же самом. – Что ты просто принесла подарок? Что ты не девочка по вызову, которой заплатили, и которую я, между прочим, ждал. Я даже не понял, понимаешь, не понял, что нельзя.

– Прости, – опустила я голову. Как всегда, оказалась не в то время не в том месте.

– Да нет же, господи! – выдохнул он. – Это ты меня прости. Я пытаюсь тебе сказать, что я не дегенерат, не урод, не извращенец какой-нибудь. Я просто одинокий богатый пресыщенный всем взрослый мужик. Мудак, можно сказать и так. Что есть, то есть. Иногда я позволяю себе разные неправильные вещи: жёсткий секс, игрушки, продажных баб. Мы все себе иногда что-нибудь такое запретное и сладенькое позволяем. Посмотри на меня.

Я послушно подняла лицо.

– Ян, я не хотел быть груб. Но почему ты промолчала?

– Я обязана отвечать?

Почему-то кольнуло. Он ждал не меня. Хотел не меня. Зачем же я здесь?

– Нет, – обессиленно выдохнул он. – Конечно, ты не обязана. Будешь настоящий пиратский ром? Это тоже часть развлекательной программы.

– Я не пью. Но если ты будешь, – послушно пошла я туда, куда он показал.

– В ящике.

Дощатая крышка поддалась легко. Но ящик оказался на удивление глубоким и тёмным. Я встала на колени, наклонилась внутрь. Но там, на дне, не было никакого рома. Там лежала… роза.

– Она – живая? – обомлела я и достала ярко-алый цветок, совершенно сбитая с толку даже не тем, как она там оказалась. Но это было так… неожиданно. И романтично. Он… всё же ухаживал? За мной?

Я тронула лепестки. Понюхала, прикрыв от счастья глаза.

– Это тебе, – скромно улыбнулся Арман.

– Мне можно её взять? С собой? – И хотела пошутить: или это тоже часть программы? Но не успела.

– О, господи! – неожиданно психанул он. – Ты с какой-то другой планеты что ли? Или строишь из себя полную дуру? Да что с тобой не так? Хочешь сказать, что такие бабы ещё бывают? У которых в глазах слёзы от вида розы? – Он резко выдохнул. И так же стремительно подошёл. – Ты серьёзно, Ян? Можно ли тебе её взять? – он выхватил розу у меня из руки, переломил и отшвырнул.

– Зачем ты так? – встала я, ничего не понимая. И что только что было счастьем, словно полоснуло по живому.

– Зачем? – его прямо трясло от гнева. – Затем, что это просто срезанный цветок. Просто цветок. Он через день всё равно погибнет, завянет. Это всё хуйня, понимаешь. Деньги, подарки, цветы. Хочешь я куплю тебе ведро, пять, двадцать вёдер? Все цветы в этом городе? Хочешь?

– Нет. Не хочу, – покачала я головой. – А что не хуйня?

– То, что я хочу купить тебе все эти сраные цветы. Или не цветы. Сделать что угодно, чтобы ты не смотрела на меня так. Больше не смотрела.

– Как?!

– Как испуганный зверёк. Блядь! Я даже объяснить тебе этого не могу, – схватился он за волосы. – Ты же снова расплачешься, испугаешься.

– Чего?

– Иди сюда, – подтянул он меня к себе. И положил мою руку на свой пах. – Вот этого. – Он сжал мою руку на члене. Я затаила дыханье. Он был такой большой, такой… твёрдый. Но я его совсем не боялась, если он об этом. – Это называется стояк. У меня на тебя теперь непрекращающийся стояк, понимаешь? А ты вздыхаешь над какими-то картинами, плачешь от вида розы. Ну вот, опять, – он пристально посмотрел в мои испуганные глаза, убрал руку и отвернулся.

– Арман, – смотрела я на его спину.

– Забудь, – поднял он руку. – В любом случае это не станет твоей проблемой. Это моя. Тебе ничего не грозит.

И, может быть, в прошлый раз я и промолчала. Но не хочу, чтобы и сейчас он что-то неправильно понял.

– Я не притворяюсь, Арман. Не притворяюсь. Да, наверно, я странная. Доверчивая. Наивная. Не разбираюсь в людях. Не знаю, что такое стояк. Не понимаю, когда мне говорят правду, а когда дурят. Я многих вещей не понимаю.

Он медленно развернулся, хрустя песком.

– Например?

– Например, почему дружбу измеряют деньгами. Как можно сегодня любить, а завтра не любить. И я, если вдруг тебе это интересно, я не умею бороться, сопротивляться, настаивать на своём. Я из тех, что дают – бери, а бьют – беги. Ни к чему не приспособленная, несовременная, если хочешь, забитая. Если ты скажешь: принеси – я принесу. Скажешь: хочу – я отдам. Скажешь: уходи – уйду.

– Яна, – поднял он руки, словно сдаваясь. – Я не о том. У меня и в мыслях не было тебя…

– А я о том, – перебила я. – Я не боюсь ни тебя, ни твоего стояка. Даже после того, что случилось. Хочешь – возьми. Я не буду сожалеть.

– Почему? – удивился он.

– Потому что мне – не о чем. Но, знаешь, ты не прав. За свою жизнь я хорошо выучила только одну истину. Деньги – не хуйня. А бедность ломает людей похлеще богатства. Нужда никого не делает сильнее и ничему не учит. Наоборот, если ты бедный, значит слабый, беззащитный, бесправный. Деньги они словно доспехи, кожура, скорлупа. Плотный кокон из дорогой одежды, сытной еды и удовольствий. Это настоящая броня, когда есть на что купить адвоката, лекарства, лечение. А бедный – как жалкое тельце моллюска без раковины. Всё, что у меня было – это я, карандаш и блокнот, а потом подержанный айфон. А у бабушки – телевизор. Книги для меня были в библиотеке, потому что они тоже стоят денег. Интернет – в институте, компьютер нам купить было не на что. Да, я замкнутая, потому что нужда молчалива. И пусть я не умею улыбаться и веду себя как-то не так, но это не значит, что я ничего не чувствую. И что мне всё равно с кем. Только дело ведь не во мне – в тебе.

Я подняла брошенную розу.

– Во мне?

– Да. Мне не нужны все цветы, Арман. Мне не нужны другие… цветы, – отряхнула я с лепестков песок. – Я возьму этот. Единственный. Пусть сломанный, плохой или грязный. Но тот, что достался мне.

– О, боги! – он зарычал как раненый зверь. – Я понял. Да, я понял. Нет, я не выбросил тебя как этот сломанный цветок. Яна, нет. Я виноват. Очень виноват. Но я позвал тебя сюда не для того, чтобы вымаливать прощение. Я просто хотел тебя снова видеть. Тебя. Снова. Только не спрашивай: почему.