Читать книгу Александрида. Восставший мышь - Алекс Динго - Страница 4

Близился утренний, пасмурный рассвет. Небо становилось всё более светлым. Казалось, намечался небольшой дождик. Плавно тянулась томная туча в сторону города. Словно несметное войско неслось верхом на вороных конях. Веял лёгкий, освежающий ветерок. Афиноген Харлампиевич, держа в руках хомячка, прошёл в туннель. Он живо двинулся по бетонному полу. Тени кривились. В помещении имелась высокая влажность. Под ногами даже кое – где булькало. Афиноген, открыв стальные двери со скрипом, прошёл в большой зал. Он положил хомяка Терминатора в решетчатую клетку. И закрыл ставни. Тот чуть пробежался и замер на месте. Глаза покосились. Он чуть приподнялся на задних лапках. И тут же облюбовал свой домик, который походил на обычный скворечник.

– Посиди пока тут малыш… Хаахааа… А папочке нужно заняться делами… Ах да… Я обещал тебя покормить… Вот тут на полке есть огрызок морковки и яблока. Если хочешь. Подкрепись. Угощайся… Хаахаааа…, – произнёс профессор.

Афиноген, наощупь двинулся по бетонному полу, находясь в полной темноте. Он своротил пару пустых коробок, который принёс от продуктового магазина. И заметно покосился. Он еле устоял на ногах. Руками задел стену. На пол посыпалась всякая утварь. Сковородка чугунная звонко зазвенела.

– Вот же хрень… Как темно… Сейчас я включу бензогенератор… И будет свет… Как я устал уже мать ети жить в нечеловеческих условия… Погодите… Я доберусь до вас лживые олигархи… Это из-за вас я оказался здесь… И тебя преподаватель Армен Яроян… Будь ты проклят… Ты выгнал меня из элитного вуза… И теперь я вынужден скитаться… Да у меня были деньги… Но я предан науке… Мать ети… Я опять на что – то наступил в этой жуткой темноте… Сейчас. Вот он генератор… Сейчас заведу…, – произнёс он.

Афиноген, склонившись, завёл свой агрегат. Он гулко зашумел. И тут же над каменным потолком в зале и в туннеле засияли лампочки Ильича. Они томно озаряли всё муторное, влажное, серое пространство бункера.

В томном озарении предстал и сам профессор Афиноген. Его вид походил на варёное пресмыкающееся, которое умело готовил шеф – повар Ли в китайском ресторане. Глаза сияли. В них жил лёгкий задор и истинное глумление над самим собой. Ещё виднелось дикое любопытство. В клетках оживилась пленённая живность. Белки быстро запрыгали. И облюбовали стенки. Кролик забился в угол. Лосёнок засеменил, стоя на месте. Он походил на студента – первокурсника. Зачётку держал в дрожащих руках. А профессор был в роли экзаменатора. Он рвал и метал. Ёжик зашипел, скатавшись в комок. Куры запорхали. Но далеко улететь не могли.

– Кудкудах… Кудкудах…, – запричитали они.

– Тихо вам… Сейчас не до вас… Мать вашу… У меня дело серьёзное… Если кто мне под нос плюнет или оговорит меня… Задавлю… Сидите все тихо… Вы меня знаете…, – произнёс Афиноген.

– Кудкудах…

– Уууаааауууу, – взвыл пёс Шарик.

– Ммммяяяууу, – промяукал кот Султан.

– Молчать… Я вам устрою… Погодите… До вас я ещё не добрался… Но будет и для вас место в моих великих открытиях. Но не сегодня… У меня намечен грандиозный вечер… Хаахаааа…

В зале заморгали лампочки. Показались страшные тени. Напряжение в проводах подводило. Афиноген слегка ухмыльнулся. Он открыл клетку. И живо взял в руки утёнка Дональда. Профессор решил проявить немного нежностей. Он мило приласкал пернатого.

– Ладно. Дональд… Ты толковый утёнок… Сидя в клетке… Если вся получиться… Из тебя выйдет отличный ужин при свечах… Хаахаааа…, – дико засмеялся профессор.

Афиноген Харлампиевич, широко и порочно ухмыльнувшись, посадил утёнка в клетку. Тот живо завертел шеей. Глаза округлились. И, казалось, у него имелся план побега. Но стальная клетка держала крепко. Пёс Цуцик, сидя в большой клетке, недовольно фыркнул. Он спрятался у дальней стены. При виде незнакомца он всегда таился. Тот как – то сильно врезал ему по носу кирзовым сапогом. Цуцик затаил обиду. Глаза цвета солода смотрели в одну точку. Шерсть гладкая с оттенком пальмиры стояла дыбом.

– Ууууаааауууу, – завыл пёс Цуцик.

– Ммммяяяууу…

– Кудкудах…

В зале чудно засияли лампочки над каменным потолком. Их устанавливал сам хозяин лавочки. Его ударило током. Он упал с лестницы. И весь тот день он срывался на животных. Кого – то даже пустил в расход за милую душу. Казалось, ради потехи или забавы. Лампочки чудно озарили всё пространство большого, высокого зала. Они даровали яркий свет. Афиноген предстал во всей красе. Он умело принялся разминать руки. И затрещали его костяшки и пальцы. Он выполнял нехитрые движения. Точно насмотрелся утренней гимнастики. Он, взяв пульт, включил небольшую плазму, которая висела на стене. Там замелькали азиатские мультики.

– Ну… Что за ерунда? Посмотреть нечего… А вот мой любимый канал… Про порно звёзд… Вот же блин… У них технический перерыв. Дальше… Посмотрим… Блокбастер… Терпеть их не хочу… Уже невозможно… По каждому каналу одно и тоже… Одна хрень… Где наши советские фильмы. Сейчас бы посмотрел что-нибудь такое… Блин… Вот хотя бы… Весёлые ребята. И то лучше… Чем этот вылупон Джейсон Стейтен… Как он меня уже достал… Я бы его в два счёта уделал и скрутил. Вон как Цуцика… Хаахааа. Посмотрим. Что там у нас дальше? Муз. ТВ. Опять эта дрянь такая… Как её зовут – то? Хоть. Лобода. Или эта, которая с Цыкало кутила. Что – ли… Она не в моём вкусе… И голос у неё дурной какой – то. Мне нравятся девушки плюс – сайз. И Терминатор тоже по ним сохнет… Хаахаааа… Аха… Что там есть посмотреть – то? Мачт ТВ. Отлично… Подойдёт… Тут что? Фигурное катание. Кто это? АААА. Интервью у звезды. Как её зовут – то?…АААА. Александра Трусова. Ладно. Посмотрим, что она балякает… А она такая ничего крошка. Был бы я помоложе, замутил бы с ней трали – вали. Хаахаааа… Я ведь раньше тоже неплохо на коньках катался. Пока меня радикулит не замучил… Спина стала подводить. Я и бросил. Да я бы и сейчас ей нос утёр. Ладно. Пускай балякает. Мне всё равно. Мне нужно действовать… У меня на кону невероятное открытие. Всё готово… Хаахаааа…, – произнёс он.

Афиноген Харлампиевич, тихонько шаркая жёсткими подошвами кирзовых сапог по бетонному полу, подошёл к умывальнику. Он живо окатил своё хмурое и морщинистое лицо водичкой. И заглянул в зеркальце. Он смутился, взирая на своё порочное отражение. И, казалось, его настроение только ухудшилось. Затем он живо утёрся махровым полотенцем. Он взялся за одноразовые, резиновые перчатки цвета неспелой черники. И тут же надел их на руки. Он продолжал разминать свои жёсткие, суховатые фаланги. И шеей крутил, словно его докучали боли. Он страдал артритом и лёгкой манией величия. Он чутко посмотрел на большой слегка рваные постер, который висел на стене. На нём красовалась пышная девушка – блондинка в расцвете своих сил. На ней красовались только тонкие трусики цвета розового рассвета. Малышка имела невинный вид. Глаза большие, выразительные, с оттенком мятой мармеладки. Крошка носила короткую причёску. Она выставляла напоказ свою огромную, белую грудь. Её прелести походили на большие, сочные арбузы. Афиноген ухмыльнулся. Он пытался сосредоточиться. «У меня всё готово… Теперь надо закачать в шприц своего зелья… Другими словами, как я его назвал стимулятор первой категории „Пуща хренова“. Вчера я работал над ним целую ночь… Всю ночь я не сомкнул глаз… И всё же у меня получилось… Теперь я должен провести небольшой эксперимент… В этом мне поможет подопытный мышонок. Именно он ответит на все вопросы… Сейчас. Хаахаааа… Я своего всё равно добьюсь… Я на пути высшей силы… До такой ещё никто не додумался… Я первый, кто сможет это сделать… Я покорю этот мир… Во что бы то ни стало…» – подумал он. Афиноген живо двинулся в сторону. Он завертелся, хлопоча на своей кухне. Он взялся за небольшую бутылку с оранжевым цветом. Затем снял с полки колбы. И тут же принялся смешивать жидкости разных тоном и расцветок. Кое – что забурлило. И потянулся ароматный дымок. Он поднимался к потолку. И образовывал розовые облака. Те рассеивались с большим трудом. Помещение проветривалось неважно. Животные в клетках все затаились. Казалось, они чувствовали, что может произойти в ближайшие минуты или даже секунды. Пёс Цуцик чутко наблюдал за профессором из тёмного угла своей клетки. Глаза сияли. Он жаждал отмщения.

Над высоким потолком зала уже кружили разноцветные облака. Там имелись и розовые, и зеленоватые, и белые оттенки. Дымок плавно рассеивался. Тянулись уже не особо приятные ароматы. Даже знобило от них. Доктор наук Афиноген Харлампиевич Лебедев – Кумач работал быстро и изящно. Он то и дело скрещивал разные жидкости. Мигом переливал одно вещество из другого. Как будто он действовал по единому сценарию. Он редко, но всё же заглядывал в свой мятый желтоватый дневник. И что – то там выискивал. Рядом на электрической плитке нагревался суп. Профессор готовил его из лапши быстрого приготовления. Тянулся дымок из стального котелка. Афиноген ещё успевал и танцевать. На полке он включил радио. На экран телевизора он смотрел бегло и быстро. В глазах жило лёгкое безумие. На висках появились капельки пота. Он заметно вспотел, приводя в действие, казалось, свои нехитрые манипуляции. Но рождалась сложная цепочка из многократных реакций различных веществ. Всё бурлило и стреляло. Афиноген, затаив дыхание, принял на грудь сто грамм красной настойки. Он замер, держа в руках ту единственную колбу, в которой имелся тот самый эмулятор «Пуща хренова». Он обладал тонким ароматом обычного мужского одеколона. Имел высокий градус. Цвет совпадал с обычным красным ликёром, который продавался в продуктовом магазине.