Читать книгу Пустыши. Миры инкубатора - Алекс Дивер - Страница 4

– Риф, хорош придуриваться! Открывай глаза!

Я очнулся, чувствуя шлепки Дока по своим щекам, но глаза открывать не торопился. Меня еще изрядно потряхивало после очередного дайва в мир Zero. В груди, в области сердца, еще пульсировала фантомная боль от прошедшего сквозь него лезвия тактического ножа. Я бы, наверное, с радостью перехватил руку неугомонного истязателя моих щек, если бы не знал точно, что лежу в ванне, наполненной структурированным гелем, распятый, словно лягушка на лабораторном столе, с крепко зафиксированными металлическими браслетами конечностями. Гель, совершенно непонятная для меня субстанция, поддерживал мое тело таким образом, что, по собственным ощущениям, я парил в невесомости. Конечности мои были жестко зафиксированы ради моего же блага. Сделано это было потому, что даже когда я находился своим разумом в другом теле и чужом мире, связь между моим сознанием и моим телом все равно оставалась. Тонкая, слабая, как нить паутины, но оставалась. И еще большой вопрос, как бы я смог навредить сам себе, пока где-то рвали на части чужое тело с моим разумом внутри.

– Док, прекрати потакать своим мазохистским наклонностям! – я широко раскрыл глаза. – Отцепи меня наконец от этого корыта, и я в душ пойду.

– Тебя генерал с докладом ждет! – возмутился Док. – Одевайся. В душ позже сходишь.

– И давно ждет? – невинно поинтересовался я, осторожно выбираясь из гелевой ванны.

– Больше часа!

– Значит, и еще подождет! – я натянул шорты цвета хаки и с усмешкой посмотрел на Дока. – А теперь, если хочешь, чтобы меня как можно быстрее лицезрел перед собой генерал, запоминай порядок своих действий. Пока я буду пять минут в душе и три минуты переодеваться в своем боксе, ты – принесешь в столовую сто граммов выдержанного коньяка, большую чашку свежезаваренного кофе, пачку моих любимых сигарет и мою хрустальную в виде лоботомированного черепа пепельницу из офицерской курилки.

– Там нет твоей хрустальной пепельницы! – возмутился док. – А хрустальный череп – пепельница генерала! Если я ее тебе притащу, он мне черепушку вскроет!

– Твои проблемы, – я, не оглядываясь, пошел к выходу из хронозала. – В конце концов, если ты не сделаешь все, как я сказал, черепушку он твою по-любому приоткроет.

– Это еще почему?

– Потому что, если я не получу желаемое, то не смогу четко сформулировать свои мысли и ощущения на докладе. Вопрос: с кого тогда спросят?

– Тебе говорили, что ты сволочь? – тяжело вздохнул Док, признавая свое поражение.

– Уверен, что только за сегодня раз десять еще скажут, – чуть поднял настроение я ему. – Но скажу тебе по секрету – мне глубоко плевать. Это не они сегодня насаживали свое сердце на нож, как кусок шашлыка на шампур. Так что имею полное моральное право быть сегодня всебазовой сволотой. Ферштейн?

– Точно в душе за пять минут управишься? – обреченно крикнул мне в спину Док.

– И три минуты на переодевание, – заверил я его. – Времени у тебя вагон и маленькая тележка. Главное, не тормози!

Я вышел из «камеры смертников», как мы шутя называли хронозал, и не спеша побрел в сторону своего кубрика-номера. Из-за угла совершенно неожиданно для меня выскочил тощий, как мумия Кощея, паренек лет шестнадцати и со всей дури врезался мне головой в живот. Я чуть оттолкнул его от себя и прихватил своей ладонью его костлявое плечо.

– Герасим, а ты не охренел?

– Я тебе сто раз говорил, я не Герасим, я Гера! – он попытался вывернуться из моих рук и удрать. Но не тут-то было.

– Что, опять Ленка-повариха не дала? – я усмехнулся.

– Для тебя Елена Михайловна! – огрызнулся тот.

– Это для тебя она Елена Михайловна, – мне очень захотелось заржать, как лошадь. – Когда ты уже поймешь, что она тебе даже не в матери, а в бабушки годится?

– Я ради нее чуть ли не каждую неделю дохну в мире Zero, чего она из себя недотрогу строит? – обиженным фальцетом выкрикнул он мне в лицо.

– Ты дурак? – от неожиданности я даже отпустил его плечо. – Ты дохнешь там, чтобы не сдохнуть здесь. Чтобы в нашем мире жили твоя мама, родные, друзья… Елена Михайловна, наконец. Ты за это получаешь нехилые бабосы и кучу адреналина. Куда тебя отправляют? Опять в седьмую локацию? Маяк?

Тот опустил глаза к полу и кивнул.

– Ну и чему ты не рад? Пять минут расчлененки, и ты снова дома. Потом неделя отдыха за периметром. Найди там себе нормальную девчонку. Денег у тебя на счету столько, что маленький городок в Подмосковье можешь себе прикупить.

– Нормальную девчонку? – он вскинулся и посмотрел мне в глаза своими глазами, переполненными болью. – А я сам нормальный? Мне в седьмой хронолокации сердце вырывают уже по истечении второй минуты. Ну, не получается у меня подняться на верхотуру, к прямоходящим! Я уже свихнусь скоро. Как мне искать кого-то в нормальном мире?

– А ты вниз не пробовал спускаться? – поинтересовался я у него.

– Это еще зачем? – сильно удивился Гера, а его глаза заблестели заинтересованностью. – Высшие твари наверху же стоят?

– А ты поломай им весь сценарий. Может, снизу есть другой путь наверх. Может, у подножия Маяка вертолет стоит. На нем и поднимешься наверх. В конце концов, что ты теряешь? Еще один раз вырвут сердце или порвут на клочки?

– Я вертолет не умею пилотировать…

– Не строй из себя идиота, – я поморщился. – Потрать одну увольнительную неделю и немного денег на гипнокурсы. Научишься управлять всем, от самолета до атомной подводной лодки. В том мире все, конечно, немного по-другому устроено, но базовые принципы одни и те же.

– Спасибо за совет, – задумчиво пробормотал Герасим. – Я думал, ты говно, а ты вон оно как, человек. Человечище! – он хлопнул меня своей ладонью по моему голому плечу и рванул прочь. – С меня простава! – донесся до меня его надтреснутый голосок откуда-то издалека.

Я пожал плечами и продолжил путь в свой жилой бокс.

Немного поплескавшись в душе, я натянул на себя свежий камуфляж песочного цвета, тот, у которого рубашка была с короткими рукавами. Надел легкие сланцы в цвет одежки в дырочку, вышел из бокса и направился в сторону столовой. Зайдя в него, первым делом обратил внимание на позеленевшую от злости морду лица Дока.

– Ты совсем берега потерял? – он тыкнул мне в грудь своим указательным пальцем. – Восемь минут? Прошло больше получаса! Генерал рвет и мечет!

– Нестрашно, – я пожал плечами, опустился на скамью перед столом и, сделав большой глоток коньяка из бокала, закурил. – Я, знаешь ли, как намешаю всякой алкогольной дряни, тоже рву и мечу. У меня для этого даже отдельный кабинет в жилом боксе имеется. Догадываешься, какой? Побесится, перебесится! – я сделал глоток свежезаваренного кофе и расплылся в блаженной улыбке. – Ты-то чего трясешься? На меня орать будут.

– На тебя поорут и забудут! А мне потом еще долго аукаться твой залет будет. Я же не ты, чтобы сдохнуть, в мир Zero прыгнуть не могу…

– А хочешь я в следующий раз тебя с собой возьму? – я отглотнул еще немного коньяка и с прищуром посмотрел ему в глаза. – Тебя там тоже порвут на британский флаг, зато по возвращении с тебя все будет, как с гуся вода.

– А так можно? – сразу воодушевился Док. – Ты сможешь это организовать?

– Да не вопрос! – я ухмыльнулся. – Перетащить твой разум в мир Zero я смогу. Но вот если меня там грохнут первым… Кто перетащит твой разум обратно? Готов рискнуть?

– Да пошел ты!

– А чего так? – я допил коньяк. – Ты же только что грезил подохнуть в другом мире? Я лишь предложил свою помощь с переброской.

– Не юродствуй! – Док хлопнул раскрытой ладонью по столу. – Я имел в виду путешествие туда и обратно.

– А… Вон оно как! Путешествие… – я затянулся сигаретой и с грустью посмотрел на него. – Так вы это называете? Я тебе скажу, как это должно называться. Многократная смертная казнь. Без приговора. По нашему собственному желанию. И все для того, чтобы вы все в этом мире смогли выжить. Сейчас, завтра и в далеком будущем. Это тебе понятно? Мы уже давно не люди в привычном смысле этого слова. Мы смертники. А потому – циники и моральные уроды. Понимаешь, почему? Потому как не удастся вам всем вместе взятым белым халатам подвести под наши действия ни одну человеческую мораль… Ферштейн?

– Чего ты так завелся? – отшатнулся от меня Док.

– А вот не хрен пытаться понять то, что тебе не дано! – я затушил сигарету в огрызок хрустального черепа и поднялся из-за стола. – И уж тем более не стоит лезть туда, где будет очень больно, страшно и паршиво! Для этого у вас есть мы… Придурки-самоубийцы. Все, я к генералу на доклад. И не трясись ты так! После нашего разговора он о тебе вообще не вспомнит! – я махнул Доку рукой на прощанье и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, не совсем уверенной походкой направился к кабинету руководителя этого безумного проекта.

Открыв дверь генеральского кабинета без стука, я прошел внутрь и уселся в кресло напротив него, по другую сторону длинного прямоугольного стола. Так между нами оставалось около пятнадцати метров. Стол этот мне всегда нравился. Сделанный из цельного куска базальта, черный, как уголь, и отполированный до зеркального блеска, сначала умельцами, которые его сделали, а потом рукавами униформы подчиненных генерала за долгие годы, которые те просиживали свои задницы, сидя за этим базальтовым произведением искусства на бесконечных совещаниях, планерках и разборах полетов и залетов. Сколько весила эта махина и как его вообще затащили в этот подземный город вообще и в этот кабинет в частности, я себе слабо представлял. Хотя по базе ходили слухи, что сначала, при строительстве подземного города, туда краном опустили этот самый стол, а уж потом вокруг него возводились стены и вся прочая архитектурная лабуда. Как по мне, звучало это бредом пациентов Кащенко, но, зная генерала, можно было поверить и не в такое. У меня иногда создавалось такое впечатление, что слово «невозможно» для него просто не существовало. Были лишь вопросы времени и необходимых ресурсов. Да и сам мне он иногда виделся отколовшимся куском своего базальтового стола. Такой же монолитный, холодный и несокрушимый.

– Риф, чего как не родной? – своим спокойным и негромким голосом спросил он у меня. Акустика его кабинета была на высоте, и я отчетливо услышал нотки сильного раздражения в его голосе, даже на таком расстоянии от него. – Присаживайся поближе. Анечка сейчас нам чайку организует. Или чего покрепче желаешь? Сигару? – он открыл свою известную на всю базу сигарную шкатулку и сделал приглашающий жест рукой. Взять генеральскую сигару очень хотелось… Но не оказаться вблизи раздраженного моей задержкой с докладом руководителя проекта хотелось еще больше.

– Спасибо. Я, пожалуй, откажусь, – сглотнув слюну и задавив в себе окончательно желание заполучить табачный эксклюзив, заверил я генерала. – Я себе здесь уже местечко нагрел.

– Ну, как знаешь… – генерал, не сводя с меня своего внимательного взгляда, достал из шкатулки одну сигару, после чего нарочито медленно ее закрыл. Так же неторопливо и со знанием дела отрезал у сигары кончик и раскурил ее от непомерно длинной спички. По кабинету поплыл аромат безумно дорогого табака. Я снова сглотнул завистливую слюну. – Тогда, может, ты пояснишь мне, – начал он по-прежнему тихим голосом, – какого хрена я жду тебя с докладом больше часа с того момента, как ты вернулся в наш мир? – последнюю часть своего вопроса от не прокричал, а прогрохотал. Не будь я готов к такому, наверняка пришлось бы бежать в свой жилой бокс, менять штаны на свежие.

– Отходняк накрыл после погружения, – я как можно невозмутимее пожал плечами. – Вы же сами на мониторе видели, я там не по променаду с барышнями прогуливался…

– Вот только не нужно мне здесь лохматить бабушку! – генерал поморщился, но громкость поубавил. – Ты прекрасно знал, что не в Диснейленд отправляешься. Да и не в первый раз уже. Кстати, в какой? В шестой, седьмой?

– Конкретно в третью хроноточку уже в седьмой раз, – теперь уже поморщился я. – И хочу заметить, эта хронолокация себя полностью исчерпала. Если я захочу рассмотреть прямостоящих тварей еще ближе, то мне придется спрыгнуть на них из вертолета без парашюта. Только хочу заметить, что, во-первых, на такой запредельной скорости даже моя чудо-память мне мало чего поможет зафиксировать, а во-вторых, мне совсем не улыбается сдохнуть такой смертью.

– А если на тебя натянуть пояс шахида, то ты с собой еще и весь их командный состав утащишь! – ухмыльнулся генерал моей крайне эмоциональной отповеди.

– Где вы найдете в том мире вертолетчика, замотанного в пояс шахида? – я выпучил на него глаза. – Не на себе же я его туда потащу? Это нереально!

– А жаль… – генерал выпустил в мою сторону облако ароматного табачного дыма. – Идея-то хорошая! Ну так что, чай пить будешь? – уточнил он у меня, нажимая кнопку селекторной связи со своей секретаршей Анечкой. Анечке, кстати, давно перевалило за семьдесят годиков.

– После сегодняшнего лучше коньяка, – нагло заявил я, особенно памятуя, какой выдержки напиток хранится в генеральских закромах.

– А вы, должен вам сказать, наглец, молодой человек! – при этих словах одна генеральская бровь резко подскочила вверх. – Хрен с тобой, денек у тебя и правда выдался неординарный. Анечка, принесите нам, пожалуйста, два бокала коньяка, – чуть нагнувшись к столу, попросил свою секретаршу он.

– Уже делаю, Лев Константинович! – совершенно молодым, девичьим голоском откликнулась та, да так, что я уже в который раз непроизвольно вздрогнул. Настолько сильно ее голос контрастировал с внешним обликом его обладательницы.

– Ладно, рассказывай, как все прошло, – заметил генерал, когда за Анечкой закрылась дверь, а перед нами на столе остались стоять пузатые бокалы с янтарным напитком. – Сам знаешь, картинка, которую мы получаем из того мира, мягко сказать, оставляет желать лучшего. Подчистим, конечно, но давай сам. Своими словами.

– Можно и своими словами, – я взял в руки бокал и, сделав маленький глоток, откинулся в кресле, прикрыв глаза. – Погружение прошло штатно. Сегодня мне удалось подобраться к интересующим нас тварям метра на три-четыре. И самое важное, что удалось выцепить из этой суицидальной вылазки, прямостоящие – разумны! – я это сказал специально равнодушным голосом, ожидая реакции генерала на эту новость. И она не заставила себя ждать.

– Что ты сказал? – чуть ли не выкрикнул мой начальник, и я услышал, как он встает из своего кресла. Я открыл глаза и сделал еще один глоток из бокала, зажатого в моей руке, не без иронии наблюдая за действиями генерала. Тот метался вдоль противоположной от меня стены своего кабинета и дымил своей сигарой, как паровоз. – Ты в этом уверен?

– Абсолютно! – заверил я его, для убедительности кивнув головой.

– А я говорил всем! – он потряс поднятым у себя над головой кулаком. – Давно им всем говорил, что прямоходящие твари разумны! Не зря я назвал их командным составом! Ну, давай, рассказывай, как ты это понял? – он возбужденно, в крайней степени заинтересованности уставился на меня.

– Трудно описать словами, – я задумался. – В тот момент, когда я почти вплотную к ним подобрался, одна из тварей обернулась и посмотрела на меня. Глаза в глаза, – от этого воспоминания меня передернуло, что не осталось незамеченным генералом, но перебивать меня он не стал. – Это был настолько нечеловеческий взгляд, насколько это вообще может быть возможно. Не взгляд животного или рептилии. Это нечто другое. Настолько нам чуждое, что от этого взгляда пробирает такой ужас, что начинаешь терять свой рассудок. И тем не менее ты отчетливо понимаешь, что обладатель этих глаз не просто разумен, он наделен таким мощным интеллектом, что парализует твой собственный. Подавляет твою волю и начинает подчинять тебя себе. На мое счастье, визуальный контакт был крайне непродолжительным, будь по-другому, я допускаю возможность того, что в скором времени сам бросился бы резать глотки своих бывших сослуживцев оставшимся у меня тактическим ножом.

– Все настолько серьезно? – хмуро уточнил у меня генерал.

– Это еще не все, – я покосился на сигарную шкатулку.

Генерал усмехнулся, достал из нее одну сигару, сам отрезал у нее кончик и отправил ее в мою сторону по гладкой поверхности стола. Следом заскользил невероятных размеров спичечный коробок. Раскурив сигару, я глотнул коньяка и, откинувшись в кресле, продолжил:

– В непосредственной близости от интересующих нас объектов, я наткнулся на непонятную мне аномалию. Я физически влетел всем телом в несуществующую стену, по ощущениям – железобетонную. Невидимую. Мгновение спустя она пропала. Могу сделать такой вывод, потому как насадился грудью на свой тактический нож я уже по другую сторону этой аномалии.

– А ты ничего не путаешь? – генерал с сомнением посмотрел на меня. – Сам же говорил, что до этого момента тебя практически зомбировали. Может, и стену эту тебе просто внушили?

– Не думаю… – я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на последних мгновениях своей жизни в мире Zero. – Помните, в своих докладах о предыдущих миссиях я упоминал о крайней косорукости местных вертолетчиков? Они посылали по неподвижной цели на плацу десятки зарядов, но ни разу так и не смогли попасть. Думаю, причина в этой невидимой стене. Или, скорее, каком-то мобильном, управляемом тварями щите.

– Это очень интересная догадка, – генерал снова опустился в свое кресло, больше похожее на трон из черной кожи. – Мне нужно еще раз просмотреть записи твоего последнего погружения. Максимально подчищенные. Вместе с нашими экспертами. Думаю, завтра тебе нужно будет сделать еще один расширенный доклад, но уже перед нашими белыми халатами и моими замами.

– У меня ж с завтрашнего дня недельный отпуск на восстановление! – возмутился я такой перспективе.

– Оттарабанишь завтра, получишь десятидневный выходной, – заверил меня генерал.

– И две бутылки вашего коньяка! – приступил я к торгам.

– Хамло! – генерал хлопнул по столу раскрытой ладонью, но глаза его при этом смеялись. Торги после окончания моего доклада были нашей приятной и обязательной традицией. – Одна бутылка коньяка и две сигары!

– И вертолет на поверхности до места, которое я укажу!

– Мое служебное авто с личным водителем на полдня.

– По рукам! – я поднялся из кресла и подошел к генералу пожать ему руку.

– Пока о том, что ты мне здесь рассказал, никому из своих знакомых ни слова.

– Разумеется, – заверил я его и направился к выходу из кабинета.

Теперь можно немного покуролесить в одном из офицерских баров и с чистой совестью отправляться к себе в жилой бокс отсыпаться. День и вправду сегодня выдался длинным и щедрым на события и впечатления.