Читать книгу Дитя Света. Рождение Легенды - Алекс Флэйм - Страница 4

Мэндла разбудило легкое прикосновение в области груди. Юноша открыл глаза и увидел перед собой пожилого волшебника в лазурной мантии, по краям которой поблескивали серебристые фигуры. Старик с закрытыми глазами тихо шептал себе что-то под нос. Ладони лежали у юноши на груди. Мэндл почувствовал, как невидимый поток тепла вливался в его тело из рук волшебника, чьи длинные серо-серебристые волосы и борода едва касались пола.

Старик медленно поднял веки. Никогда еще Мэндл не видел таких прозрачных и глубоких как океан глаз. Тысячи звезд, казалось, сияли где-то глубоко на дне. Взгляд волшебника излучал вселенский покой. Он смотрел на Мэндла с такой добротой, какую тот не получал даже от своих родителей. Не зная что сказать, парень продолжал зачарованно смотреть в глаза старика. Наконец, волшебник улыбнулся и помог парню встать. Юноша осмотрелся. Кристалл все еще сиял на дне фонтана.

– Добро пожаловать в Раминг, Мэндл, – произнес старик благозвучным и умиротворяющим голосом. – Меня зовут Лептон. И не переживай насчет обморока. Это естественная реакция.

– Вы всех учеников встречаете таким образом?

– Мое присутствие могло повлиять на исход ритуала, – загадочно ответил Лептон.

– Ритуала?..

– Единения. Осколок кристалла поселился в твоей груди.

– И зачем это нужно?

– Это не обычный кристалл. В отличие от тех, что являются строительным материалом для нашего города, этот кристалл обладает особой силой. Он играет роль катализатора энергии души. Мы называем его Диетроний. В течение следующих недель он будет расти, объединяя тело и разум с энергией твоей духовной сущности. Без этой связи доступ к магическим способностям остается закрытым.

– То есть получается, что без кристалла человек не может использовать свои магические способности?

– Не совсем так. Поначалу это трудно будет понять. Дело в том, что… м-м-м, у каждого из нас есть несколько так называемых энергетических слоев, которые окутывают физическое тело. Одно из них является проводником энергии в клетки и органы, второе ответственно за чувства и переживания, третье отвечает за мысли и так далее. Твоя душа, или то, где, собственно, и содержится волшебная сила, является самым главным и самым большим энергетическим слоем, охватывающим все остальные. Для того чтобы магическая сила достигла тела, она должна свободно пробраться через нижестоящие энергетические слои. Проблема в том, Мэндл, что у большинства людей она просто не способна достичь физического проводника в чистом и неискаженном виде, потому что остальные тела слишком засорены. Мы делаем это своими мыслями, чувствами, желаниями и намерениями, что исходят от темной стороны нашей личности. Лишь немногие волшебники способны использовать силу души без помощи кристалла. И могуществу их нет предела, ибо Диетроний, так или иначе, искажает энергию души, хотя и не так сильно, как это делают тонкие тела.

– Но если этот кристалл может помочь любому человеку наладить связь с магией души, то почему лишь немногие из нас приглашаются вступить в ваши ряды?

Лептон на мгновение задумался.

– Обладание магическими способностями – это большая ответственность. И не каждый человек способен ее осознать и уж тем более принять. К счастью, всеми процессами и событиями в нашей жизни руководит душа. И потому именно она решает, может ли человек воспользоваться Диетронием для пробуждения своих сил.

– И от чего это зависит? – все еще продолжал расспрос Мэндл.

– От уровня сознания самой души, который нарабатывается в течение многих и многих жизней… Ты ведь не считаешь, что это твое первое воплощение в человеческом теле?

– Никогда об этом не думал… И откуда вам только все это известно? – с радостным изумлением поинтересовался юноша.

– Любое знание доступно каждому из нас, нужно всего лишь быть открытым для него, – загадочно проговорил тот в ответ. – Те, кого мы призвали служить в Раминг, обладают необходимыми навыками и опытом, которые они приобрели в течение прошлых воплощений. Можно сказать, что они достигли того уровня развития, который позволяет им пропускать энергии определенного качества, необходимые для использования магии. Однако, даже несмотря на то, что их души находятся на высокой ступени духовной эволюции, многие переходят на темную сторону. Представляешь, что бы было, если бы каждый имел доступ к этой силе?

– Кажется, понимаю… Но как вы определяете, кто готов, а кто нет?

– Скажем так, в нашем городе есть группа существ, которые обладают доступом к такой информации.

– И что это за существа?

– Мы храним это в большом секрете, так как от этого зависит благополучие городов Света и их жителей. А сейчас, – продолжил Лептон, – нас ждет прогулка в место под названием Храм Духа.

Волшебник махнул рукой, и фонтан разделился на две части. Вода в нем повисла в воздухе. В стене открылся узкий проход, освещенный сапфировым сиянием. Мэндл последовал за учителем.

В сознании снова вспыхнули мысли о родителях. Юноша не мог понять, почему их тоже не позвали в Раминг? Кто-кто, а они-то уж точно находятся на высокой ступени духовного развития. Мэндл всегда считал их самыми светлыми, доброжелательными и мудрыми людьми на всем свете. Неужели все, кто живет Раминге, превосходят их? Или о них просто не знают? Может ли быть такое?

Мысли испарились, и юноша осознал, что они идут по горной пещере. На ощупь поверхность оказалась шершавой и царапающейся. Сияние, исходящее из другого конца, усиливалось с каждым шагом, однако Мэндл с трудом мог различить скалистые узоры, окружавшие их.

Тропа привела к бездонному обрыву. Путники оказались посреди гигантской пещеры с узким скалистым выступом, ведущим к водопаду. Капли воды, казалось, падали из неоткуда, так как потолок скрывался в тени. Лептон шел в направлении потока. За мощной струей находился большой сапфир – единственный источник света в пещере. Куда ни посмотри, всюду тьма. И только водопад излучал темно-синее сияние.

– Подойди поближе, Мэндл, – спокойно произнес волшебник, – стань передо мной и смотри сквозь поток. Не бойся, это не опасно.

Лептон отошел назад. Юноша аккуратными шагами подошел к краю и посмотрел на свет. Очаровывающий шум бьющейся о скалы воды мгновенно ввел Мэндла в состояние сосредоточенного покоя. Чувства и мысли мигом испарились. Парень пребывал в блаженном спокойствии и равновесии. Никогда еще он не испытывал ничего подобного. От наслаждения глаза закрылись сами по себе.

– Обрати внимание на дыхание, – произнес старик.

Следующие слова он произнес так тихо, что Мэндл едва мог его слышать, и все же они эхом отдавались внутри головы.

– Как ты дышишь: медленно или быстро? Глубоко или поверхностно? Контролируешь ли ты поток? Чувствуешь ли ты что-то помимо воздуха, что наполняет легкие?

Мэндл внимал словам учителя. Дыхание замедлилось, стало более глубоким и спокойным. Старик замолчал. Звуки воды эхом отзывались в сознании юноши. Наконец, он почувствовал, как воздух будто стал плотнее. Легкие наполнились энергией. Разум стал еще спокойнее. По телу прошла легкая волна вибрации, словно энергия выходила через поры, выливаясь в окружающее пространство.

Перед глазами начало темнеть. Вдалеке показался легкий оттенок сирени. Юноша продолжал следить за дыханием – шум воды отсеивал поток мыслей, разум оставался чистым. Сиреневое сияние перерастало в маленькое солнце, постепенно ослепляя Мэндла. Сердце забилось быстрее. Парень снова почувствовал нарастающее тепло в центре груди.

Лептон стоял сзади и молча наблюдал. Обычно на его лице сохранялось хладнокровие, но в этом случае все было иначе. Тело юноши излучало свет с сиреневым оттенком, а это не могло быть простым совпадением.

«Сиреневое Пламя… не может быть, – подумал волшебник, – неужели… он вернулся?»

Старик нахмурил брови и прищурился, сконцентрировавшись на одной мысли – не посланником ли Тьмы является парень?

В этот миг Мэндл осознал, что не чувствует дыхания – словно течет в непрерывном потоке. Энергия, исходящая из сердца, охватывала юношу от макушки до кончиков пальцев. И хотя эффект усиливался с каждой минутой, он не чувствовал ничего кроме покоя. Энергия продолжала наполнять тело юного кандидата. Сердце билось все чаще. Вибрация нарастала. Почва под ногами перестала ощущаться. Мэндлу показалось, что он парит над землей.

– Не может быть, – едва заметно произнес Лептон.

Юноша настолько погрузился в переживания, что уже не слышал ничего, кроме вибраций собственного тела. Сознание очистилось, и на мгновение он забыл обо всем на свете, пребывая в непрерывном потоке и сливаясь с его силой. Перед глазами возник образ ангела, извергающего Сиреневое Пламя. Поток огня стремительно летел в сторону парня, заставив сердце вздрогнуть от напряжения. В глазах снова потемнело, и юноша погрузился в глубокий сон.

***

Мэндл очнулся в маленькой каморке. Облокотившись о мягкий хрусталь, из которого состояла кровать, он попытался прийти в себя и вспомнить, что произошло. В памяти прорезался образ ангела из Сиреневого Пламени. Юноша сразу же подумал о Геордине. Неужели он?.. Нет, здравый смысл сразу же отбросил ужасающую мысль. Парень никак не мог быть связан с самым могущественным чародеем всех времен. Ведь Мэндл желает всем только добра. Но тогда почему ему явилось Сиреневое Пламя?

За дверью послышались шаги.

– Мне нужно поговорить с ним… Наедине, – прозвучал голос Лептона.

– Краер строго велел никого к нему не пускать. Он может быть опасен! – ответил незнакомый голос.

«Опасен? Я? Что происходит?» – подумал Мэндл.

– И все же я должен попасть внутрь.

– Но…

– Сейчас же.

В коридоре нависла тишина. Тревожное чувство скрутило юноше живот. Мэндл задрожал от нарастающего холода.

«Что это со мной? – подумал он, обхватив руками колени.

Внутри него бушевал ураган. Мэндл всеми силами пытался вернуть радостное возбуждение, но сердце вновь окутала пустота, которую он испытывал в детстве. Неужели он сделал что-то не так?

Дверь отворилась, и в помещение ворвался свет. Лептон закрыл за собой дверь и легким прикосновением руки зажег один из кристаллов в стене. Место напоминало чулан под лестницей, где была только старая кровать, на которой лежал Мэндл, янтарный стол, шкаф и небольшая табуретка, куда и присел волшебник. Вся мебель, как и во всех остальных помещениях Раминга, была сделана из потухших драгоценных камней.

– Что произошло? – наконец заговорил юноша в надежде, что волшебник его подбодрит.

Лептон молча смотрел куда-то в пустоту, мысленно прокручиваяя события в Храме Духа. Лицо слегка сморщилось от напряжения. Волшебник никак не мог убедить себя в том, что Мэндл может быть посланником Сил Тьмы. В золотистых глазах юного кандидата он видел глубокое сострадание, доброту и искренность. И Лептон мог поклясться, что душа парня действительно чиста. Но тогда почему в Храме Духа к ним явилось Сиреневое Пламя? Тяжело вздохнув, волшебник наконец ответил юноше:

– Хотел бы я знать, Мэндл.

Такой ответ явно не обрадовал парня. Старик выглядел очень озадаченным. Мэндл и подумать не мог, что его действия могут ввести в заблуждение такого мудрого волшебника. Поток мыслей вновь окутал сознание. Вслед за образом Сиреневого Пламени последовала ужасающая мысль о том, что Геордин и он связаны между собой. Юношу бросило в дрожь. Что-то явно пошло не так. Он прижался к стене и закрыл глаза в надежде избавиться от пугающих мыслей. Мэндл не знал, имело ли произошедшее какое-то отношение к его загадочному происхождению, и от того чувствовал себя еще более тревожно.

– Ты что-нибудь помнишь из того, что произошло?

От неожиданных слов Лептона юноша невольно вздрогнул. Мэндл открыл глаза, почесал затылок и, немного помолчав, произнес:

– Я помню странное ощущение вибрации по всему телу. И кажется… да. Я помню, как парил над землей.

Он вопросительно посмотрел в сторону учителя, тот молча кивнул.

– А потом увидел ангела…

Юноша замолк, пытаясь понять, стоит ли об этом говорить. Глубоко вздохнув и собравшись с силами, он продолжил:

– В его руках горело Сиреневое Пламя… Он направил его прямо в меня, а потом я, кажется, потерял сознание.

Лептон всеми силами пытался скрыть тревогу от юноши. Но в то же время Мэндлу показалось, что старик не разделяет его опасения.

Волшебник поднес руки к вискам и закрыл глаза.

– Жди здесь, – произнес он немного погодя и вышел из комнаты.

– Лептон? Что ты здесь делаешь?! – послышался суровый голос Магистра за дверью.

– Парень ничего не знает.

– Как ты можешь быть в этом уверен? Ты не можешь залезть к нему в голову. Для этого есть Психоэнергеты. Один из них, кстати, будет здесь с минуту на минуту.

– Прошу вас, Магистр, не стоит этого делать. Вы ведь знаете, чем это может закончиться. У нас пока нет веских причин применять насильственные методы.

– Нет причин? Он владеет Сиреневым Пламенем! – чуть ли не кричал Краер. – Весь Раминг может быть под угрозой!

«Я владею Сиреневым Пламенем?! – от этой мысли по телу Мэндла прошла волна мурашек. – Нет, не может быть! Неужели я – посланник Геордина?»

– Мы не знаем наверняка, – уговаривал Магистра Лептон. – Я уверен, что парень сам не понимает, что происходит. Позвольте мне решить эту проблему. Все-таки именно я отвечаю за новоприбывших.

В коридоре повисла пауза.

– Что ж, – послышался голос Магистра, – но если у тебя ничего не выйдет, то им займусь я.

Дверь отворилась, и они вошли внутрь. Краер сел на кровать рядом с юношей. Волшебники переглянулись. Нахмуренные брови и напряженные скулы придавали Магистру угрожающий вид. Наступило молчание. Краер снова посмотрел на Мэндла, и, сделав глубокий вдох, заговорил:

– В тот день, когда Геордин и Сэквор встретились на поле боя, энергия Сиреневого Пламени навсегда покинула планету. И, честно говоря, многие не верили, что эта сила действительно существовала.

В комнате воцарилась тишина. Голос Магистра прозвучал очень грозно. Пронзительный взгляд внушал юноше чувство тревоги. Мэндл всем сердцем надеялся, что худшего не случится. Взгляд Магистра стал еще суровее.

– Я не люблю делать поспешных выводов, – произнес он немного погодя, – но у нас нет другого выхода.

– О чем вы говорите? – с трудом выдавил из себя Мэндл.

Лептон обеспокоенно посмотрел на юношу.

– Храм Духа – необычное место, – начал учитель. – Оно пробуждает в ученике истинную природу его души. Обычно благодаря этому ритуалу я могу определить предрасположенности новоприбывшего ученика к тем или иным навыкам. Сегодня же, – он выдержал паузу, – твое тело излучало энергию Сиреневого Пламени.

Несмотря на то, что волшебник старался сказать это как можно спокойней, слова прозвучали как приговор.

– Это значит, – выпалил Магистр, – что тебе придется пройти Испытание Разума, чтобы доказать, что ты не являешься посланником Геордина.

– Но не беспокойся, – сразу же вставил Лептон, – это не опасно.

– И… и когда я должен это сделать? – проглотив комок в горле, произнес юноша.

– Сейчас.

Мэндл последовал по темному коридору за Лептоном и Краером. Серьезность их слов загнала парня в тупик. В голове бушевал ураган устрашающих мыслей, а сердце по-прежнему пребывало в молчании. Краер видел в нем угрозу для Раминга. Юноша пытался понять, что сделал не так. Но больше всего он боялся, что опасения оправдаются.

Путники пришли на платформу, где их ожидали два драгия. Чешуя одного из них излучала бордовое сияние, кроме головы и конечностей – те имели золотой оттенок. Краер оседлал волшебное создание и посмотрел на Лептона:

– По окончании сразу же доложи мне о результатах, – произнеся эти слова, Магистр кинул в сторону юноши грозный взгляд.

Лептон кивнул и подошел ко второму драгию с лазурным покровом, чьи конечности и голова имели белоснежный оттенок, а на спине вырисовывался красивый узор.

– Полетели, – обратился он к своему ученику и протянул руку.

Мэндл тем временем вспомнил слова матери, которая часто любила повторять, что иногда дела обстоят не так, как может казаться на первый взгляд.

«Надеюсь, что и в этот раз ты окажешься права», – думал он про себя, представляя образ улыбающихся родителей, от которого сердце вновь наполнилось теплом.

Драгий привез их на платформу янтарного цвета.

– Как вы отличаете, где какая платформа? – спросил Мэндл, надеясь определить, в каком состоянии пребывает волшебник.

Лептон понимал опасения юного кандидата и потому, желая немного его взбодрить, едва заметно улыбнулся и произнес:

– Это одна из тех вещей, которую хочешь-не хочешь, а придется запомнить.

Волшебник указал на едва заметный узор, который можно было заметить, только если внимательно присмотреться.

– Дело в том, что кристаллы расположены в определенном порядке, и каждый из них сияет с разной интенсивностью. Вместе они формируют некую картину, которая передает суть этого места.

Увидев ошеломленное выражение лица юноши, старик с едва заметной улыбкой добавил:

– Не волнуйся, это не так ужасно, как кажется на первый взгляд.

За дверью прятался большой зал с множеством решетчатых камер по обеим сторонам. Тусклое сияние кристаллов, освещавших помещение, имело красновато-оранжевый оттенок. Решетка одной из камер отворилась. Оттуда вышел мужчина с длинными темными волосами, закутанный в мантию. Он кивнул Лептону и молча прошел мимо. Волшебник вел Мэндла через все помещение по правой стороне. В зале царила мертвая тишина. Слышен был лишь легкий топот шагов да странные едва уловимые звуки, исходившие из глубин темных комнат. Мрачная атмосфера этого места невольно пробудила в юноше дрожь.

Лептон отворил одну из дверей и жестом велел Мэндлу войти. Задвинув решетку, старик что-то произнес себе под нос. В дальнем конце комнаты загорелся яркий рубиновый шар, располагавшийся на полупотухшей драгоценной подставке. Рядом с ним из стены появились два кристальных табурета, а дверь окутало полупрозрачное поле.

– Для чего это? – спросил Мэндл, все еще пытаясь справиться с волнением.

– Это чтобы никто нас не побеспокоил. А теперь прошу, присаживайся. Я расскажу тебе, что к чему. Ты ведь уже догадываешься, что встревожило Краера?

– Но я никак не могу быть потомком Геордина! – выпалил юноша, наконец получивший возможность оправдать себя. – Или могу?..

– Сомневаюсь, однако Краер как Магистр Раминга, должен быть в этом уверен. Для этого мы здесь.

Мэндл глубоко вздохнул и посмотрел на шар.

– Мы называем это Оком Сверхсознания. Оно поможет обратиться к знаниям, запечатанным в твоей душе, к которым у тебя нет сознательного доступа. Когда я скажу, ты прикоснешься к нему правой рукой и закроешь глаза. Ты обо всем забудешь и испытаешь духовное перерождение. Но не переживай, ты все равно ничего не сможешь вспомнить.

– А это опасно?

– Нет, когда ты очнешься, тебе покажется, что прошла всего пара секунд. Ты не будешь помнить, что произошло с тобой во время обряда, разве что можешь почувствовать небольшую тяжесть в голове.

Волшебник замолчал. Мэндл тяжело вздохнул и кивнул, снова обратив взгляд на шар.

– Готов? – наконец спросил Лептон.

– Кажется…

Юноша медленно поднес руку к сверкающему шару и закрыл глаза. Через миг он ощутил, как жизненная энергия вытекает в Око через канал руки. С каждой секундой он становился все слабее, пока рассудок медленно не растворился в сгущающемся тумане сознания.

Наступила тьма. Не было ни звука, ни света, ни запаха, ни даже поверхности, к которой он мог бы прикоснуться. Сознание Мэндла просто пребывало во мраке. Он не чувствовал тела. Не помнил, кто он. Не знал, где находится и что происходит. Он просто ощущал себя частью бесконечной тьмы вне пространства и времени.

Маленький шар света внезапно появился вдали. Сфера медленно приближалась к точке сознания юноши. Частица света была первым явлением, которое Мэндл смог увидеть и которое он смог осознать как нечто отделенное от него самого. Так произошел первый скачок в его сознании. Вслед за ним последовал второй: Мэндл и сфера стали одним целым. Он вспомнил, что он никогда не был тьмой, и почувствовал, что в этот самый момент его сознание растет и расширяется, тьма сгущается, а свет распространяется повсюду, во всех направлениях. Юноша ощущал силу света, его могущество и потенциал. Тьма оставалась пассивной, а свет устремлялся вперед.

Пространство начало делиться на семь спектров различных цветов. Появились узоры, постоянно меняющие форму. Казалось, свет выражал себя через образы. Он играл с самим собой, распространяя свое творчество в пространстве. Все выглядело хаотично, пока каждый цвет не начал приобретать свои плотность, форму и расположением.

Но по какой-то причине картина перед Мэндлом начала расплываться. В сознании возникла яркая вспышка, и юноша очнулся в темной камере. Напротив стоял Лептон, глядя в глаза ученика.

– Мэндл! – резко произнес старик, дергая его за плечи.

Парень потряс головой и огляделся.

– Ч-что?.. Что сейчас произошло? – спросил он, почесав затылок.

Лептон вздохнул с облегчением и сел рядом. На этот раз он не мог скрыть тревоги. Испытание Разума не сработало. А это означало только одно – безопасными методами узнать правду не получится. И если ему не удастся исполнить поручение Краера самостоятельно, Мэндла направят к Психоэнергетам, которые насильно проникают в сознание, нанося таким образом непоправимый ущерб психике ученика. Лептон погрузился в воспоминание.

Несколько лет назад в Храме Духа присутствие одного из новоприбывших, беззаботного и спокойного паренька чем-то похожего на Мэндла, вызволило древнее существо из тонкого мира, чье призрачное тело имело грязный серо-болотный оттенок, а глаза излучали тусклое буро-красное сияние. Вместо рук у него были длинные дымчатые щупальца, устремившиеся в сторону невинного парня. Волшебник едва успел сберечь юного кандидата от гибели, но Краер, охваченный тревогой, в тот же день направил его к психоэнергету, чтобы выяснить, не является ли юноша посланником Сил Тьмы. Долгое время подсознание паренька не позволяло волшебникам пробраться внутрь, и это лишь усугубило ситуацию. Дошло до того, что Лептону пришлось смотреть на то, как бедный юноша кричал от боли и умолял их остановиться, пока не потерял сознание. И лишь немногим позже им удалось выяснить, что парень оказался подвержен древнему проклятью, передаваемому по родовой линии. И когда он очнулся, было уже слишком поздно. Часть воспоминаний навсегда была потеряна вместе с силой души. Глядя на Мэндла, Лептон с трудом сдерживал напряжение, раздумывая о том, как бы и с этим растерянным юношей не произошло нечто подобное.

Шар по-прежнему излучал яркое сияние. Мэндл пытался вспомнить, что с ним только что происходило, но его сознание будто окутал плотный слой тумана. Он все еще с трудом осознавал настоящее. Посмотрев на учителя, он снова почувствовал нахлынувшую волну озноба, вызванную тревогой. На этот раз все действительно казалось подозрительным. Парень уже начал ненавидеть Сиреневое Пламя за то, что оно явилось к нему. Поспешив нарушить напряженное молчание, он заговорил:

– В чем дело, учитель?

Лептон кинул на собеседника встревоженный взгляд, от которого Мэндла всего передернуло.

– Твое сознание внезапно исчезло из сферы на самом раннем этапе перерождения, когда душа еще только-только начала осознавать себя. Кто-то в буквальном смысле переместил тебя обратно в тело и взял под контроль твое подсознание.

Голос старика звучал очень взволнованно. Он сделал паузу и глубоко вздохнул, затем продолжил:

– Я пытался разбудить тебя в течение десяти минут, но ты не приходил в себя. Я начал думать, что ты не вернешься.

Немного помолчав, волшебник произнес:

– К счастью, все закончилось благополучно. Хотя, возможно, ни ты, ни я никогда не узнаем, что же на самом деле с тобой произошло.

Лептон встал со стула и жестом убрал защитное поле от двери. Шар погас. Старик отворил дверь и велел Мэндлу выйти.

– И что теперь?..

– Нам во что бы то ни стало надо выяснить, что произошло.

– И как это сделать?

– Способов много. Но, боюсь, что ни один из них не является безопасным.

– А что, если Краер прав? – дрожащим голосом произнес юноша.

Волшебник ничего не ответил. И по его лицу Мэндл предположил, что ответ на этот вопрос лучше не знать. Драгий взмахнул крыльями и направился вглубь тоннеля. Сознание ученика окутал туман беспокойных мыслей. Мог ли он допустить ошибку, решив последовать за странником? Что если на самом деле он не тот, за кого его принимают? Тайна его происхождения так и оставалась нераскрытой. Мэндл не верил, что как-то связан с Геордином, но что если он ошибается? В этот миг юноше показалось, что вселенная отвернулась от него, оставив наедине с жестокостью этого мира.

Очередная платформа отличалась ярким зеленовато-желтым оттенком. Парню даже удалось различить некоторые черты узорчатой картины, но понять их смысл он все еще не мог.

– Куда мы прилетели на этот раз?

– Здесь живет и работает большинство алхимиков нашего города. Один из них – мой старый друг. Он-то и поможет нам разобраться с тем, что произошло. По крайней мере, я на это надеюсь.

Путники отправились вглубь подземелья по узкому проходу в виде спиральной лестницы, состоящей из темно-зеленого тусклого кристалла. Лептон привел юношу на небольшую овальную площадь, в центре которой возвышался живописный фонтан с изумрудной водой. Однако место имело мрачный вид. По обеим сторонам размещались жилые строения из темного самоцвета с множеством окон и мостов высотой в десятки этажей. По площади носились юные ученики, то и дело перебегающие из одного дома в другой, держа в руках мешки и банки с различными ингредиентами.

Лептон повел своего подопечного на другую сторону площади, где располагалась небольшая арка, вроде той, что стояла в тренировочном зале. Мэндл увидел стеклянный столб, простирающийся до самой верхушки и соединяющийся с множеством проходов на каждом из этажей. Юноша вошел внутрь, следуя за учителем.

– Будет щекотно, – произнес Лептон.

Мэндл почувствовал покалывание во всем теле, как будто клетки начали отделяться друг от друга. Перед глазами все поплыло. Парень ощущал себя бестелесным сознанием, воспаряющим вверх по воздушному течению, при этом зрение оставалось нетронутым – он по-прежнему различал окружающие предметы.

По прибытии на нужный уровень клетки собрались воедино, вернув путникам прежнюю форму. Несколько секунд, Мэндл шатался на месте, словно жидкая масса, неспособная себя удержать.

– Ух ты! Что это было?! – возбужденно произнес юноша.

– Скоро ты сам все узнаешь.

Лептон улыбнулся. Эмоции, казалось, совсем не имели власти над волшебником. Мэндл удивлялся, как ему это удается: тревога так стремительно исчезала с лица старика, что, казалось, он ее никогда и не испытывал. В то время как парню все еще приходилось бороться с внутренним страхом, заставлявшим его сердце биться так, что он ощущал себя беззащитным зверем, на всех парах убегающим от яростного хищника. Юноша сжал руки в кулаки, всеми силами удерживая непрерывную дрожь.

«Все будет хорошо… Я спокоен… Я спокоен», – только и повторял он про себя.

Они вышли к овальному коридору с множеством дверей. Лептон повел ученика к еще одной арке. За ней располагалась узорчатая дверь с сияющей надписью «Лаборатория Дравена».

Волшебник постучался. Дверь отворил невысокий старик, чья изумрудная мантия свисала до самых пят. По бокам одеяние украшали огненные узоры. Густые седые волосы свисали до лопаток, а борода едва скрывала шею. На лице с четко обрисованными скулами больше всего выделялись добродушные изумрудные глаза и маленький подрагивающий нос.

– Лептон, дружище, – произнес во весь голос алхимик, обнял волшебника и радостно засмеялся, – заходите. Что привело вас в мои владения?

– Этого молодого человека зовут Мэндл. Это его первый день в Раминге. И выдался он весьма трудным.

– Ну и что у вас стряслось? – заботливо спросил алхимик.

– Парню пришлось пройти Испытание Разума.

– Да что ты… – произнес Дравен, чье лицо вмиг преобразилось, сжавшись от напряжения.

– И, к сожалению, это еще не конец его приключений.

Старик серьезно посмотрел на коллегу. Выражение лица алхимика стало еще беспокойней – он знал, что это не к добру.

– Кто-то прервал обряд перерождения души и вернул энергию в подсознание Мэндла прямо посреди процесса, – в голосе Лептона снова прозвучала тревога.

– Как такое возможно?

– Я еще не сказал тебе самого важного. Когда мы отправились в Храм Духа, душа Мэндла излучала… – Лептон сделал паузу, набрав в легкие побольше воздуха, – Сиреневое Пламя.

Дравен вытаращил глаза. Напряженная тишина заполонила пространство. Алхимик начал метаться по комнате, нервно почесывая бороду.

– Краер очень обеспокоился тем, что это может значить.

– Естественно, обеспокоился! – выпалил Дравен, чей маленький нос мигом вздулся. – Сиреневое Пламя – это ужасно! Мы не можем… не можем так рисковать!

– И все же я был уверен, что Геордин не имеет к этому никакого отношения, пока кто-то не прервал наш ритуал в Зале Забвения. И если мы не найдем способ выяснить, что же произошло, то Краер отправит его к Психоэнергетам.

Алхимик кинул на друга встревоженный взгляд. Он прекрасно осознавал, как волшебник переживает за ученика.

Дравен с нахмуренным лицом слонялся по комнате, не обращая внимания на гостей. Лептон и Мэндл в гробовом молчании стояли у входа. Юноша пристально оглядывал помещение, стараясь отогнать нарастающее волнение, не дававшее возможности прийти в себя. Большинство изумрудов, освещавших лабораторию, казалось, давно начали тускнеть, в то время как солнечные лучи всеми силами пытались прорваться внутрь сквозь занавес в другом конце помещения. Вдоль правой стены располагались полки и шкафы с древними свитками, потрепанными книгами, котлами, все еще изрыгающим дым, колбами и разноцветными бутылями с надписями на неизвестном языке. На алхимическом столе Дравена в левом дальнем углу лежали испачканные различными пятнами книги и большой котел с раствором болотного цвета, чей пар имел желтый оттенок. Речь алхимика вновь привлекла внимание молодого человека:

– Боюсь, в нашем случае придется пойти на крайние меры.

Лептон и Дравен переглянулись. Сердце юноши сжалось от страха. На этот раз ему показалось, что он обречен. Но во взгляде волшебника виднелась забота. Он подошел к Мэндлу и положил руку ему на плечо.

– Мы оказались в очень нелегкой ситуации. У нас не осталось другого выбора, кроме как прибегнуть к навыкам Духовной Алхимии, которая может нанести тебе вред. Мэндл, я хочу, чтобы ты понимал, что Краер не оставит тебя в покое до тех пор, пока не узнает правду. И если ты не согласишься на нашу помощь, то, боюсь, методы Магистра могут оказаться еще более опасными.

Мэндл смотрел в бездонные синие глаза мага, выражавшие глубокую заботу. Немного помолчав, Лептон продолжил:

– Я вижу по твоим глазам, что ты такой же посланник Света, как и все мы, и что ты никому не желаешь вреда. Но Краер не может полагаться на одно лишь мое чутье, когда дело касается безопасности Раминга. Я привел тебя к Дравену, потому что он является самым выдающимся алхимиком нашего города, и только ему я могу доверить такое опасное дело. К сожалению, мы не можем гарантировать, что все пройдет гладко. Исход этого ритуала нельзя предугадать. Но боюсь, что если ты не согласишься на нашу помощь, то, чтобы сберечь тебя от Краера, нам остается только одно…

Волшебник глубоко вздохнул и немного помолчав, произнес;

– Нам придется стереть твою память, и ты больше никогда сюда не вернешься.

Сердце юноши будто провалилось в пропасть. Он смотрел на волшебника и не мог поверить, что все это действительно происходит. В его жизни наконец случилась та самая долгожданная перемена, от которой внутри все сияло от радости. И вдруг жизнь предстала перед ним совсем в другом свете – жестоком и непредсказуемом. В голове возник образ родителей. Быть может ему стоило вернуться? Ведь он был хоть и по-своему, но счастлив. А чувство угнетенности рано или поздно пройдет – не может же оно терзать его вечно. Но что-то внутри отторгало эту мысль. Он очень любил своих родителей, но покинуть Раминг, самое чудесное место на свете, казалось ему совершенно немыслимым. Ведь именно здесь, пусть и на пару мгновений, но он наконец почувствовал себя как дома. И тут Мэндл вспомнил о своем главном вопросе. Что-то подсказывало, что если он уйдет, то никогда не сможет получить ответ. И только сейчас он осознал, что готов пойти на все, чтобы узнать правду о своем происхождении.

Во взгляде парня появилась решительность. Сделав глубокий вдох, он посмотрел в глаза волшебника.

– Я готов.

Лептон, не скрывая своего восхищения юным кандидатом, похлопал его по плечу и перевел взгляд на Дравена. В этот миг Мэндл осознал, что не может пошевелиться. Магия Лептона подняла его в воздух и направила в центр комнаты, положив на сформировавшийся из кристалла в центре лаборатории стол.

– Я знаю, тебе страшно, – произнес учитель успокаивающим тоном, – но я вынужден попросить тебя довериться нам и постараться расслабиться. Чем больше ты напрягаешься, тем выше риск.

Лептон попытался произнести последние слова как можно мягче, стараясь не выдать волнения. Мэндл и не подозревал, насколько сильно был обеспокоен волшебник благополучием ученика. Если бы был хоть малейший шанс узнать правду, не прибегая к помощи духовной алхимии, Лептон воспользовался им не задумываясь, но, к сожалению, судьба решила иначе.

Несмотря на заботу со стороны алхимика и его друга и свою решимость, юноша был в ужасе от происходящего. Страх, отчаяние и чувство беспомощности разрывали его на части. Образ Сиреневого Пламени мелькал у него перед глазами, словно предсмертное видение.

Дравен с серьезным видом поднес колбу с белым раствором и, распахнув рубаху юноши, вылил жидкость ему на грудь. Мэндл вновь почувствовал жжение в области сердца.

– Это зелье возбудит сердечный центр, а также окажет стимулирующее воздействие на Диетроний, – произнес Дравен, обратившись к Лептону, – я надеюсь, что это высвободит часть энергии души парня, и тогда мы, возможно, сможем войти с ней в контакт и узнать, кто стоит за всем этим.

Жжение оказывало сильное воздействие на рассудок юноши, и его сознание снова начало погружаться во мрак. Мэндл почувствовал мощный прилив энергии по всему телу. Особенно остро он ощущался в месте жжения. Юноша наблюдал за тем, как яркий белый туман медленно выходит из груди. Лептон и Дравен отошли чуть назад. Алхимик создал вокруг Мэндла защитное поле. Туман сгущался, образуя плотное облако. В центре нарисовались едва заметные черты лица. Лептон и Дравен молча наблюдали за происходящим. Наконец, клубок дыма застыл на месте и обратил взор в сторону волшебника.

– Что заставило вас вызвать меня подобным образом?

– Мы хотим выяснить, что произошло во время процесса перерождения Мэндла.

Душа молча порхала в воздухе. Выражение лица едва заметно менялось.

– К сожалению, я не располагаю данной информацией.

Дравен и Лептон с подозрением переглянулись.

– Однако я знаю, кто вам нужен. И я могу позвать его сюда.

– О ком ты говоришь? – настороженно спросил алхимик.

Душа улыбнулась. Свет, что она излучала, засиял еще ярче.

– Нет поводов для беспокойств, друзья мои. Вы будете приятно удивлены. – Она сделала паузу. – Я с радостью представлю вам моего гостя.

Душа вернулась в тело Мэндла. Юноша пребывал в сознании, но с трудом воспринимал происходящее. Из груди начал выходить туман сиреневого цвета. На этот раз сгусток оказался значительно больше. Он возвышался над магом и алхимиком, формируя свои очертания. Лептон и Дравен стояли в напряженном молчании.

Широко распахнувшиеся крылья обнажили обличье ангела, чье тело было соткано из Сиреневого Пламени. Его Лицо не выражало никаких эмоций. Дух медленно осмотрел помещение, после чего едва заметно улыбнулся.

– Благодарю вас за прием, – произнес ангел.

Его голос был спокойным и величественным.

– Вы знаете меня как Сэквора. Я прибыл к вам с планеты под названием Тарлин. Много лет назад часть моей души помогла спасти вашу планету, Альтрэнию. И это была честь для меня.

Он сделал небольшой поклон. Волшебник растерянно посмотрел на своего друга, чьи глаза полезли на лоб от такого неожиданного поворота событий.

– О, Великий Дух, – произнес Дравен с благоговением, неуклюже поклонившись, – это мы должна благодарить тебя за спасение! Мы искреннее сожалеем, что вызволили тебя таким неподобающим образом. Просто мы должны были убедиться, что мальчишка не связан с Силами Тьмы. Но теперь мы знаем, что заблуждались…

Выдержав паузу, алхимик продолжил:

– Великий Дух, не будешь ли ты так добр сообщить нам, какова твоя цель пребывания в теле этого молодого человека?

Сэквор, проникновенно взглянув на собеседников, произнес:

– Грядет эпоха новой войны. Я здесь, чтобы помочь.

– Но почему именно Мэндл? – поинтересовался волшебник.

– Душа этого молодого человека имеет необычное происхождение, – произнес он таинственно, – не каждый может ужиться с моей энергией в одном теле.

Немного погодя, Дух продолжил:

– К сожалению, я вынужден покинуть вас, так как тело юноши начинает истощаться. Если вы хотите регулярно получать мои послания, вам придется обучить Мэндла вступать со мной в контакт. В заключение я хотел бы предупредить о том, что вас ждет предательство со стороны того, от кого вы меньше всего этого ждете. Будьте бдительны, друзья мои. Пусть Свет никогда не покинет ваш разум.

Туман собрался обратно в сгусток и резко вошел в тело Мэндла. Парень неожиданно оживился и начал судорожно вертеться на месте, корчась от боли. Дравен побежал за эликсиром.

– Подержи его, Лептон!

Алхимик влил в него зеленую жидкость. Юноша сразу же успокоился и погрузился в глубокий сон.

– Несладко ему пришлось… Бедный парень. Но, Слава Творцу, все обошлось, – произнес Дравен, посмотрев на товарища.

Лептон понимающе кивнул и с сожалением взглянул на юношу. И хотя с сердца спало тяжкое бремя ответственности за жизнь паренька, внутри что-то подсказывало, что это еще не конец. Тяжело вздохнув, волшебник посмотрел на коллегу и произнес:

– Зато теперь мы знаем наверняка, что он – посланник Света. Посланник самого Сэквора, – восторженно добавил Лептон.

– Ты как всегда прав мой старый друг. Отнеси его в комнату. Думаю, ему понадобится дополнительное лечение.