Читать книгу Танцуй со мной в темноте - Алекс Хилл - Страница 3

– Он действительно твой друг? – спрашивает Матвей, как только мы отъезжаем от караоке.

Перевожу дыхание, поворачивая голову к окну. Сердце колотится, точно после разряда дефибриллятора. Оно уже забыло о таких нагрузках. Да и я забыла, какого это… Чувствовать на себе этот темный взгляд.

Дорога уносит нас прочь. Прохладный воздух из кондиционера заполняет салон, но моя ладонь горит, словно я сунула ее в костер.

– Да, – отвечаю я спокойно.

– Жуткий тип.

– Есть немного, – нервный смешок вылетает из горла.

Никита ведь действительно такой. Те, кто его не знают, могут сделать только один вывод – псих. И они не ошибутся. Но я-то видела куда больше, чем эта холодная оболочка. Я знаю больше. Или думаю, что знаю…

По всей видимости, Никита не планировал нашу встречу. А он любит все контролировать. Поэтому так взбесился? И что это было возле караоке? Ревность? Вряд ли… Пора мне уже смириться, что он не чувствует ко мне того же, что и я. Он априори не может такое чувствовать. Это было просто показательное выступление. Он умеет. Я весь такой крутой. Посмотрите на меня и обделайтесь от страха. Только пусть с кем-то другим это проворачивает. Не со мной. Не в этот раз.

– И давно ты с ним знакома? Почему я не видел его до сегодняшнего дня? – Матвея уже не остановить.

У него манечка – хочу все знать и засыплю тебя вопросами с ног до головы.

Будет тупо рассказывать, что мы с Климом знакомы всего месяц от силы, а не виделись почти четыре? Так себе дружба…

– Ты и родителей моих не видел, но это не значит, что их у меня нет.

– Ха-ха… Мастерица ухода от ответов, – подтрунивает Матвей. – А если серьезно? Просто он… Странный.

– И кто это говорит? – улыбаюсь я, опираясь затылком о подголовник, и искоса смотрю на парня за рулем.

Пшеничного цвета шапка из волос, вздернутый нос, ясные глаза, открытая и лучистая улыбка. Матвей похож на милого домовенка. И он действительно хороший. С ним по уютному тепло. Я сразу это почувствовала, в самую первую встречу, когда он подсел ко мне за столик в кафетерии универа.

– Хочешь сказать, что я странный? – удивляется он, состроив смешную мордашку: морщит лоб и приподнимает правую бровь.

– Ты считаешь конфеты Эм-энд-Эмс каждый раз, прежде чем съесть! – хохочу я.

– Мне интересно сколько их там! – оправдывается Матвей и смеется вместе со мной.

– И ты еще спрашиваешь, почему я считаю тебя странным?

– Ой… Говорит та, которая знает слова песен Скриптонита лучше, чем он сам. Сука – это враг, конский друг… – кривляется он, подражая певцу. – Что это вообще? Как это можно слушать?

– Эй! – грожу пальцем. – А вот Скрипа не трогай. В его песнях есть смысл.

– Который понимаешь только ты.

– Отвянь! – я бы его стукнула, если бы он был не за рулем. – Мы все сумасшедшие, просто сходим с ума по-разному.

– Согласен, – взволнованные нотки в его голосе, заставляют меня напрячься. – Я вот, например, схожу с ума по девушке, которая без конца переносит наши свидания.

– Ну, мы же увиделись сегодня, – уклончиво отвечаю я.

– Да, через барную стойку. Безудержное веселье.

– Тебе не обязательно приезжать ко мне на работу.

– А как еще я могу побыть с тобой? Учеба закончилась, и ты пропала.

Снова мы подбираемся к той ветке разговора, которую я все никак не могу переломить.

– Матвей… – вздыхаю я.

– Не надо, Ань. Я все помню. Не начинай.

Машина останавливается в моем дворе, но разговор еще не окончен. Матвей отпускает руль и глушит мотор. Он поворачивается ко мне лицом, и я повторяю его маневр.

– Я не хочу на тебя давить, но ты могла бы хотя бы попытаться дать мне шанс. Просто хорошо провести время, чуток отдохнуть от своего забега. Аня, я не знаю, от чего ты пытаешься убежать, но я мог бы… Не знаю. Спрятать тебя. Просто позволь мне это. Ты не пожалеешь.

Еще вчера бы я точно сказала твердое нет, но сегодня… После фееричного появления Клима с битой в руках, которой он разфигачил мой хрустальный замок одним махом. Я не нужна ему. Это же очевидно. Он никогда не будет со мной в том смысле, в котором мне бы хотелось. Я увидела это так явно, что до сих пор печет в глазах.

Между нами было что-то. Это неоспоримо. Но для Никиты все было игрой. Приключением. Он без колебаний бросил меня и пошел дальше своей дорогой. А вернувшись, продемонстрировал, что ничего не изменилось. Он продолжает играть, выдумывая собственные правила. Это стиль его жизни. Он просто такой.

Нужно ли мне это? Снова разбить свое сердце о его пуленепробиваемую броню. Еще раз сгореть, впустив в душу черный огонь. А получиться ли после восстать из пепла? Ведь итог вряд ли будет другим.

На протяжении всего времени отсутствия Никиты я думала, что когда мы встретимся вновь, это будет сродни взрыву. Что нам просто нужно время, чтобы успокоиться и переварить все, что случилось, но я ошиблась. Слишком много на себя взяла.

Никита не пустит в свою жизнь никого. Не позволит стать ее частью. Он одиночка. И ему комфортно сидеть в своей темноте. Темноте, которую я полюбила, но она меня так и не приняла.

– Аня… – Матвей касается моей руки.

Фокусирую взгляд на его лице. В светлых глазах мольба, в слабой улыбке нежность.

– Во сколько мы завтра встречаемся? – спрашиваю я.

– Я заеду за тобой в шесть, – сияет он, сжимая мою ладонь.

– Хорошо. Спасибо, что подвез, – открываю дверь и выбираюсь на улицу. – Спокойной ночи, – говорю я, наклоняясь, чтобы заглянуть в салон автомобиля.

– Спокойной ночи, сучка! – выдавливает Матвей хрипящим сиплым голосом, подражая Скриптониту.

Взрываюсь хохотом и хлопаю дверью. Не очень похоже, но попытка засчитана. Матвей вылезает из машины и подходит ко мне, чтобы обнять. Продолжаю хихикать и хлопаю его по спине, пока он крепко прижимает меня к себе.

Между лопаток бежит неприятный холодок.

Это не ветер, на улице тепло, не смотря на позднее время суток. Но тогда что?

Нервы шалят, наверное.

– Все в порядке? – спрашивает Матвей, отклоняясь.

– Да, – сбрасываю внезапно сковавшее меня напряжение. – Да. Все хорошо. Я просто устала. Пока, – улыбаюсь и шагаю назад.

– До завтра, – подмигивает Матвей и тоже делает шаг, не отводя от меня взгляд.

Черт! Какая же глупость всякие милые обнимашки и переглядки, но это прикольно. Когда ты видишь и чувствуешь, что действительно нравишься человеку. Он это не скрывает, а наоборот показывает всеми возможными способами. Качаю головой, закусывая нижнюю губу, потому что щеки уже болят от улыбки, и убегаю к двери подъезда.

А холодные мурашки бегут следом за мной.

Заперев входную дверь на замок, зажигаю свет и надеваю свою домашнюю печаль. Это не просто квартира. Это та самая студия, где когда-то жил Клим, где мы с ним… Дорогие сердцу воспоминания подливают в бокал грусти красного ароматного вина, которое кружит голову.

Да. Я больная. Когда Никита уехал, я нашла объявление, что квартира снова сдается и переехала сюда. Но у меня были и другие причины. Страшновато жить в комнате с человеком, который каждый день смотрит на тебя так, словно хочет задушить.

Вика ненавидит меня. И я в чем-то могу ее понять. Они с Володей, насколько я понимаю, до сих пор вместе, но никто из них не может сказать мне и слова. Боятся. Никита обошелся с Вовой ужасно, но не хуже, чем этот боров обошелся со мной. Я не хотела такой мести, но… Что было, то было. Изменить это уже невозможно. Приходится просто жить.

Расстегиваю несколько пуговиц на белой рубашке. Я так торопилась, что даже не переодела рабочую форму. Отработать смену до конца – миссия провалена. А все из-за… Дыхание учащается. Тяну носом воздух, но комната уже не хранит его запах, который первые пару недель был моим наркотиком.

Все проходит…

Все исчезает и стирается…

Забывается.

Так странно. Для того, чтобы принять решение отпустить Никиту, мне нужно было увидеть его. Столкнуться вновь и вспомнить, кто он. Память хитрая. Со временем она оставляет яркими только хорошие моменты, затемняя плохие, чтобы не раздражать нервы. Это путает. Мешает мыслить трезво, ведь воспоминания о счастье пьянят и искажают чувства.

А была ли я с ним счастлива? Если так вспомнить, это было… Четыре? Пять дней? Все остальное время я мучилась догадками, истязала себя думками. Никита ядовит. А яд может только медленно убивать. Все остальное иллюзия, чтобы ты не мог сопротивляться концу.

Подхожу к окну в кухонной зоне и распахиваю его, влезая на подоконник. Достаю пачку сигарет из-за цветочного горшка. Еще одна вредная привычка, оставленная мне Никитой. Сама не знаю, зачем мне это, но… Щелкаю зажигалкой и делаю горькую затяжку.

Поднимаю взгляд к небу. Звезд почти не видно. Да и какой в них смысл? Я им больше не верю. Нет в них никакой магической силы. Ни одно мое желание не исполнилось…

А может, я загадывала неправильные желания?

Дребезжащий звук пугает меня, но через мгновение понимаю, что это всего лишь мобильник, лежащий на подоконнике. Наверное Матвей…

ХХХ: «Немедленно выкинь!»

Смотрю на дисплей, буквы скачут, как на дискотеке. Что за?…

Еще одно сообщение прерывает поток мыслей.

ХХХ: «Я сейчас поднимусь и потушу ее о твой язык»

Перевожу взгляд на сигарету, зажатую между пальцами. Ну, теперь нетрудно догадаться, кто мне пишет, но… Нафига? Что он вообще здесь делает?

Аня: «Вы ошиблись номером»

ХХХ: «Нет, малышка. Не ошибся. Выбрасывай. Живо!»

Злость горячей дрожью пронзает руки и пальцы. Что он себе позволяет?

Аня: «Да ты, походу, попутал берега, Никит. Сколько раз я тебе говорила, выключай повелителя мира. Со мной это не прокатит.»

Больше не прокатит, – добавляю про себя и с силой жму «отправить».

Ему не удастся меня запугать. Он даже в подъезд не войдет. Таблетка от домофона у меня, да и вообще… Это блеф. Он не станет…

ХХХ: «#07 56»

Слышу хлопок двери машины, рука сама дергается, а сигарета летит вниз. Он написал код домофона, но… Ключа от квартиры у него нет. Дверь крепкая. Никита может и псих, но не терминатор.

ХХХ: «Аня, а ты сменила замки, когда въехала?»

Агония охватывает все тело, когда я вижу его темную фигуру, подходящую к подъезду. Не может быть… Страх подбирается хищной походкой, разрушая все стены и барьеры.

Соскакиваю с подоконника и оглядываюсь по сторонам. Что же делать? Как его остановить? Как с ним бороться? Я могу храбриться сколько угодно, но вот так… Один на один. Ночью в этой квартире.

Намотав круг по кухне, возвращаюсь к окну. Он же не всерьез. Высовываю голову наружу, и… Твою же мать! Никита реально с легкостью открывает дверь и входит в подъезд.

Просто кошмар какой-то…

Несусь к входной двери, беспомощно оглядывая пространство вокруг. Может тумбочкой подпереть? Это меня спасёт? Черт! Дьявол! Никита, и чего тебе в аду не сиделось?! Я ведь только-только подумала о том, что отпускаю тебя.

– Не хочешь открыть мне? – слышу его спокойный хриплый голос по ту сторону. – Так ведь встречают гостей.

Замираю, чтобы не выдать себя. Если бы у него был ключ, то он бы тут же вошёл. Верно? А значит… Пытается взять меня на понт? Очень даже может быть.

– Аня, я знаю, что ты слышишь. Если я войду сам, то учти, буду вести себя не как гость.

Да он гонит! Нифига у него нет. Сжимаю зубы и показываю фак запертой двери.

Выкуси, умник!

Слышу, как ключ проникает в замочную скважину, и что-то внутри меня обрывается. Да ладно? Серьезно? И почему у него все так легко получается? Когда мне нужно было, я не могла его достать. Ни телефона, ничего. Никто о нем даже не говорил. А теперь Клим снова здесь и может найти меня в любой момент. Когда захочет, без каких-либо препятствий. Ещё и с претензиями приперся.

– Уходи! – говорю жестко, наблюдая, как медленно опускается дверная ручка.

– Какой радушный приём. Разве так встречают хороших друзей? – отвечает Никита, проникая в квартиру.

– Ты не вернул ключи хозяевам?

– У меня остался дубликат, – произносит он и по хозяйски проходит вглубь. – Цветочки, занавески… Миленько.

Никита забирает пачку сигарет с подоконника и кладёт в задний карман джинсов.

– Ещё раз увижу…

– Хватит! У тебя нет никаких прав отчитывать меня.

– Я сам себе выдал эти права. Ты не будешь курить. Точка, – непоколебимость в голосе и во взгляде тоже.

Но я не собираюсь уступать или оправдываться.

– Это не тебе решать.

– Я уже решил.

– Поздравляю! А я здесь причём?

– Аня, ты же знаешь, я предупреждаю всего один раз. Увижу и отобью желание брать в рот всякую гадость навсегда.

Двусмысленность его фразы ввергает меня в ступор. На голову обрушивается мешок с дерьмом, а в нос бьет едкий тошнотворный запах.

Несколько мгновений уходит на то, чтобы вернуть контроль и вспомнить, что меня больше не трогает прошлое. Я на него забила и выбросила все воспоминания. Только одна деталь осталась неизменна. Как бы я не старалась, меня все ещё волнует, что обо мне думает этот парень.

– А где кофемашина? – спрашивает Никита, резко меняя тему разговора.

Он придирчиво оглядывает кухню и открывает дверцы шкафчиков. Буквально вскипаю от возмущения, вспоминая, что он больше здесь не хозяин.

– Ты нормальный вообще?! Оставь ключи и вали. Ты здесь давно уже не живешь, – произношу я и решительно топаю за ним следом, но все-таки торможу на границе кухонной зоны.

Дистанция нам необходима. Складываю руки на груди, мышцы в ногах вибрируют. Хочется то ли сбежать, то ли пенделя ему прописать.

– Вот она, – Никита открывает крайний шкафчик. – Капсул не осталось?

– Ты оглох?!

– Ладно. Чай тоже подойдёт. Ты будешь?

Из моего горла вырывается звериное рычание. Как я могла забыть, что Никита разговаривает в своей замечательной манере – «Я слышу только то, что мне нравится, а говорю то, что хочется».

– Я не буду чай. И ты тоже!

– Да ладно тебе, Ань. Тебе жалко чая для хорошего друга?

Он разворачивается, опираясь поясницей о кухонный островок и пускает в ход свой сражающий взгляд.

– Хорошие друзья не приходят без приглашения в четыре утра, – парирую я и вступаю с ним в схватку, на этот раз не желая проигрывать. – Что ты пытаешься доказать, Никит? Хочешь подтянуть меня за слова? Пришел показать, какой ты крутой молодец? Я действительно считаю тебя другом, закрывая глаза на то, что чаще всего ты ведёшь себя, как задница. Почему нет? Ты очень…

Приходится немного прокашляться. В груди что-то горит. Легкие все в дыму. Никита любезно предоставляет мне возможность собраться и не пытается прервать монолог. Надо же… Какая честь.

– Помог мне, – заканчиваю я, вглядываясь в безэмоциональную маску.

Ничего. Как я и думала. Для него это все не имеет особого значения. Никита – чистые инстинкты и минимум эмоций.

Это было непросто, но правда должна была прозвучать. И я рада, что сказала. Пусть Клим знает, что я все понимаю и не собираюсь делать из случившегося трагедию всей моей жизни. Я на самом деле хочу идти вперёд, а для этого нужно сгладить один момент…

– Чего ты так боялся, когда сбегал, Никит? Что я начну преследовать тебя и лить слезы, умоляя быть со мной? Этого ты ожидал от малолетки? Я не тупая. Все поняла. Тебе не нужны отношения. Окей. Проехали. Что мешает нам действительно нормально общаться, а не устраивать сцены?

– Даже так? – он заинтересованно дергает бровью. – А секс входит в наш дружеский контракт?

Так вот оно что. Надеется смутить меня? Говна ему на лопате. По крайней мере, я надеюсь, что он не заметит, как меня на самом деле обжигают его слова.

– А тебе что, не хватает секса? – техника вопросом-на-вопрос всегда спасает.

– А тебе хватает? Этот дятел тебя удовлетворяет?

– Хочешь обсудить мою личную жизнь?

– А ты этого хочешь? – мурчит он, украшая слова сексуальными искорками, которые разбиваются о мою кожу.

– Меня все устраивает. Можешь не волноваться. Я могу дать тебе номер Марины. Помнишь ее? Думаю, она с удовольствием с тобой встретится и даже подружку возьмёт.

– Надо же. Какая забота.

– Обращайся.

– Обязательно, малышка. Так что там с чаем?

– В другой раз, Никит. Я сегодня не настроена на долгие дружеские посиделки.

– Неужели совсем не скучала по мне?

– Не настолько…

– Врешь, – хриплый голос переливается змеиным шипением.

Никита выпрямляется, а я невольно делаю шаг назад.

– Пришел потешить своё самолюбие? Это низко. Я переболела. Можешь не стараться, – лгу я, но сама отчаянно пытаюсь поверить в то, о чем говорю.

– Я ещё даже не начал.

Ну вот какой же он все-таки козел! Демоническая корона ещё башку не надавила?

– А я уже закончила.

– Хорошо, малышка. Рад это слышать. Вижу, у тебя действительно все хорошо. Живешь в моей квартире, работаешь в моем караоке, нашла себе миленького мальчика. Ты молодец.

– Не нуждаюсь в твоей оценке, но спасибо, что составил список моих достижений. Распечатаю и на стенку повешу.

– А еще курить начала. Большой минус.

– Ты сам…

– Речь не обо мне.

– Ну почему же? Давай теперь о тебе поговорим. Как дела в Аду? Как Люцифер поживает?

– В аду жаришка. Люцик в добром здравии. Привет тебе передавал, – на губах Клима появляется кривоватая улыбка.

Ох, черт! Я не собиралась веселить его. Его настоящей улыбки я не выдержу, а такими темпами мы до неё быстро доберёмся. Так не пойдёт. Я ещё не готова.

– Супер. Вот и поговорили, – поджимаю губы. – Время уже позднее. Тебе не пора?

– Выгоняешь?

– Да!

– И даже не предложишь остаться на ночь? Разве друзья не так поступают?

– Это не наш случай.

– Боишься, что не выдержишь и набросишься на меня? – он склоняет голову вбок, откровенно меня разглядывая.

– Не так уж ты и неотразим, Ник. Не обольщайся.

– Ну, куда уж мне до твоего дрыща…

– Есть такое качество – скромность. Слышал что-нибудь об этом?

– Слышал, что от него яйца отваливаются.

– Ты просто… – массирую пальцами лоб, прикрывая глаза.

Силы на исходе. Я слишком устала, чтобы продолжать военные действия, прикрываясь дружбой или ещё фиг пойми чем.

– Ты похудела, – говорит Никита, и я чувствую, как он подходит ближе.

Не поднимаю головы, не открываю глаз. Не могу. У него все ещё слишком много власти надо мной. И я молюсь только об одном, чтобы он не вздумал касаться меня, иначе все здесь запылает.

– Спасибо, – отзываюсь тихо.

– Это не комплимент. Сколько часов в сутки ты спишь?

Спрашивает главная причина моей бессонницы. Даже смешно.

– Достаточно. Правда, ты сейчас срываешь мой режим.

– Мне стыдно.

– Ага, конечно… – хмыкаю я.

– Значит, будем дружить? Снова?

Ох, черт… Ладно, последняя атака. Я ее выдержу. Уверена, он просто меня проверяет. Это так похоже на него.

– В этот раз, – я поднимаю подбородок, в ушах стоит звон сцепленных клинков, – реально дружить.

– Как скажешь, малышка.

Он так близко, если вдохнуть поглубже, то, возможно, я даже смогу почувствовать запах летнего дождя.

– Теперь тебе точно пора, – приподнимаю брови и вкладываю во взгляд максимум твёрдости .

– А у тебя действительно неплохо получается, но только ты же понимаешь, – Никита наклоняется, а мне приходится задержать дыхание, чтобы не дёрнуться назад, – на меня это не подействует.

– Пока, Никит, – отвечаю и глазом не моргнув.

Клим приподнимает уголок губ, боюсь представить, что это значит. Придумал очередное правило для нашей игры или еще одну ловушку? Хотя, это одно и тоже.

Наконец, Никита отходит от меня, разрывая контакт. Чувствую такую слабость в теле, словно он держал меня в тисках все это время.

– Обнимешь на прощание? – произносит он, открывая входную дверь.

Но я не двигаюсь с места, даже смотреть на него не хочу. Это признание поражения. Мольба о пощаде. И он, и я, понимаем, что сейчас все заканчивается только потому, что Никита сам отступил. Как, черт возьми, благородно…

– Оставь ключи, – говорю серьезно.

Хлопок! Слышу, как щёлкает замок. Так он и оставил, да? На что я опять подписалась? И насколько меня хватит?

Веселый червячок бунтарства просыпается в голове.

Нифига! Так не пойдёт. Никита не будет указывать мне, что делать.

Подхожу к комоду, на который вырвало Бьюти-блогера, и из хаоса красоты извлекаю пачку сигарет.

Я не сумасшедшая, чтобы сейчас демонстративно прикурить ещё одну, но… Встаю рядом с окном и прислушиваюсь к звукам на улице.

Ветер, шелест листьев…

Тихое урчание мотора.

Выглядываю и успеваю заметить, как чёрная машина резко срывается с места, издавая страждущий вопль бедной резины.

Вот теперь можно…

Огонёк вспыхивает в моих руках, серый дым уносится в хмурое утреннее небо. Я не могу позволить Никите снова влезть в мою жизнь, навести свои порядки, а потом… Он ведь бросит меня. Оставит пустой. Потерянной. Несчастной. И вот это по-настоящему страшно. Но… Черт возьми! Как же я скучала по нему. Это необъяснимое чувство, не поддающееся контролю.

Правда, оно ничего не меняет.

Что я могу? Его ведь невозможно завоевать, привязать. Он просто уйдёт. Я ведь даже не знаю, зачем он приехал и надолго ли. Пора уже на самом деле ослабить хватку и прекратить жить в собственных мечтах.