Читать книгу Навоз как средство от простуды (хроники пандемии) - Алекс Кожин - Страница 7

Аграрное хозяйство Петра Авдеича Тарасенко не рекламировали по телевизору, сюда не приглашали высоких гостей, чтобы показать, как роботы шведской компании «Делавал» доят коров и производят отечественные молочные продукты. Хозяйство было мелкое, роботов здесь заменяли доярки, а от незваных гостей спасала дорога без твердого покрытия, которая большую часть года была проезжей только для тяжелой гусеничной техники. Словом, обычное хозяйство в зоне рискованного земледелия.

От бывшего колхоза Авдеичу достался дырявый коровник, свинарник с конюшней, машинно-тракторная станция и деревня с крестьянами. Начальство посчитало, что превращать бывший колхоз в агрохолдинг нет смысла и забыло о нем. Труженики полей вместе с техникой и животными были предоставлены сами себе и только изворотливый ум и богатый опыт председателя не дали этому хозяйству загнуться окончательно. Выживали с помощью города, куда возили молоко и мясо.

Придерживая друг друга, Женька с Авдеичем кое-как добрели до коровника. Ферма едва освещалась снаружи тусклыми фонарями. Широкие двери коровника оказались заперты и приятели стали по очереди тарабанить по дереву, извещая о своем прибытии. Никто не откликнулся, было тихо, не мычали даже коровы. Председатель нагнулся, пошарил руками у двери, отыскивая ключи. Но ключей нигде не было.

‒ Сторож пропал, а доярки еще не пришли, – заключил Петр Авдеич. – Пойдем-ка, поищем черный ход.

Спотыкаясь, председатель побрел вдоль кирпичной стены, иногда подсвечивая себе телефоном и ощупывая основание фундамента. Женька двинулся следом, держась за стену и ориентируясь на силуэт выступающей задницы Авдеича, которая виднелась на фоне побелки.

‒ Нашел! – неожиданно воскликнул Петр Авдеич.

Он согнулся, стал на четвереньки и, чертыхаясь, полез куда-то в черную дырку у самой земли. Через какое-то время дыра осветилась изнутри, и голос председателя позвал Женю следовать за ним.

‒ Давай, лезь сюда, только осторожней, в говно не вступи, – звал Петр Авдеич, мигая мобильным телефоном.

Женя опустился на четвереньки и сразу почувствовал, что руки утонули в липкой жиже. Пахло навозом. Но отступать было поздно, и Женя полез в коровник. Внутри было душно, густой тяжелый воздух кружил голову. Чтобы не упасть, Женька присел и прислонился к стене.

‒ Ты тут подожди, я пойду, свет счас включу, – послышался сверху голос председателя. Потом что-то хлюпнуло и зашаркало, отдаляясь, будто слепой водил руками, цепляясь за стены.

Женя задремал на какое-то время. Ему снился сон, словно он на цветочной поляне в кругу странных людей в разноцветных сари, стучит с ними в бубен и распевает. Между людьми бродят коровы с венками из ярких цветов. После каждого куплета все обнимают друг друга и взасос целуют коров.

Окунуться целиком в этот рай мешал только запах, пробивающий насквозь аромат поляны. Было странное чувство, что где-то рядом помойка, откуда смердит. Не давала покоя и мокрая жопа, непонятно как отсыревшая средь цветочного буйства. Женя улыбался во сне и крутил носом, стараясь отвернуться от вони.

Вдруг появилась летучая мышь, нервно трепеща крыльями. За ней на поляну полез ядовитый зеленый туман. Глаза сразу заслезились, захотелось чихнуть. Люди бросили бубны и кинулись врассыпную. Оставшись в одиночестве, Женя побрел наугад в едкой мгле. Неожиданно из тумана выплыло бурое пятно, оно двигалось навстречу, едва касаясь земли.

Женька застыл. От пятна отделилось рыло в противогазе. Сквозь круглые стекла на него смотрели большие, печальные глаза. Женю взяла оторопь, он не мог пошевелиться. Жуткая морда, покачиваясь в тумане, становилась все больше. Видение приближалось…

Неожиданный шорох вернул Женю к жизни. Рядом что-то тяжело дышало и всхлипывало. «Чертова корова», – подумал Женька. Он глянул в другую сторону, куда исчез председатель, но там по-прежнему было темно. Дыхание наступало, булькало и тяжело вздыхало. Под конец кто-то из темноты тронул Женю за лицо чем-то вонючим и влажным.

‒ Пошла вон, тупая скотина! – испугано воскликнул Женя и отшатнулся.

‒ Сам ты скотина! – сказала из темноты корова голосом Авдеича.

Оказалось, пока Женя дремал, председатель сделал полный круг в поисках выключателя, обошел коровник и вернулся назад ни с чем. В темноте Петр Авдеич наткнулся на Женю мокрыми руками, видимо, проделав часть пути на четвереньках.

‒ Куда они свет подевали? – пробурчал председатель, прислоняясь к Жене. ‒ Вечно так: только взялся за яйца – молоко пропало! – повторил Авдеич известное изречение президента.

Петр Авдеич завозился, будто что-то искал, достал сигареты и спички.

‒ Будешь курить? – спросил председатель, обращаясь в темноту.

Женька промолчал, увиденное во сне не шло из головы. Вспыхнула спичка, осветив ближнее стойло, рога, копыта и четыре грязных сапога, переходящие в ноги.

‒ Нужно выпить для ясности, – предложил Авдеич. Он снова прошуршал где-то внутри одежды, достал припасенную бутылку, хлебнул и осторожно протянул водку Жене. Женя отказываться не стал, ему хотелось поскорее избавиться от наваждения.

Приятели по очереди прикладывались к бутылке, Петр Авдеич курил, Женька занюхивал рукавом и морщил нос от запаха. «Что за идиотская идея с навозом, кто это придумал, – с ужасом думал он. – Это может привидеться только идиоту у теплого моря под пальмой, когда надоело и море, и чертова пальма, и даже подруга в узком купальнике с грудью шестого размера. Как это вышло, что я купился на такое дерьмо, и сам оказался по уши в навозе».

‒ Хорошо как, – неожиданно бодро отозвался Петр Авдеич, – хорошо сидим, говорю.

Женя повернул голову в сторону друга, увидел в свете сигареты его простое крестьянское лицо, зажмурился и сделал большой глоток.

‒ Нужно выбираться, – наконец заключил Авдеич. Он сделал усилие вытащить ногу из жижи, но та крепко держала его за сапог. Председатель снова дернул ногой, оставшись без обуви. Он задумчиво покрутил свободной конечностью в воздухе, подсвечивая себе сигаретой, и сунул ногу обратно в сапог.

‒ Кажется, влипли, – резюмировал председатель. – Давай, ты попробуй.

Женька без энтузиазма пошевелил ногами, но особого рвения сдвинуться с места не проявил. За это время под его задом образовалась теплая ложбинка, которая согревала задницу через мокрые штаны. Вылезать в таком виде на холод Жене не хотелось.

Возможно, друзья так и досидели бы до рассвета, если бы не кончилась водка. Авдеич вдруг забеспокоился, снова попытался выдернуть ноги из навоза и, поняв, что это не так просто, задумчиво уставился в темную глубину коровника.

‒ Надо вызывать скорую помощь, – решился председатель.

Он достал телефон, набрал номер в быстром наборе и прижал трубку к уху.

‒ Кому звонишь? – поинтересовался Женя.

Но председатель перебил вопрос, взмахнув рукой, и громко заговорил в телефон:

‒ Але, не спите, укурки! Как дела?

Не дослушав Авдеич четко, по-военному закомандовал:

‒ Так, берете пару бутылок крепкого, только не ваши травяные настои, и быстро на коровник, от главного входа вдоль стены направо ищете дырку… что!… знаете эту дыру, а чего молчали… тут мы застряли… и веревку возьмите покрепче… да не корову, меня надо тащить!

Распорядившись, Петр Авдеич стал объяснять, что в такое время не спят только студенты.

‒ Есть еще бабы-доярки, но ну их…, – не закончил мысль председатель.

‒ А сторож где? – спросил Женя, и тут же понял нелепость такого вопроса и очевидность ответа.

«Да, – стал размышлять Женя, – в русском языке вопрос «где?» предполагает простой, в рифму, ответ…и лучше в подобных случаях использовать другие местоимения…к примеру, можно было спросить: А сторож что…? Или зачем? По крайней мере, тогда не услышишь в ответ ругательства».

Размышления Женьки прервали студенты, заглядывающие в дырку снаружи. Они светили фонариком и делились впечатлениями, ловко расставляя матерные восклицания среди междометий. Очевидно, открывшаяся картина плавающих в навозе руководителей произвела на ребят сильное впечатление.