Читать книгу Трогать запрещено - Алекс Коваль - Страница 9

Богдан

– В общем, когда Эля умерла, руки опустились, – затягивается сигареткой Данилов, выпуская в небо сизый дым. – Сначала был в трауре, потом накатила апатия. Почти полгода не появлялся в офисе. А когда взял себя в руки, понял, что дела совсем плохи. Полтора года уже пытаюсь вытянуть нас из ямы, – качает головой, – не получается.

Мы стоим на крыльце у ресторана, где весь последний час я пытался вразумить друга, предлагая свою помощь. И бескорыстно, и в долг – ничего не прокатило. Степан с детства такой. Если чего решил, то на своем стоять будет до победного.

– Плохо мне без нее, Титов.

– Два года, Степыч. Уже прошло два года, пора дальше жить.

– Тяжело, но пытаюсь.

– Юля знает, что с фирмой дела плохи?

– Нет, – обрубает друг, выкидывая окурок в урну. – Не знает и знать не должна. Ей надо о балете думать. Еще года полтора-два потяну.

Перед глазами вчерашняя встреча с Юлькой встает. Хорошая она девчонка. Ладненькая, миленькая, и с каждым днем в моей голове все чаще вскользь проносится мысль о ней. Что в корне неправильно, но остановить совершенно мне не по силам.

– Если дела не наладятся, – продолжает Степыч, – то, как только Юля закончит академию, продам к чертям бизнес. Она уже будет более-менее стоять на ногах, а я…

– А ты? – ухмыляюсь. – Сядешь в кресло и обрастешь мхом?

– Найду, куда прибиться. На старость хватит и то хорошо, – хлопает меня по плечу Степан. – Ладно, – тянет руку, – в любом случае, спасибо за беспокойство, дружище. Рад был, как в старые добрые, потрещать по душам.

Я пожимаю протянутую другом ладонь, но не могу отделаться от ощущения, что звучит это все как-то… дерьмово. Как будто он совсем хорошее в жизни видеть перестал. Сдался. Не нравится мне это. Данилова из этой жопы надо вытаскивать всеми правдами и неправдами. Если мне не изменяет память, в эти выходные у Степана днюха. Надо что-то придумать.

К крыльцу подкатывает его машина с водителем. Данилов уезжает. Я иду к своей. Снег за жалкий час засыпал всю тачку, и, пока она прогревается, приходится поработать щеткой. А оказавшись в теплом салоне, рву с места в сторону дома. На работу сегодня возвращаться не хочу. Упало все. Башка тяжелая.

Тычу на панель, врубая негромко радио. Достаю из кармана пальто телефон. Надо бы позвонить Илоне, спросить, где она. Может, придумаем что-то вместе, на вечер.

Но я даже не успеваю открыть список последних входящих. Кося одним глазом на дорогу, которую едва видно за обильным снегопадом, вторым улавливаю мелькнувшее на экране уведомление. Прямиком из мессенджера с белым самолетом – новое “входящее” с незнакомого. С учетом того, что этот номер у меня сугубо личный и направо-налево я его не раздаю – любопытно.

Врубая щетки, притормаживаю на светофоре и открываю сообщение. Хмурюсь. Перечитываю пару-тройку раз и даже не знаю: впадать в ярость, в панику или в безудержное веселье, когда вижу на экране крайне странный вопрос:

“Если бы тебя спросили, что в жизни важнее: любить или быть любимым – что бы ты выбрал?”.

Что за ерунда?

Жму на профиль отправителя – фото нет. Имя еще больше вгоняет в ступор. Юла. Это прикол такой? Как там нынче говорят? Пранк? Рекламная рассылка? Социальная программа? Что б этим гребаным мобильным операторам долго икалось!

Пробегаю глазами по сочетанию цифр – номер в памяти не всплывает. Я понятия не имею, кто написавший мне человек. Да еще и это “ты”. Панибратское. Тоже кажется странным. Ни “здрасте”, ни “до свидания”.

Сворачиваю инфу об отправителе и еще раз перечитываю сентиментальную ересь. Сзади начинают нетерпеливо сигналить водилы. Приходится отложить телефон и давануть по газам. Оказывается, уже давно горит “зеленый”.

На следующем светофоре попадаю в приличную пробку. Судя по “картам”, восемь из десяти баллов, а впереди серьезное ДТП. Две полосы из трех перекрыты – общая скорость движения падает до черепашьей. Неудивительно. Город давно не видел такой снежной зимы. Коммунальные службы просто не справляются.

Откидываю голову на подголовник, потирая переносицу. Тянусь к пачке сигарет, валяющейся в бардачке, так – для случая. Закуриваю. Как последний дебил все еще кручу дурацкий вопрос от “Юлы”. В какой-то момент не выдерживаю и набираю:

Богдан: “Это какой-то глупый социальный опрос? Если так, то, боюсь, не по адресу”.

Юла: “И все-таки. Первое или второе?”

На том конце провода кто-то очень настырный. Лесом бы этого “кого-то” послать. Но… не посылается. “Любить или быть любимым?” – такие вопросы вообще не моя стезя. В жизни не занимался самоанализом и терпеть не мог ванильную херню. Являясь практичным и циничным человеком, я вообще в эту самую “любовь” не верю. Может, поэтому Илона от меня так этих слов и не дождалась за пять лет? Характер мой под другое заточен. Вместо сердца – аккумулятор, вместо мозга – калькулятор.

Тем не менее ответ приходит сам. Не знаю зачем, но я все-таки пишу:

Богдан: “Любовь – ширма, скрывающая за красивыми речами настоящие чувства и желания. Как по мне, главное в этой жизни – быть самодостаточным. Я прошел этот тест?”.

Перечитываю и отправляю.

Приоткрываю окно и, затянувшись, выпускаю сигаретный дым. Телефон брякает новым входящим. Чисто интуитивно руки тут же тянутся открыть сообщение.

Юла: “Категорично. Из чего я делаю два вывода: либо ты никогда не влюблялся, либо тебя очень обидела какая-то женщина”.

Тон сообщения такой, что я не могу отделаться от мысли, будто мы с этой Юлой хорошо знакомы. Что и решаю уточнить. Гадать шарады у меня попросту нет ни желания, ни времени.

Богдан: “Мы знакомы? У тебя ко мне какой-то вопрос, Юла?”

Отправляю, а у самого в черепной коробке бьется: Юла – Юля. Созвучно-то как. Данилова, например. Но я даже потенциально отказываюсь рассматривать подобную версию. Дичь какая-то!

Новая затяжка и еще один метр вперед по заснеженной улице в плотном потоке. Центр, мать его, города. Выкидываю окурок и закрываю окно. Телефон издает короткий сигнал.

Юла: “Фрейд говорил: «Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании». Я склонна верить его теории :) Так что, в какой-то степени, ответ на твой вопрос “да”.

Чем дальше – тем больше загадок. Эта девчонка умеет изящно съехать с темы – это уже порядком начинает бесить. А пишет явно девушка. Кто-то из бывших решил повеселиться за мой счет? Напрягаю память, но не припомню, чтобы хотя бы одна, хорошо знающая меня женщина, рискнула заводить со мной разговоры на тему чувств. Поэтому эту мысль отметаю мгновенно. Решаю не гадать и пишу в лоб:

Богдан: “Кто ты? Как тебя зовут? Откуда номер? В профиле нет фото. Мне нужна конкретика, котенок, если ты хочешь продолжить этот диалог”.

Это “котенок” было лишнее. Соображаю запоздало. Просто понесло. Но сообщение не вернуть – оно уже прочитано. Смотрю одним глазом на дорогу, вторым на экран. Там прыгает “печатает…”. Долго.

Я уже успел выползти из затора и завернуть на парковку, и только тогда прилетел ответ:

Юла: “Я далеко не котенок. И конкретика не то, что нужно в данный момент. С кем ты еще можешь быть откровенным, если не с “Юлой”?”

Припарковавшись, снова и снова бегаю взглядом по сообщению.

Не котенок она. Ну да, как же…

Херней ты занимаешься, Титов! Абсолютно бесполезной херней!

Психанув, сворачиваю окно переписки и набираю Илону. Пока слушаю гудки, в голову закрадывается мысль. А если это ей перед свадьбой взбрело меня на “леваки” проверить? Вроде поводов не давал, но вчерашнее ее “сватовство” меня Даниловой – пздц, как подозрительно. Накануне неприятный разговор – сегодня неожиданный смс-вброс.

Невеста не отвечает, и это еще больше будит во мне подозрения. Я сбрасываю вызов и снова пробегаю глазами по переписке. От и до. Блть, слишком, конечно, пафосно и возвышенно для прямой Илоны, но других вариантов у меня попросту нет.

Любовь, Фрейд и “не котенок”. Кстати, да, помнится, пару раз ляпнул такое в ее адрес – ее это сильно взбесило. Чуть не поругались.

Нет, это однозначно Ила.

Устрою ей дома разнос.

Глушу двигатель и покидаю салон авто. Отойдя на пару шагов, обернувшись, щелкаю иммобилайзером и блокирую двери. Вызываю лифт. Внутри все закипает. С приездом на малую родину все пошло по пизде. Хоть сматывай удочки и в срочном порядке покупай два билета до Берлина.

Когда створки открываются на нужном этаже, выхожу и нарочито медленно пересекаю длинный коридор. У дверей апартов торможу. Пытаюсь взять под контроль свое бешенство, настраиваясь на конструктивный разговор с девушкой. Ситуация с проверкой неожиданно меня подкосила. Словно по идеально ровной стене только что пошла трещина.

Достаю из кармана пальто ключ-карту и открываю. Пройдя внутрь, раздеваюсь, скидывая ботинки и пальто. Из спальни выплывает Ила.

Я не сразу обращаю на нее внимание, но подняв взгляд, зависаю. Откидываю ключи от тачки на тумбу и разглядываю невесту в шикарном, черного цвета белье. На контрасте с белоснежной кожей – смотрится охуенно. Чулки с подтяжками, обтягивающие стройные ноги, и светлые волосы, раскинутые по плечам. Яркая алая помада на губах и соблазнительная улыбка. Меня ждали, однако. Что ж, Илона умеет себя преподать с лучшей стороны. А сексуальнось, определено, ее лучшая сторона. Если не единственная.

– Привет, – звучит с придыханием. – Я тебя ждала, – тянутся ладони к моей рубашке, вынимая пуговицы из петель.

– Вижу, – звучит не так ласково, как от меня ждали. – По какому поводу, – киваю, – наряд?

– Для антуража, – справляется со всеми пуговицами девушка, укладывая свои ладони мне на грудь. – Есть хочешь?

На носочках тянется ближе, спрашивая больше из вежливости. Знаю, чувствую, что Ила была бы совсем не прочь сразу оказаться в спальне. Иначе на кой хрен такой наряд? Но я одним своим:

– Хочу, – ломаю все планы. – Накормишь? – очень надеюсь, что моя попытка спровадить ее не выглядит слишком очевидной.

Хотя – плевать. Мне надо остыть, иначе сейчас рвану к чертовой матери. Проверочки устроила она мне. Мальчика нашла. Детский сад.

Ила проходит в кухонную зону, я за ней. Оглядываю гостиную – да тут полный набор. Сервированный стол, свечи в подсвечниках, два бокала и бутылка вина. Белого. Которое я терпеть не могу, но Илона почему-то постоянно об этом забывает.

– У нас что, какой-то праздник?

– Нет. Зачем нам праздник, чтобы устроить романтик? Я просто хотела сделать тебе приятно. Соскучилась, – протягивает мне бутылку. – Угостишь даму?

Намек понял, откупориваю. Плескаю ей в бокал. Свой игнорирую, садясь во главе стола.

– Ты разве не будешь пить?

– Нет. Предпочитаю быть трезвым.

– Все хорошо? – хлопает глазами девушка, пригубив вино. Спрашивает, но будто без интереса. Чистая формальность.

Я отставлять бутылку и отодвигаю приборы. Смотрю на девушку, какой-то частью души искренне жалея, что такой вечер псу под хвост. Я бы уже мог снимать с нее белье и с исступлением брать. Если бы внутри не выворачивало от едва сдерживаемого гнева.

– Ты так на меня смотришь, что мне становится неловко, Титов. Что-то случилось?

– Вот и я хочу спросить, Ила. Что случилось?

– Не понимаю.

– Серьезно? И я не понимаю. Любопытно, правда?

– Богдан, – наконец-то до нее доходит, что я не намерен шутки шутить. – Можешь объяснить нормально, что стряслось?

– С каких пор ты решила меня проверять? В какой момент я дал повод в себе сомневаться? – спрашиваю и смотрю на ее реакцию.

Страх? Изумление? Непонимание? Растерянность? Да, пожалуй, растерянной я вижу любовницу редко. Это сбивает с толку и охлаждает пыл.

– Какая проверка? Ты о чем, Богдан?

– То есть проверок никаких нет?

– Нет! Слушай, что за бредовый разговор? Я что, совсем похожа на идиотку, проверять тебя, Титов?!

Возмущение слишком искренне. Ни хера не понимаю! Неужто и правда не она мне писала? Тогда я в абсолютном тупике.

Молчу какое-то время, но так, как Илона ждет ответа, плавно съезжаю с темы:

– Да из головы все никак разговор наш вчерашний не выйдет. Так и не понял, с чего ты вдруг заговорила…

– Глупость сморозила. Прости. Не бери в голову. Я тебя люблю, слышишь? – обвивает руками за шею, целует в уголок губ. – Фу, ты курил что ли? – отстраняется и морщит нос.

– Да.

– Я же просила тебя…

– Мне кажется, я сам вправе решать, курить мне или нет.

– Но мы же говорили на эту тему, ты сказал, что постараешься…

– Ила, – останавливаю ее. – Кормить будешь? Или я пошел работать?

– Конечно, – снова улыбается, глаза блестят, губы поджимает. Видно, что едва сдерживается от того, чтобы закатить знатный скандала. Из последних сил сдерживается, о чем говорит нарочитая плавность в ее движениях. Полное отсутствие суеты.

– Халат накинуть не хочешь? – предлагаю, провожая взглядом ее голую в стрингах задницу.

– Мне и так комфортно. Тебе не нравится?

– Ради бога.

Через минуту передо мной стоит тарелка с каким-то первоклассным блюдом из ресторана. Подогретым. Поковырял немного вилкой, плескаю в стакан воды. Кусок в глотку не лезет.

– Наелся?

– Да, – поднимаюсь со стула и стягивая на ходу рубашку, плетусь в свой кабинет.

Она за мной.

– Богдаш, ты реально работать что ли задумал? – в глазах снова непонимание.

Все же не врет. Не она, значит. Вот это зашибись, конечно. Даже не знаю, радоваться этому или огорчаться.

– Да, есть незавершенные дела.

Вхожу, сажусь за стол, открываю ноут, ставя точку в нашем разговоре. Но до Илоны это, очевидно, не дошло:

– Я думала, мы этот вечер побудем вдвоем, – подходит со спины и царапает ноготками затылок, разминая шею. – Хотела устроить интим, – шепот на самое ухо. – Все, что захочешь, малыш…

– Извини. Но не сегодня.

– Что значит “не сегодня”? – повышает голос. – Я готовилась, приводила себя в порядок, для тебя между прочим! Ужин этот. Я устала за весь день, только для того, чтобы тебе угодить, и ты мне говоришь – не сегодня? Ты издеваешься надо мной?

– Устала? Мать твою! Ты устала?!

Все, пздц, взорвало. Поднимаюсь с кресла и напираю на нее, оттесняя к окну.

– От чего, Илона?! Ты ужин наготовила? У плиты весь день стояла? Убиралась, может? Или устала лежать в кресле, пока тебе депиляцию, маникюр, педикюр и прочую херь делали за мои деньги? Что ты сделала такого, что ты, мать его, устала?!

– Все! Все делала, чтобы тебе нравиться, чтобы ты меня хотел, чтобы быть идеальной для тебя! Это все я делаю для тебя, понятно! Осел ты, Титов! – толкнув меня в грудь, выбегает из кабинета, хлопнув дверью в спальню.

Сука!

Повисает вязкая тишина. Прохожусь по кабинету и возвращаюсь на свое место за стол. Откидываюсь на подголовник и закрываю глаза. Что-то второй день какой-то треш происходит! Нас крутит и шатает. На носу свадьба, а мы сремся все больше.

Непроизвольно тянусь к телефону. Одним движением пальца мазнув по экрану, попадаю в мессенджер. Пробегаюсь глазами по переписке с Юлой. Странно это все.

Кто же ты такая, Юла?

Юля

Написав сообщение в ответ, вижу, что оно прочитано. Считаю про себя: раз-два-три… двадцать. Ответа нет, хотя Богдан все еще в сети.

Почему он замолчал? Почему не печатает? Черт, кажется, я что-то не то написала! Резко ответила на его сообщение? Но мне действительно не понравилось это слащавое обращение – котенок. Вульгарное оно. Так можно сказать любимой девушке, но никак не незнакомке, да еще и в первые минуты общения!

И все равно я кусаю губы и мысленно ругаю себя. Надо было не обращать внимание. Вдруг я все испортила?

Вообще изначально весь разговор с Титовым, как ходьба по минному полю. Его ответы зачастую пугают своей конкретикой и бескомпромиссностью. С каждым новым сообщением мне казалось, вот-вот – и все оборвется.

Накаркала. Похоже.

Окатывает жаром. А затем капелька холодного пота скатывается вдоль позвоночника. Сейчас меня отправят в бан и все. До свидания, Юлька. Обидно!

Не выпускаю телефон из рук, а гаснущий экран снова заставляю светиться. Надпись “в сети” сменяется на время последнего выхода. Ушел.

Вскакиваю с постели и прохожусь по комнате. Глаза пощипывает. Нет, не реветь! Повода нет. Ну, не ответил, может, занят? Отвлекся. На работе или за рулем. Или… в конце концов он не свободен. Нужно просто набраться терпения и подождать. Рано пока ставить крест на возможности сблизиться с мужчиной, хотя бы таким своеобразным способом.

Весь вечер я снова и снова заглядываю в мессенджер. Ничего не меняется. Титов больше не появляется. За ужином, слушая папу в пол-уха, пролистываю вверх всю нашу переписку. Перечитываю и улыбаюсь, как дурочка.

Если дело дойдет до реальной встречи Богдана с Юлой, то он уже будет знать меня не как глупую девочку Юлю, а как взрослую девушку. Поэтому при всей моей порывистости у меня нет права на ошибку. Больше я писать ему не стану. Как бы не хотелось.

Поужинав и посмотрев с папой старый советский фильм, в одиннадцатом часу я возвращаюсь в постель и кладу телефон рядом. Уперевшись подбородком в подушку, гипнотизирую гаджет взглядом, мысленно умоляя Титова о хотя бы еще одном сообщении. Последний шанс. Пусть напишет, а там я что-то придумаю. Найду, чем его заинтересовать.

Минуты идут непозволительно долго. Ползут. Так один час сменяет другой, но ничего не происходит. В первом часу гашу свет в комнате. В конце концов, вымотанная за бессонную ночь и насыщенный день, засыпаю. А когда по постели ощущается легкая дрожь от вибрации, резко открываю глаза и вижу яркий свет, исходящий от экрана.

Сердце подпрыгивает к самому горлу. Я на постели вместе с ним. Подпрыгиваю. Тут же хватаю телефон и вижу входящее сообщение от Богдана. Еще не прочитала его, а губы уже растянулись до ушей.

Богдан: “Откровенность в наше время на вес золота, и не каждый достоин увидеть твою душу. Почему ты решила, что ты этого достойна, Юла?”.