Читать книгу Рыбкина на мою голову - Алекс Коваль - Страница 6

Влада

Правда, следующие пару дней мне было не до военных действия. И даже не до ключа. Моим вниманием целиком и полностью завладел маэстро Жорж Лисовский, и новая группа из трех человек, не считая меня, в составе которой мне и предстояло учиться премудростям фотографии ближайший год. И это как минимум! Все в группе оказались прикольными, как говорят: своими в доску ребятами с отличным чувством юмора и безумной любовью к фотоаппаратам.

Наши скромные “Лисята”, как прозвал нас Жорж, включали в себя двоих парней – Никиту и Максима – отвязных вольных художников в душе, то бишь без гроша за этой самой душой, но с огромным желанием творить; меня и еще одну девушку, на год постарше вашей покорной слуги Рыбкиной. Звали ее Ксюша, и да, она была той самой девушкой-администратором, что встретила меня в первый день в студии Жоржа. С ней-то мы и успели особо крепко сдружиться.

Бинго! Я угадала.

Занятия проходили, больше напоминая дружеские посиделки в тесном кругу. Интересно, увлекательно, живо, смешно и… быстро. То есть прямо очень! Три – четыре часа пролетели как один миг, после чего мы, получив “установку” от Жоржа, отправлялись “бродяжничать” по городу в поисках удачных кадров.

Так прошел первый день занятий. Вводный. Мы с Ксю, выйдя из студии, побрели в ближайшую кафешку, из которой, уже подкрепившись, отправились гулять по центру с любимыми “мыльницами” наперевес. В итоге домой я вернулась непозволительно поздно и запредельно уставшая, повалилась на кровать и отключилась. Естественно, о том, чтобы начать сражение с драконом Пашей сиюминутно, и мысли не было.

Второй день получился менее утомительным, но не менее насыщенным. По наводке Жоржа мы с Ксю и парнями нашли один живописный парк с готическими, слегка пугающими заброшенными постройками, фонтанами и прочими антуражными прелестями, и зависли там почти на весь день.

Домой я вернулась… а нет! Не сразу я домой вернулась. После парка Никита неожиданно проявил инициативу и уговорил меня прогуляться. Даже угостил мороженым в вафельном рожке. Карамельным, которое я терпеть не могу… но не суть! Его внимание было… м-м… странным. Нет, я совсем дикой девочкой не была и заметила интерес одногруппника еще при первой же встрече, но, откровенно говоря, меня он как парень не привлекал ни капли. Смазливый, щупленький высокий блондин. Мужик в нем не чувствовался от слова “совсем”. Так… парнишка зеленый. Если уж на то пошло, я скорее на старого дракона Пашу буду заглядываться, чем на Никиту. Так что, проводив меня до дома, парень получил от меня прямо в лоб…

Нет, не удар!

Ну, что вы?

Я же девочка!

Всего лишь заявление, что больше чем быть друзьями, нам не светит. Кажется, он расстроился, а я, наоборот, воспряла духом. Потому что увидела въехавшую во двор машину Паши. Быстро распрощалась с одногруппником и юркнула в подъезд, надеясь подкараулить его злейшество и напугать, но… бдительная тетка-вахтер меня облаяла. А потом позвонил папа, за ним позвонила Степанида, а до кучи еще и Ксю, чтобы узнать, как мы с Никитой “прогулялись”. В общем, моя мелкая пакость сорвалась. Пашины нервы были спасены армией моих близких и знакомых. А я поплелась домой. И в этот день тоже до войны с надзирателем руки не дошли.

Так что я вполне могла бы сказать, что жизнь вошла в привычное русло. Я не косячила ни специально, ни случайно, не портила другу отца жизнь (хотя и до этого была ангелом!) и вообще вела себя тише воды ниже травы, на глаза Паше не попадалась (целых два дня) и границ (очерченных его хозяйской рукой) я не переступала – все шло по накатанной!

Но тут наступил третий день без Паши. Злосчастная пятница, к сожалению, не тринадцатое, но для Жарова она точно стала проклятым днем. Потому что его рыжеволосая соседка (читай, я) Владислава Рыбкина умудрилась… потеряться.

Паша

Рыбкина притихла.

Следующие два дня моя жизнь снова стала напоминать МОЮ жизнь! Размеренную, четко контролируемую, полную рабочих проблем и вопросов днем, и спокойную, комфортную, уравновешенную вечерами.

Я выдохнул.

Наверняка на мелкую рыжеволосую занозу подействовал мой исключительно праведный гнев после сорвавшейся встречи с потенциальными партнерами, и Рыбкина наконец-то поняла, что я не тот, кто будет с ней шутки шутить. И уж тем более возиться, подтирая сопли. Я в папочки не нанимался!

Прониклась и отстала? Прекрасно, если так. Значит, у меня еще есть шанс не заработать нервный срыв и не поседеть окончательно.

Так я думал еще буквально в пятницу утром…

Паша

– Паш, ты чего такой? – протянула Арина, игриво пробираясь пальчиками по моей коленке вверх, пока я старательно пытался держать внимание на дороге.

– Какой “такой”?

– Задумчивый.

– Скорее замученный. Устал просто, – отмахнулся я, притормаживая на светофоре. Не объяснять же ей, что на третий день молчание дочери друга стало слегка коробить. Я ведь даже шума сверху в ее квартире не слышу! Она вообще там еще жива? Не убилась? А может, по-тихому свинтила, пока батя не знает, а я поводья отпустил?

– Значит, нам нужно снять твою усталость. Я даже знаю, как… представляешь?

Пробки. Центр города. Вечер последнего рабочего дня, когда все садоводы-огородники выползают за город после недели, проведенной в ненавистных офисах. Духота “за бортом” жутчайшая. Затор километровый. Встали мы основательно. Вот на кой черт, спрашивается, я потащился за Ариной? Могла бы и сама на такси из своего салона до ресторана доехать. Или в этом случае скорее приползти. Хорошо, если к утру.

– Жаров! – врезается в мои мысли возмущенный визг.

– М-м?

– Ты меня слушаешь вообще?

– Очень внимательно, дорогая! – перевожу взгляд на Арину, обхватываю ладонью за шею, поглаживая большим пальцем нежную кожу девушки, и тяну на себя, затыкая явно крутящаяся на ее умелом горячем язычке возмущения не менее горячим поцелуем. Целоваться Арина умела так, что мысли вышибало напрочь. Никакого секса не надо. Уже от движений ее губ можно было… в общем, Влада была благополучно забыта.

– Нет, с тобой точно не все хорошо, Паша…

– Просто не обращай внимание.

– Боюсь, не обращать внимания не получиться. У нас с тобой впереди еще весь вечер и, надеюсь, – проникновенный шепот на ушко, – длинная-длинная ночь… Жаров.

Кровь моментально закипела от неприкрытого намека, а когда ладошка Арины легла туда, куда такие, как Рыбкина, благочестивые девушки, даже взгляд опустить боятся, волной накатило возбуждение, которое катастрофически требовало выхода.

– Может, ну его, ужин? Поехали сразу в отель? Тем более, – оглянулся вокруг, – один из наших совсем недалеко.

– Ну, уж нет, я не для того красоту три часа в салоне наводила, чтобы ты меня в номере отеля запер. Сначала ресторан и никак иначе! – наигранно обиженно надулась Арина. Это, к слову, своими губами она тоже умела делать мастерски.

Ладно, ради ночи удовольствий два часа за ужином вполне себе терпимо. Да и за три года, что мы с Ариной спим, я уже к этому привык. С ней никогда не бывает ничего просто по “хочу”. Бартер. Я тебе секс, ты мне салоны, рестораны, светско-культурные мероприятия.

На тот случай, когда сил на “хороводы” нет, у меня есть план Б. Вернее М. Марина.

С горем пополам спустя час толкания в пробке нам удалось выехать из затора и наконец-то развить скорость ощутимо больше, чем все последние шестьдесят минут.

Арина что-то щебетала рядом. Я слушал одним ухом, во второе выпуская ненужную мне информацию о ее подругах и шмотках, и уже свернул на загородную трассу, прибавляя газу, держа путь в сторону закрытого загородного гольф-клуба, где мы сегодня с Ариной и планировали провести вечер, но…

В общем, “но” в моей жизни может быть только одно: чета Рыбкиных.

На этот раз зазвонил мобильный, на экране высветилось имя бати Влады. Может быть, конечно, Стас просто звонит узнать, как мои дела, но я больше чем уверен, что рыжеволосая заноза умудрилась снова найти на свою задницу приключений.

– Да?

– Пашка, привет, – взволнованный голос друга мне сразу не понравился, еще больше упрочив в голове мое предположение, – ты в городе?

– Как раз на выезде, а что?

Арина притихла, наверняка, прислушивается. Есть у нее еще один такой косяк, вроде ничего друг другу не обещали, а скандал закатить, если я с представительницей слабого пола разговариваю, на раз-два. На этот раз пронесло. Хорошо, Стасон не баба. Судя по тому, как Арина выдохнула, она тоже так подумала.

Тем временем в трубке рык:

– Снова к тебе за помощью. Владка моя… чтоб ее!

Ну вот, что и требовалась, блин, доказать!

Истеричной ухмылки сдержать не получилось. Твою ж за ногу! Она чувствует там, что ли? Сидит и выжидает самый максимально неподходящий момент, чтобы вляпаться в очередную коричневую субстанцию?! Три дня молчала, а тут снова началось?

– Что опять стряслось?

– Мне уже реально неудобно, но я из своего Сочи ей точно не помогу, – гневается друг, наверняка и дочурке выдал добрую порцию звездюлей. Ничего, этой полезно!

– Заблудилась она, дурында! Поперлась куда-то на окраину города, а телефон сел. Рыдает теперь, сопли до нижней губы распустила. Испугалась и как вернуться домой, не знает.

Ох, Жаров – это не твоя забота. Спасать пигалицу – это не твоя обязанность! Она же такая умная и языкастая, как потерялась, так и найдется. А у тебя в машине Арина, тебя ждет сытный ужин и жаркий секс, бутылка виски и полная отключка мозга. Дружище, тебе не до спасения котят…

Совсем не до…

– Какой адрес? – рычу сквозь сжатые зубы и, прежде чем соображаю, что творю, говорю:

– Где ее искать-то хоть, Стас?! Тут окраин много!

Боже, дай мне сил и терпения! Особенно с моим синдромом филантропа: спасать всех и вся. В частности, непоседливых Влад с шилом в симпатичной заднице. Желание отходить ремнем по которой растет в геометрической прогрессии!

Рыбкин называет адрес. Я удивленно присвистнул и тут же крутанул баранку руля, пересекая две сплошные, меняя направление, держа путь обратно в город, вжимая педаль газ в пол.

– Паш, мы куда? – удивленно покосилась на меня Арина, когда я положил трубку, чуть ли не отшвыривая мобильник на заднее сиденье.

– Спасать котенка.

– К-кого?

– Рыбкину!

Арина посмотрела на меня, как на больного, а у меня словно и не было два дня “передышки” от рыжей занозы. Сейчас до этой пропажи часа полтора на машине, и я надеюсь, к тому моменту, как я ее увижу, желание свернуть ее тонкую шею меня покинет!

Влада

Нет, объективно, что со мной может случиться? Ну да, незнакомый район. Да, неблизкий путь. По навигатору вообще у чёрта на рогах! Но в наш век высоких технологий потеряться в городе практически нереально!

Так думала я, собираясь в пятницу после занятий по указанному Ксю адресу. Опять же, как истинный фотограф, за крутыми кадрами.

Подруга поехать со мной не смогла, посетовала и с сотню раз спросила: точно ли я поняла, где это? И уверена ли я, что не потеряюсь? Конечно, я уверила ее, что да, и все будет шоколадно! Туда уеду, обратно приеду, в крайнем случае, навигатор мне в помощь, а еще язык, говорят, до Киева доведет. В Киев мне, конечно, не надо, но вернуться в дом на Лесной пятнадцать очень хотелось бы.

Поэтому, вооружившись объективом, закинув на спину рюкзак с водой и злаковыми батончиками для быстрого перекуса, я сверилась с картой и запрыгнула в указанную мне Ксю маршрутку.

Нужную улицу со старинными зданиями и примечательной аллеей с густыми многовековыми деревьями найти труда не составило. Тут было шумно и людно. Бегали дети, гуляли парочки, сновали мамочки с колясками, в общем, все, как всегда. Никакой тебе пугающей своим молчанием серой, хмурой окраины с опасными типами. Конечно, предположительно и такие тут есть, но только в ночное время. Когда я уже буду тихо посапывать в своей кровати, досматривать десятый сон. А сейчас же я была довольна, как слон, прекрасной погодой и отличным светом. Настроила свою аппаратуру и открыла настоящую фотоохоту.

Щелчок за щелчком.

Кадр за кадром.

Минута за минутой.

Не заметила, как аллея закончилась.

А следом за ней и живописная улица…

А я все шла и шла, таращась на мир сквозь объектив фотокамеры, и очнулась только поздним вечером. Голодная. Уставшая. И… совершенно потерявшаяся. То есть абсолютно! Смешно, но я даже не помню, с какой стороны я пришла, петляя всю дорогу между домами и периодически догоняя сбегающих от меня уличных животных, чтобы щелкнуть. Мамочки-и-и…

Глянула налево… никого.

Направо… пусто.

Только унылые бетонные многоэтажки, грязные дороги и изредка проезжающие мимо машины. Жутко как-то. Зябко. И совсем безлюдно. Только какой-то пес горестно подвывает вдали. Хуже не придумаешь. Блин…

– Люди… – шепнула я себе под нос, еще и еще раз оглядываясь по сторонам. Медленно, но верно подступала паника. Неприятными мурашками щекоча изнутри, пробежала от макушки до пят, приподнимая волоски на руках дыбом. Мозг начал подкидывать картинки из фильмов ужасов, на свой лад переворачивая теоретически возможные варианты развития дальнейших событий с бедной безмозглой Рыбкиной, и тут уже стало совсем не смешно. По спине гордо промаршировал холодок, а руки до боли в пальцах вцепились в фотоаппарат.

Похоже, я сейчас начну кричать…

Так, нет! Спокойствие. Только спокойствие.

Вдох-выдох. Досчитать до десяти.

Дыши, Влада, только дыши.

И главное, не паниковать, не кричать и не рыдать! А хочется… как минимум, биться в истерике. Но это ведь город, и тут, в конце концов, тоже люди живут! Да? А еще у меня есть…

Телефон!

Точно!

Боже, вот я безмозглая курица! Нужно просто найти свое местоположение на карте и вбить маршрут до дома надзирателя Паши. Фигня же, ну!

Полезла в карман в поисках своего гаджета, полная самых светлых надежд, но тут меня ждал сокрушительный провал. Телефон жалобно пиликнул и… вырубился. Совсем. Сдох.

– Да нет же, ну не-е-ет! – всхлипнула я, тряся бесполезную штуковину. – Давай, оживай, родненький, ну, хоть покажи мне номер автобуса, ну! – но как я ни умоляла телефон очухаться – реакции ноль.

Вот теперь уже просто невыносимо захотелось сесть и разреветься. Даже чувствую, вот-вот слезы горькие из глаз потекут. Ну, за что это мне? Почему я?

О-о-ох…

Может, спросить у кого? Как добраться до улицы… улицы… эм… Лесовская? Полевая? Полянкина? Лесовецкая?

– Бли-и-ин! – топнула я ногой от досады.

Ну, что за безмозглая Владислава, а? Как можно забыть адрес дома?! Это все стресс. Точно на нервной почве все мозги выдуло. И что дальше? Адреса я не знаю, телефон сел, вокруг… оглянулась – тишина, как в глухой лесной чаще. И что теперь?

Так, думай, Влада. Ду-май!

Наверное, я бы позволила панике сожрать меня с головой, если бы из-за угла серой многоэтажки не вырулила с виду вполне прилично одетая женщина, резво потопавшая куда-то по своим, наверняка, важным делам.

Быстрее, чем успела сообразить, мои ноги сами рванули к незнакомке. А в голове закрутилось невинно-оправдательное: нет, я ведь снова не специально, правильно? И я снова не виновата, что оказалась в такой дурацкой ситуации, да? Значит, Паша на меня не будет злиться, если я позвоню папе и попрошу, чтобы его армейский друг меня забрал. Верно? Да и выхода у меня другого нет, ведь правда?

Правда.

Хорошо хоть номер папы помнила наизусть, и он из головы вылететь со стрессом не успел. Так что не совсем я потерянная для общества Владислава Рыбкина!

Влада

На мое удивление, женщину даже долго уговаривать не пришлось. Хочется верить, что по моему внешнему виду она поняла, что я девушка приличная и “подрезать” мобильник не собираюсь, поэтому так быстро согласилась помочь безмозглой потеряшке.

Быстро набрав папе, срывающимся от волнения голосом, пару раз картинно хлюпнув носом, для убедительности серьезности ситуации, протараторила в трубку адрес, и услышав в ответ грозное:

– Еще один косяк, Владислава, и я верну тебя в Сочи!

Прониклась. Испугалась. С женщиной распрощалась и… принялась ждать.

Минута…

Вторая…

Третья…

Уф!

Я выбираюсь к обочине и не знаю дальше, куда себя деть. Надеюсь, папа дозвонился до Паши, и он меня найдет. Как сказал отец:

– Выйди к дороге и больше никуда не отходи! Ни с места, Рыбкина!

Так я и сделала. Я вообще ребенок примерный. Честно. Бываю. Иногда.

Посмотрев по сторонам, я не увидела ни остановки, ни большого приметного магазина. Куда меня занесло? Признаюсь честно, становится не по себе. Но мне ничего не остается, только ждать. У моря погоды. Вернее, у дороги Пашу.

Проходит час с небольшим. Я слоняюсь по тротуару туда-сюда. Но мое зрение привлекает машина, похожая на Пашин огромный черный танк с тонированными стеклами. Едет она, к слову, медленно, словно кого-то выискивая.

Так-так… точно! Мой надзиратель.

Ура! Живем, товарищи!

Я готова была запрыгать от радости. Ибо за эти полтора часа, что тут топталась, устала, замерзла, да еще и в придачу ко всему есть хочу, как зверь.

Но скоро, уже совсем скоро я окажусь дома.

Машина останавливается, поравнявшись со мной. Опускается стекло с пассажирской стороны, к которой я, собственно, и тороплюсь, довольная, как слон. Но… радость моя длилась недолго. Тут я замечаю пассажирку, сидящую рядом с Пашей, которая, надо сказать, мне тут же не нравится. Стервозностью от нее так и несет за километр. Противная цаца.

– Запрыгивай и поехали, Влада! – доносится слегка раздраженный голос Паши из машины.

Я же, отвернувшись, скорчила гримасу и, дернув за ручку дверь, все же сажусь назад. Мы не гордые.

В салоне тут же в нос ударяет приторно-сладкий запах духов. Такой, что трудно было не поморщиться. Фу! Тут же подступил тошнотворный ком к горлу. Да как Паша тут дышит? Это же химзавод отдыхает. Она на себя весь парфюмерный магазин выбрызгала, что ли?

– Как ты тут вообще оказалась, в этом богом забытом районе? – подал голос мой спаситель, читать, надзиратель, давя по газам. Судя по тому, как напряжены плечи и сжимают руль пальцы, дядя Паша на грани.

– Гуляла, – отвечаю коротко, насупившись.

При этой дамочке, которая то и дело стреляет в меня своими противными глазками, не хочется разговаривать совершенно. Еще и этот надменно-высокомерный взгляд… у-у-ух!

Однако Жарова, похоже, понесло.

– Гуляла она! – бубнит злюка Паша. – Не пробовала гулять где-то поближе к центру города, Рыбкина? В следующий раз я тебя откуда буду забирать? Из Подмосковья?

– Все было под контролем.

– До какого момента, интересно? И телефон? Что с ним? – продолжает допрос Паша, следя за дорогой, время от времени недобро поглядывая на меня в зеркало заднего вида.

– Сел, – пожимаю плечами. – Неожиданно…

– Заряжать не пробовала?

– Я замерзла, можно обогрев включить? – игнорирую выпад водителя, сделав вид, что вообще не слышала его едкого замечания.

Паша недовольно поджимает губы, но тут же что-то поворачивает, и воздух в салоне автомобиля начинает нагреваться.

Я замечаю, как недовольно косится на Павла барышня. Сама же мысленно ликую, так же исподтишка усмехаясь. Я что скажу, то и будет, цыпа!

– Паш, я думаю, потеряшка уже нагрелась, – звучит таким же, как духи, приторно-сладким тоном немного погодя. – Убавь, у меня сейчас лицо поплывет! – не просит, заявляет эта пигалица.

– Мы можем просто поменяться местами, и тогда ваше лицо останется на месте, – вежливо предлагаю я, пожимая плечами. Дамочка шипит. Паша скрипит зубами, но печку выключает.

Эй, а меня спросить? Может, я еще не согрелась?! И вообще интересно, куда эти двое намылились? Судя по наряду тетки, явно не грибы собирать в таком убойном мини. Оно хоть задницу ее прикрывает, или как? Или дядя Паша на нее весь вечер пялиться будет?

Нет, так дело не пойдет!

Влада

Это его девушка?

Мне она не нравится! Категорически. Не подходит она дракону Паше, слишком расфуфыренная. Да и вообще, как такое может нравиться? Тут же все кричит от кислотности, от ее вида даже хочется скривиться, как от дольки кислого лимона. Вот сто процентов – свою кислотность она и хочет подсластить этими ужасными духами. “Красная Москва” у бабули – это просто шик по сравнению с этим амбре, витающим в салоне.

– А куда мы едем? – выдаю я вопрос, невинно хлопая ресницами, подаваясь вперед и высовываясь между передних сидений.

– Сядь на место! – рыкнул Паша.

– Там холодно.

– Рыбкина!

– Ладно-ладно! – буркнула я, усаживаясь на попу ровно. – Так сойдет?

– Пристегнись.

– Да что за…

– Влада!

Да пожалуйста! Вот и пристегнусь.

– Так куда мы едем? – справившись с ремнем безопасности, возвращаюсь к интересующей меня теме.

– Ты едешь домой.

– А вы?

Нет, ну, а что, вполне себе невинный вопрос, разве нет? Это как в светском обществе о природе-погоде поговорить. И чего так зыркать на меня в зеркало? И чего так губы в упрямую линию поджимать? Не понимаю.

– А куда едем “мы”, тебя совершенно не касается, Владислава, – серьезно заявляет Паша, еще и таким взглядом одарил, что стекла в машине инеем покрылись.

Ледышка!

Зато его пигалица усмехается, явно довольная ответом. А потом делает то, от чего у меня глаза на лоб полезли: беспардонно кладет свою руку на его колено, сжимая. И это при мне! Совершенно не скрывая своих намерений. Да как не стыдно вообще?!

Стоп-э!

Нет, я не оставлю это просто так. Я не буду сидеть, сложа руки, и наблюдать, как эта “Чучелка” будет охмурять моего надзирателя!

– Я очень сильно хочу есть, – решила разбавить ее радость, упрямо складывая руки на груди.

– Дома поешь, – огрызнулся мужчина.

Эта особь женского пола с неизвестным мне именем снова противно лыбится.

Та-а-ак.

– Я очень сильно хочу есть! Я не ела с утра и вообще на грани голодного обморока! – и как раз кстати мой желудок издал протяжный стон. – Если не накормите, то поедем все вместе не на ваше свидание, а со мной в приемный покой.

– Ну, точно… слепой и безмозглый котенок, – фыркнула дамочка.

Что? Это она про меня сейчас? Да кто из нас тут еще слепой и безмозглый, кукла силиконовая?!

– Я бы попросила! – рыкнула я возмущенно, сжимая пальцы до боли в суставах, чтобы совершенно случайно не вцепиться ими в шевелюру брюнетки с переднего сиденья.

– Да ты просто…

– Так, хватит обе! – гаркнул Паша. – Ты, – посмотрел на меня, – потерпишь до дома, Рыбкина! А ты, – взгляд на цацу, – хоть ты будь умнее и не спорь с ребенком!

– Я не ребенок! И решительно заявляю, что до дома не доеду. Кстати, вон там хот-доги купить можно, остановите, – скомандовала я, получив выстрел в голову убийственно хмурым взглядом дяди Паши.

Однако я была бы не я, если бы сдалась. Поэтому воинственно нахмурила брови и не менее решительно встретила взгляд мужчины в зеркале заднего вида.

Минута немой сцены, и когда мы уже чуть не проскочили ларек с хот-догами, Паша, поиграв желваками, виляет рулем и останавливает машину у киоска.

То-то же!

– Прекрасно! – хлопнула я в ладоши. – Мне, пожалуйста, с горчицей и огурчиков побольше. Заранее спасибо!

– Я тебе в курьеры не нанимался, Влада.

– Думаю, это входит в ваши надзирательские обязанности. Разве нет?

Паша обернулся в мою сторону, изучив долгим, нечитаемым взглядом. Кажется, у кого-то стремительно сходит на нет терпение. И, похоже, мне сейчас выскажут все, что обо мне думают, но, на мое счастье, его внимание перетянула пигалица.

Кто-нибудь мне скажет, как вообще ее зовут? Нет, цаца и пигалица, конечно, прекрасно ей подходят, но у нее же точно должно быть имя, да?

– Паш, мы же опоздаем, у нас столик ко времени забронирован, – протянула она, надув свои губищи-вареники. – А ты знаешь, что я не люблю опаздывать.

– Не опоздаем, не нуди. А ты, Влада, либо идешь за своим чертовым хот-догом, либо мы поехали! – снова поворачивается ко мне.

– У меня денег нет.

– И как ты собиралась ехать домой тогда? – удивленно вскинул брови дядя Паша.

– Как-как? На метро. У меня еще поездка одна осталась. Я все рассчитала, – гордо заявляю я.

Хотя, конечно же, у меня есть деньги. Но папиному другу знать об этом не обязательно. Пусть поухаживает за бедной испуганной потеряшкой Рыбкиной. А то его расфуфыреной цаце и так слишком много достается внимания.

Хы.

– Рассчитала она все, – пробубнил он и, достав бумажник, вынул из него пару купюр, – давай бегом туда-обратно. И мне возьми, сто лет не ел эту гадость.

Я, довольная до глубины души, беру из его рук купюры и готова выскользнуть на улицу, еще и свежим воздухом надышаться, как слышу вопрос, адресованный не мне.

– Арин, ты будешь?

Я застреваю в дверях. Арина, значит? Эту куклу зовут Арина?

– Ты издеваешься? – огрызнулась дама. – Я и этот жирный фаст-фуд, Жаров?

Бе-бе-бе, Арина. На нет и суда нет, как говорится.

Я, довольная, направилась покупать хот-доги для нас с Пашей. Было гаденькое желание попросить парня на раздаче орудовать булками и сосисками помедленнее, но думаю, тогда куклу Арину точно рванет, и забрызгает она своим ядом весь чистенький салон Пашиного внедорожника. А химчистка нынче дорогая.

Нет, ну, и кто после такого скажет, что я не милая и заботливая?

Влада

В машину возвращаюсь минут через десять. Я слышала, что эти двое о чем-то говорили. Но как только я появилась, они тут же замолчали. Даже, я бы сказала, насупились. Явно успели поругаться.

– Это ваш, – протянула мужчине одну из булок. И сама уселась поудобнее на заднем сидении, с огромным удовольствием принявшись уплетать вкуснейшую поджаренную булку за обе щеки.

– Боже, ну и вонь! – не выдержала Арина. – Как вообще это можно есть?

Паша чуть не подавился. Мы с ним переглянулись, я беззаботно пожала плечами, мол, сами такую фрю себе выбрали.

– И вообще, мы едем или как? – продолжила возмущаться дамочка, когда ответа от мужчины не последовало. Но и этот вопрос Паша пропустил мимо ушей. Завел машину, одной рукой удерживая хот-дог, второй руль, и мы большой и, несомненно, “дружной” компанией поехали в сторону дома.

Теперь нужно как-то сделать так, чтобы их планы расстроились.

Не пара же она Паше. Я прямо чувствую, что не пара. Его вон уже, похоже, не от меня начинает подбрасывать, а от его ворчливой Арины.

Так что я сейчас совсем не вечер ему порчу, а очень даже наоборот. Спасаю! От унылой компании унылой любительницы устриц и силикона.

Я сажусь посередине и, чуть склонившись между сидений, делаю вид, что меня интересует, что происходит впереди. И как раз вовремя. Машина, идущая перед нами, резко тормозит, Паша тоже бьет по тормозам, а я, чуть подавшись вперед, честно-честно по инерции выпускаю из рук свою булку, и она летит прямиком на колени Арины.

– Что за…!!! – поднимает жуткий визг цаца, отбрасывая мой вкуснейший хот дог со своих худющих костлявых ног. Орет так, что у меня уши закладывает. Нет, серьезно, эта краля еще и визжит, как мандрагора, вот-вот перепонки взорвутся к чертям, что он в ней нашел-то?

– Она специально, Паша! Ты видел?! Ты это видел?! – продолжает распыляться истеричка Арина, тряся заляпанными в майонезе руками, как в припадке сумасшествия.

Паша как раз доедает остатки своей булки и выдает:

– А я тебе предлагал перекусить, – достает из бардачка салфетки и подает даме. Вполне себе вежливо, между прочим! Вот и нотки рычащие исчезли из тона. Правду говорят: путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Явно подобрел. Правда, вздохнул как-то совсем уж устало, аж жалко мужика стало. Досталась же ему такая… Арина!

– Юбка испорчена этим… этой…

– Это просто юбка, Арина, – заявляет спокойно мужчина.

– Ты издеваешься, Жаров?!

Оу-ч, сейчас Пашу облаят.

– Это же известный бренд, черт возьми! Юбку теперь только в химчистку. И все из-за этой…! Рыб…

– Владиславы, – вставляю я свои пять копеек. – Я так понимаю, ваш ресторан отменяется? – спрашиваю и, заметив испепеляющий взгляд Паши, вжимаюсь в спинку сиденья, чтобы не попасть в поле его зрения снова, иначе выдам себя с потрохами.

– Не дождешься, мелочь! – рыкнула Арина. – Закажем доставку к тебе, Паша. Вполне очевидно, что в ресторан мы уже опоздали. В таком виде я туда не пойду!

Стоп-стоп-стоп! Так она еще и к нему собралась? Это я буду у себя дома, а они там внизу… Даже представлять не хочу, что они будут делать! Явно не юбку отстирывать. Вот же ж, неприятность какая! Ладно-ладно…

Я пару раз зевнула. Несколько раз зацепила ногой сиденье Арины. Та, пыхтя и скалясь, терпела. Но по виду Паши я поняла, настрой у дяди сбился. Он все чаще поджимает губы, вздыхает и явно продолжать вечер уже не намерен: ни дома, ни в ресторане, ни где бы то еще ни было. А мне оно только на руку.

Я решила сделать вид, что уснула. Устроилась поудобней, обхватывая себя руками, задремала, пару раз почти захрапела.

– Слушай, мы, наверное, перенесем нашу встречу, – доносится до меня голос Паши.

– Не смей, – обиженно произносит женщина.

– Арин, серьезно. Все складывается неудачным образом. Да и настроение нам изрядно подпортили, – я не вижу его выражения лица, но что-то мне подсказывает, что он недоволен своим решением.

– Ну и что, Паш, мы давно не виделись. Ты не можешь вот так все отменить из-за этой… этой… – она явно не могла подобрать слов, как меня обозвать.

– Рыбкиной, – помогает ей мужчина.

– Именно. И откуда она вообще взялась? Ты что, должен из-за нее менять свои планы? У нее же есть мать с отцом, вот пусть и смотрят за своим ребенком.

А вот моих родителей ей бы лучше не трогать!

– Все. Закончили скандал. Завожу тебя домой и сам так же отправляюсь домой.

– С этой?

– Эта живет в отдельной квартире! – повышает голос Паша.

Опачки! А по-моему, кто-то ревнует нашего Пашу.

– А может, ты того? – заявляет девица, а я чуть не давлюсь воздухом.

– Выбирай выражения! Ты сама сказала, что она ребенок! – у моего надзирателя терпение подходит к концу.

– Но, Паш, а как же я?

– Все, Арин! Я и правда уже устал, и ничего толкового из меня не выйдет. Так что переносим встречу. Как найду время, я обязательно позвоню.

Я чувствую, как машина останавливается и что-то происходит, чего я не вижу. Но стоит тишина. Они смотрят друг на друга? Они целуются? Слышу, как щелкает замок двери, и она открывается.

– Приятного вечера вам, Павел! – не прикрывая недовольство, заявила дамочка и хлопнула дверью так, что я чуть не подпрыгнула. Но нет, я “сплю”. Мысленно, конечно, танцую ламбаду от радости, но физически старательно “сплю”.

Влада

Дальше была тишина. На улице совсем потемнело, а в машине даже радио не работало.

Паша уверенно вел свой черный “танк”, а я лишь одним глазком подглядывала за ним, все еще старательно делая вид, что катастрофа Рыбкина устала. Смотрела исподтишка, с удивлением отметив для себя: а он ведь ничего. Жаров явно либо ровесник, либо чуть младше моего отца, но выглядит более чем хорошо и сложен просто прекрасно. Широкий размах плеч, рельефные бицепсы-трицепсы и прочие прелести, на которые девчонки любят пускать слюни, массивная шея, короткий ежик волос на затылке и модная стрижка, легкая щетина и сексуально обтянувшая мощный торс рубашка.

Хм… вот интересно, а как дела с кубиками обстоят?

Но даже если их нет, жирком дядя Паша точно не заплыл. Поджарый, мускулистый, эх, многие парни (тот же Никита) ему завидовал бы черной завистью. А легкие морщины и седина в висках его по-мужски красивое лицо только красят.

Суровый, серьезный, точеный профиль. Хорош… и даже очень. Но почему внимание обратил на вот такую цацу, как Арина?

С ней-то все понятно. Неудивительно, что на него такая токсичная курица клюнула. Жаров был явно лакомый кусочек.

Кусок.

Кусочище!

При деньгах, положении, далеко не дурак и совершенно не урод. Правда,ужасно вредный, нервный и ворчливый, но это так… ему по возрасту предпенсионному положено.

Так вот, о чем это я…?

Ах да! С этой цацой ясно, но он-то куда смотрел! Она же ему не пара, разве этого не видно? Слишком нервная (хотя вот тут идеальное совпадение), слишком тошнотворно-идеальная, приторно-сладкая, зубодробительно-правильная и восхитительно-раздражающая все мои фибры души. Аж до сих пор в глазах от ее сияния рябит. Ну и на фиг, спрашивается, ему такая?

Хотя о чем это я? История, где богатый дядя выбирает себе в любовницы тупую куклу, стара как мир. Наверное, все ее мерзость компенсируют другие “таланты”.

М-да.

Фу!

Пока я плавала в своих мыслях, прикидывая, как бы так намекнуть Паше, что цаца Арина ему не пара, машина остановилась. Павел вышел, а я замерла. Услышала, как открылась дверь с моей стороны, и даже дышать перестала.

– Влада.

Я все еще сплю.

– Эй, давай, подъем, – толкнул меня в плечо Паша. Да так бесцеремонно, будто я не девушка, а не пойми кто. – Давай-давай, Рыбкина, вставай и проваливай в свою квартиру, чтобы я тебя не видел.

– Можно и повежливей! – буркнула я, открывая глаза, изображая максимально задетое достоинство.

– Можно и не устраивать мне проблем! Скажи, ты специально ждешь самый неудачный момент, чтобы снова напомнить о своем присутствии в моей жизни, Влада? Ты долго мне ее еще портить собираешься?!

– Долго, – буркнула я себе под нос.

Всю жизнь! – добавила мстительно мысленно.

Паша ничего не ответил, кажется, судя по виду и вздоху, устал и решил, что лучше со мной не спорить.

То-то же!

А еще на свидание собрался. Совсем оконфузился бы и уснул в момент самого интересного, вот смеху-то было бы! Так что я его практически спасла от неизбежного фиаско, он мне теперь всю жизнь должен за это быть благодарен!

Жаров дождался, когда я, неповоротливый слон с затекшими конечностями, выберусь из машины. Закрыл за мной дверь. Поставил на сигнализацию и зашагал своим семимильными шагами в сторону дома, совершенно не обращая внимания на застывшую на месте меня.

– Злыдень, – скорчила я рожицу, – потом еще спасибо мне скажете, дядя Паша, что от неправильного выбора вас спасла, – прошептала себе под нос.

– Рыбкина!!! – рыкнул мужчин уже у входа в подъезд. – Домой. Быстро!

– Иду-иду.

Делать нечего, пошла.

Паша

Когда дверь в квартиру за мной закрылась, я со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы, упирая руки в бока и вскидывая свои светлы очи к потолку, прорычал:

– Господи, если ты меня слышишь, знай, еще немного, и я точно решусь на убийство!

Ответа не последовало. Хотя я ожидала, как минимум, глумливого смеха свыше. Но нет, так нет. У меня ведь уже даже сил истерить, ругаться, злиться, рвать и метать попросту не осталось. Эта рыжая зараза выжала из меня все соки! Полное, мать его, опустошение. Обнуление. Я устал до такой степени, что начинаю мечтать о пуленепробиваемом подземном бункере без связи и людей где-нибудь у черта на рогах, в компании исключительно только еды, воды, стены и Рыб…

Что?

Я чуть не ляпнул, Рыбкина?

Да боже упаси запихнуть в мою идеальную иллюзию этого рыжеволосого монстра с улыбкой ангела!

И сюда она пробралась! Везде она! Гребаная Владислава Станиславовна!

Честно, был порыв позвонить Стасу.

Я уже даже прошагал на кухню и схватился за телефон, собираясь немедленно набрать друга и заявить, что с меня хватит, но что-то внутри остановило. Палец так и замер над кнопкой вызова, а я устало опустился на барный стул, потирая переносицу.

Смешно будет. Просто крайне смешно, если я позвоню Рыбкину старшему и сообщу, что его дочь довела меня до нервного тика и звезд в глазах. Мне, твою мать, лет-то сколько, чтобы я взял и пожаловался?

Мда, Жаров, теряешь сноровку. Еще лет десять назад я одним, ну, ладно, максимум, двумя словами заткнул бы такую шуструю мелочь, как Влада, за пояс. А тут ведь даже слов нет. Одни, чтоб их, эмоции. Бессильная злость какая-то. И с ней нужно что-то делать.

Может, попытаться с этой егозой договориться?

Ну да, а еще лучше снять ей квартиру на другом конце света, Жаров. Браво! Договориться он решил. С кем? С ребенком, у которого к черту отсутствуют понятия “личные границы” и чувство такта? Проще убедить соседского пса в том, что он человек.

Бросив эту дурацкую идею со звонком Рыбкину, я потащил себя в душ. Все тело ломит, оно явно ждало другого финала рабочей недели, но его жестоко обломали. А я еще и подыграл, отправив Арину домой. И теперь, нравится мне это или нет, я остался на полном самоу…

Звонок в дверь.

Меня аж подбросило. Я скоро начну бояться любого шороха, подозревая, что он – следствие действий нерадивой соседки.

Звонок повторился.

–Да твою ж… бабушку!

Я накинул обратно на плечи почти что снятую рубашку и пошел к двери. Может, это Арина? Чем черт не шутит?

Ну, не может же быть такого, чтобы Влада снова вляпалась во что-то!

Влада

По просторному и пустому холлу, который язык не поворачивается назвать подъездом, мы топали молча. Паша угрюмо чеканил шаг, я не менее угрюмо пыхтела у него за спиной. Лифт ждали, словно воды в рот набрали. А на этаж поднимались, недовольно буравя друг друга взглядом в зеркальном отражении.

Я искренне не понимала, чего он злится, а Жаров, кажется, искренне не догонял, что я делаю все исключительно ему во благо.