Читать книгу Непобедимый разум. Наука о том, как противостоять трудностям и невзгодам - Алекс Ликерман - Страница 16

– Поэтому, – сказал я, – если скульптор думает не только о творчестве, но и о том, как сделать мир красивее, ему проще справиться с препятствиями вроде невозможности продать скульптуру или случайного ее разрушения. Даже утрата способности заниматься скульптурой (например в результате заболевания) может стать преодолимым препятствием.

– Это как? – скептически спросил Стив.

– Создание букетов? – предложил я. – Веб-дизайн? Не знаю. Просто хочу сказать, что скульптура – не единственный способ сделать мир прекраснее.

Работа, которую мы считаем важной, а не просто приятной, повышает нашу способность справляться с напряжением. Уход за пациентами со смертельными заболеваниями считается в здравоохранении чуть ли не самой нервной работой, но у людей, которые ею занимаются, чуть ли не самый низкий уровень выгорания{26}. Почему? В исследовании медсестер, оказывавших паллиативную помощь, выяснилось, что они очень часто испытывали вдохновляющее ощущение цели – облегчить жизнь смертельно больных{27}.

Возможно, еще более примечательно то, что ощущение цели повышает нашу способность выносить физическую боль. В своем исследовании психолог Филип Зимбардо наносил удары электрическим током группе студентов, чтобы выявить их порог восприимчивости к боли. Затем он предложил некоторым из них (экспериментальной группе) продолжить, то есть получить еще несколько ударов током, сообщив, что это будет иметь огромное значение для науки. Другой же группе (контрольной) он не дал выбора, а также ничего не сказал о научном значении работы. Сравнив результаты этого этапа эксперимента, он обнаружил не только то, что экспериментальная группа сообщила о меньшем уровне боли, но и то, что физиологическая реакция на нее (по результатам измерения гальванического сопротивления кожи) оказалась значительно слабее{28}.

Формулировка и принятие миссии способны усилить наше ощущение самоценности{29}, замещая наш образ как одного из миллиардов людей другим, героическим. Вооружившись верой в важность нашей миссии для других, мы найдем в себе силы бороться даже тогда, когда другие (не имеющие никакой цели, кроме удовлетворения собственных желаний) сдаются{30}. Внутренняя сила, поддерживающая миссию, бывает так огромна, что порой мы даже готовы рискнуть собственной жизнью: например, пожертвовать почку или первым броситься на тушение пожара.

Принятие миссии также помогает нам не испытывать скуки при выполнении повседневных дел. Повышение воспринимаемого уровня жизни (снижение уровня скуки) значительно улучшает настроение{31}. Не исключено, что именно это объясняет, почему даже самая скромная миссия – например, стимулирование других к успеху – помогает повысить интерес даже к занудным действиям.

Именно поэтому, как сказал Мартин Лютер Кинг, «даже если человек подметает улицы, он должен делать это так, как рисовал Микеланджело, как сочинял Бетховен, как писал Шекспир. Он должен подметать улицы так хорошо, чтобы все хозяева небес и земли остановились и сказали: „Здесь жил великий подметальщик улиц, который отлично проделал свою работу”».

Выражая в миссии конкретную ценность, которую мы хотим создать, мы можем улучшить свою способность к определению границ. Когда нас просят выполнить задачу или помочь, а мы предпочли бы отказаться, наличие четкой миссии поможет сопротивляться потребности делать благо другим и выбрать то, что лучше для нас.

Миссия дает решимость, силы и смелость, необходимые для преодоления препятствий, которые могут свести с ума. Как ярко продемонстрировал Виктор Франкл, способность создавать ценность даже в самых ужасающих условиях часто помогает нам их пережить. В момент обретения смысла страдание перестает быть страданием. В сущности, Франкл заявлял, что смог выжить в тяжелых условиях только за счет того, что решил превратить свое заключение в нацистском концлагере в способ улучшить мир благодаря пониманию важности и смысла происходящего.