Читать книгу Каприс для Кати - Алекс-Мари - Страница 2

Растерявшись, девочка потопталась на месте, размышляя. Как так-то?! Ее забыли! Уехали и даже не пересчитали, все ли на месте! Негодуя, она поправила сумку и пошла по заснеженной тропе в сторону города, злясь на всех. На маму, которая заставила ехать, на учительницу, на Янку, которая даже не вспомнила о ней. Но больше всех она досадовала на саму себя. Пройдя пару сотен метров, Катя вдруг вспомнила про телефон. Можно же позвонить! Она радостно выхватила из сумки телефон, набрала номер. Но, телефон молчал. Связи не было. Ну конечно, в этом городишке еще и связь не работает. Досадливо засунув гаджет в задний карман брюк, Катя двинулась дальше.

Она все шла и шла, отыскивая глазами следы цивилизации – многоэтажки, магазины, кафе. Ну, хотя бы автобусные остановки. Но ничего этого не было. И вообще, Истра, мнившая себя городом, очень смахивала на деревню.

И ни одного человека, будто вымерли все. Только редкие собаки пробегали мимо, да и те не лаяли, торопясь по своим делам.

Услышав неподалеку голоса, Катя обрадовалась. Наконец-то она спросит дорогу. Из-за угла появились двое мужчин в форме немецких солдат, наверно участники исторической реконструкции, о котором взахлеб рассказывала историчка, и ради которой они притащились сюда. Она уже хотела окликнуть их, но тут услышала тихий свист. Оглянувшись, Катя заметила в воротах одного из домов движение. Она не рассмотрела, кто там, но, кажется, ей махали рукой. Ну ладно, ей все равно, у кого спрашивать путь до мемориала. Она подошла к воротам, из которых ей сигналили, ворота приоткрылись ровно настолько, чтобы она могла в них пройти, оттуда высунулась рука, и Катю втащили внутрь.

Она даже не успела испугаться, поэтому отбиваться не стала. А когда до нее дошло, что произошло, рука уже отпустила ее. Катя развернулась к нечаянному похитителю в готовности драться, но он не собирался нападать. Наоборот, он повернулся к ней спиной и смотрел в щель забора. Это был мужчина. Ну, то есть он выглядел как мужчина – в широких потертых брюках, ватной телогрейке и шапке-ушанке из неизвестного лохматого, но изрядно полинявшего зверя. Рукав телогрейки был порван на плече и оттуда торчала грязная вата. Бомж что ли? Стало страшновато.

– Эй, – Катя настороженно окликнула мужчину, – чего тебе надо?

Мужчина обернулся, и Катя увидела, что это не мужчина, а мальчишка. Ну, не совсем мальчишка, подросток. Из-под старой шапки на нее смотрели сердитые стального цвета глаза.

– Тебе что, жить надоело? – вопросом на вопрос ответил парень.

– В каком смысле?! – Катя растерялась.

– В таком, – парень говорил почти шепотом, – сейчас бы эти тебя кокнули и всё.

– Да что ты несешь, – хихикнула Катя, – с чего бы им меня кокать?

– Смейся, смейся, – буркнул парень и снова приник к щели.

Кате стало любопытно. Она подошла к забору и нашла в нем дырку от выпавшего сучка. Двое в форме шли по улице и громко смеялись. И совершенно не собирались никого кокать. Вот из одного двора выскочила дворняга и принялась остервенело лаять на проходящих. Она напрыгивала и отступала, захлебываясь звонким лаем. Катя хотела отпихнуть мальчишку и выйти из двора, куда ее так невежливо затащили, как вдруг один из мужчин вскинул автомат, который до этого висел у него на груди, и выстрелил очередью. Катя прижалась глазом к отверстию и обмерла – раненое животное конвульсивно дергалось на обочине, кровь разливалась вокруг подбитого тела. Проходя мимо, мужчина не глядя выстрелил еще раз, и собака замолчала.

Потеряв дар речи, Катя уставилась на мальчишку, а мальчишка смотрел на нее.

– Что это было? – произнесла она дрожащими губами.

– Немцы, – пожав плечами ответил парень, – как будто не знаешь.

– Какие немцы?..

Она не понимала, о чем он говорит, но увиденное испугало и озадачило ее. Она ни разу не видела, чтобы человек так хладнокровно убивал животных. И ей стало страшно.

– Тебя что, контузило? – вдруг спросил парень, – взрыв недавно был. То-то я смотрю, стоишь как блаженный, фашисты идут, а он им ручкой машет…

Катя смотрела на парня и пыталась собрать в кучу разбежавшиеся мысли. Какие фашисты, какой взрыв?.. Она бы и дальше стояла столбом, если бы парень не взял ее за локоть и не затащил в дом.

В доме было холодно, бедно и пусто. Маленькая кухня с печкой, и еще одна комната, в которой стоял старый диван и железная панцирная кровать с высокими спинками. На кровати сидел тощий серый кот.

– Не разувайся, холодно, – бросил Кате парень, – проходи в комнату.

Катя растерянно прошла и присела на коричневый стул.

– Чай будешь? – парень выглянул из-за печки. Катя кивнула.

Он принес два стакана с желтой дымящейся жидкостью, один поставил перед Катей.

– Пей.

Она отпила и поморщилась, было несладко и пахло какой-то травой.

– А сахар есть?

Теперь была очередь незнакомца удивляться.

– Сахар?!

Катя подняла глаза – он смотрел на нее как на сумасшедшую.

– Ну сахар, сахар, да. Белый такой.

– Ты странный какой-то, – парень покрутил у виска, – и выглядишь странно, – добавил он.

Он с прищуром осматривал Катю, а ей вдруг захотелось спрятаться от его пытливых глаз.

– Слушай, а может ты шпион?

– Какой шпион? – ошарашено спросила Катя. Она уже устала удивляться.

– Известно какой, фашистский.

– Ты дурак что ли? – Катя посмотрела на мальчишку не менее пристально.

– Хорошо, – кивнул он, – тогда говори, где живешь?

– В Москве, – ответила девочка.

Парень присвистнул.

– В Москвеее… А у нас как оказался?

– На автобусе.

– На каком еще автобусе?

– На рейсовом, блин! – Катя вдруг разозлилась, вскочила со стула. – Слушай, мне это надоело! Я в ваши игры не играю! Скажи мне, как обраться до мемориала Славы, и я пойду.

– До чего?!

– Слыш, – она "включила" крутую девчонку, – ты сам не местный что ли? Сегодня у вас тут день освобождения города от немцев, историческая реконструкция, а ты как с печи упал.

Парень смотрел на нее оторопело. Катя двинулась к выходу, собираясь уйти, и, неожиданно глаза наткнулись на отрывной календарь, висящий на стене. Катя подошла, посмотрела.

– Это что за раритет? – она полистала странички, – ты тоже что ли в представлении участвуешь?

– В каком представлении?

– Так! – она выставила вперед ладонь, – хорош мне голову морочить! Какое сегодня число?!

– Девятое декабря…

– Нууу…

– Сорок первого года…

– Какого года? – у Кати пересохло в горле и она, схватив стакан с остывшим чаем, отпила глоток.

– Сорок первого… – голос незнакомца был не менее удивленным, но говорил он вполне уверенно.

Кате показалось, что у нее заложило уши и защипало глаза. Она подняла руки, чтобы потереть их, и рухнула на пол.

Очнувшись, она почувствовала у себя под головой теплые колени. Мальчишка испуганно заглядывал ей в лицо.

– Фух, испугался, – засмеялся он, когда Катя завозилась и попыталась встать. – Лежи, а то опять сбрякаешь.

– Ты – девчонка, – добавил он чуть погодя, и Катя услышала, что он улыбается. – А я думал парень. Одета как парень. Тебя как зовут?

– Катя, – ответила она, – а тебя?

– Меня Миша. Михаил Новик.

– Катя Котова.

– Ну, понятно. Ты, наверно, от голода упала, такое часто бывает. Есть хочешь?

Катя отрицательно мотнула головой, меньше всего сейчас она хотела есть. Она все-таки собрала все силы и села на полу. Миша пристроился рядом на корточках.

– Миша, ты не шутил? Какой год ты сказал?

– Да какие шутки! Сорок первый. А что?

– Я, наверно, сошла с ума. Или сплю. Или сошла с ума и уснула. Этого быть не может!

– Да что не так-то? – Миша недоуменно посмотрел на нее.

– Да то, что сейчас две тысячи шестнадцатый!

– Какой-какой?

– Две. Тысячи. Шестнадцатый!

– Ты точно с ума сошла, – засмеялся Миша.

– Нет, погоди! – она затрясла головой, вспоминая. – Мы подъехали к монастырю… все пошли внутрь, а я… Слушай! Это кошмар просто! Этого быть не может! Это как в том фильме! Там черные копатели… Ну неважно, в общем они в будущее попадают во время войны, понимаешь?! И я так же! О, боже… О, боже…

Она металась по комнате, а Миша смотрел на нее, явно не улавливая нить разговора.

– О, боже! О, боже…

– Ты верующая что ли? – он уже почти опасливо смотрел на Катю, очевидно, уловив из всего речевого потока только слово "боже", – точно, блаженная какая-то.

– Ты не понимаешь! – Катя схватила Мишу за руку, – я попала в прошлое! Я живу в две тысячи шестнадцатом!

Он осторожно отцепил ее пальцы от своего рукава.

– Этого быть не может!

– А я о чем?! – она опять заметалась, – быть не может, но случилось! Только за что это мне? В фильме, там они в могилах солдат рылись, а я ничего такого…

– Ты про какой фильм твердишь? Какие могилы?

– Ой, да ты не поймешь! Слушай! Мне надо в монастырь вернуться, там ворота назад!

– Какие ворота?

– Ну проход, где я в вашем времени оказалась! Я там шла-шла, а вышла тут!

Миша помотал головой.

– Нельзя в монастырь! Там немцы кругом.

– Миша! – Катя снова схватила парня за телогрейку, – пойми, если я туда не попаду, я навсегда останусь в этом времени! А там мама… И папа… И…

Катя вдруг заплакала, уткнувшись парню в грудь. Не ожидавший такого, он сначала было отшатнулся, но потом осторожно сомкнул руки у нее за спиной.

– Ну, не реви, не реви, – нарочито грубо проговорил он, похлопывая ладонью между лопаток, – надо, значит надо. Пойдем.