Отрывок из книги
До приезда домой оставалась одна ночь. За окном поезда мелькали небольшие станции, какие-то серые однообразные строения и пожелтевшие рощи. Стояла середина осени, но было довольно тепло и сухо. Кое-где деревья уже сбросили листву и за ними проглядывали остатки поломанной сельскохозяйственной техники, кучи мусора и строительных отходов. Вдоль железнодорожного полотна стояли деревни, порой состоявшие всего лишь из пяти – шести домов. Кое-где в огородах копошились люди, завершавшие приготовления к зиме. Может быть, они ещё собирали последний урожай каких-нибудь овощей. Марат был городским жителем и слабо разбирался в крестьянском труде. Приятно было смотреть на чехарду осенних жёлто – красных красок с вкраплениями домов и людей, слушать стук колёс поезда, ощущать покой и умиротворение, с наслаждением вытянувшись на верхней полке. Разговоры и шум от изредка проходивших мимо людей ему не мешал – за время службы он научился не замечать их. Это умение позволяло отдыхать и заниматься своими делами, не обращая внимания на гам и суету в казарме. Всё ему сейчас казалось нереальным, как будто не наяву. Ещё чуть больше суток назад – казарма, прапорщик Иваненко, плац, столовая, в которой любили собираться старослужащие после отбоя. Всё изменилось. До сих пор не верилось в очевидность происходящего. За два года службы были увольнения и самоволки. Ходили в небольшой городок километрах в пяти от воинской части. Но это всё было не то. Даже в городе, переодевшись в гражданскую одежду, ощущалось присутствие где-то неподалёку казармы, солдат и сапог. Время увольнения заканчивалось удивительно быстро. С тиканьем часов образ прапорщика Иваненко становился всё отчётливее, как и запах армейской формы. Этот «букет», состоящий из запахов начищенных сапог, формы, пота, сигарет и чего-то ещё такого, что довольно трудно передать словами, но служившие поймут и никогда не забудут. Сейчас, вспоминая оставшуюся позади часть Марат не мог понять свои чувства. Радость от столь желанного дембеля, когда считаешь сначала месяцы и дни, а затем и часы, сменялась лёгкой грустью по оставшимся друзьям и ставшему привычным образу жизни. Последнее время жилось очень даже не плохо – дембель и сержант, офицеры его не теребили дурацкими поручениями. Сам гонял духов, то есть новичков. Ехать оставалось ещё часов 8—9 и он решил поспать. Однообразие пейзажа за окном поезда навевало скуку и дремоту. Купе попалось спокойное. Попутчики оказались людьми довольно молчаливыми и общались только в силу необходимости. Один из них, как понял Марат работал вахтовым методом на стройке и теперь возвращался к жене в предвкушении двухнедельного отдыха. Другой – пенсионер, бывший партийный работник навещал дочку с внуками, которая когда-то по распределению после института оказалась заброшенной далеко от родного дома. Разговор с попутчиками немного покрутился вокруг армии, дедовщины, ожидаемых реформ и преобразований, разгуле бандитизма в стране и как-то незаметно затих. Люди попались слишком разные со своим мировоззрением, жизненным опытом и проблемами. Каждый углубился в свои мысли и переживания. Напоследок пенсионер изучающее глядя в глаза Марату медленно произнёс:
– Не гонись за большими деньгами. В стране перестройка, всё делят и пытаются урвать побольше, да только подавятся. Порвут друг друга от злобы и жадности. А ты не суйся в эту грязь. Власть в стране восстановится. Не важно какая. Будь ближе к власти. Ты молодой и сильный. Получи образование и иди в армию, милицию или ещё лучше в КГБ, если получится. Не лезь в криминал – погубишь свою жизнь. Это лёгкий путь, шальные деньги, но боком они выйдут тебе.
.....
– Ладно, хорош, жути нагонять. После армии я не из пугливых стал… – мрачно ответил Марат и залпом опрокинул очередную стопку.
Рамиль окинул цепким взглядом Марата, на несколько секунд остановившись на его невзрачной одежде, которая по его понятиям была явным признаком недостойного человека, и крикнул, обращаясь к жене:
.....
