Читать книгу Магические Перпендикуляры 1. Масонская карта Поволжья - Алекс Нагорный - Страница 4

Причина отсутствия связи теперь ясна как день, даже примерно понятно, какого чёрта они меня тут все барином обзывали. По ходу, я действительно попал и в параллельный мир, и вообще. Когда через лесопосадку проходил, перешёл в прошлое. И с Лёхой, полагаю, тоже всё просто: я перешёл, а он – нет. А вот с планом дальнейших действий – загвоздочка. Нет его.

Время – пять доходит. Скоро вечер, а потом ночь. Заночевать в лесу? Да, нет, не стоит. Деревня рядом, вдруг кто с утра по грибы, по ягоды… Лучше уж в самой деревне. Опять же обстановку прояснить, на предмет какой сегодня век, и кто в президентах.

Ну, положим, век и угадать можно: вариантов-то немного, а именно, Самару в одна тыща пятьсот каком-то году основали, то есть в шестнадцатом веке. Хорошо. И по-моему, ближе к концу. Так что не шестнадцатый, а скорее начало семнадцатого. Но, с такой же вероятностью это может быть не начало, а конец, и не семнадцатого, а восемнадцатого, или даже девятнадцатого. Нет, конец девятнадцатого не может. Двадцатого, кстати, тоже. А почему? Двадцатый вообще не подходит, это понятно, а девятнадцатый? Что-то не так, что-то я видел такое, из-за чего решил, что девятнадцатый не подходит. Н-да!

Взглянув на небо, я попытался по солнцу определить время. К сожалению точнее, чем плюс-минус сто лет не получалось.

Сабли!

Точно!

Не должно в девятнадцатом веке крестьянство с саблями ходить, потому как порядка в девятнадцатом веке на порядок больше, чем в том же восемнадцатом, а про семнадцатый и говорить нечего. Вот почему девятнадцатый отпадает.

И чё?! Ну, отпадает девятнадцатый век, и-и-и…? Как это меняет ситуацию?

А вот как! Это означает, что нет мостов через Волгу, и я сейчас сам, своими руками залезу в мышеловку. То, что я нахожусь в двести лет назад, никак не решает проблему смертоубийства этого… как его… Демида. Просто ловить меня будут без вертолётов, пулемётов и фотороботов, вот и вся разница. Камуфляж на мне – это такая примета, что всем приметам примета: его сейчас во всём мире только один человек носит, тот который Демида убил. Куртку, конечно, можно снять, а штаны? Да и в какой футболке легче в толпе затеряться, в моей с Чаком Норрисом, или в Лёхиной с тигром? Чтобы совсем понятно было, тигр на Лёхиной футболке – это не большая полосатая кошка, а на пару секунд немецкий тяжёлый танк.

Валить надо отсюда. И не просто валить, а ВАЛИТЬ. Куда-нибудь подальше, вёрст эдак за триста, а лучше… Да! Куда валить-то? В Москву? А вдруг сейчас восемьсот двенадцатый и её скоро французы возьмут? Или, наоборот, Шестьсот Двенадцатый, и её возьмут поляки? Или Минин с Пожарским её уже отбили? О! Если так, то лучше всего и не в Москву вовсе, а в такой тихий спокойный городок – Нижний Новгород. И поближе, опять же. Вёрст семьсот-восемьсот. Это и для бешеной-то собаки не крюк, а уж мне и вовсе… За месяц дойду. По пути, правда, «концерты» давать придётся, так никто и не обещал, что легко будет.

Ладно, Нижний так Нижний, там, как никак ярмарка. Обживусь – заводик автомобильный построю – «Красное Сормово». Пошутили, Андрей Иваныч, и будет! В Нижний так в Нижний, только на другой берег-то как? Не вплавь же. Мостов нет, значит, на лодках. А где у нас лодки? Я посмотрел на Волгу: лодку можно было нанять, скорее всего, и здесь, только куда на ней плыть? На другом берегу горы.

Я снова обратился к изделию «Роскартографии». Получалось вот что: плыть надо было из Самары в Сызрань, а уж оттуда шкандыбать в Нижний. Он, кстати, как сейчас называется? Не Горький, это понятно. Да, нет, гоню, он так и назывался всегда – Нижний Новгород. Дело за малым: в Самару попасть.

А Самара, она от меня сейчас на другом берегу. Не Волги, конечно, а Сока, но его тоже как-то форсировать надо.

Где тут местные речку Сок преодолевают? Мост, спрашиваю, где? Не вплавь же, в самом деле!

Так, В Царевщине мост отсутствует. Дороги между Самарой и Тольятти ещё нет, значит, и этого моста тоже нет. Да и самого Тольятти может не быть, но это уже не важно: в Тольятти-то мне теперь и не надо совсем. Блин, как всё сложно. А Красный Яр? Красный Яр есть? Если есть, то ближайший мост там. Ага! Вы, товарищ старший прапорщик, хорошо понимаете, что в Красный Яр – это значит назад, и нормальненько так назад? И дело тут даже не в бешеных собаках, а в служебных. И портретики Ваши уже сейчас могут там на каждом заборе красоваться.

Всё верно, мост это такое место, там не затеряешься. Его и перекрыть могут. И совсем весело будет, если и там моста нет. Тогда где? Я посмотрел на карту: крюк получался знатный, ни одна бешеная собака в здравом уме не отважится. Даже если она совсем спятила.

Как быть? А сколько у нас получается, если метнуться до Красного Яра? Курвиметра у меня с собой не имелось. Как сказал бы сейчас Вася Рогов: «Я не пользуюсь. Я женатый!». Я не женатый и я пользуюсь, просто не захватил. С курвиметром я бы всю дорожку махом бы промерял, но раз уж нет его, то придётся на глаз, благо не впервой.

Так и эдак поприкинув, я получил вилочку в двадцать пять тридцать кэмэ. А вот ежели всё-таки вплавь… в этом местечке ширина у речушки метров сто, не больше. Да если и больше: речка тихая, порогов на ней нет. А срежу я вёрст пятнадцать и Красноярский блокпост. И это… время, время, всё же вечер надвигается. Ну как, там, на мосту комендантский час? Тогда совсем уж неприятно будет.

Обойдя по пути к реке пару не больших озёр, я минут через сорок вышел в нужное мне место. Прикинув, куда меня может снести течением, я прошёл чуть выше, разделся и упаковал пожитки в Лёхин дождевик из плотного полиэтилена. Получился эдакий поплавок. Ну, с богом!

Водичка бодрила. А что вы хотели?! Не май месяц! Июнь. Вышло, что на счёт течения я даже перестраховался, ну, и ладно. Вылез на берег, распаковал поплавок, кстати, ничего существенного не подмокло. Оделся. Лёхин травмат сунул во внутренний карман, подмышку и бодрым шагом двинул в областной центр. Километра через три-четыре вышел на дорогу. Не колею, а дорогу, хотя и грунтовую, конечно. До самой Самары засветло, понятное дело, не дойти, а вот есть ли смысл идти ночью? Дороги-то не освещаются, да и навигатора у меня нет. Сверну впотьмах не туда, и опять резвым сайгаком скакать взад-вперёд. Должно же, наверное, по пути какое-нибудь заведение встретиться класса мотель. Вот только денег-то у меня теперь нет. В смысле местных денег. А теми, которые есть, расплатиться, пожалуй, не выйдет. Сберкарта ещё есть, но тут вообще без вариантов. Захожу я такой на постоялый двор, а приказчик у меня и спрашивает: «Как платить изволите, барин?», а я ему: «Картой, голубчик!», а он пододвинет мне деревянные счёты, и буднично так: «Прикладывайте-с», «Пин-кодик-с не забудьте-с».

Так, развлекая самого себя, я продвигался вперёд, к городу, в котором, бывал не один десяток раз, но увижу сейчас впервые. Дорога шла на подъём, но мы – люди привычные, и не в такие горы залезали. Оп! А вот это нехорошо. Совсем нехорошо. Из-за пригорка на дорогу внезапно выехал всадник. И кустов как на грех никаких-нет. До него ещё метров триста, но он меня уже срисовал, а в чистом поле от конного пешему всё равно не уйти.

Пока я мысленно готовился к встрече, появилась ещё пара всадников, я бы даже сказал кавалеристов. Даже без бинокля было понятно, что пиджачки одинакового синего цвета – это не дань моде, а униформа. А на головах у них, зуб даю, треугоки, тоже, надо полагать, форменные. Ну, и кто это? Патруль? Конный разъезд? Или как тут эта фигня называется? Да, нет, мало их для патруля.

Словно в ответ на мои мысли, появилась повозка. Как всегда телега. В этот раз с какой-то поклажей. Так-так, а ведь эти ребята, наверно, из сопровождения, потому что кучер, или кто он там, тоже одет по форме.

Прямо отлегло. А то я уж думал всё, по мою душу. Хотя, какой на хрен по мою душу?! Как будто менты из этой чувырловки прямо вот взяли и позвонили самарским. Ага! В колокол. И ориентировку на меня с голубиной почтой послали. С фотороботом на бересте.

А я, случ-чё, кто? Бродячий комедиант? Сварщик на гастролях? Независимый археолог? Или землекоп-фрилансер? А ведь спросят. Как дать выпить, спросят. Вон уже заметили и обсуждают. А у меня и одежда не по моде, и рюкзаки нездешние, и легенда отсутствует. Даже набросков нет.

Караван тем временем вырос до шести гружёных телег, появились ещё двое верховых, в мундирах конечно, и с десяток пеших, среди тех, кстати, находились и штатские.

Трое передних всадников наддали и поскакали ко мне. Я, на всякий случай, сместился к обочине, с понтом посторонился и дорогу уступаю. Но нет, скакали именно ко мне. Ну, что ж, на крайняк травмат есть. Правда, им много не навоюешь. Значит, надо отбрехаться.

– Кто таков? – грозно вопросил, тот, что слева.

Судя по расшитости мундира галунами, скорее всего офицер. Но не главный: у того что в середине на треуголке какая-то хрень нашита. У того что слева тоже такая хрень имеется, но у центрального её просто больше.

Ладно нагнетать не будем, надо ответить, пока не разнервничался.

– Кукушкин Андрей Иваныч, в Самару иду, работы какой поискать. А вы, я смотрю, оттуда?

– Не твово ума дела, откель мы! – вмешался их третий, тот, который справа, думаю, этот сержант: одет не богато, но наглый.

– Документы есть? – поинтересовался центровой.

Искренне полагая, что показывать им паспорт, это не самая удачная идея, я решил соврать:

– Нет. Документов нет.

– Так может, ты беглый? – с наездом осведомился сержант.

– Нет, Данилыч! – осадил его центровой. – Не похож он на беглого. Вон смотри и выбрит чисто, и подстрижен.

– Одёжа у него уж больно чудная, Вашбродь, – напомнил командиру Данилыч.

А командир, выходит, действительно офицер. Младший. «Вашбродь» к младшим офицерам обращались.

– Да, – согласился «вашбродь». – Платье у него, и вправду, нелепое. И обувь. Не пойму: сапоги, не сапоги, кожаные, не кожаные… короткие, со шнуром… Никогда прежде не видел такие. Ты откуда такой взялся?

– Говорю же: в Самару иду, работу поискать.

– Работу? – переспросил центровой. – А кем работать собрался, любезный?

– Да, хоть бы и слесарем! – с лёгким намёком на вызов ответил я.

– Слесарем! – усмехнулся Данилыч. – А струмент-то твой где? Слесарь! Ну-к, покашь!

Я с готовностью извлёк из висевшего на поясе чехла свой походный мультитул, и приведя его в положение «плоскогубцы», поднял на уровень глаз и повертел так, чтобы было видно всем троим.

– Ишь ты! – Восхитился первый офицер, тот что помладше. В смысле чином помладше. Хотя, и по возрасту, наверное, тоже.

– А позволь-ка, братец, полюбопытствовать, – заинтересовался инструментом командир, и протянул руку.

Я подал ему мультитул и стал наблюдать за процессом изучения артефакта из будущего. Тот крутил его так и сяк, пооткрывал всё и, наконец, наигравшись, спросил:

– Сам сделал?

– Да, куды ему?! – возмутился таким предположением Данилыч. – Украл, поди!

Это сверхсрочник нравился мне всё меньше и меньше.

– Так, где взял-то? – уже с лёгким недоверием вопросил командир, не спеша, однако, возвращать мне инструмент.

Основной обоз уже подтянулся и, остановившись почти что рядом, ожидал решения командира. Вот так, значит? Как говорится: вечер перестаёт быть томным. Пора людям на их бестактность указать:

– А Вы, господин офицер, лошадку свою украли или сами сделали? – на пару секунд охренели все. Пока не опомнились, продолжаю: – Полагаю, всё же купили. Так ведь? Так почему же Вы не в состоянии предположить, что и кто-то другой, вроде меня, тоже не может купить себе что-либо? Инструмент или того же коня? Или всё-таки в состоянии?

– Ну, раз купил, то так и говори! – не довольно высказался командир.

Если сейчас спросит, где купил и почём, вляпаюсь.

– Ну, отчего же купил? Об заклад побились, я и выиграл! – честно признался я.

– В карты что ли? – с недоверием спросил он.

На самом деле в бильярд, но мне кажется, про это не стоит.

– В карты, – согласно кивнул я.

– В навигационные! – хохотнул офицер помладше.

Что, смешно тебе? Ну, посмейся!

– В топографические!

Он сразу сделался серьёзным, командир тоже перестал улыбаться и вкрадчиво произнёс:

– Ты говоришь так, словно знаешь, что это такое.

В наступившей тишине все присутствующие выжидающе смотрели на меня. Ну, что, а не настало ли время разыграть эту самую карту? В смысле, топографическую. Сдаётся мне, что сейчас из неё самый крепкий козырь выйдет. Небитка. Или не стоит? Слишком много вопросов появится.

– Знаю, – твёрдо ответил я.

– Да неужели? – скривился младший. – Ну, откуда ты можешь знать, какие бывают карты?

Я разозлился:

– Ты сам-то много в них понимаешь? Хочешь сказать, что запросто отличишь кредитную карту от дебетовой? Или умеешь пользоваться дисконтной? – наверное, от обилия незнакомых слов он не нашёлся с ответом сразу, и я решил добить: – Что молчишь? Да, даже и не слышал о таких, а сам уже меня в дураки записал.

– Да ты ошалел, морда! – выпалил первым пришедший в себя Данилыч. – Я вот те щас всыплю горячих! Будешь знать, как с офицером разговаривать!

Не, ну, это уже борзота!

– Слышь ты, офицер! – сказал я ему, то что называется через губу. – Смотри, как бы самому вдруг жарко не стало.

– Да я те щас… – он подъехал ближе и, достав нагайку, замахнулся.

Я не стал ждать и резко съездил его коню кулаком в нос, на всякий случай, отскочив на пару шагов. Конь, не привыкший к такому обращению, шарахнулся назад, и храбрый кавалерист свалился в дорожную пыль. Кто-то из штатских хохотнул, а вояки потянулись за оружием.

– Отставить! – выкрикнул командир. – Данилыч, ты там живой?

– Да живой, вашброть, от я ему щас задам!

– Отставить, я сказал!

– А чего он? Говорит, нешто ровню себе встретил! Оглоед!

Я сделал пару шагов в сторону, чтобы стоявший между нами конь не мешал мне смотреть в глаза Данилычу:

– А ты сам-то кто такой? А то подъехал и прямо вот так с ходу представился: я мол, Светлейший князь Меньшиков Александр Данилович, герцог Ингерманландский, курфюрст Курляндский, маркиз Чувырловский, главный маршал бронетанковых войск в сопровождении двух генералов следую в штаб Приволжско-Уральского военного округа, токма вот с дороги сбились. Нет ли у Вас, уважаемый Андрей Иваныч, с собой карты какой завалящей, на местности сориентироваться?

Данилыч стушевался, офицеры улыбались, народ веселился.

– А у Вас есть? – не переставая улыбаться, спросил командир.

– Что? – не понял я.

Он с трудом подавил улыбку и спросил по новой:

– Уважаемый Андрей Иванович, нет ли у Вас с собой карты какой завалящей? Кредитной или дебетовой? Очень, знаете, любопытно стало.

– Нет, только дисконтная.

– Покажите? – осведомился он.

– Можно и показать, – сказал я, доставая из кармана карту «Магнита». – Правда, интересного в ней мало.

Я протянул красный прямоугольник командиру, он начал её с интересом разглядывать. Младший подъехал к нему вплотную и тоже пытался что-нибудь разглядеть.

– Как ею пользоваться? – спросил командир, передав карту для изучения младшему.

– А у вас тут есть сеть магазинов «Магнит»? – поинтересовался в ответ я.

– Никогда о таком не слышал, – с достоинством ответил он.

– Тогда никак[Notebook1].

– Ну, а если бы вдруг? – хитро прищурился он.

Я слегка скривился, но ответил:

– Приходишь в магазин, набираешь товаров, предъявляешь карту, и тебе делают скидку, как постоянному покупателю. Всё.

– И большую скидку мне делают?

Я поморщился:

– Нет, что-то около одного процента.

– А ты и проценты разумеешь? – с недоверием в голосе поинтересовался младший.

– Сотая часть, – ответил я.

– Ты прав, – не понятно с чем, согласился командир.

– В чём? Что процент – это сотая часть любого числа? – тут же осведомился я.

– Бесполезная вещь, – сообщил он, указывая на Магнитовскую карту. – Топографическая карта, и впрямь, была бы куда как ценнее.

– Смотря, какой местности, – заметил я. – Карта Москвы и окрестностей, например, Вам сейчас вряд ли поможет.

– Карту Москвы и без нас уже нарисовали! – вмешался младший, и очень насмешливо добавил: – А ежели у тебя сыскалась бы карта всего Самарского уезда, вот это поистине ценнейшая вещь.

О как! Или он прикалывается? А сейчас узнаем:

– И во сколько бы Вы, господин офицер, не имею чести знать Вашего имени, оценили бы такую карту, ежели бы она вдруг сыскалась?

– Чё мелешь, дурак?! – снова проявился Данилыч. – Нет таких карт!

Я посмотрел на него, потом снова на младшего офицера:

– Ну, а всё же?

– Сказано же тебе: нет таких карт! – зло сказал он.

– А тебе-то откуда знать? – в моём голосе тоже добротой и не пахло.

– Оттуда, что как раз мы рисовать сей чертёж и едем! А допреж нас, никто, слышишь ты, никто их не делал!

Ну, тут он, конечно, врёт, Ремезов делал, ну, да бог с ними обоими. А вот карту пора разыгрывать:

– А если я всё-таки смогу вам в этом предприятии помочь? На какую награду могу рассчитывать?

– Помочь?! – воскликнул младший офицер. – Да ты ещё скажи, что и мензульной съёмке обучен!

– Мензульной – нет, а теодолитной – да, – не стал врать я.

– Да на что ж нам сдалась твоя тидалитная съёмка?! – возмутился младший. – Сказано тебе карту составлять едем, а карты посредством мензульной съёмки чертят. Понял?

Про мензульную съёмку я слышал: она на пару порядков проще теодолитной и, сдаётся мне, при большой нужде я смог бы ей легко обучиться, вот только надо ли? Ладно, пора разыграть карту Самарской области.

– Вы насчёт имени-отчества ничего не сказали, – напомнил я младшему.

– Алексей Николаевич, – нехотя ответил он.

– Так вот, Алексей Николаевич, тидалит, как Вы изволили выразиться, это прибор, предназначенный для измерения углов на местности, но при этом куда как более сложный, чем Ваша мензула. И, полагаю, в Вашем арсенале таковой не просто отсутствует. Вы про него и слыхом не слыхивали. Так?

– Так! – ответил за него командир. – И что с того?

– Вы… ну, не Вы, а он, – поправился я и указал на младшего, который Алексей Николаевич. – Так вот он говорил, что карта Самарской области настолько нужна, что аж цены не имеет. Это так?

– Не области, дурак, а уезда! – «поправил» Данилыч.

– Так нужна или нет? – резко выкрикнул я.

– А у тебя есть? – насторожился командир. – Или трепаться вздумал?

– Есть! – твёрдо ответил я.

– Показывай! – приказал командир.

– А Вас, как по имени-отчеству?

– Поручик Старинов Роман Елизарыч, – отрекомендовался тот.

– Так вот, Роман Елизарыч, – начал я. – Вы вот инструментик-то мой тоже полюбопытствовать попросили, да так и заиграть изволили. А он хоть и выигран, но денег, однако же, стоит. Сейчас вот карту просите, тоже, поди, забесплатно хотите? Да?

– Вы, Андрей Иванович, забываетесь! Перед Вами офицер! – гордо вскинул голову командир.

– А перед Вами – прапорщик! – и я тоже гордо вскинул голову, про старшего, правда, решил не добавлять – не поймут азияты.

Ну, не ожидал я от них такой реакции: в лицах переменились все, а Данилыч и выправку поменял.

– Отчего же сразу не представились, Андрей Иванович? – спросил поручик. – Для чего такая комедия про слесаря понадобилась?

– А оттого, господин поручик, что служба моя закончилась, и на счёт слесаря никакая это не комедия, а самая что ни наесть суровая правда жизни.

– Послушайте, но отчего же сразу слесарем? – удивился Старинов.

– А кем? – почти перебил его я.

– Разве не найдётся других применений Вашим талантам?

– Например?

– Вы давеча говорили, будто бы съёмку вести умеете.

– Доводилось.

– Так почему бы Вам не присоединиться к нашей экспедиции? Нам как раз опытный человек пригодился бы.

Предложение поручика было не лишено смысла, но… Пока я скрипел мозгами, вмешался младший:

– А карта, про которую Вы говорили, она, правда, при Вас?

– Да? – оживился поручик. – Позволите взглянуть?

Я ещё не успел ничего ответить, а он спохватился:

– И вот инструмент Ваш, возвращаю, – поспешно произнёс он, протягивая мне мой мультитул.

Я не торопясь принял из его рук инструмент, также, не говоря ни слова и никуда не спеша, сложил его и убрал в поясной чехол. Офицеры терпеливо ждали.

– Что ж, – произнёс я, наконец. – Карту показать, конечно же, можно. Только сразу предупреждаю, с ней не всё просто.

– Да что же может быть простого, с картой, которой ни у кого ещё нет? – вопросил младший, радуясь чему-то словно ребёнок.

– Вы, Алексей Николаевич, даже не представляете всей глубины своих заблуждений, – мрачно сказал я, и решительно добавил: – Только не вздумайте, господа, спрашивать, откуда она у меня!

– Её Вы тоже выиграли? – засмеялся поручик, но было видно, как ему не терпится увидеть карту.

– В шахматы, – невесело пошутил я, снимая рюкзак. – В шестицветные.

– А что бывают и такие? – удивился младший.

– Бывают, – заверил его я.

– А это у Вас что? – воскликнул он, когда я извлёк из рюкзака лопату.

– Лопата, – констатировал я, продолжая искать карту.

– Да как же ей копать?! – изумился Данилыч. – На карачках, что ли?

Я молча раздвинул телескопический черенок и воткнул полотно на четверть штыка в землю.

– Ишь ты! – восхитлся Данилыч. Остальной народ за его спиной тоже пошушукался, одобрительно цокая языками.

– Вот, извольте! – с этими словами я поднялся с колен и протянул карту поручику.

Рассматривать развёрнутую карту сидя в седле, оказалось не очень удобно, и господа офицеры сначала просто спешились, а потом, за неимением другой ровной поверхности, расстелили её прямо на земле, придавив с двух сторон шпагами от ветра, так и норовившего сдуть бесценную карту.

– На этой карте обозначены объекты, которых ещё не существует в действительности, – пояснил я на всякий случай.

– Для чего, позвольте Вас спросить? – пристально глядя на меня, спросил поручик.

Как ему объяснить, что всё это обязательно будет? Лет через… А правда, через сколько? Какой у них тут сейчас год?

– Полагаю, это перспективный план развития региона, – выкрутился я, наконец.

– Что, простите? – переспросил младший, но и поручик, похоже, тоже ожидал ответа именно на этот вопрос.

Я поводил руками в воздухе, пытаясь собрать мысли если уж не в стройные ряды, то хотя бы в кучу.

– Я и сам толком ещё не разобрался, но думаю на ней нарисовано то, что по замыслу её создателей должно здесь появиться в некоем отдалённом будущем, – сказал и облегчённо выдохнул.

Оба офицера снова углубились в изучение карты.

– Самара-то раз в двадцать больше, получается! – изумлённо воскликнул младший, ну, тот, который Алексей.

– А это что? – поручик ткнул пальцем в мою малую родину – город Тольятти.

– Я думаю, что это город, – с очень серьёзным лицом произнёс я.

– Да их тут целых три, – удивился Алексей.

Я с видом знатока возразил:

– Название одно – значит, и город один.

– А зелёное – это, надо полагать, лес? – догадался поручик.

Я решил укрепить его в этой мысли:

– Вот и я к такому же выводу пришёл.

– А вот эта рыжая линия, должно быть, дорога? – Алексей указывал на тот участок трассы Самара-Челябинск, на котором мы стояли.

Я наклонился над картой и глубокомысленно произнёс:

– Знаете, господа, сдаётся мне, что вот как раз тут, в этом самом месте мы сейчас и находимся.

Поручик, отстранившись от карты, потупился.

– А это вот, – Алексей ткнул пальцем в плотину, ту самую, которая Волжская ГЭС имени Ленина. – Уж не мост ли?

– Думаю, да, – не стал разубеждать его я.

– Да как же эдакую махину построить-то? – удивился он.

– Люди в Египте пирамиды построили, а в Риме Колизей, – напомнил я. – Так что и с мостом как-нибудь справятся.

– Да уж! – восхитился он. – Вот бы посмотреть на такое чудо света.

Поручик же, видимо не разделяя его восторга, спросил пристально глядя мне в глаза, я даже почувствовал некоторое недоверие к себе:

– И кому же пришло в голову рисовать подобную карту, да ещё столь искусно?

Очень хотелось сказать ему, нечто вроде: «Посмотри выходные данные, там написано», но вряд ли это хоть что-то прояснило бы. А вот ненужных вопросов к моей скромной персоне добавилось бы в разы. Поэтому я решил свалить всё на тех, на кого обычно сваливают все непонятки в мире и, пожав плечами сказал:

– Масонам. Кому же ещё?!

– Масоны? – по-прежнему глядя мне в глаза, повторил поручик. – Вы встречались с масонами?

Этот нелепый допрос начал мне надоедать, и я повернул разговор в другое русло:

– Поручик, Вы карту покупать будете? Если нет, то я тогда, пожалуй, дальше в Самару пойду. Там-то на неё родимую покупатель точно найдётся!

Поручик выпрямился и, изменив выражение лица на деловое, с достоинством произнёс:

– Сколько Вы за неё хотите?

Вот это другой разговор, а то масоны, масоны. А, кстати, сколько я за неё хочу?

– Ведете ли, Роман Елизарович, в своих странствиях я сильно поиздержался, но главное, как Вы должно быть понимаете, я утратил документы, – тут я сделал многозначительную паузу, давая поручику возможность, самому догадаться. – Мне бы переодеться из этой робы, – я провёл рукой по камуфляжу, – во что-нибудь более подобающее, да хотя бы в более русское, что ли. Ну, и документы восстановить. Если берётесь помочь – карта Ваша.

Поручик задумался. Посмотрел на Алексея, тот, судя по выражению лица, половину Родины готов был отдать за настоящую масонскую карту. Похоже, поручик решился:

– С одеждой особых затруднений не будет. А документы… – Вы в каком полку служить изволили?

– В отдельной пластунской бригаде! – ляпнул я первое, что пришло в голову.

Офицеры обменялись взглядами.

– Никогда о такой не слышал! – заявил Старинов.

– А кто такие пластуны, слышали? – наехал я в ответ.

– Разумеется.

– И для чего мы нужны, я надеюсь, тоже знаете? – не сбавляя нажима, продолжил я.

– Безусловно.

– Ну, а раз так, то понимать должны, что есть вещи, про которые не всем подряд рассказывают.

– Ну, раз так, то такие документы Вам только в Вашем штабе и смогут выправить.

– Роман Елизарыч, да мне бы до штаба-то хотя бы добраться, а там уж наш генерал всё как надо оформит.

– Генерал? Разве теперь бригадами генералы командуют? Бригадиров уже не хватает? – удивился Алёша.

– Алексей Николаич! – строго сказал я. – Бригада пластунская, особого, так сказать назначения, а раз так, то все чины в ней на один ранг выше. Понимать надо!

Оба офицера впечатлились. Младший подошёл к поручику и начал что-то яростно шептать ему на ухо. Их импровизированное тайное совещание прервал голос Данилыча:

– Вашброть, я извиняюсь, токма смеркатся уже! Нам бы засветло на ночлег определиться! В дому-то, чай, посподручней выйдет.

Я был с ним полностью согласен, но было одно но: пока что мы с ними направлялись в разные стороны.

Не получив никакого ответа, Данилыч продолжил:

– Тут недалече деревенька иметца, там и посудачите.

Поручик, видимо, привык к подобным проявлениям фамильярностям со стороны бывалого сержанта, потому что строить его не стал, а просто спросил:

– Недалече – это где?

– Дык вон, туды вёрст пять будет, – и он показал прямо вперёд по ходу движения их отряда. То есть в противоположном от Самары направлении.

«…Твою мать» – сказал Штирлиц и грязно выругался. Это совсем не по дороге.

– Да и Вы, господин прапорщик, засветло никуды не дойдёте, – обратился ко мне Данилыч. – Вёрст пятнадцать, почитай, ни деревень, ни постоялых дворов. А до Самары и верхами засветло не успеть. Так что Вы уж лучше с нами пожалуйте, а с утречка уж и в Самару, коль пожелаете.

В его словах была сермяжная правда и здравый смысл: мотелей здесь не было, а ночевать в поле… Да, ну, на хрен!

– Едемте с нами, Андрей Иваныч! – задорно поддержал его Алексейка. – А там за чайком, глядишь, и договоримся.

Я в принципе был уже согласен, поэтому заявил:

– От рюмки крепкого чая я и впрямь сейчас бы не отказался! Только вот что, господа… Я сегодня без малого вёрст сорок пешкодралом отмахал, нет ли где места на подводе для усталого путника?