Читать книгу Заложники - Алекс Шел - Страница 4

Орбита газового гиганта Гефсимания-6, борт космического транспортного судна «Харон» (порт приписки – Лада-3-Орбитальная)

408 год после Исхода

– А я ведь предупреждал!

– Ну, дядя, – почти прохныкала Хелен, – если бы не эта гравитационная аномалия, то всё бы получилось! Её ни в одной базе нет. Я же не виновата!

Михаэль Лонгрэн провёл рукой по ёжику седых волос и всё ещё ворчливо сказал:

– Вот и нечего было экспериментировать. Рейс коммерческий: тут чёткость нужна, расчёт. А теперь вообще непонятно как выбираться, и насколько мы застрянем.

– Ничего и не застрянем! – тонкие пальчики Хелен запорхали над панелью мовисенса2, словно исполняя этюд аллегретто. – Я пересчитала параметры с учётом аномалии. До ближайших Врат «допрыгнем» без проблем. А там уже выйдем на стандартный маршрут. И станцию успеем обследовать.

– А кто тебе сказал, что мы собираемся в неё лезть? – перебил её молодой мужской голос.

– Дэв! Ты чего! Это же древняя станция! – обернувшись к вошедшему на мостик парню, Хелен моментально насупилась. Почти как ребёнок, которому не купили приглянувшуюся игрушку.

– Вот и нечего там делать, – кивнул Лонгрэн, поддержав мнение второго пилота. – Как прибудем на место, сообщим координаты дежурному офицеру Патруля. Пусть специалисты с этим разбираются.

– Но дядя!

– Хелен, хватит! – Михаэль рубанул воздух ладонью. – Если не забыла, мы тут по твоей вине.

Раздосадованная девушка опрометью выскочила с корабельного мостика. Да, конечно, она была виновата в том, что их транспортник сбился с маршрута. Подвела самоуверенность: захотела сократить время полёта и проложила путь в обход привычной системы Врат. И ведь всё должно было сработать, если бы не подвернулась эта неизвестная аномалия. Даже опытный Лонгрэн вряд ли ожидал такого, потому и злился сейчас не столько на племянницу, сколько на себя самого. Хелен уловила это в его голосе.

Она сама не заметила, как забрела в пустую кают-компанию. Бронежалюзи были сдвинуты, и за покрытым тонкой сеткой бронестеклом открывался вид на вихрящуюся атмосферу газового гиганта Гефсимания-6. А впереди по курсу и чуть ближе к планете, застыв на равных орбитальных скоростях с транспортником, плыл овоид неизвестной станции: полуторакилометровое «яйцо».

– Харон! Дай изображение на максимальном приближении. Фокус на уровне наибольшей окружности.

Золотистая сетка противолучевой защиты, придававшая красивый «шоколадный» оттенок космическому пейзажу, потемнела. Купол утратил прозрачность, закрывая вид на станцию. Но в следующий момент она проявилась вновь и стремительно начала увеличиваться в размерах – это ИскИн3 вывел на купол проекцию с бортовых телескопов. Поверхность станции медленно плыла слева направо в поле их зрения: повиснув тупым концом к планете, «яйцо» медленно вращалась вокруг своей оси. И это был единственный признак того, что станция жива. Ни на радиозапросы, ни на светосигнализацию она не отвечала.

Когда-то яркая красно-оранжевая облицовка станции успела потускнеть. При большом увеличении её поверхность напоминала шкуру старого зверя: в сколах, трещинах, рытвинах от многочисленных встреч с метеоритами.

– Харон, ты фиксируешь это в своих видеоархивах?

– Разумеется!

Поначалу мрачное имя транспортника пугало Хелен, когда она взошла на его борт ещё подростком, оператором кибер-систем. В своей прошлой жизни он служил вспомогательным кораблём военного космофлота, и бог весть, что ему приходилось перевозить тогда. Может быть, даже выполнять задачи госпитального судна или «чёрного тюльпана», доставлявшего тела погибших солдат и пилотов. Когда после «капиталки» борт передали гражданскому флоту, все базы фактических данных затёрли, никаких сведений о его военном прошлом не осталось. Но ИскИн «Харона» сохранил свои функции и отличную срабатываемость с экипажем. Это как у человека, внезапно потерявшего память, сохраняется его характер и навыки. Так что Хелен, вернувшись спустя несколько лет учёбы уже астрогатором4, и обнаружив виртуозную способность Харона5 к просчитыванию подпространственных прыжков, прямо таки прикипела к нему душой и набралась опыта. Вот только в этот раз опыт их всех подвёл.

– На поверхности станции видны сохранившиеся маркировки. Можешь идентифицировать, используя твои базы данных?

– В моих локальных базах сведений недостаточно. Требуется подключение к терминалу Сети. Это можно будет сделать в космопорту пункта назначения.

– Так то ещё когда будет, – разочарованно протянула девушка и тут же хитро улыбнулась своим мыслям. – Харон, повысь критерий возможной ошибки до 50 процентов и проведи многофакторный анализ по всем базам.

Она знала, что память сильных корабельных ИскИнов, основанная не нейросетях, напоминает человеческую. Данные в ней накапливаются множеством слоёв, обрастают ссылками и ассоциативными связями. Фактически её нельзя полностью стереть, не разрушив функциональность системы в целом. И Хелен хотела попытаться задействовать эти скрытые слои.

После нескольких секунд молчания отдающий компьютерными нотками голос Харона сообщил:

– Вероятная дата постройки станции находится между 315-м и 325-м годами. Другие сведения не найдены.

– Боже! Да это почти сотня лет! – выдохнула Хелен.

– О! Интимненько у тебя тут! – в полутьме кают-компании (подсветка погасла, когда включились проекторы) Дэвид приобнял девушку сзади.

Хелен осталась стоять, скрестив руки на груди, но плечи её под ладонями парня напряглись.

– Ты предатель!

– Эй-эй! Полегче, малышка! – он обнял её крепче. – Ты хотела посмотреть станцию, ты её увидишь!

– Но ты же сказал…

– Я просто потрафил твоему старику, чтобы он был сговорчивее. Нам придётся, – Дэвид нажал на это слово, – высадиться на станции для ремонта. После неудачного прыжка отказал селероид правого борта. А без него можно потерять половину контейнеров на внешней подвеске.

– Ну ты и жук! – хихикая, Хелен сделала вид, что пытается освободиться из его объятий, но на деле прижалась лишь теснее.

– Я хитрожопый молодец! – довольно усмехнулся Дэвид, нежно чмокнув её в аккуратное ушко с изящной «улиткой» костного микрофона6. – Кстати, ты ещё не говорила со стариком о нас?

Хелен снова погрустнела:

– Нет, Дэв. И не буду, по меньшей мере, до его Дня Рождения.

– Но Хэл!

– Нет! И не настаивай! – она всё таки выскользнула из его рук и повернулась лицом, упрямо наклонив голову и нахмурившись. – Надо же подумать и о нём. Компания поздравит его с юбилеем, объявит ветераном и тут же торжественно отправит на пенсию. Уже точно: мне девчонки из кадрового разболтали. Так что это у него последний рейс, а потом – в лучшем случае орбитальный пакетбот. А у нас с тобой всё впереди.

– Ладно, – уступил её напору Дэвид. – А по поводу… Ну, ты понимаешь… Тоже ещё не думала?

Хелен молчала так долго, что Дэвид не выдержал и, сделав каменное лицо, уже намеревался уйти. Девушка в последний момент шагнула к нему, положив ладони на плечи, а головой склонившись на плечо:

– Дэв, пойми и меня. Мне не по себе! Я представляла всё немного иначе. Твой контракт точно не может подождать?

Тот дёрнулся, отстраняясь, и аж зарычал от негодования:

– Хэл! Мы ведь уже говорили об этом! Это наш контракт! Наш! Ясно тебе? И это – наше будущее! Или ты хочешь закончить как твой старик, всю жизнь горбатясь на транспортную компанию?

– Мне страшно, Дэв! – у неё на глазах навернулись слёзы. – Я не хотела бы так…

Парень вздохнул, мягчея, и снова привлёк всхлипывающую девушку в объятия. Погладил её ласково по огненно-рыжим волосам.

– Феникс ты мой… Хэл, послушай: это не страшно и не больно, стандартная процедура в стационарной медицинской капсуле. И потом у тебя… У нас! У нас ещё обязательно будут дети. Столько, сколько хочешь! Хорошо, малышка?

Мужчина попытался заглянуть ей в глаза, но в этот момент оба они непроизвольно вздрогнули, когда неожиданный сигнал общекорабельной связи противно зажужжал в их костных микрофонах:

– Ну и куда вы делись, голубки? – голос капитана не предвещал ничего хорошего. – Я на это тухлое «яйцо» один высаживаться буду?

* * *

Такое было возможно только с колонизационной станцией класса «Ковчег»: не перелететь на шаттле и даже не стыковаться на внешний рейд, а прямо на транспортнике зайти в док. По сравнению с полуторакилометровой махиной немаленький – как-никак 88 метров – «Харон» выглядел игрушечным.

Заход в док был нужен для ремонта, но Лонгрэн привык стыковаться к кран-пирсам обычных космопортов и потому сейчас хмурился и нервничал. Переживал, удастся ли ИскИну провести процедуру как нужно, да ещё и в одностороннем порядке. Потому что на их запрос об экстренной посадке в связи с повреждениями станция, прервав странное безмолвие, всё же отозвалась положительно – но только сигналом автоматического диспетчера. Основной ИскИн Ковчега продолжал отмалчиваться.

Однако же всё прошло штатно и вполне спокойно. Активировав внешние камеры, экипаж «Харона» с интересом всматривался во мрак колоссального дока, едва разгоняемый мощными прожекторами транспортника. Насколько можно было судить, все челноки, предназначенные для высадки колонистов, находились на местах. Значит, станция своей точки назначения так и не достигла, застыв теперь на орбите газового гиганта.

– Харон, запроси посадочный рукав! И вот что: сразу, как мы выйдем, запусти, но не начинай процедуру расстыковки. Понял?

– Должен уточнить, что это приведёт к автоматической расстыковке посадочного рукава.

– Вот именно! И в случае чего сможешь удрать отсюда на форсаже. Если прервётся связь со мной, руководство переходит к Хелен. Однако я запрещаю тебе позволять ей покидать борт. В случае её попыток к этому заблокируй соответствующие системы.

– Слушаюсь, капитан! Однако, должен напомнить, что при возникновении нештатной ситуации и подтверждении вашей гибели, я обязан буду полностью переподчиниться старшему астрогатору Хелен Лановэр и выполнять её прямые приказы в точности.

Пока Харон произносил эту длинную формулировку, Михаэль набычился, потом зло покосился куда-то в сторону и пробормотал:

– Не каркал бы, зануда электрическая!

Он бросил быстрый взгляд на Хелен. Та же, наоборот, смотрела на него, не отрываясь, широко раскрытыми от удивления глазами:

– Дядя! Ты чего, хочешь сказать, что я останусь на «Хароне»?

– Да! – закипая, рявкнул Михаэль. – И не вздумай спорить! Мы совершенно не представляем, что произошло на станции, так что это не прогулка, а разведка. Кто-то должен остаться и страховать нас с Дэвидом отсюда.

– Но почему я? – проканючила Хелен, уже понимая, что от неё, хрупкой девушки-астрогатора, толку в разведке действительно никакого.

Глядя на её поникшую фигуру с опущенными плечами, Михаэль всё ещё немного ворчливо, но уже гораздо мягче произнёс:

– Прекращай вести себя, как ребёнок, Хелен, и прикрой нам спины.

* * *

– Ну, что там, парень? – Михаэль заглядывал через плечо Дэвида, возившегося с компьютерным терминалом.

Они находились в контрольном карго-посту – небольшой, остеклённой со всех сторон кабинке, выпирающей из стены дока высоко над полом.

– Ничего… Вернее ничего существенного: радиация в норме, температура тоже. Если на станции и произошла авария, то сюда её последствия не проникли.

– Это нам и так известно по данным сенсоров «Харона». Что ещё? И вызови, наконец, здешнего ИскИна!

– Не получается! – Дэвид машинально попытался почесать затылок, но наткнулся на шлем, и так же машинально протёр линзы фонарей на нём.

– Не три. Пыли тут нет.

– А? Да-да. Сервоботы работаю исправно. Ведут текущий ремонт, и даже пыль убирают. Но это похоже на работу автономной нервной системы у человека: дышим, ведь мы, например, не задумываясь.

– То есть такое возможно? А починить «Харона» сервоботы, «не приходя в сознание», тоже могут?

– Нет, – Дэв покачал головой, но тут же вспомнил, что этот жест в скафандре тоже виден ему одному. – В отсутствии управления ИскИна роботы пользуются набором стандартных программ. Они могли бы починить колониальный челнок из ангара Ковчега, но конструкция нашего судна им не знакома. Так что ремонт невозможен.

– А если переподчинить сервоботы Харону?

Дэвид снова склонился к терминалу, но спустя несколько минут со вздохом разогнулся:

– Нет. Без команды ИскИна станции не выйдет.

– Да твою ж мать!

– Эй! С вами там всё хорошо? – напомнила о себе Хелен звонким голоском в их костных микрофонах.

– С нами да, а вот «у нас» не очень, – ответил ей дядя, уставившись в остекление кабины. «Харон» внизу светлым пятном выделялся во мраке, рассеивая его габаритными огнями и несколькими прожекторами. Луч одного из них вдруг вздрогнул и стремительно метнулся по стене, пока не упёрся в карго-пост. Михаэль прикрылся рукой от яркого света.

– Хелен! Хватит дурачиться!

– Эй, Дэв! Я тебя вижу. Хоть рукой помаши!

Парень смущённо оглянулся на капитана, разведя руками. Потом всё же помахал в сторону транспортника, заставив качнуться резкие тени в пучке света.

Лонгрэн вдруг пробормотал:

– Помаши рукой… – и направился к выходу из поста. – Жди здесь!

Спустившись на лифте, он вскоре уже был на дне дока. Хелен распознала его в тепловизор и снова подсветила прожектором. На этот раз Михаэль не одёрнул племянницу, позволяя той сопровождать себя лучом, и внимательно осматриваясь по сторонам.

Здесь тоже было чисто, ни следа пыли. Оборудование убрано в ниши. Выпирающие кое-где станины обозначены черно-жёлтыми предупреждающими окантовками.

В одном месте Михаэлю на глаза попался такой же «осиный» люк, но дополнительно обведённый широкой красной полосой. На самом люке была предупреждающая надпись.

«Системы внутренней обороны», – машинально отметил мужчина про себя. Факт наличия в двух шагах смертоносного железа на выдвижной турели не слишком его побеспокоил. Больше волновало то, как настроена программа этого автономного убийцы, лишённого сейчас центрального контроля.

Проходя мимо противопожарного щита, Лонгрэн вынул из креплений небольшой, но увесистый лом. Так себе оружие против турелей, равно как и выпирающий в кобуре на бедре ручной паллер7. Впрочем, лом ему был нужен в других целях.

Спустя какое-то время он, наконец, обнаружил то, что искал: раздвижные створки метра полтора в высоту. Рядом ещё одни такие же. Словно ворота гаражей для очень маленьких мобилей.

– Дэв, слышишь меня?

– Да, кэп!

– Краны-то хоть здесь работают? – спустя минуту, вспыхнув жёлтой мигалкой, далеко наверху ожила кран-балка. – Отлично! Спусти мне сюда какой-нибудь ящик со склада.

– Ящик?

– Да. Что-то не очень габаритное.

Ему пришлось подождать, пока Дэвид разберётся с ручным управлением. Наконец, захваты опустили рядом с Лонгрэном полимерный контейнер примерно полметра на полметра на полтора. Два человека могли бы довольно свободно его нести, для чего по бокам были выдавлены несколько углублений-ручек.

Вздохнув, и произнеся сакраментальное:

– Против лома нет приёма, – Михаэль всадил фомку в герметизирующий шов. В два приёма с треском отодрал крышку. Внутри под плёнкой тускло блеснули брикеты размером с кирпич.

– Дэв? Ты долго думал, прежде чем спустить мне стандартные пищевые рационы?

– Да взял первое попавшееся. Их тут на складах как грязи. А в чём дело-то?

Промолчав и только вздохнув, Михаэль разорвал плёнку и начал разбрасывать сублиматы длительного хранения в разные стороны. В гарнитуре связи было слышно, как хмыкнул Дэвид, а потом залилась смехом Хелен:

– Дядя, я тоже так хочу!

– С едой не играют, девочка. Так что если по возвращении я найду кухню в беспорядке, то твоей попе не сдобровать. И я не посмотрю, что ты считаешь свою попу ужасно взрослой!

Хелен расхохоталась было ещё больше, но вдруг осеклась, заметив движение рядом с Лонгрэном. Две пары створок в стене разошлись, и из ниш выехали сервоботы. Вернее выехал только один, и тут же отправился подбирать разбросанные капитаном брикеты. На пути второго стоял Михаэль. Сервобот попытался объехать его, но не сумел: он лишь до половины высунулся из своей ниши и был стеснён в движениях. Робот уставился на человека глазками камер, забавно шевеля антеннами, и пытаясь подобрать подходящий алгоритм действий.

Михаэль в это время торопливо набирал что-то на мовисенсе инженерного планшета. Потом развернул экран к сервоботу:

Внимание

Контакт

Дважды подними и опусти рабочие манипуляторы

Сфокусировав камеры и помедлив мгновение, робот поднял многопалые захваты. Опустил. Потом повторил всё ещё раз. Со стороны выглядело как нечто среднее между поклоном и жестом угрозы. Михаэль удовлетворённо хмыкнул, быстро стирая строчки и нанося новые:

Приблизься к стене

Напиши имя управляющего искусственного интеллекта

После чего отступил в сторону, позволив, наконец, роботу выехать из ниши. Тот резво развернулся на месте, по-крабьи боком сместился в сторону и извлёк из-под панциря сварочный пистолет. Пыхнуло пламя, мгновенно уменьшившись до минимального, и сервобот быстро начал водить им по стене.

– Дэвид! Запроси ИскИна из внутренней сети. Попробуй обращение… – и он продиктовал выжженное на гладком металле длинное буквенно-цифровое сочетание.

– Есть контакт! – с радостным удивлением в голосе воскликнул Дэв. – ИскИн отозвался.

Михаэль между тем показал роботу ещё одну команду. Прочитав, тот снова задвигал сваркой. Ещё дымящиеся буквы сложились в одно слово.

– Грэн! Его зовут Грэн!

* * *

Когда наладили контакт с «глючно»-молчаливым ИскИном стации, Дэву всё же удалось запустить ремонтные программы. Правда, пришлось ещё снять часть грузовых контейнеров с пилонов правого борта «Харона». Только после этого вокруг транспортника, наконец, начали свой молчаливый танец ремонтные сервоботы, краны и огромные манипуляторы. Процесс затягивался, и экипаж вдруг оказался в состоянии вынужденного безделья. Устав смотреть, как Хелен мается от скуки, а вокруг неё вьётся Дэвид, Лонгрэн не выдержал и изменил своё первоначальное решение не соваться дальше ангарной палубы Ковчега.

Впоследствии он не единожды корил себя за это. Но после того как загадочный Грэн начал отзываться на команды, а значит, должен был пропустить людей на станцию, желание провести хотя бы поверхностную разведку казалось естественным. Если и не выяснить причину, почему станция не добралась до места назначения, то хотя бы оценить внутреннее состояние. Наконец, узнать, что стало с капсулами анабиоза экипажа и хранилищем генетического материала, которое точно должно быть на любом Ковчеге такого класса.

Просто запросить эти сведения у ИскИна станции не удавалось. Дэвид в кои-то веки попросил Хелен удалиться, потому что уже не мог сдерживать матерный рык, который вызывали у него бесконечные отказы в доступе. Стоило лишь немного углубиться в базы данных, как он натыкался на непроходимые сбои. Длинно и замысловато выругавшись в очередной раз, Дэвид сказал капитану:

– Либо этот глючный врёт, как интендант военного космопорта перед ревизором, либо часть носителей данных повреждена физически!

– Как ИскИн может врать? – не понял Лонгрэн.

– Не знаю. Но как могут пропасть данные в нейросистеме, я тоже не знаю. Там же что-то вроде аналога коры головного мозга. И она раскидывает разные составляющие информации в разные отделы памяти. Что-то дублирует, связывает с другими сведениями. Это единая система, которая восстанавливается даже после частичного повреждения. Вон, Харон, до сих пор своё военное прошлое помнит!

– Ты навыки и фактические данные не путай. Базы-то у Харона как раз подтёрты. Да и с человеческим мозгом, бывает, амнезия случается. Мне вот, помню, однажды так по шлему автоключом прилетело, когда во время работ на корпусе он у кого-то из раздолбаев-монтажников от фала отцепился и «уплыл». Очнулся, а что было, и чего я в медотсеке забыл, вспомнить не могу. Еле медиколог меня утихомирил, когда я от него сбежать норовил и всё доказывал, что на смену опаздываю…

Михаэль, спохватившись, замолк. Постеснялся, что становится по-старчески многословным. Дэвид уже открыл было рот, чтобы что-то ответить, но передумал. Так, в минуту общего молчания и родилась простая мысль: пройти в жилые отсеки Ковчега и посмотреть всё своими глазами.

– Только без фанатизма! – заранее предупредил Михаэль.

Больше всех идея не понравилась Хелен. Не сама по себе как таковая, а отсутствием в ней роли старшего астрогатора. Девушку опять намеревались оставить на борту транспортника.

– Мне же в конце концов страшно тут одной будет! – привела она последний слабый аргумент. Все прочие уже разбились о железную логику дяди.

– Займёшься своим любимым делом: будешь болтать с Хароном. Заодно присмотришь за ремонтом.

По лицу Дэвида растеклась хитро-сладкая ухмылка: мол, знаем, с кем больше любит болтать последнее время дочь капитана. Но Лонгрэн поймал его взгляд и нахмурился так, что парень предпочёл напустить серьёзный вид и начал перепроверять соединения скафандра.

– Не понимаю я ничего в ремонте!

– Харон понимает. Зато я буду знать, что ты в безопасности, а не заблудилась где-нибудь внутри этого сбрендившего «яйца», – отрезал Лонгрэн.

– А если вы заблудитесь? Связи-то с внутренними отсеками станции нет!

Тут снова вмешался Дэвид:

– Это снаружи нет. Попадём внутрь, попробуем найти командный терминал и с него уже заставить ИскИн наладить связь с «Хароном». В крайнем случае, через полчаса кто-то вернётся к шлюзу и отсемафорит тебе.

Так, слегка переругиваясь, и готовились к разведке.

* * *

Огромные бронированные створки биозащиты, ведущие в шлюзовой зал, они трогать не стали. Несколько таких залов в нижней части станции предназначались, чтобы десятки колонистов могли одновременно покидать герметичные отсеки или возвращаться в них. Дэвиду с Михаэлем хватило и технического перехода между «нижними» складами длительного хранения и «верхними», где располагались запасы для бодрствующей смены.

Лифт поднимался довольно долго, чем вызвал удивление Дэвида:

– Сколько же здесь этажей?

– Один, – хмыкнул Лонгрэн. – Водяная прослойка противорадиационной защиты.

– Это что: так много воды?

Из кабины лифта они шагнули в шлюз. Лонгрэн сначала промолчал, занятый изучением нарочито грубо выполненной, но надёжной панели управления пневматикой. И только убедившись, что процесс пошёл, и тесный отсек наполняется воздухом, снова повернулся к второму пилоту:

– Чему вас только учат в вашей лётной академии? – неодобрительно бросил он. – Помимо расхода на питьё и технические нужды, вода задерживает космические лучи…

– И идёт на топливо, – поспешил закончить фразу Дэвид.

– Хоть это знаешь. Да, ничего лучше, чем разлагать воду из астероидов на кислород и водород, люди так и не придумали.

По мере нарастания давления стало слышно, как сипло вздыхают клапаны, как кряхтит гидравлика, словно механизмы станции сбрасывали с себя оцепенение слишком затянувшегося сна.

– Просто странно: столько воды и камня. Где здесь для колонистов место осталось, и как всю эту дуру в подпространство впихнули? Это ж сколько энергии нужно!

– От астероида, вокруг которого и строился любой Ковчег, почти ничего не оставалось. Воду отделяли, породу перерабатывали в пенобетон. Он ещё легче воды, а для прочности его армировали здесь же добытым металлом. Опять же: основная часть колонистов не гуляла весь полёт по станции, а спала в анабиозе. Так что места тут с запасом, не переживай. И масса у нашего «яичка» совсем не как у булыжника. Тут материнская скала осталась только в самой сердцевине – служит защитой реакторной группы.