Читать книгу СатАна. Ледяное сердце. Том 1 - Алекс Владимиров - Страница 5

Ключ в замочной скважине тихо скрипнул и увесистая деревянная дверь, облицованная по бокам металлом, застыла в немом спокойствии, заверяя, что кабинет будет в полном порядке, пока его хозяин не вернётся назад. Мужчина в дорогом чёрном пиджаке с золотыми узорами в районе ворота и на рукавах слегка потянул за ручку, чтобы проверить, надёжно ли заперт замок. Дверь не поддалась. Что ж, это вполне приемлемо.

Ещё с секунду потеребив в руке связку ключей, а затем спрятав её во внутренний карман пиджака, Стюарт Нотжис лёгкой размеренной походкой пошёл прочь по коридору.

Это был мужчина лет сорока, солидной и очень важной наружности. Лицо его украшали широкие густые усы, столь же густая борода и лысина на пол лба, которую он, однако, даже не пытался прикрыть от чужих глаз. В своей же правой руке он сжимал изысканную деревянную трость, которая была совершенно не нужна ему во время передвижения, однако служила важным, хотя и очень простым элементом декора. Наверное, именно потому мерное постукивание металлического наконечника о пол, обычно раздающееся при ходьбе, порой прерывалось, когда владелец трости ненадолго забывал ею пользоваться. Однако это не мешало ему сохранять важный и очень самоуверенный вид.

Ещё один рабочий день завершён – какая прелесть! А в особенности радовало то, что ещё один успешный контракт был практически у него в кармане. И какой контракт! Он сулил немалую прибыль ему и всей Каменной Гильдии не только сейчас, но и в будущем. Осталось только ещё чуток поторговаться, чтобы навязать клиенту наиболее подходящие условия. Хотя, в конечном счете, эта сделка всё равно будет выгодной, какие бы обязательства не пришлось взять на себя его Гильдии.

– Добрый вечер, мистер Нотжис, – поздоровался пожилой охранник, когда Стюарт проходил мимо небольшого окна его уютной коморки, расположившейся перед самым выходом из здания.

– Всего хорошего, Кленд. Удачно отдежурить.

На улице уже успело сильно стемнеть. Да и похолодало изрядно, так что когда Стюарт распахнул перед собой парадную дверь, ему в грудь тут же ударил поток холодного воздуха. Сразу захотелось развернуться и пойти обратно в свой кабинет, чтобы до самого утра не вылезать из своего тёплого и такого уютного кресла! Жаль, что так нельзя: никому, кроме персонала охраны, не положено находиться ночью в резиденции гильдии. И ведь предосторожность-то в принципе правильная, однако из-за неё теперь придётся идти через несколько улиц по такому холоду.

– Вот это погодка, – угрюмо пробормотал Стюарт, изо всех сил кутаясь в свой пиджак, который даже близко не смог бы сравниться с тёплым кожаным плащом, так некстати оставленным дома, – А ведь до зимы-то ещё не один месяц!

Быстрым шагом он прошёл по широкой Каретной улице и свернул на более узкую – Хилую, – где небольшие балкончики и козырьки казавшихся в этот час совсем уж неуютными домов практически полностью закрывали собой и без того неяркий лунный свет. Благо хоть самовспыхивающие фонари горели почти повсеместно – так что на добрый десяток метров вокруг было всё хорошо видно.

На улице практически не было прохожих. Да и действительно, кто ещё решит разгуливать здесь так поздно, да к тому же по такой погоде? Конец рабочих смен у большинства местных часы протикали ещё тогда, когда на улице было более-менее светло. Что же касается праздных прогулок с целью повеселиться и поискать себе приключений, то данный район города был явно не по этой части. Слишком тихий, слишком спокойный. Многие местные предпочитали ложиться спать ещё до захода солнца, что же тут говорить о ночном кутеже?

Однако же Стюарт явно выбился из общего числа, засидевшись на работе почти до двенадцати. Благо хоть дома его никому не приходилось ждать: жена уже несколько лет как почила, сын же, повзрослев, давным давно обзавёлся собственной семьёй. Сам же он остался совершенно один, и единственным, что хоть как-то наполняло смыслом его жизнь, была Каменная Гильдия. Его Гильдия…

Хотя нет. Как же он мог забыть о Генри, своём пожилом дворецком? Тот-то наверняка уже ни первый час ждёт, когда же будет можно подавать ужин? Ждёт, то и дело подбадривая вкуснейшие на его взгляд блюда лёгкой порцией печного огня, чтобы не остыли. Эх…

От мыслей о еде желудок предательски заурчал. Неприятно. Интересно, сколько же он не ел? Если считать с обеда, то уже, наверное, часов десять прошло. Жуть. А ещё и этот непрекращающийся холод! Эх, надо было всё-таки вызывать за собой машину. Было бы гораздо быстрее, да и не пришлось бы сейчас трястись от холода и мусолить себе глаза, пытаясь различить хоть какие-то детали окружения. Да и вообще, впредь стоит всё же возвращаться домой пораньше, а не засиживаться до последней пересменки охранников на посту.

Хотя, если быть с собою предельно честным, оно того стоило! Не каждый день Гильдии удаётся заполучить сделку, после которой им ещё много лет не нужно будет беспокоиться о каких-либо финансовых трудностях. И не просто не беспокоиться – но и свободно диктовать свои условия на общем рынке. До сегодняшнего дня никому такое даже не снилось. Нельзя упустить этот шанс!

Очередной фонарь, висящий в паре метрах впереди чуть выше уровня человеческого роста, вдруг начал мерно мерцать, а через пару секунд и вовсе потух. Стюарт с тревогой остановился. Не часто встретишь такое, чтобы магическая лампа, рассчитанная на долгие годы бесперебойной службы, вдруг ни с того ни с сего перестала работать. Особенно редко это могло случиться в его районе, где техническое обслуживание всех осветительных приборов происходило чуть ли не каждый день. Так что обычную неисправность почти со стопроцентной гарантией можно было исключить. Но тогда что же здесь происходит?

Мужчина сделал несколько шагов назад, рассчитывая вернуться в световую зону другого фонаря, висящего совсем неподалёку. Вокруг всё по-прежнему было тихо, но кто знает, что может произойти дальше, уже через какую-то пару секунд? В любом случае лучше оставаться на свету, особенно если не представляешь, чего именно ждать. Может сотрудники других гильдий каким-то образом прознали о его сделке и теперь послали кого-то, чтобы эту сделку прервать, причём самым что ни на есть простым способом? Что ж, тогда им придётся с горестью осознать, что не всё так просто, ведь не зря же Стюарт догадался захватить с собой пистолет. А уж стрелять-то он умел…

Хотя, конечно, стояние в светлом круге делает его лёгкой добычей для любого, даже самого паршивого, огнестрела или же любого другого дальнобойного оружия. Но раз уж за истёкшую треть минуты выстрела в него так и не последовало, то значит либо у его оппонентов такового попросту нет, либо им приказано захватить Стюарта живым. И то, и другое даёт ему преимущество над ними, так что пусть только попробуют сунуться!

Внезапно фонарь над его головой замигал точно так же, как и первый. Это означало, что дело тут, действительно, совсем не в обычной поломке: две маголампы меньше чем за минуту – таких совпадений просто не бывает! А ещё за секунду до того, как фонарь окончательно угас, мужчина понял, что его партия всё-таки проиграна. Конечно, нет, он не отдаст свою жизнь просто так, без боя, но всё же, если нападавших будет больше одного – в чём он, в принципе не сомневался – и если они хоть как-то подготовились к этой встрече, то в полной темноте шансов у него уже не будет никаких. Разве что забрать хотя бы одного-двух с собой…

Сразу с десяток рук схватили его, казалось, повсюду. Ни рукой, ни ногой было не пошевелить! Что ж, умно, очень даже умно. Но ведь не зря же он считался самым лучшим стрелком своей гильдии – определить, где находится тело человека, даже вслепую, проследив лишь несколько движений его руки, было для Стюарта делом пары секунд. Стоило лишь чуть-чуть отклонить дуло в сторону, – и вот оно уже смотрит точно в грудь одному из незнакомцев. Резкий щелчок…

Выстрел должен был сразу и безоговорочно лишить жизни одного из нападавших, других же, как минимум, привести в замешательство. Но, как выяснилось уже через долю секунды, ничего из этого не последовало. Чьи-то руки не только не разжали своей дикой хватки, но даже, напротив, создавалось такое впечатление, что давление холодных и – отчего-то хотелось сказать – бесплотных пальцев после этого только усилилось. А ещё спустя секунду Стюарт вдруг понял, что нападавшие не были людьми какой-то там другой гильдии, и даже более того – они и вовсе людьми не были.

Захотелось закричать – но крик затих, поглощённый неведомой силой, как и несколько новых выстрелов, что ушли в никуда. Тьма надвинулась на грудь, казалось, став гораздо материальней, чем вдруг уплотнившийся ставший необычайно сырым воздух. Сделалось нечем дышать, но даже это сейчас страшило Стюарта меньше, чем тёмные сгустки, которые он со всё большей ясностью видел возле себя. Сгустки гораздо более тёмные, чем сама ночь…

А спустя ещё секунду свет навесных фонарей снова вспыхнул. И в его возрождённых лучах на землю упала лишь одинокая деревянная трость. Упала со стуком, показавшимся необычайно громким на этой пустынной улице.

***

Да, нелёгкая выдалась ночка. Сначала это срочное задание, затем эта чёртова антенна, – которая, кстати, так и не нашлась, – и, наконец, этот странный обморок Сати. Причём, Джек был уверен, последнее было неспроста – хоть Грегор и утверждал обратное, мол всё нормально и это лишь переутомление. Но чёрта с два оно так! И – он мог поклясться – какое-то время его напарница действительно не дышала.

Хотя может он и сам переутомился, вот и напридумывал себе всяких небылиц? Или это так тот свет на него повлиял: голубой и ослепительно чистый… а кстати, та вспышка была до или после обморока Сати? Странно, что он забыл, вроде бы всё было только сегодня… хотя с другой стороны здесь нет ничего удивительного. Слишком длинной была эта ночка…

Да и последующий день не принёс собой особой радости. Один только разговор с их куратором чего стоит. Да, верховный адепт Хейдо Борн умеет выжать из человека все соки, даже, по сути, не желая этого. Он часа два расспрашивал Джека о том, как прошло задание, заметил ли он что-то странное – и так далее по стандартному списку. И что, собственно говоря, Джек мог заметить, просидев практически всё время в машине? Пару мертвяков, которые чуть было его не съели? Так тут как раз таки ничего необычного не было— поработаешь вместе с таким стражем, как Сатана, и ни такого насмотришься!

Конечно, про обморок Сати он тоже сказал. Однако все свои догадки Джек оставил при себе, удостоив старика Борна официальной версией Грегора. Всё-таки Грег научник и получше разбирается во всяких там тонкостях. А там уж пусть сама Сати решает, произошло ли с ней нечто грандиозное и стоит ли это внимания Клана.

После Хейдо Борна его ещё мучили в гараже, в техническом отделе и в кадровой службе, – и лишь только к шести часам вечера он, наконец, обрёл полную свободу. Однако весь сон к тому времени с Джека как рукой сняло, поэтому он, недолго думая, отправился в местную забегаловку, чтобы пропустить стаканчик-другой.

«Филин на стрёме» было не единственным заведением подобного рода в городе, однако в нём имелась какая-то своя, влекущая Джека, романтика. Возможно, всё дело было в названии, ведь в такие минуты парень ощущал себя именно тем самым «филином», которому, несмотря ни на что, приходилось оставаться «на стрёме».

В целом здесь было очень даже неплохо: приятные как на внешность, так и на общение официантки, недурная и весьма разнообразная выпивка, а главное – тут всегда можно было посидеть спокойно и подумать о жизни, не привлекая к себе лишнего внимания. По сути Джек не знал никого из людей, его здесь окружающих, но не сложно было догадаться, к каким вехам общества те или иные из них относятся.

Преимущественно в «Филине» обитали те самые личности, которые ещё не достигли уровня открытых уличных краж и разбоя, хотя и были не так уж далеки от этого. Короче, мелкое жульё и те отчаявшиеся люди, которым, в принципе, уже нечего было в жизни терять, и потому сейчас они пропивали здесь последнюю копейку, чтобы чуть позже, дойдя до так называемой «кондиции», идти себе эту копейку возвращать, причём любыми доступными способами.

Хотя были здесь и действительно интересные личности, некоторых из которых Джек даже знал не понаслышке. Например, адмирал Шторм, прославленный офицер королевского флота времени былого и довольно-таки неплохой, хотя порою и надоедливый старикан дня сегодняшнего. Ему было уже далеко за шестьдесят – точнее сказать было трудно. Настоящего его имени никто – даже он сам, – пожалуй, уже и не помнил, однако все поголовно называли его «адмирал Шторм», поскольку это прозвище подходило ему как нельзя лучше.

Доподлинно не ясно, был ли Шторм в своё время действительно адмиралом, или же это звание прикрепилось к его прозвищу чисто по созвучию. Однако точно известно, что после свержения королевской семьи этот милый старикан – а тогда ещё мужчина в самом расцвете сил – не вынес произошедшего и попросту сошёл с ума. Скорей всего это и послужило причиной полной амнистии, дарованной ему новыми властями, а так же назначением ему ежемесячной пенсии, как гласила официальная бумага, «ввиду достижений и труду на благо государства прошлых лет».

Джек любил временами общаться с ним, хоть это и было порой нелегко. Дело в том, что адмирал Шторм очень даже оправдывал такое прозвище. Он очень любил своё, возможно выдуманное, прошлое, и оттого часто, хоть и спокойно, но в то же время ненасытно, рассказывал о нём. Однако в определённые моменты он ни с того ни с сего вдруг резко вспыхивал, начинал кричать и чуть было не биться в истерике, посылая всех к чертям – или ещё куда дальше. А после вновь успокаивался и как ни в чём не бывало продолжал свой рассказ.

Врачи объясняли эти его временные помутнения банальными приступами. Но Джек видел тому и другую возможную причину: просто старик понимал, что, по сути, он находится в окружении врагов, причём врагов победивших. И именно поэтому его нервы порой не выдерживали, а сам адмирал начинал походить на подобие того самого «Шторма». Хотя не слишком ли часто мнение Джека стало расходиться с официальным заключением медиков? Может ему и самому стоит уже провериться у кого следует?

Ещё одним неординарным персонажем в местном антураже был Дэйли Кэрис, ведущий специалист из научного центра и просто неплохой парень. Одна загвоздка – всё своё свободное время он проводил за популярной здесь карточной игрой, в простонародии называемой «кейтл», и соответственно большая часть зарабатываемых им денег оставалась не иначе, как за карточным столом.

Правила кейтла были просты. По сути, они делились на две версии игры: простую – крестьянский кейтл – и сложную, то есть официальный турнирный вариант. Крестьянский кейтл включал в себя колоду из тридцати шести карт и трёх игроков за столом, каждый из которых делал свою ставку, после чего им раздавалось по шесть карт и определялся козырь.

Далее шла сама игра, которая в простом варианте кейтла имела достаточно скупой характер. На каждый имеющийся на руках козырь игрок мог докупать по одной карте из общей колоды, но не более трёх в совокупности. Если докупленная карта была номиналом ниже разыгрываемого козыря, то игрок забирал её себе. Если же попавшаяся карта оказывалась так же козырной, да ещё и выше по старшинству, то разыгрываемый козырь считался битым и уходил в отбой вместе с обозначенной картой.

Затем шёл подсчёт очков, правила которого определялись либо по договорённости непосредственно перед самой игрой, либо, если игроки более опытные, исходя и номинала выбранного в самом начале козыря. Сложность была в том, что здесь уже имелась целая система, заключавшаяся в зависимости распределения очков от достоинства исходной карты: дальнейший подсчёт мог вестись по собственному номиналу карт, либо по номиналу отдельных из них, либо даже исходя из общего количества карт на руках у каждого игрока. На основании всего этого определялся победитель, который и забирал весь выигрыш.

Таким был крестьянский кейтл. Однако сложный его вариант отличался тем, что колода здесь уже использовалась на семьдесят две карты, после раздачи образовывалась не одна стопка, а целых шесть, у каждой из которых был свой козырь, и, самое главное, принцип итогового подсчёта очков определялся лишь в конце игры при розыгрыше из шести оглашённых вначале козырей. Таким образом, игра теперь велась не в один этап, а в целых три, на каждом из которых игрок сам выбирал для себя козырь из числа предложенных и делал ставку. Выбор же стратегии на протяжении всего игрового процесса был сильно затруднён тем, что до самого конца невозможно было определить, нужные ли карты ты собираешь.

В общем, не ясно, какой из вариантов кейтла предпочитал упомянутый Дейли Кэрис, но с игрой ему явно не везло. За последние годы из-за постоянных карточных долгов он успел развестись с женой, переехать из дорогой квартиры в центральном районе в какую-то небольшую комнатушку на окраине, – но от игры так и не отказался. И ведь были же в научном центре различные психологи и всякие другие специалисты, которые наверняка бы смогли бедняге Кэрису помочь. Однако все они думали, что он – самодостаточный преуспевающий сотрудник, помощь которому всяко не требуется. О его же зависимости знали он сам, его сотоварищи по игре, да ещё, разве что, Джек, не раз его за игрой созерцавший, которому, однако, не было никакого дела до какого-то там научника.

– Когда своей головы на плечах нет, чужую явно не приставишь, – буркнул он, наблюдая, как Дейли Кэриса какие-то умники в очередной раз оставляют без штанов, после чего отвернулся, занятый уже совершенно другими мыслями.

Ему на глаза попалась Авейна, ещё одна легенда данного заведения. Не просто не стесняясь своей профессии, но и всецело ею гордясь, эта женщина была весьма неординарна в своём поведении. Шепча тебе на ушко что-то нежное в одно мгновение, в следующее, если ты повёл себя как-то неподобающе, она могла без особых проблем тебя проучить, да так, что потом любое желание хамить или же распускать руки само собой отпадало.

В приличном обществе, будь у неё на то желание, она легко бы заняла довольно-таки высокую нишу. Однако её нынешний статус Авейну вполне устраивал, и именно поэтому она изо дня в день, а точнее из вечера в вечер, проводила время в «Филине на стрёме», зарабатывая себе на жизнь самым приятным для себя способом.

– Здравствуй Джек, – с кокетливой улыбочкой присела она рядом, – Что по поводу планов на текущую ночь?

– К сожалению, я сегодня не при деньгах, – улыбнулся он ей в ответ, – Мне бы лучше узнать, чем вчерашний поединок по файтингу завершился.

– О, ну это для хорошего друга всегда пожалуйста. Причём бесплатно, – махнула рукой Авейна и, усевшись поудобнее, приняла из рук бармена какой-то изумрудно-зелёный коктейль, – Боец из Пероса вырубил того здоровяка из Гарондия в последнем раунде. Чистая победа. Я слышала, он твой соотечественник. Так что поздравляю.

Её речь была размерена и приятна. Нежно-румянные щёчки сияли в местном освещении как наливные яблочки. Глубина же больших чёрных глаз неотрывно влекла к себе, да так, что Джек, чуть было не забыв про своё «не при деньгах», хотел уже поддаться искушению посвятить будущую ночь исключительно им: этим чёрным глазам и их неописуемой глубине…

Благо полупустой бумажник вовремя напомнил о себе.

– Спасибо, – с трудом извлёк он, с трудом отводя взгляд.

– Да мне-то за что? – пожала Авейна плечами, – Ты со своей работой, смотрю, совсем уже ни на что времени не находишь, даже на любимый спорт.

– Что поделать, такая работа…

– Да, понимаю тебя, – кивнула она, – И именно поэтому я вынуждена сейчас покинуть твою прекрасную компанию. К сожалению, я тоже на работе. Не скучай.

– Удачи, – пожелал он ей вслед и, чтобы в очередной раз удержать себя от совершенно неразумной мысли – попросить Авейну остаться, – опрокинул новый стакан, – Ещё одну красного…

В целом «Филин на стрёме» жил своей обыденной жизнью. Кто-то пил, кто-то играл в карты, кто-то ссорился, а кто-то мирился, кто-то вовсю отдыхал, а кто-то в поте лица работал. Всё как обычно.

Наверное именно поэтому Джек сразу заменил, когда во всём этом произошло резкое изменение. Голоса вдруг притихли, перейдя на уровень полушёпота, остальные же звуки и вовсе потерялись во внезапно нахлынувшей тишине.

Следующее, на что Джек обратил внимание, это пара солдат в чёрной, без каких-либо опознавательных знаков, форме, застывшие у него за спиной. У обоих в руках было оружие, причём ни те детские игрушки, с которыми обычно разгуливают по городу патрули. Эти ребята явно были посерьёзнее.

– Джек Аберос, вы должны пройти с нами, – сказал один из них, по-видимому, осознав, что их заметили.

– Ну, даже не знаю, парни. По-вашему, я уже настолько пьян, чтобы что-то кому-то задолжать и благополучно забыть об этом?

Джек пытался тянуть время. То, что бойцы не промах, было очевидно. Но вот откуда они такие взялись? Вроде бы не клановские, однако и на местных военных не похожи. Из другого города? Но тогда уж он им действительно ничего не должен!

Хотя в таком случае стали бы они так рисковать? Ведь правила Союза прописаны чётко, и появление в Эстериоле вооружённых солдат из того же Мейзока или, скажем, Дейнира вызовет не просто конфликт – дело может и войной обернуться. Да и зачем им так понадобился какой-то обыкновенный клановый водитель, чтобы действовать настолько в открытую? Не сходится. Тогда кто же? Обычные наёмники? С такими-то пушками? Выходит, заказал его, действительно, кто-то важный. И с очень хорошими связями в клане, чтобы потом всё это замять.

Один из солдат, видно, потеряв терпение, положил руку Джеку на плечо. А вот это уже большая ошибка. Одно дело пробубнить что-то, стоя над душой, и уже совсем другое – хвататься за что не следует, веря, что останешься цел.

– Джек Аберос, мы уполномочены доставить вас.

– Хорошо-хорошо, сейчас. Только вещички соберу…

Солдат, положивший руку на плечо, явно не успел понять, что случилось. Вот он вроде бы всё так же стоит над уже, казалось бы, задержанным человеком, – когда в следующий миг так называемый «задержанный» резко вскидывается вверх и, подцепив ладонь нападавшего, направляет того в свободный полёт спиной вперёд прямиком за барную стойку.

Слышится звук битого стекла. Вниз опрокидывается полка с алкоголем. Автомат же, потерянный бойцом «при посадке», закатывается куда-то под стойку, устраняя тем самым всю возможную угрозу своего наличия.

Второй солдат был явно порасторопней. Он даже успел передёрнуть затвор, прежде чем Джек прямым ударом ноги в грудь, точно как давешнего зомби, уронил своего противника на удачно подвернувшийся сзади столик. Причём тот оказался достаточно крепким, так что боец, приземлившись спиной на его край, сразу откатился в сторону и подобно креветке скрутился на полу.

Парню теперь явно было не до автомата, так как боль, по всей видимости, терзала его, действительно, нестерпимая. Да и не мудрено! Если уж зомбак после такого удара подняться не смог, – будучи живым мертвецом и всё такое, – то солдатик всяко не обошёлся без перелома пары рёбер. Да ещё и неизвестно, всё ли теперь нормально у него со спиной – удар-то всё-таки был не слабый.

Изъяв, однако, у солдата его оружие – чисто на всякий случай, – Джек отшвырнул автомат куда-то в угол и, ободряюще похлопав парня по плечу, вернулся обратно к барной стойке.

– Спасибо за выпивку, – бросил он, положив перед собой несколько бумажных купюр, и, развернувшись, пошёл прочь, – Сдачи не надо.

– А кто мне за ущерб заплатит?! – выпалил ему вслед белобрысый бармен, опасаясь, однако, сильно выглядывать из-за стойки.

– А вы вон у этих парней спросите, – кивнул Джек на поверженных солдат, – У них наверняка есть какие-то деньги на служебные издержки, – и, не собираясь дожидаться, пока бармен начнёт причитать что-нибудь ещё, быстро вышел на улицу.

Однако уже в следующую секунду Джек понял, что внутри было не так уж и плохо. Уютно, тепло, временами даже тихо… Здесь же его ожидали человек десять бойцов во всё той же неопознанной форме, взявшие вход в заведение в небольшое полукольцо.

– Кажись, приплыли, – подытожил Джек, осматривая представшую его взору картину.

На мгновение он даже пожалел, что не захватил с собой хотя бы один трофейный автомат. Однако с другой стороны, учитывая наличие у этих ребят точно таких же стволов, шансы всё равно оказались бы не в его пользу. Да и в случае наличия у него оружия, эти парни явно бы долго думать не стали. Заканчивать же свою жизнь возле входа в какую-то забегаловку изрешечённым пока ещё даже не ясно чьими пулями в планы Джека точно не входило.

– Мы надеялись обойтись без лишнего шума.

Вперёд вышел их явный предводитель. Офицер? Возможно. Он был в длинном кожаном плаще и аккуратной фуражке на чёрных волосах, однако никаких опознавательных знаков на нём всё так же не имелось.

– Без лишнего шума? – хмыкнул Джек, – А про такую вещь, как повестка, вы не слышали?

– К сожалению, это особый случай.

– Понятно, – кивнул Джек, соображая, что же сейчас будет. Ведь не будут же они открывать перекрёстный огонь, учитывая, что у него за спиной, в заведении, люди, риск попасть в которых очень даже велик. Или же будут? Эх, знать бы, что же это за бойцы такие и откуда они здесь взялись.

– Мне не знакома ваша форма… офицер, – попытал удачу Джек, – Не могли бы вы представиться?

– Можете называть меня Дэс, – пожал плечами предводитель, – И это на данный момент всё, что вам следует знать.

– Понятно, – «Нет, ни черта не понятно! Да кто же вы?!»

– Джек, к моему сожалению, вам всё-таки придётся пройти с нами, хотите вы того или нет, – офицер даже слегка опустил голову, как будто ему действительно было жаль, – Я бы очень хотел заверить вас, что вам ничто не угрожает, но, к несчастью, не могу. Да, думаю, вы и сами всё понимаете.

– Понимаю, – сказал Джек, про себя усмехнувшись, так как в данной ситуации он мог делать всё что угодно, кроме как что-то реально понимать.

Что ж. Похоже, у него остаётся последний шанс. Офицер подошёл слишком близко, а значит, у него есть возможность для рывка. А уж по своему-то предводителю они стрелять явно не будут. Главное успеть.

– Хорошо, офицер. Я пойду с вами…

Не теряя ни секунды резкий бросок вперёд. Удивление на лице главаря читается лишь в слегка приподнятом веке. И…

Нет, он просчитался! Кто-то оказался значительно проворнее его. А резкий удар в затылок – чем-то твёрдым, похожим на приклад, – заставил сознание свернуться в одно большое чёрное пятно…

***

В этот поздний час Хейдо Борн находился у себя дома, а именно в роскошных апартаментах, выделенных ему в самом центре резиденции Клана, совсем неподалёку от покоев самого Совета. Сторонний наблюдатель, которому каким-то невероятным образом посчастливилось бы побывать здесь, наверняка бы сказал, что в этом месте есть всё для нормальной жизни. Сам же хозяин в такой момент мог всегда от себя добавить: да, есть – для нормальной жизни какого-нибудь мальчика-богача, но уж никак не для человека его возраста.

И, действительно, зачем ему нужны две большие, по своей величине и интерьеру сравнимые разве что с королевскими палатами, комнаты, каждый раз пересекая которые, он чувствовал себя не иначе как спринтером на дальние дистанции? Нет, конечно, Хейдо Борн не был настолько стар и немощен, чтобы его пугали какие-то несколько десятков метров, однако своего потраченного времени на эти переходы он жалел.

И если дальнюю комнату – ту, что служила спальней, – он хотя бы смог обустроить ещё и под свой кабинет, и даже под некоторые другие нужды, с передней он и вовсе не знал, что делать. Эта комната уже который год стояла им практически не тронутой, выполняя разве что функцию приемной, где Хейдо Борн встречал своих редких гостей.

С кухней всё обстояло примерно так же. Нет, как ни крути, всё здесь было прекрасно: электроплита, разные шкафчики, куча всякой дорогой посуды, и даже холодильная камера двухметрового размера. Всё красиво, всё опрятно, нигде ничего лишнего, и в то же время везде всё есть. Однако одна вот загвоздка: для чего одинокому старику такая роскошная кухня, если он всё время питается либо в рабочей столовой, либо, в лучшем случае, пользуется сервисом с доставкой на дом? Разве что, чтоб чайку попить…

Так же Хейдо Борну было крайне непонятно, зачем ему такой шикарный санузел, где можно было бы десятку человек поместиться? Хотя, с другой стороны, если уж быть с собой полностью откровенным, своё личное джакузи ему очень даже нравилось. Хоть какая-то радость на старости лет.

Но, по сути, верховный адепт Хейдо Борн жил бы лучше где-то вдали от резиденции, в небольшой комнатушке, где всё удовлетворяло бы исключительно его потребностям. Кровать, стол, книжная полка. Пара кресел для посиделок вдвоём с Сати за чашечкой чая… Что ещё старику нужно для счастья? Однако его высокое положение и заработанный годами статус требовали от своего владельца совершенно иного.

Вот и сейчас он восседал в своём удобном кресле перед большим столом из чёрного дерева, вперив взгляд в одиноко смотрящийся здесь, уже довольно-таки потёртый, газетный обрывок. Тот, что стал настоящим камнем преткновения сегодняшнего дня.

«На окраине Аутинейского леса на старом капище обнаружен труп молодой женщины», – уже в который раз перечитал он, – Да, это явно не к добру.

Журналист, опубликовавший эту статью, определённо лукавил, обозвав данный инцидент «возвращением тёмной эпохи». Небылицы о Злом владычестве и о временах смут, которыми их всех пугали ещё в детстве и которые, по тем же рассказам, прекратились лишь с появлением королевской власти Уйрихта – правоприемником дома которого и стал нынешний Союз – до сих пор так и оставались небылицами. А байки об их возвращении могли нравится лишь поколению молодых святош, которые в своих речах только и делали, что обрекали весь мир на кару своего пресвятейшего бога, будь он неладен.

Однако, если возвращение «Эпохи тьмы» – это чистой воды абсурд, то вот возвращение призраков прошлого может быть вполне реальным. И если так… если это всё вовремя не остановить, то данный ритуал может быть только началом.

«Девушка была распята на могильной плите», «обширные ножевые раны обеих рук и груди», «четыре креста с остриями в навершиях были расставлены в точном соответствии четырём сторонам света», – одну за другой выхватывал Хейдо Борн цитаты из читаной должно быть уже раз сто статьи.

Всё так до боли знакомо. Всё это он уже не раз видел. Тогда, больше десятка лет назад, когда в их городе стали внезапно исчезать люди. Сначала простые девушки из небогатых семей крестьян, рабочих или купцов средней руки. Их тела находили на окраинах города, сильно изувеченные, а часто и вовсе непригодные к опознанию. Кто-то хорошо заметал за собой следы. Опять же, поначалу. Пока окончательно не уверился в своих силах и в своей безнаказанности.

Тогда уже стали находить такие же вот ритуальные места, с распятыми девушками. Убийце надоело убирать за собой, и он стал оставлять всё как есть, даже орудие преступления особо не пряча – небольшой ритуальный нож обычно находили в траве где-нибудь поблизости. Однако к убийце всё это ни на шаг не приближало: как на оружии, так и на месте преступления не было ни следов обуви, ни каких-то телесных выделений кого-то, кроме как самой жертвы. Всё было чисто, словно убийство совершал действительно какой-то призрак.

Затем в городе стали один за другим погибать при невыясненных обстоятельствах или же и вовсе пропадать без вести разные высокопоставленные люди: члены гильдий, военная знать и даже кое-кто из верхушки Клана. Поначалу все эти события не связали, поскольку слишком уж разные были они по своему характеру. Однако позже, когда число жертв перевалило уже за добрую сотню, сложить два плюс два не смог бы разве что ребёнок, – и всё это стали расследовать как одно дело. И снова безрезультатно.

Наверное, убийца так и остался бы не найден, если бы в один прекрасный день Клавдий Мэйт не явился бы в одно из отделений и не сказал бы примерно следующее: «Свою миссию я уже выполнил, так что скрываться мне больше незачем». Многие сразу подумали, что высокоуважаемый господин Клавдий, верховный адепт Клана и председатель гильдейской коллегии по совместительству, зачем-то просто оговаривает себя. Однако когда его попросили показать места совершённых преступлений и то, каким образом всё было проделано, он ничуть не растерялся, продемонстрировав всё и даже больше.

Сам Хейдо Борн принимал непосредственное участие в следственной работе. Он видел, с каким необычайным спокойствием Клавдий рассказывает о том, как его жертвы мучились и как им было страшно созерцать последние мгновенья своих жизней. В его глазах не было ни радости, ни скорби – разве что, может, немного сочувствия к судьбе бедных девушек, которым, тем не менее, суждено было умереть… поистине пугающая логика…

О своих же высокопоставленных жертвах он сказал лишь одно: «Их убили тени». Уже позднее Хейдо Борну удалось найти информацию о том, что же Клавдий всё-таки под этим имел в виду. Теневые порождения, убийцы, сотканные из самого мрака, были персонажами всё тех же историй, что рассказывали о Тёмной эпохе. Сцену же их вызова можно было встретить в любой самой обычной книжке детских сказок, в которой, однако, описывались в основном лишь мучения жертвы, перед тем, как пришёл Герой, чтобы её спасти. Подробностей же самого ритуала не было здесь и в помине.

Выходило, что Клавдий каким-то образом смог воссоздать древний, ещё доуйрихтский обряд? Или же он специально устроил убийства девушек как ритуальные, чтобы запутать следствие и не дать сопоставить их с остальными жертвами? Но зачем же тогда было сдаваться? Вопросов было много, а ответов на них, пожалуй, было уже не найти.

В итоге Клавдия Мэйта судили. Адвокат во время заседания напирал на недостаточность улик и на чрезвычайную неполноту следствия, в чём с ним было тяжело поспорить. Так что, благодаря его стараниям, да и, пожалуй, влиянию Клана, где Клавдий был далеко не последним лицом, подсудимого не казнили, а лишь отсекли ему правую руку, коей он по данным следствия держал ритуальный нож, и отправили его на вечную ссылку в одиночное загородное поселение. Там-то он до сих пор и прибывает.

Теперь, если принимать как должное все эти странные убийства прошлого и причастность к ним Клавдия Мэйта, а так же новую жертву, желание Клана ликвидировать потенциально опасного человека кажется вполне объяснимым. Однако почему они поручили это дело именно Сатане, для верховного адепта Хейдо Борна оставалось крайне неясным. Много правильнее было бы созвать Общий Совет, как это уже делалось ранее, и на нём решить судьбу Клавдия, причём уже радикально. Какой смысл избегать лишней шумихи, когда она и так поднялась? Или же Клан просто хочет сэкономить время? Не слишком ли большой риск? Или Совет рассчитывает именно на то, чтобы Сатана узнает всю правду? Для чего это им?

Хейдо Борну тут же вспомнился недавний разговор с Грегором. Правильно ли он сделал, что доверился ему? Конечно, Грегор отличный парень и, несомненно, любит Сатану, но не станет ли именно эта любовь причиной, по которой он не сможет держать всё в тайне? Нет. Он должен понимать, насколько она важна. И чем может грозить преждевременное её раскрытие. Он-то должен, но вот Клавдий Мэйт… Что заставит его сходу не выложить всё, что ему известно? Разве что Сатана нанесёт свой удар раньше, чем он успеет промолвить хоть слово…

Стоп. А что, если Клавдий Мэйт действительно не причастен ко всем этим убийствам? Или хотя бы к убийству новому? Где искать доказательства его вины?

Хейдо Борн быстро поднялся со своего места, подошёл к большому стенному шкафу и, покопавшись в нём какое-то время, извлёк оттуда довольно-таки толстую папку, битком набитую всякими бумажками. Уже с нею старик вернулся за стол.

Здесь он держал всё, что ему удалось добыть по тому делу. Газетные вырезки, опросы свидетелей, даже страница из старой книги сказок, на которой описывался момент проведения ритуала. «Девушка не могла пошевелиться, так как её руки и ноги были привязаны к тяжёлой каменной плите. Всё, что ей оставалось, это молиться всевеликому, видя, как над её телом сверкает вознесённый злодеем нож». Всё это Хейдо Борн помнил и так. Ему не обязательно было перечитывать старые сказочки, чтобы убедиться в том, что в них нет ничего, кроме лишь напыщенной бредятины. Но сейчас его интересовало другое.

– Так, это всё не то, – он отложил в сторону все газетные вырезки с заголовками, такими как: «Найден истерзанный труп женщины» или «Ещё одна жертва. Убийца не найден». И вот, наконец, ему попалась статья, которая действительно его заинтересовала.

«В пригороде Эстериола обнаружен ужасающий алтарь. Ждать ли нам новую волну террора?», – значилось в заглавии. Статья была сильно раздута, и не мудрено. После семи нашумевших изуродованных тел, люди жаждали получить хоть какую-то новую информацию о серийном преступнике. Здесь же газетчики, похоже, и вовсе решили, что открыли миру нового маньяка, действующего совершенно по-новому, что и постарались достаточно подробно описать.

Вроде бы всё так. Алтарь, вкопанные кресты, тело жертвы. Но всё-таки что-то очень смущало Хейдо Борна. Что-то именно в этом, первом случае, на что он ещё тогда не обратил особого внимания. Где же…

– Вот оно! – старик даже подскочил от неожиданности находки, – Вот. «Оружие преступления так и не было найдено, однако, по заключению экспертов, это был небольшой ритуальный нож», – прочитал он и вновь обратился к газетному обрывку, что по случайности попал к нему сегодня утром, – «Оружие преступления найти не удалось. Можно предположить, что убийца избавился от него, чтобы запутать следствие».

Почти слово в слово! С одним лишь «но»: разница между выходом газет составляет более десяти лет. Значит, ножа найдено не было и тогда, и теперь. А ведь и, правда, Хейдо Борн что-то такое припоминал. Просто на тот момент они не обратили на это внимания, ведь, по сути, кто, совершив такое преступление, будет намерено оставлять против себя улики? Да никто. А уже потом, когда число жертв приблизилось к сотне и у каждой последующей убийца оставлял новый ножик, разве кто-либо вспомнил об этом первом случае?

Хейдо Борн взглянул на часы, которые с лёгкой грустью натикали уже половину десятого. Эх, плохо, что у него на руках нет заключений по следствию, а поднимать в такое время на уши Главный архив даже человеку его положения лучше не стоит. Подождёт уж дело до завтра, хотя, конечно, было бы интересно взглянуть. Может он найдёт что-то ещё, о чём в газетах не упомянуто? В любом случае, гадать пока рано.

Но что же это получается? Во всех остальных случаях Клавдий оставлял жертвенный нож прямо на месте преступления, в первом же зачем-то забрал его с собой? Это казалось бы вполне допустимым – мол, побоялся оставить улику и всё такое, – если бы ни этот новый случай! Теперь можно практически наверняка утверждать, что убийца мог быть не один. Однако вместе с тем появляется и множество новых вопросов: действовали они сообща? Если нет, то зачем вдруг Клавдию понадобилось имитировать неизвестно кого?

Хейдо Борн вновь поднял взгляд, но теперь уже, чтобы посмотреть на фотографию, которая стояла в рамочке у него на столе. На ней было четверо улыбающихся лиц: он сам на пару десятков лет моложе, девочка лет пяти, в которой кое-кто возможно и смог бы распознать ещё совсем маленькую Сати, а так же двое людей – мужчина и женщина, – обнимающие свою дочь за плечи.

– И самый главный вопрос, почему же именно теперь?

***

Как это обычно бывает в такие моменты, вечер умирал. Надрывно, но в тоже время спокойно и тихо… Будто кто-то раскалённым серпом прошёлся по линии небес, и огромная рваная рана, не успевши открыться, тут же затянулась, разбросав по сторонам кровавые брызги. Оставив после себя лишь багряный рубец у самой линии горизонта. Красиво.

Однако Сатана уже давно привыкла к такой, пусть временами и захватывающей, но всё-таки прозе жизни. Её совсем не удивляли прекрасные небесные вздохи, волшебные дребезжания пространства и даже неимоверно чистое сверкание звёзд. Всё это для неё было слишком чуждо. А главное волшебство в своей жизни она уже давно, наверное, с самого детства, носила у себя на шее. Тот самый кулончик в виде небольшого белого яйца, что уже ни раз и ни два выручал её даже в самых сложных ситуациях.

Откуда он попал к ней? Скорее всего, от матери. Во всяком случае самое первое воспоминание об этом артефакте было связано именно с ней. Воспоминание, которое каким-то чудом сохранилось в столь скоротечной детской памяти и теперь, подобно самому кулону, в минуты сложных жизненных испытаний согревало душу.

Всё, что Сатана помнила о том дне, это искрящуюся быстрым потоком реку, что бежала куда-то вдаль, пересекая многочисленные мелкие порожки. Пара светлячков в лёгком танце кружились прямо над водой. Ах да, ещё и ночь… Тогда было практически так же темно, как и сейчас: не мертвенно, а бездонно-сказочно… наверное, последняя такая ночь в её жизни, красоту которой она в реальности ощутила. Дальше-то был лишь Клан, по крайней мере, насколько хватало памяти.

Всё со временем забывается. На смену старым воспоминаниям приходят новые, очередные свершения сменяют образы минувшего, но, сколько бы времени ни прошло, ту ночь Сатана помнила, как будто всё произошло только сейчас. Казалось, она в мельчайших деталях могла бы воспроизвести в своём сознании тихий плеск волн о пологий берег, настойчивый шелест высоких прибрежных трав, короткие движения губ матери, несомненно, произносящих что-то важное. Что она говорила тогда? Наверное, как сильно любит. Что ещё может говорить мать?

Затем мама коротко улыбнулась, и Сатане тоже стало весело в ответ. Мама счастлива, да и как тут не быть счастливой? Ведь сидеть по уши укрывшись в траве было так здорово! Они вместе. Всё хорошо… И вот в руках женщины появился тот самый амулет в форме яйца, который сразу же перекочевал на шею к совсем ещё юной Сати. И на этом воспоминание обрывалось.

– Храни, – последнее, что раз за разом, погружаясь во всё те же грёзы, слышала девушка из уст своей мамы. И она пообещала хранить. До самого конца.

Хотя, кто знает, может, это напутствие было обращено к амулету? Но, как бы то ни было, они оба неплохо справляются с данным поручением. Мама бы ими гордилась…

Кажется, она задремала. Но это даже хорошо – небольшой отдых никогда не помешает. Особенно когда в твоих руках чья-то смерть. Не жизнь – жизни Сати уже давным-давно считать перестала, – а именно смерть. Ведь ничто иное, даже в руках Сатаны, не может наступать столь же неминуемо и беспристрастно. Только смерть.

Она уже была на месте, у того самого объекта, чертежи которого сегодня выдали ей в техотделе. Клавдий Мэйт был здесь, внутри. Осталось только до него добраться, пройдя через несколько уровней усиленной охраны. Так себе задачка.

Сам объект представлял собой большой двухэтажный особняк, обнесённый частоколом высотой метра в три, который был оборудован по всем правилам охранного дела. Он уходил вверх множеством острых наверший, которые в несколько рядов опутывала колючая проволока. А прямо за ним, практически по всему периметру, находилось высокое смотровое возвышение в виде балкончика, по которому расхаживали часовые с автоматами. Они то и дело заглядывали за край стены, дабы убедиться, что там никого нет.

Таким образом, самым подходящим местом для прохода через периметр был участок возле южных ворот, где охранный режим был наименее жёстким. Однако перемахнуть на ту сторону было только половиной беды. Впереди ещё ждал большой внутренний двор – более ста метров от частокола до особняка. И там часовых тоже хватало. Оставалось лишь надеяться, что их будет не слишком много. А главное – выждать подходящий момент.

Она всегда умела ждать. Бестрепетно, спокойно. Ожидание – та часть её мира, которая всё ещё связывала Сатану нынешнюю с той маленькой Сатаной прошлой. Мира, лёгкое дыхание которого пробуждалось лишь в короткие минуты спокойствия в шаге от зарождавшейся бури. Мира, понятного лишь ей…

Однако, как бы хорошо у неё ни получалось ждать, гораздо лучше она всегда определяла тот невесомый миг, когда ожидание должно было кончиться. Сейчас.

Лёгкий нырок из-за дерева в полумрак высокой бревенчатой стены. Передышка. Уже достаточно темно, чтобы совершить задуманное, однако прежде всего нужно разобраться в ситуации. Двое стрелков в доме на крыше – в этом она убедилась, ещё наблюдая издалека. Но кто-то ещё должен быть и возле ворот. Сомнений, конечно, здесь не было, оставалось ответить лишь на вопрос «сколько?».

Стали слышны голоса. Так, кажется двое мужчин, и оба, естественно, вооружены. Не страшно, прорвёмся. И не с такими справлялись. Стоп. Вот ещё голос. И даже два. Итого уже четверо. А вот это уже многовато. Не будь хотя бы той парочки на крыше, можно было бы попробовать, а так слишком большой риск. Значит, здесь мы не пойдём.

Девушка быстро откатилась в сторону, после чего абсолютно бесшумно прошмыгнула вдоль массивных, однако оттого местами неплотно прилегающих друг к другу, брёвен. Щёлочки, конечно, маленькие – не протиснуться, – но вот заглянуть в них очень даже можно.

Остановка у подходящего места, чуть-чуть не доходя до середины стены. Тело плотно прижато – так, чтобы сверху было не обнаружить. Передышка – и в тоже время осмотр территории. Всё верно, обширный внутренний двор был практически пуст, основное движение наблюдалось лишь с краю, где располагались большие въездные ворота. С остальных же сторон можно было встретить одного-двух часовых – не более.

Удивительно, но план территории, выданный ей в техотделе, оказался настолько верен. Неплохо, должно быть, агенты Клана потрудились, чтобы добыть все необходимые сведения, вплоть до мельчайших подробностей. Интересно, а чертежи здания так же точны? Что ж, увидим, когда проберёмся внутрь.

Как гласили древние заповеди, «всё, что необходимо бойцу Клана для того, чтобы всегда и везде достигнуть успеха, – это сам боец Клана». Сатана верила заповедям, хотя и добавляла от себя порой: «Но некоторые хитрости тоже не помешают».

– Эстери офур.

Тьма сгустилась возле неё. Теперь, даже подойдя впритык, разглядеть её будет непросто. Конечно, заклинание не получится поддерживать долго. Но времени вполне должно хватить, чтобы сделать короткий прыжок, при котором «незримая плеть» зацепляется за край ограды и тело, словно само собой подъятое вверх, плавно перемахивает через шипы колючки и оказывается на небольшом балкончике уже внутри периметра. Здесь – ещё секунда, чтобы, зацепившись с краю, повиснуть под выступом и притаиться в его тени. Всё. Заклинание спало как раз вовремя. Первый рубеж пройден.

Теперь вновь можно передохнуть. Не следует особо торопиться, когда у тебя, в принципе, вся ночь в запасе. Напротив, любая излишняя спешка может всё здорово подпортить.

Снизу прошёл одинокий часовой. Висящую у него над самой головой девушку он, естественно, не заметил. Видно, был больше занят осмотром прилегавшей территории. Или же, что вернее, прослушиванием музыки у себя в наушниках. Ну и поделом.

Гибкое тело легонько прогнулось вниз. Цепкие руки мгновенно ухватили добычу, так что парень даже ничего и сообразить-то не успел, когда его, сдавив горло, куда-то потащили. А уже спустя секунду тело повисло на крепких ремнях, прижатое к парапету. Нет, конечно, он был ещё жив. Правда в себя придёт теперь очень не скоро, но пусть и на том спасибо скажет. Столкнись он с кем-то другим из Клана, глядишь, так легко бы и не отделался. Однако у самой Сатаны был железный принцип: без лишних жертв. Ни к чему сеять трупы, когда, действуя тихо и аккуратно, можно обойтись и без них.

Пускай висит, ближайшее время его здесь никто не хватится. Оставлять же такие улики, как скрутившие парня ремни, она ничуть не страшилась – специально для этого отбирала сегодня из всего арсенала Клана то, что когда-то было в качестве трофея позаимствовано у различного рода наёмников. Так что пусть потом вычисляют, что за банда такая здесь поорудовала.

Цепляясь за поперечные балки, девушка проползла вперёд на несколько метров – максимум, на который позволяла продвинуться длинна её укрытия так, чтобы оставаться незамеченной. Однако и этого хватит. Где-то неподалёку должно быть то, что обеспечит её проход внутрь. Согласно схеме, это где-то здесь… Ага, точно! Она немного отогнулась назад и, убедившись, что за ней никто не наблюдает, резко метнулась в сторону.

Весь периметр вокруг особняка был абсолютно свободен от каких либо построек на десятки метров, вплоть до самого частокола. Ни тебе какого-нибудь сарайчика, ни хотя бы небольшой кочки – укрыться негде. Однако и здесь было одно исключение. Недалеко от южной части стены находились вентиляционные люки домашней канализации, выводящая установка которых обеспечивала пусть и малое, но укрытие. Для её миссии в самый раз.

По сути, наличие столь укромного места посреди двора нельзя было списать на обычное везение. Нет, конечно, при строительстве неприступной крепости такую установку могли поставить и где-нибудь в глубине дома, в каком-нибудь укромном подвале. Но тогда бы и все неприятные запахи оставались именно там, где они и есть – и никакая бы очистка не помогла. Не слишком-то эстетично… Хотя что касается эстетики, то такой канал и вовсе стоило бы выводить за ограду, подальше от лишних глаз. Но тогда и попасть внутрь можно было бы гораздо проще, лишь слегка замарав ноги. Так что проектировщики этого места явно выбрали среднее из зол. И, как всегда, прогадали…

Сатана целиком растянулась возле невысокой постройки, то и дело посматривая по сторонам. Тут разлёживаться было уже особо некогда. Часовые вдоль люков проходят не реже, чем раз в пять минут, а не заметить её с пары десятков метров в такой ситуации не смог бы разве что слепец.

Прошептав ещё пару наговоров: на скрытность, зеркалку и просто освежитель воздуха, – девушка слегка приподнялась и, самую малость приоткрыв крышку одного из люков, шустро нырнула в него. Упёршись в стены руками, она повисла над самой гладью зловонной жижи, которая местами бугрилась, булькала и как-то странно урчала. Неприятно. Однако наговор отлично выполнял свою функцию, позволяя девушке, ничуть не заботясь о запахе, спокойно осматривать окружающее пространство через тонкую щель.

Так, вот и часовые. Сразу двое. Как раз вовремя. Что ж, как только они пройдут, можно двигаться дальше. Не прыгать же, в самом деле, в этот киш-миш с фекалиями? Что у них там, ещё и химические отходы какие-то сливают что ли?

Часовые были уже совсем близко, когда Сатана почуяла что-то неладное. Один из приближавшихся людей был совершенно обычным парнем лет двадцати пяти-тридцати, ничем не примечательный. А вот второй… было в нём что-то неестественное. Что же?

Её аж передёрнуло от внезапной догадки. Боевой маг. Без сомнений. Она прикрыла глаза, взглянув на него внутренним зрением, как когда-то её учили. Точно, его энергетика совершенно не схожа со спектром обычных людей. Волнистая, витиеватая, она выдавала его суть с потрохами. Одна проблема, такой чародей, наверняка, был научен тому же фокусу, а, значит, обнаружить укрывшуюся в коллекторе девушку для него не составит труда. Нужно что-то решать и срочно!

Боевые маги в её время не были редкостью. Как и все прочие разношёрстные колдуны, чародеи и ведьмы, они очень разнились между собой как в плане своих магических навыков, так и в умении эти навыки применять. Например, для некоторых боевых магов было достаточно одного движения руки, чтобы в буквальном смысле горы свернуть, другие же только и знали, что парочку защитных и атакующих заклинаний, да и то не высшего сорта.

Этот маг, исходя из мощи сияния его ауры, да и судя по его положению наёмника, был хоть и не совсем простак, но и до звания верховного архимага ему было как до границы Хаерси на тройке заводных сусликов через Орнурский пролив – то есть очень далеко. Так что справится с ним, в принципе, будет не сложно. Однако, если этот боевой маг успеет поднять шум, – что очень даже вероятно! – то сюда сразу же сбегутся как минимум десятка два человек, пусть уже и не вершителей магического поприща, но зато с огнестрелом в руках каждый. А против такой толпы в одиночку особо не навоюешься.

Поставить защитный блок тоже уже не удастся. Если он и успеет подействовать, то маг в любом случае почует творимые под самым его носом чары – и, конечно же, начнёт целенаправленно рыскать у коллектора. В общем, итог будет тот же.

Значит, избежать переполоха уже не удастся. Единственная благоприятная возможность – это обратить поднявшийся шум себе на пользу. В любом случае, не просто же так она разрабатывала план «б».

– Квадрецо, – тихонько прошептала девушка.