Читать книгу Никто не идеален - Алекс Зотов - Страница 9

Переступив порог своей квартиры, Леонид остановился перед зеркалом шкафа-купе и взглянул на своё отражение.

Стройный, среднего роста; короткий густой ёжик русых волос с рано появившимися седыми прядками. Его лицо с правильными чертами, словно списанное с античного барельефа, наверно, можно было бы назвать красивым, если бы не вечно мрачное выражение и холодный, напряжённый взгляд серых глаз.

Он сунул руки в карманы брюк и задумчиво огляделся по сторонам. Затем медленно, бесцельно двинулся в обход по большой трёхкомнатной квартире.

Когда-то эта квартира принадлежала его родителям. Они оба были врачами. После блестящего окончания института в перестроечные годы Леонид вдруг с удивлением обнаружил, что его диплом никого не интересует, а найти работу по специальности невозможно. Армия в то время казалась ему оплотом стабильности, где его знания по-настоящему будут нужны, и он пошёл служить офицером в ракетные войска. В течение двенадцати лет армейской службы он успел жениться и через шесть лет развестись.

Его жена Даша была красивой эффектной женщиной, по образованию – дизайнером одежды. Через четыре года после рождения сына и жизни в гарнизоне с молодым капитаном она вдруг неожиданно поняла, что «её всё ужасно достало!». «Ты хоть осознаёшь, на что похожа моя жизнь? – во время очередного скандала бросила она. – Я только и занята тем, что колочусь по дому! У тебя всё прекрасно! Налаженный быт, интересная служба, которой ты посвящаешь двадцать пять часов в сутки. А что у меня кроме кухни, детской и спальни?»

Как-то на выставке в Москве она встретила своего бывшего однокурсника, с которым в институте у неё был бурный роман. К тому моменту однокурсник стал известным модным стилистом и собирался покорять Америку. Их отношения вспыхнули с новой силой. Даша невероятно быстро развелась с Брюсовым, вышла замуж за одногруппника и вместе с ним отправилась в Америку, прихватив с собой пятилетнего сына. Разрыв с женой назревал давно и не был для Леонида неожиданностью. Хотя в душе он тяжело переживал развод, внешне это было незаметно. На службе он, как и прежде, оставался собранным, педантичным и внешне совершенно спокойным. Личную жизнь он ни с кем никогда не обсуждал и жёстко прерывал любые разговоры на эту тему. Сослуживцы между собой называли его «деревянным», но уважали за твёрдый характер, честность и надёжность. Начальство ценило организаторские способности и упорство в достижении целей.

Вскоре Брюсову было присвоено очередное воинское звание майора. А ещё через короткое время он был назначен командиром части. Ему пророчили блестящее будущее – молодой перспективный командир, уже окончивший академию, все дороги наверх были открыты. Но неожиданно кое-что произошло, и Леонид, к полному изумлению сослуживцев, подал рапорт на увольнение из армии. Если он и раньше не отличался особой общительностью, то с некоторых пор окончательно замкнулся. Пробиться через эту броню и выяснить причину такого странного решения так никому и не удалось.

После выхода на «гражданку» у него несколько раз возникали непродолжительные отношения с женщинами, но все они быстро заканчивались. Он подсознательно соблюдал дистанцию и никого не допускал близко в свою жизнь. Кроме того, была одна красотка по имени Лера, которая изредка за разумную плату профессионально и добросовестно скрашивала его одиночество. В принципе, такая ситуация в личной жизни его вполне устраивала, и Брюсов окончательно осознал, что не создан для семейной жизни, а значит, не стоит тратить на это усилия и время.

Пройдя в зал, Леонид рассеянно коснулся своей детской фотографии в рамке, висящей на стене. Здесь и в спальне родителей всё сохранилось так, как было при их жизни. Картины, фотографии на стенах, старая мебель социалистических времён, бордовые обои с золотыми фазанами, фарфоровые фигурки на полках. Это всегда навевало грустные воспоминания и вызывало пронзительное чувство одиночества. Поэтому без особой надобности он старался не заходить на родительскую половину.

Его собственная комната была воплощением тщательно продуманного спартанского аскетизма. Белые пустые стены, кровать, стул, стол, на котором лежал ноутбук, шкаф, в углу висела боксёрская груша. Идеальная чистота и порядок, ничего лишнего, всё под рукой, всё всегда на своих местах. Здесь он чувствовал себя привычно, спокойно и комфортно.

Мысли вновь неожиданно свернули к Тане. Вспомнились её грустные глаза и перепачканное расстроенное лицо.

– Да что ж за хрень! – раздражённо буркнул Леонид, начиная злиться на себя.

Он подошёл к груше и со всей силы резко пробил «двоечку». В это время тихо заверещал телефон, лежащий на столе. Номер был незнаком.

– Брюсов, слушаю! – произнёс он.

В трубке послышалось какое-то невнятное бормотание, всхлипывание, а затем женский голос, пробиваясь сквозь рыдания, быстро проговорил:

– Леонид Владимирович, это Наташа! Матвей в больнице. Его порезали!

– Что? – изумлённо воскликнул Леонид, сразу сообразив, кто говорит. – Когда?

– Сегодня вечером, я всё сама видела с балкона!

– В каком он состоянии? Требуется что-то срочно? Лекарства или ещё что-нибудь? – взяв себя в руки, быстро проговорил он.

– Нет, нет, спасибо, пока нет. У него семнадцать ножевых ранений, но врач говорит, что угрозы для жизни, к счастью, нет, – произнесла Наташа и в голос зарыдала, что-то невнятно бормоча.

Леонид почувствовал, как рука до боли непроизвольно сжала телефонную трубку. Он сделал пару глубоких вдохов, чтобы унять клокочущую бессильную злость, дождался, когда девушка тоже немного успокоится, а затем ровным, уверенным голосом произнёс:

– Наташа, завтра утром я буду у Матвея в больнице. Если что-то надо, не стесняйтесь, приготовьте мне список всего необходимого. Ладно?

Выяснив адрес больницы, отделение и номер палаты, в которой находился Матвей, он попрощался с Наташей и тут же набрал номер Сотина.

– Егор Сергеевич, прошу прощения за поздний звонок, у нас ЧП, – ровным голосом проговорил он. – Сегодня вечером Матвея Кравчука порезали возле его дома.

– Что-что? Какого Матвея? – видимо, спросонья растерянно пробормотал Егор. – Подождите, это того, у которого растяжку у двери установили?

– Да, его! Завтра утром я еду к нему в больницу.

– Вот же чёрт! У вас есть какие-нибудь соображения, что происходит? – уже придя в себя, спросил Сотин.

– Пока нет, но, надеюсь, завтра что-нибудь выясню. Жена видела, как всё произошло. Постараюсь с ней завтра переговорить.

– Хорошо. Держите меня в курсе

Леонид прямо в одежде улёгся на кровать, скрестил руки на груди и закрыл глаза, пытаясь заглушить клокочущую в груди ярость. Теперь, после очередного покушения на Матвея, было очевидно, что растяжка – это не случайность или чья-то ошибка.