Читать книгу Белорусский набат - Александр Афанасьев - Страница 5

Расписался в журнале ознакомления. С секретными пунктами по списку «один» я отдельно ознакомился – хотя с ними-то как раз действующий резерв знакомиться не имел права. Собственно, эти пункты не содержали ничего для меня нового: на территории Украины активно действуют агенты враждебных иноразведок, в частности американской, британской, европейской, разведки НАТО, продолжается работа лагерей подготовки боевиков и диверсантов с особым упором на подготовку русскоязычных диверсантов и диверсантов из национальных и этнических меньшинств России. Готовят татар, башкир, только не смейтесь – якутов и еще сибиряков. Последние – это русские, которые то ли обезумели от жадности, то ли им домовой пыльным мешком сзади по голове ударил. Пропаганда проста до безобразия: в Сибири народа миллионов двадцать, а природных ресурсов до черта, отделимся и станем жить намного лучше. При этом придумывают какой-то народ – «сибиряки», у которых нет ни национального прототипа, ни языка – шпарят на русском. Вроде говорят о какой-то особой роли сибиряков в антибольшевистском сопротивлении – я тоже антикоммунист, но я помню, что сибиряки-то как раз Колчака предали. В общем, все на уровне детской самодеятельности, но это пока. Едут в украинские лагеря и с Сибири, и как только вернутся – будет уже не детская самодеятельность. Будет кровь.

Предлагаемые меры тоже не представляли собой ничего нового. Усилить контроль на границе, поддерживать антибандеровское сопротивление, проводить активные мероприятия по уничтожению лагерей подготовки, особо активных бандглаварей, на руках которых кровь и русских, и украинцев. Активизировать агентурную работу с целью проникновения в бандеровские группировки. Новостью было только задействование спецназа погранвойск для действий в приграничной зоне, но на территории Украины – с целью поддержки антибандеровских сил или ликвидации бандеровцев, готовящихся к нелегальному переходу границы. Раньше этого не допускалось, все-таки границу контролирует миссия ОБСЕ.

Еще одна новость – создание ЦШПД, Центрального штаба партизанского движения. Это, считай, если не война, то что-то очень близкое.

– Мы в этой схеме – где? – спросил я.

– РОШ – Ростов, – ответил Кивалов, – создается на базе местного УФСБ, им там делать нечего. ФСБ, МВД местное – на них контрразведывательные и заградительные действия. Не мне вам объяснять, что творится в приграничной полосе. Контрабанда и в ту, и в другую сторону, вооруженные отморозки шляются, границы фактически нет. Контрабандисты, если им хорошо заплатить, слона протащат, что в ту сторону, что в другую. Мы к ним не относимся, у нас федеральное подчинение, напрямую – на МРОШ – Украина. По схеме – мы группа связи при ЦШПД, задачи – координация действий, самостоятельные действия за линией фронта, подрывная и агентурная работа на территории Украины. Задача – за счет превентивных действий не допускать концентрации крупных банд бандеровцев в приграничной полосе, ликвидировать лагеря подготовки, особо непримиримых бандглаварей, противодействовать попыткам НАТО закрепиться на территории Украины. Ну и главное – за счет превентивных боевых и агентурно-оперативных действий не допускать развертывания террористической активности на территории Российской Федерации. Эта задача сейчас стоит в приоритете перед всеми другими, задача межгосударственного урегулирования стоит перед дипломатами, наши задачи – совсем другие. И под них нам дают тридцать дополнительных штатных единиц, это уже согласовано. Одну из них займете вы.

Я сидел и думал… пытался вспомнить, когда и с чего все началось. Вроде и произошло-то это совсем недавно, по историческим меркам три-четыре года – это миг, мгновение. Но память уже отказывается вспомнить… когда по-настоящему полилась кровь, когда перестали быть людьми, когда озверели…

Я говорил с беженцами, и не раз. Взрослые мужики… совсем не похожие на тех, что трещат по Интернету, обвиняя Россию в том, что она их слила. Эти говорят спокойно – сами виноваты. Не смогли, не сказали людям то, что надо было сказать, не донесли. Но наше дело правое, и мы победим. Так вот – в первое страшное лето, когда обе стороны просто кинулись друг на друга, не представляя последствий, – в это первое лето ополчение отпускало назад практически всех. Просто брали обещание, что больше никогда не вернутся в Донецк. И отпускали. И мы – на границу шли беженцы, выходили раненые, вырвавшиеся из окружения украинцы… мы их принимали, кормили, лечили, пытались обустроить, кто хотел вернуться назад, – тех отпускали. Тогда еще не было такой злобы, такой ненависти… и сами украинцы считали, что все это не всерьез, ненадолго, в том числе и с Россией. Я был одним из тех, кто опрашивал тогда пленных… украинский офицер-десантник с Львова, западенец, попросил сигарету. Я дал – не курил, но сигареты у меня всегда были под рукой, для установления контакта. Он подкурился, затянулся от души и с горечью сказал по-русски: кто бы нас помирил…

Но помирить оказалось некому. Наоборот, мировое сообщество – твари проклятые – всеми силами толкало к войне, и прежде всего – украинцев. Толкало, обещало, трубило в мировых СМИ, вводило какие-то санкции. Нам эти санкции, знаете ли… И не такое переживали.

А вот сейчас – озверели. И с той, и с другой стороны. Нет больше обменов пленными, нет надежды на то, что вот-вот, только немного еще – и…

Есть только горечь в душе, злоба, могильные холмы за спиной, рвы, в которых наскоро схоронены друзья, руки, привыкшие к автомату и острое желание дать другим почувствовать хотя бы частичку той боли, которую чувствуешь ты. В этом-то и проблема – ты чувствуешь боль, но не знаешь, не представляешь, какую боль чувствуют другие…

– Есть одна проблема, – сказал я.

– Какая именно?

– Я побывал в плену. У американцев. До сих пор отстранен от оперативной работы. Проверка не завершена.

– Завершена. Дело закрыто приказом директора ФСБ. Больше ничего нет.

Глупости говорить я не стал. Почувствовал, что произошло что-то серьезное.

Тем временем Кивалов достал из стола планшетноутбук, перегнул его так, что он превратился в треугольник, повернул экраном ко мне.

– Посмотрите внимательно. Если увидите знакомые лица – дайте знать. Окей?