Читать книгу Человек и то, что он сделал… Книга 2. Свершилось - Александр Афанасьев, Александр Николаевич Афанасьев, А. Н. Афанасьев - Страница 5

Перемены начались в 1989 году, когда был принят новый избирательный закон, и по нему был созван новый высший общественно-политический орган страны – Съезд народных депутатов СССР. Это был парламент – но парламент очень странный. Посмотрим, как он избирался.

Съезд состоял из 2249 депутатов, избранных на 5 лет в следующем составе:

750 депутатов от территориальных округов (с равной численностью избирателей);

750 депутатов от национально-территориальных избирательных округов по нормам:

по 32 депутата от каждой союзной республики

по 11 депутатов от каждой автономной республики (АССР),

по 5 депутатов от каждой автономной области,

по одному депутату от каждого автономного округа;

750 депутатов от общесоюзных общественных организаций по квотам, установленным Законом «О выборах народных депутатов СССР»:

по 100 депутатов от КПСС, ВЦСПС и кооперативных организаций (колхозов и потребкооперации),

по 75 депутатов от ВЛКСМ, женских советов, организаций ветеранов войны и труда, научных обществ, творческих союзов,

75 депутатов от других общественных организаций, имеющих общесоюзные органы. Точное количество депутатов от каждой общественной организации (в пределах установленных законом квот) определялось на совместных заседаниях руководящих органов данных организаций, созываемых Центральной избирательной комиссией по выборам народных депутатов СССР (окончательное распределение сформировалось на выборах народных депутатов СССР). На момент закрытия V съезда (сентябрь 1991) было избрано 2225 депутатов.

То есть два года прошло – а еще не все депутаты были избраны (!!).

Сам по себе, порядок формирования Съезда говорил о многом:

1. Избрание трети депутатов от общественных организаций говорило о том, что в стране либо нет гражданского общества, либо власть не хочет признавать его права полностью контролировать парламент страны. Избрание части депутатов от общественных организаций – яркий признак сословности, а, следовательно, архаичности советского общества.

Либо еще более мрачное предположение – власть сознательно отдавала право формировать треть депутатского корпуса страны не обществу во всей его полноте и по принципу «один человек – один голос» – а интеллигенции, как одновременно и части общества (право голосовать на всенародных выборах у них тоже никто не отменял), и некоей отдельной, замкнутой группе со всеми признаками элитности. К тому времени уже было понятно, что интеллигенция стоит на антисоветских позициях – но почему-то именно ее выбрала власть в качестве партнера по диалогу вместо того, чтобы развивать гражданское общество. Результат этого диалога известен всем.

Кстати – именно через выборы в общественных организациях на съезд просочилось большинство «фронтменов» антисоветской оппозиции на съезде. Как сказал депутат Афанасьев – мы были против, но у нас не было альтернативной программы развития страны, наша оппозиционность была скорее красивым жестом.

2. Съезд был неработоспособен с самого начала – невозможно заставить работать парламент с численностью депутатов в две с половиной тысячи человек. По сути, съезд не был парламентом – это был постоянно действующий митинг с беспрецедентно широкими полномочиями. Само законодательство о Съезде зияло пробелами и не учитывало мировой политический опыт. Так, если стоит задача обеспечить представительство территорий или национальных групп – то для этого образуют обычно вторую палату парламента с отдельным порядком избрания в нее. У нас же «двухуровневость» проявилась в другом – Съезд должен был собираться на сессии, а в период между сессиями – постоянную парламентскую деятельность должен был вести более компактный Верховный совет, депутаты которого избирались делегатами Съезда из своих же рядов. По задумке, видимо, каждому делегату съезда по очереди должна была предоставляться возможность поработать на какой-то сессии Верховного совета – и в то же время, он должен был иметь достаточно свободного времени, чтобы работать по своей основной специальности, не отрываться так сказать, от народа. Вот эта вот попытка привлечь народ к политике непосредственно, а не через профессиональных политиков – была очередной ошибкой при реформировании политической системы страны. Кроме того – народу понравилось непосредственно заниматься политикой – и съезд превратился в говорильню.

Кстати, именно в то время – откопали цитату Ленина про кухарку, управляющую государством, и на страницах печати развернулась содержательная дискуссия, кто должен управлять страной – кухарка или академик. Иносказательно – кто должен управлять страной, непосредственно избранники народа из его так сказать, толщи – или самопровозглашенная «интеллектуальная элита», советская интеллигенция, которая была такой, какой она была. Подразумевалось, что управлять должен, конечно же, академик. Но судя по наивности того же академика Сахарова, по неспособности не одного, а нескольких десятков академиков выработать и претворить в жизнь работающую экономическую реформу – идея про академика управляющего государством, не такая уж и здравая. Впрочем, кухарка готова к управлению государством еще меньше.

Управлять государством – должны не кухарки, не академики, и не моральные авторитеты (пример Сахарова или Леха Валенсы говорит о многом) – а профессиональные политики. То есть люди, проявляющие склонность к публичной деятельности, прошедшие подготовку в каких-то высших учебных заведениях, заточенных на подготовку политической элиты, и соблюдающие какие-то правила для политиков, установленные обществом и контролируемые посредством оппозиции и СМИ.

В СССР прообраз такой системы был, но со временем – цели были искажены. В высшей партийной школе стали учить не тому, как бороться за коммунизм, а тому, как быть покорными начальству. В школе пропагандистов – стали учить не пропаганде, а восхвалению трудов очередного генсека (типа Поднятой целины). В итоге – к концу восьмидесятых правящая элита подошла неадекватной и полностью импотентной, но и замены ей не было, ни в среде кухарок, ни в среде академиков.

3. Порядок избрания Съезда был еще и результатом сложного компромисса между территориальными элитами.

Давайте, к примеру, попробуем прикинуть, как соотносятся интересы России и интересы всех остальных союзных республик при избрании Съезда.

750 депутатов от территориальных округов с равной численностью избирателей. 51 % населения СССР – это жители РСФСР, соответственно Россия будет контролировать 51 % депутатов этой квоты.

750 депутатов от территориальных округов.

Кажется, что это уравновешивает доминирование России – но это только кажется. 32 депутата от каждой союзной республики, но при этом по 11 депутатов от каждой автономной республики. В России аж 16 автономных республик, на Украине образована одна в январе 1991 года (Крым), две в Грузии, по одной в Азербайджане и Узбекистане. Таким образом, Россия за счет своих автономных республик прибавляет 176 депутатов, все остальные республики – только 44. Автономные области и округа – в России их было 5 (по одному депутату) и три по всему остальному СССР. Таким образом – 495 депутатов получают республики, а все остальное – Россия. То есть Россия получает чуть больше трети от общего «национального» списка и две трети на всех остальных. Плюс целая тысяча депутатов от разного рода общесоюзных общественных организаций, объединений и тому подобных структур. Понятно, что все их штаб-квартиры находятся в Москве и преимущественно депутаты по их квотам и списках – будут тоже из центра.

И каков итог – мы видим, что России вполне по силам собрать на съезде большинство. Съезд однопалатный, верхней палаты не предусмотрено. До созыва Съезда, кстати, парламент был двухпалатный, как и положено, в федерации – Совет Союза и Совет национальностей, причем, Совет Союза избирался по равным территориальным округам, а Совет национальностей – по квотам и там доминировали республики. Горбачев же – лишил народ права выбора – теперь обе палаты советского парламента избирал не народ, а Съезд из своих рядов (демократия, однако).

Понятно, что по Съезду не оттоптался только ленивый, и в основном заслуженно – но Съезд делал одно великое дело – делал возможной политику на общесоюзном уровне. До съезда – ее не было как таковой, была политика на уровне союзных республик, в которых главы местных компартий были стопроцентными хозяевами своих вотчин. В итоге к 1989 году мы пришли с сомнительным наследием – есть КПСС как партия власти, а в качестве оппозиции – не демократическая партия, а Народные фронты, то есть деструктивные силы, тянущие страну на разрыв или сталкивающие народы меж собой лбами. Да и сама КПСС по факту уже расколота на региональные компартии, подчиненные центру только формально. Демократы были только в России, а если быть до конца честными, только в нескольких крупных городах России – Москве, Ленинграде, Свердловске. С большим риском – но можно было исправить ситуацию, создав из КПСС две партии – социал-демократов и консерваторов. Но Горбачев на это не пошел. Хотя по его намерениям – было явно видно, что он намерен идти к социал-демократии европейского типа.

Зато Горбачев сделал еще один шаг – ввел пост президента СССР.