Читать книгу Диверсия высочайшего уровня - Александр Афанасьев - Страница 5

Первые сообщения о «зверском убийстве», произошедшем в центре Киева ночью, начали появляться в Сети уже к девяти утра. Я мониторил Интернет, сидя в комнате Марины. Первой об этом сообщила «Украинская правда», сайт, основанный Георгием Гонгадзе.

В Киеве никто и никогда не решает дела рано. Хотя столице Украины не сравниться с Москвой, где до обеда вообще ничего не происходит. В этом порядке, заведенном еще усатым вождем, мы кардинально отличаемся от Запада, а от Востока – еще больше. Там вообще принято начинать работу очень рано, в шесть утра.

Марина приводила себя в порядок после «бессонной ночи», на ней было элегантное платье и скромные украшения. Пахло «Шанелью» номер пять – классика. Не знаю, кого она тут собралась соблазнять, но я ему не завидую, честно.

Потом женщина ушла в ванную и крикнула оттуда:

– Я позвала Бориса. Сейчас он придет.

Этого только не хватало. Но, в общем, она права, начальник службы безопасности должен знать все и обо всем.

Марина вышла из ванной накрашенная, в полной боевой готовности и уселась у столика. Борис зашел в комнату, сперва стыдливо опустил глаза, но сразу же понял, что командировочным сексом тут и не пахнет.

– Что?.. – коротко спросил он.

Какое-то время мы молчали.

Потом Марина сухим, бесцветным голосом приказала мне:

– Рассказывай!

Я изложил все как было. Наверное, лучше бы я остался в гостинице и занялся командировочным сексом, а не шарахался по ночному Киеву с пистолетом, но обратно уже не отмотаешь.

– Пистолет где? – спросил Борис.

– Разобрал и выбросил, – во второй раз ответил я, разозлился и спросил: – Что вы на меня так смотрите!

– А как на тебя еще смотреть?! – вспыхнула в ответ Марина.

– Он правильно поступил, Марина Викторовна. – Борис внезапно встал на мою сторону. – В Киеве с этим не шутят. Здесь заталкивают в машину, чтобы вывезти в лес и убить, а не ради душевного разговора.

– Вот и разбирайтесь тогда с этим! – заявила Марина, резко встала и вышла в коридор.

– Дня два вам надо посидеть в комнате, – сказал Борис. – Причем безвылазно. Там немного прояснится, станет понятно, что и как. Если вас никто не видел и не опознает – можно дальше работать. Если нет…

– «Глок» принеси. Он в моем номере. Под кроватью, приклеен скотчем. Справа.

Борис молча вышел, вскоре вернулся и отдал мне ствол.

Делать было решительно нечего.

Я снова зашел в Интернет. Новость об убийстве, совершенном в центре Киева, продолжала расползаться по СМИ, обрастать подробностями.

Я узнал, что те трое, которых я пристрелил, – активисты Евромайдана. Биографии как под копирку. Все с Западной Украины, обучались во Львовском институте физкультуры, том самом, преподаватели которого Девятого мая отпускают студентов с занятий, чтобы избивать ветеранов Великой Отечественной войны. Все трое участвовали в Евромайдане, потом записались в национальную гвардию и служили в зоне АТО. Значит, правильно я их убил. По-любому верно.

Кто они были? Да кто угодно. В Украине жизнь человека стоит мало. Когда здесь вербовали народ в батальоны территориальной обороны, в большинстве объявлений было указано: «трудоустройство по окончании срока службы». Или еще откровеннее: «переход в частные структуры». То есть в организованные преступные группировки. Большинство территориальных батальонов как раз и формировалось как легализованные ОПГ.

Никто этот процесс не контролировал. Собрались, двинули в зону АТО, там повоевали, обкатались, крестились кровью, отжали транспорт, обзавелись оружием. И обратно. Некоторые тербаты целиком переходили под контроль олигархов, другие начинали отжимать бизнес помельче, действовали как банды рэкетиров.

Милиции они уже не боялись. После февраля четырнадцатого года ее не страшился вообще никто. Если прижмут, можно бросить клич, мол, рятуйте, граждане! Щемят ветеранов АТО! Мы за едыну вильну Украину кровь мешками проливали, а теперь нас менты колбасят!

Ненависть в обществе к милиции была запредельной, особенно в западных областях. Поэтому когда раздавался такой клич, никто не разбирался, что тут к чему. Милиция была виновата априори.

Власть, циничная, лукавая и неустойчивая, отлично понимала, что она держится на соплях. Скинуть ее можно запросто. Тут и делов-то всего на пару дней, а не месяцев! Поэтому она не защищала милицию, как должна была бы, а сдавала ее оптом и в розницу на суд общества, скорый и неправый.

В свое время для снижения социальной напряженности с высокого царского крыльца стрельцы иногда сбрасывали бояр в бушующую толпу. Так и тут. Власть приносила жертвы одну за другой. Любой мент был хорош в этом качестве. Никому ничего доказывать не надо, общественное мнение осудило, вынесло приговор и готово привести его в исполнение. Общество, обезумевшее от ненависти, потерявшее всяческие координаты, требовало подать ему все новых и новых врагов народа, вредителей, на которых можно списать национальную катастрофу. Оно получало их.

Менты понимали, что власть их не защитит, что она чуждая им. Иногда они просто делали вид, что работают, часто сами превращались в ОПГ. У многих в загашнике лежали российский или белорусский паспорт, рубли, номера телефонов тех личностей, которые спокойно переведут их через границу. Настоящие бандиты осознавали свою безнаказанность и резвились как хотели.

Силовой ресурс в/на Украине нужен был всем. Боевиков с Майдана, тербатовцев, откровенных уголовников нанимали рейдеры, политики, олигархи. Да и спецслужбы, конечно. Как же без них?! На такие конторы работать стремно, платят они мало, зато есть надежная отмазка и крыша. А иногда и пуля в голову.

К обеду сообщения об убийстве появились уже на многих страничках Всемирной паутины. Авторы комментариев пылали праведным гневом, требовали наказать ментов, угрожали всем и каждому.

А потом я обнаружил на ментовском сайте фоторобот подозреваемого. Он был выполнен откровенно плохо, и вряд ли по нему можно меня опознать, почувствовал я себя весьма неуютно. Значит, где-то засветился. Наверное, тот старик. Он смотрел на меня в темноте, но что-то все-таки увидел. Теперь я могу ожидать не только ареста, но и того, что на меня накинется толпа разъяренных отморозков и разорвет в клочья.

Не хотелось бы.

В четыре вернулась Марина. Ничего не говоря, она сбросила туфли, прошла в душ и долго плескалась там. Потом вышла в халате, плюхнулась на кровать рядом со мной, растянулась и глубоко вздохнула.

– Тяжелый день?

– Не то слово. Полный песец.

– Где набралась таких слов девочка из высшего общества? – сыронизировал я.

– Да пошел ты! – беззлобно отозвалась она. – Господи, это жесть. Конкретная.

– Расскажи.

– Понимаешь, они упертые до предела, конкретно. Ребята не понимают, что так, как они хотят, больше не будет. У них нет ресурса, позволяющего продолжать все это дальше. Но они торгуются так, как будто у них всего этого выше крыши. Им в упор говорят, что они блефуют, но плевать эти господа хотели на то, что слышат.

– Нет, им не плевать, – возразил я. – Их просто приперли к стенке. Возьми даже не олигарха, а любого человека, владеющего недвижимостью в Киеве. Какого угодно. Когда-то это был один из красивейших городов Европы. Жилье здесь чего-то да стоило. Даже убитая наповал хрущоба. Потому что в городе была экономика, что-то работало. А что сейчас? Грязь, голод, «буржуйки». Парашу выливают на помойку, а то и из окна. Ты купишь квартиру в таком городе?

– Тогда какого черта?.. Почему они не отступают?

– Майдан дал им урок. Ошибочный, конечно, но его усвоили здесь все. Если чего-то очень хотеть, пусть самого невероятного, и идти на все, чтобы это было, то так оно и случится. По-любому. И неважно, что это считается невозможным. Нужно просто отжимать свое по кусочку. Отгрыз, застолбил и снова сорвал все договоренности. Мол, что мое, то мое, а вот о твоем давай поговорим. Так победил Майдан. Десяток тысяч безоружных людей опрокинул не самую слабую власть. Так они рассчитывают победить и сейчас. Нельзя им уступать. Даже в малом. Нужно просто ставить свои условия: так и не иначе. Если не так, значит, ничего не получите. Ни единого шага в сторону. Мы говорим, вы выполняете. Сначала будут ломаться, потом поймут. Украина – это женщина, она сильную руку любит.

– Сексист.

– Увы.

Марина внимательно посмотрела на меня и добавила:

– Да еще и дикарь.

– Не сказал бы. Чего вы от них хотите? О чем идет речь?

Марина молчала, только бросила взгляд на столик, где работал подавитель.

Она не должна была говорить, а я – спрашивать. Таково первое правило нашей системы. Меньше знаешь, дольше живешь. Каждый должен владеть тем минимумом информации, который необходим для выполнения задачи, не более. Любой из нас может попасть в плен, быть захвачен противником. А героев нет. Рано или поздно раскалываются все. Одних ломают страхом, других – пытками, третьих – химией. Не выдерживает никто. Возьмут меня, я тоже запою, если не успею свести счеты с жизнью.

Но я был ее учителем, а она – ученицей. Причем очень талантливой. В те времена мы часто оставались наедине в здании академии и смотрели телевизор. Я выбирал записи ток-шоу, различных мыльных опер. Мы говорили о том, кто и какими мотивами руководствуется в той или иной ситуации, кто лжет, а кто говорит правду, как можно было поступить иначе. Я учил ее видеть мотивацию людей, предугадывать их поступки.

Сергей Викторович, мой друг, бородатый здоровяк, известный психолог и бизнес-тренер, зарабатывающий миллионы, натаскивал ее искусству манипулировать кем угодно. Марина должна была уметь организовывать людей, создавать команды на ровном месте, вести конфликтные переговоры и выгодно «продавать» свою позицию.

Может, я скажу ересь для ветеранов, людей старой школы, но разведка, хорошо поставленная и успешная, больше похожа на бизнес. Только продаешь ты не чипсы, а геополитическое влияние. Мы ведь сейчас сидим тут, в киевском отеле, как раз потому, что американцы оказались очень хорошими лоточниками. За пять миллиардов долларов они продали украинцам ворох такого дерьма, что теперь никто и не знал, как его разгрести. Украина – це Европа, твою мать!..

– Элита в Киеве… – вдруг сказала Марина. – Нет, не политиканы и горлопаны, а настоящая, состоявшаяся элита ненавидит неонацистов не меньше нас. Они понимают, что у них нет ресурса, позволяющего их контролировать. В сущности, все, что хотят эти господа, – вернуть времена Януковича и получать дивиденды от отжатой или купленной за бесценок собственности. Передел после Януковича почти завершен. Они прекрасно понимают, что, попав в Европу, лишатся собственности, и не готовы к этому. Тутошние паны замирились бы с нами хоть завтра, но у них на пути стоят бандформирования неонацистов и «Правый сектор». Детонатор, от которого может в любой момент бабахнуть весь Киев. Если они попробуют использовать собственные силы для ликвидации угрозы, то об этом сразу станет известно и неонацисты начнут вооруженное восстание. Запад не сможет предоставить необходимые ресурсы по многим причинам. В том числе и потому, что неонацисты представляются ему важным элементом удержания Украины на антироссийском курсе и контроля любой власти в Киеве. Как только взаимоотношения Киева и Москвы заходят слишком далеко, происходит Майдан. Чтобы снова зайти на Украину, мы должны оказать новой власти услугу. Ты понимаешь, какую именно.

Да, понимаю.

Услуга – это одновременная ликвидация самой опасной части майдановского актива, правосеков и неонацистов. Большая часть помянутых личностей будет уничтожена в зоне АТО в течение двух-трех дней. Лагеря известны. Эти идиоты свободно пользуются мобилками. Это ни разу не «Аль-Каида». Им вряд ли удастся подняться до уровня исламских экстремистов.

Группа ночных ударных вертолетов, одиночный бомбардировщик с пятью тоннами управляемых бомб, ракетный удар «Точкой», «Искандером» или «Смерчем» по лагерю неподконтрольного батальона с российской территории, внезапный налет роты спецназа ВДВ на лагерь. И все дела, проблема решена. Те патриоты, которые не желают вписываться в новое уравнение, просто стираются с доски.

Меньшая часть будет ликвидирована здесь, в Киеве и Днепропетровске, агентурно-боевыми группами ГРУ. Возможно, даже наши телохранители из «Альфы» примут в этом участие. Ночь длинных ножей двадцать первого века. Группы выходят по адресам, и в течение пары-тройки часов все решается. Кого-то сдают в СБУ, кого-то вывозят за город и кончают. Второе предпочтительнее, потому что правило «Нет человека, нет и проблемы» никогда не потеряет своей актуальности.

Утром власть добивает деморализованную оппозицию, наводит порядок и начинает переговоры с Россией. Они, несомненно, увенчаются успехом, потому что мы с тобой одной крови – ты и я.

Или так: ворон ворону глаз не выклюет.

Теперь понятно, почему ГРУ вдруг заинтересовалось Лазарем. Будет неплохо, если удастся включить его в схему. Гораздо лучше, если вторую часть акции, зачистку в городах, удастся выполнить силами самих украинцев и наемников, не задействуя российские спецподразделения. Трудно будет найти черную кошку в темной комнате. Вовсе не потому, что она умная, смелая и вежливая. А потому, что ее там не будет.

Понятно и то, почему Лазарь представляет опасность. В условиях дестабилизации все будет висеть на волоске. Люди не смогут понять, что творит их власть – спасает отечество или изменяет делу украинской революции. Вот тогда-то именно он и его отряды будут представлять собой наибольшую опасность, если Лазарю вздумается стать лидером сопротивления. Не эта постмайдановская шпана, даже с опытом АТО, а Лазарь и его люди.

Внезапно я осознал, что Марины рядом со мной нет, а из ванной слышится шум воды.

Подумав, я встал и пошел туда. Как хотите, а секс у меня сегодня будет.