Читать книгу Морена-2. Золото партии - Александр Афанасьев - Страница 7

Клиника Университетского колледжа Лондона

Серый «Форд Мондео» последней модели – припарковался на стоянке клиники, мигнул фарами. Из машины выбрались двое, один сорока с чем-то лет, невысокий, с жестким бобриком черных волос и суровым лицом армейского сержанта. Второй – выше на голову, моложе, с рыжими волосами и зелеными глазами. Вечером в баре он смахивал на Дэмиана Льюиса, к радости заглянувших пропустить стаканчик дам.

Второй и был за рулем – в их паре он всегда выполнял подчиненную работу, в то время как чертов старший инспектор Стрейд – был звездой чертовых таблоидов. Убедившись, что машина встала на охрану (в последнее время в городе был просто вал угонов) – он поспешил за своим наставником. Три ходки в Афганистан в составе отряда королевских морских пехотинцев – еще не дают необходимых навыков выживания на улицах Лондона.

Он догнал старшего инспектора уже в холле – тот, раскланявшись с явно знакомой медсестрой, безошибочно направился к лифту

– Знаешь ее?

– Ага. Она меня штопала в свое время.

– И как заштопала? Удачно?

– Не завидуй, малыш. Пойдем-ка…

Так же безошибочно – старший инспектор прошел по коридору, постучался в дверь, на которой значилось

Ф.А. Стоун. Профессор, доктор медицины.

Инспектор постучал, и не дожидаясь разрешения— толкнул дверь.

Профессор Феликс Андре Стоун, наполовину англичанин, наполовину француз – был невысоким, худощавым, с короткой, мушкетерской бородкой и красивыми руками – его пальцы постоянно находились в движении как у карманника. Но больше двух тысяч подданных Ее Величества знали, как точны могут быть эти пальцы – профессор был специалистом по кардиохирургии, на его счету было несколько изобретений и новых методов лечения. Поговаривали, что одно из них – может в будущем, лет через десять – сделать профессора лауреатом премии Ласкера.

– Инспектор… не ожидал вас увидеть.

– Так уж и не ожидали.

– Ну…

Стрейд сразу перешел к делу – в таких случаях он действовал с грацией громилы.

– Что скажете про… Элис Фишер… она ведь у вас…

– Да… – профессор негромко хлопнул в ладоши – я оперировал ее, не с самого, Правда, начала. Признаюсь, я начал думать о том, чтобы принять иврит.

– Вот как?

– Я не знаю, как она осталась жива. Нож задел сердце. К счастью, он оставался зафиксированным в ране, и она вовремя попала на операционный стол, нам удалось не допустить коллапса. Чудо, просто чудо.

Сержант Брайан Кёниг достал блокнот, открыл на свободной странице, протянул профессору.

– Не могли бы вы рассказать нам про нож?

– Что именно рассказать? Вы же изъяли его.

– Ну… вы имеете достаточно опыта и всякого повидали…

Профессор невесело усмехнулся.

– Это уж точно.

– Так что вы можете про него сказать? Про нож?

Профессор задумался

– Не армейский, как у неонацистов и прочих правых психов… что-то купленное в магазине, но очень серьезное. Если бы мне пришлось … упаси Бог конечно… делать нечто подобное, я бы купил примерно такой же. Еще… если вы не заметили… он намотал посередине рукоятки располовиненную изоленту в несколько слоев. Чтобы был дополнительный упор, но чтобы при этом он не мешал перехвату ножа другим хватом… ну, знаете… примерно так.

Профессор показал перехват ножа на примере шариковой ручки

– То есть, он готовился к преступлению? Это не было актом спонтанного насилия?

– Безусловно.

– Удар был профессиональным?

– Несомненно. Тот, кого вы ищете – не хулиган, решивший ударить ножом кого-то, чтобы произвести впечатление на дружков.

– Тогда почему она жива?

Профессор пригладил короткую, седую бородку

– У жертвы довольно крупная грудь… она немного самортизировала удар. Кроме того… думаю, это просто божья воля, джентльмены. Еще бы немного – и ее не было бы в живых. Если бы нож не закрыл собой рану, если бы он немного пошевелился или мы приехали слишком поздно – она была бы мертва.

– Мы можем с ней поговорить? – спросил Стрейд

– Несколько минут, не больше. Она еще очень слаба…

* * *

Учитывая серьезность преступления, то, что преступники так и не были найдены, а так же некоторые другие обстоятельства – палата в университетском госпитале, где лежала Элис Фишер серьезно охранялись. Два сержанта, оба – из шестого отдела, группы дипломатической безопасности. С автоматическим оружием. Один стоял в начале коридора, другой – у самой палаты. На обоих были бронежилеты.

Оба – Стрейт и Кёниг – предъявили удостоверения, их просканировали мобильным сканером – и только потом их пустили в палату.

* * *

Сержант Кёниг в своей жизни видел много плохих вещей, намного больше, чем хороших. Он видел сослуживца, заживо сгоревшего в броневике и ребенка, которого он убил до того, как тот бросил в их машину самодельное взрывное устройство. Он видел, как выглядит квартал после минометного обстрела, и он видел, как выглядит их дом после того, как из него ушла жена. Шейла ушла между второй и третьими командировками. Сказала, что это не то, на что она рассчитывала. Кёниг ее понимал – мало кто рассчитывал на такое, особенно после затишья конца Холодной войны. Когда они готовились к первой ходке в Ирак – многие беспокоились, для всех ли там найдется работа. Некоторые из его сослуживцев не взяли бронепластины к своим жилетам. Им пришлось об этом пожалеть очень скоро – однажды, колонна не могла пробиться к ним трое суток, все это время их постоянно обстреливали. Басра, территория шиитов, а их блок стоял в месте, где удобно было переходить границу со стороны Ирана – и все добровольцы-басиджи неизбежно выходили на них. Они вели непрерывный бой восемьдесят девять часов.

Немало увидел он и здесь, за время службы в полиции. Как один гомик убил своего «партнера» за измену, ткнув его ножом сто девятнадцать раз. Как несколько подонков из пакистанского квартала надругались над девушкой, а потом облили ее жидкостью для костра и подожгли. Как еще один подонок – беженец из Сомали пнул пожилую леди на входе в метро, так что она по всей лестнице прокатилась, а потом нагло ухмылялся в лицо полисменам. Сержант давно уже перестал чему-либо удивляться и почти потерял способность сопереживать.

Но тут его поразила красота пострадавшей… еще более отчетливо заметная на фоне медицинского оборудования и белых простыней. Лилейно-белая кожа, темные волосы и потрясающие серо-зеленые глаза. Сержант помнил записи из рекорда, знал, что ей около тридцати – но на тридцать она не выглядела.

И какой-то подонок встретил ее на лестничной площадке и ударил в грудь ножом длиной шесть дюймов…

– Мэм.

Она кивнула в знак того что слышит.

– Я старший инспектор Стрейт, а это сержант Кёниг. Скотланд-Ярд, отдел особо тяжких преступлений. Мы бы хотели поговорить с вами о произошедшем, если вы не против.

Она кивнула.

– Мэм, вы знаете того кто на вас напал? Видели его раньше?

Она помотала головой.

– Почему на вас напали?

Она помотала головой.

– Сколько их было?

Она показала три пальца.

– Вы запомнили кого-то из них?

Она помотала головой.

– Может, запомнили что-то?

Она снова помотала головой.

– Отдыхайте, мэм, – внезапно вмешался Кёниг – мы придем позже. Выздоравливайте.

* * *

– Что думаешь? – спросил инспектор Стрейд, когда их «Мондео» выкатывался со стоянки госпиталя

– Думаю, мы пустили в страну слишком много людей, которых тут не должно быть, твою мать…

– Да? А я думаю, что она врет.

– С чего ты взял?

– По глазам увидел.

– Ну, да, эти твои психологические теории.

– Нет, серьезно, малыш. Я много повидал, и ложь чую за милю. Она не солгала, когда отвечала на вопрос, знает ли она нападавших – не знает. Но вот почему на них напали – готов держать пари, она знает. Или подозревает.

– И что дальше?

– Да ничего. Надо бы в ее прошлом покопаться, да времени нет. На нас будут давить. Начальству нужен арест.

– Еще бы. Дальнего родственника королевы вывезли за город и освежевали как свинью. Это не шутки.

– Ты это заметил? А вот я бы задался вопросом, как получилось так, что сломались камеры сразу в трех местах, и в здании не работала система видеонаблюдения. И как они вообще проникли в здание – а главное, как они сумели вывезти нашего лорда, и никто ничего не заметил. Вот вопрос.

– У меня остался знакомый парень в армии, он специалист по РЭБ.

– Это еще что за хрень?

– Радиоэлектронная борьба. Я попрошу его взглянуть на систему безопасности дома.

– Попроси.

Инспектор достал никотиновую жвачку, бросил в рот

– Что-то мне подсказывает, что это не банда подонков, решивших убить человека, потому что им нечего делать. А что-то серьезное. И мы не найдем этого типа. А если и найдем, то осудить его не сможем…

Кёниг про себя решил, что если они выйдут на ублюдков, которые это сделали, все будет немного по-другому. Не будет никаких адвокатов, психологов и прочей хрени. Он не будет брать их живыми. Просто пристрелит ублюдков при малейшей к тому возможности. Все что им светит – похороны за государственный счет.

Любите играться с ножом, подонки? Это вам дорого обойдется.