Читать книгу Империя, которую мы потеряли. Книга 1 - Александр Афанасьев - Страница 87

Обе стороны конфликта внезапно начинают понимать, что натворили. Толчком к осознанию становится Корниловский мятеж и резкое усиление большевиков и вообще – Советов. В Крыму местным советом арестован выехавший туда на отдых Рябушинский. На этом фоне обе стороны предпринимают шаги к сближению. Московское общество заводчиков и фабрикантов входит во Всероссийскую организацию заводчиков и фабрикантов, организованную питерскими. Московские же предлагают включить в состав Временного правительства не кого-то, а П. Батолина, того самого который превратил заурядный хлебный бизнес купцов Стахеевых из Елабуги в гигантский концерн, пытающийся перехватить товарные потоки самой Нижегородской ярмарки. Московская пресса называет его самородком из народа, питерская пресса в ответ хвалит Коновалова.

На этом же фоне в Москве начинают искать помещения для размещения министерств.

Но времени уже нет. Совсем. На дворе октябрь 1917 года.

Вот, как-то так. Давайте, попробуем подвести из этого хоть какой-то итог.

Если вы заметили, я описывал схватку московского и питерского клана современными словами. Она современна и понятна нам и по сей день. Некий гибрид 90х годов и наших дней, группировки рейдеров, заказные статьи в прессе, силовики, переписанные на покупателя в тюремной камере банки, проплаченные депутаты, коррупция. Единственной приметы современности, которой мне не удалось найти – это заказных убийств. Как то не приходило в голову ни питерским банкирам, ни московским купцам – взять и заказать Савву Тимофеевича Морозова. Или Алексея Ивановича Путилова.

В остальном – мы узнаем до боли знакомую картину нашей деловой жизни. Полнейшее неуважение к праву собственности. К закону как таковому. Коррупция. Бесцеремонное использование административного ресурса. Использование и силового ресурса – МВД превращается в инструмент в руках питерской группы, а военная контрразведка – московской, и все они кошмарят и кошмарят бизнес.

И вот тут – возникает вопрос к Николаю II, который всё это видел и допустил – и в конечном итоге, государство было потеряно не в последнюю очередь из-за этого.

Сейчас принято обвинять Николая II в слабости, в глупости, в распутинщине, в Ходынке, в том, что крестьяне от голода мерли (хотя за общину стояли горой интеллигенты). Полагаю, Николай II сильно виноват. Но не в том, в чем его принято обвинять.

Николай II. Самодержавный монарх. Лидер нации. Видя всё это – а противостояние со временем только обострялось, угрожая уже стране в целом – что он сделал?

В том то и дело, что Николай II не совершил ни одного поступка, который характеризовал бы его как опытного управленца, политика, зрелого государственного мужа. Напротив, он совершил все ошибки, какие только можно было совершить.

– Он не занял позицию над схваткой, что должен был в первую очередь сделать государственник. Вместо этого он повторил ошибку отца, но поддержал питерских, а не московских, как Александр III. Есть предположения даже что он держал свои личные деньги у питерских и потому их так поддерживал. Арбитром он не стал.

– Он не попытался примирить стороны, что было бы благом для России.

– Он не попытался и установить правила игры, что мог и должен был сделать, как глава государства. История противостояния питерских и московских – изобилует ударами под дых, коррупцией, подкупами, уничтожением бизнеса противника. Николай II должен был установить и поддерживать правила честной конкуренции, не допускать, чтобы одни разрушали бизнес других, прекратить коррупцию. Ничего из этого он не сделал.

– Он встал на сторону питерских, тем самым не оставил другой стороне выбора – кроме как сносить власть. К сожалению для всех, и даже для самих московских, – у них это получилось.

– Но при этом Николай II вел довольно лукавую политику. Как, например, объяснить его тяготение к Кривошеину и тот факт, что тот предложил ему премьерский пост. Он не понимал, кто такой Кривошеин? Личность, кстати, интересная – именно его Дума упорно лоббировала на хлебозаготовки. И если кто и мог спровоцировать голод в Питере в конце зимы 1917 года – так это Кривошеин, досконально знавший всё хлебное дело страны.

– Таким образом Николай II сыграл огромную роль в том, что чисто коммерческий конфликт – к 1917 году приобрел характер почти тотального противостояния. Русские против нерусских, старообрядцы против никонианцев, экспортёры против импортёров, западники против славянофилов, думцы против монархистов. Я встречал обоснованное мнение о том, что если бы в 1917 году не произошла революция, характер этого конфликта уже в 1920-1930-х годах привел бы к расколу России примерно по линии нынешних границ плюс Петербург и образованию двух Россий – питерской и московской.

Во всем этом Николай II действительно и серьезно виновен. Только почему то говорят все об умерших от голода крестьянах и Ленском расстреле. Который на фоне расстрелов в Руре и войны с шахтёрами в США, когда шахтеров даже бомбили – мелкая заурядная неприятность.

Теперь что касается самого конфликта.

Это был больше чем конфликт двух территориальных группировок. Это был конфликт двух путей развития России, причем вопросы о пути развития российской экономики были поставлены намного раньше, чем в других странах. Питерские предлагали путь, который потом назовут китайским. Развитие за счет иностранных инвестиций, преимущество экспорта перед потреблением, создание банковско-промышленных консорциумов по типу чеболей или дзайбатсу. Московские предлагали другой путь – закрытие рынка высокими пошлинами, развитие с опорой на собственные силы, экономический национализм, жесткое отделение банков от промышленности.

Питерские – на мой взгляд – были сильно не правы в двух вещах. Первое – они монополизировали банкинг в России. Вторая – за счет контроля базовых отраслей и установления монопольно высоких цен – они вели систематическую работу по удушению промышленности с целью ее последующей скупки за бесценок. Тут должно было вмешаться государство. Однако именно петербургская экономическая доктрина куда лучше подходила для быстрого экономического роста по типу китайского. России сильно помогло бы примирение московских и питерских с установлением правил игры и работой Москвы на внутренний рынок, а Питера – на экспортные. Но этого – увы! – не случилось.

Теперь о том, что же произошло в 1917 года в промежутке между февралем и октябрем.

Московская буржуазия – спровоцировала государственный переворот, вызвала бурю, но контролировать ее не смогла. Московские купцы играли с огнем – но не представляли что это огонь, как не представляли и возможности реальной победы революции – в худшем варианте им виделся некий новый 1905 год. Уже в мае Рябушинский в сердцах говорил о шайке шарлатанов, захвативших Россию. Но сделать с этим он уже ничего не смог.

Питерские в отличие от московских – так и не смогли действенно войти в публичную политику. Если московские, как к ним не относись, все таки были частью публичной политики в России и способствовали ее становлению – то питерские предпочитали действовать кулуарно и коррупционно. После февраля 1917 года им так и не удалось ни создать свою политическую партию, ни присоединиться к уже существующим. Вместо этого они попытались организовать военный переворот, что у них не удалось. В итоге – ниша публичной политики в Петрограде оказалась монопольно в руках левых, а потом и крайне левых.

Конфликт московских и питерских продолжился и после Февральской революции и закончился только перед самой Октябрьской, когда было уже поздно.

Тот факт, что и после 1991 года у нас построилось нечто подобное описанному выше —говорит о том, что в российском обществе так и не решены некие базовые проблемы и их нерешенность раз за разом напоминает о себе. Такой проблемой, на мой взгляд, является отсутствие уважения к закону, которое красной нитью проходит через всю историю России. Подмена закона административным давлением, рейдерство – это все оттуда. Пока мы не научимся уважать закон – мы так и будем бродить в потёмках.