Читать книгу Призраки Лондона - Александр Афанасьев - Страница 3

Москва, Россия. Большая Лубянка, дом 20. Здание УФСБ России по г. Москва и Московской области. 11 апреля 202… года.

А из нашего окна площадь Красная видна

А из нашего окошка – только улицы немножко…

– Что, простите?

– Да так… мысли вслух…

Помните из детства? Считалочка такая. Прикидываете, у кого из окна была видна Красная Площадь?

Явно не из этого. Из этого видна Колыма…

Многие считают, что главное здание ФСБ – это Лубянка, 2, здание бывшего общества Россия. На самом деле это давно не так, оно используется лишь вспомогательными службами. Центральный аппарат сидит рядом, в новом здании по соседству, информационно-аналитические службы – напротив, в бывшем ИВЦ – информационно-вычислительном центре. Раньше его занимали компьютеры и машины для прослушивания – но теперь персоналка на столе имеет большую мощность, чем весь ИВЦ КГБ в конце восьмидесятых, так что там все тоже переделали под кабинеты. А здание УФСБ по Москве и МО находится дальше, в двадцатом доме. К нему единственному не проложили подземный тоннель…

Двое орлов, которые собираются меня допрашивать – нервничают, это заметно. Дело больно мутное, я их понимаю. С моим личным делом они ознакомились, по крайней мере, с открытой его частью – но тот факт, что я работал в ФСО как раз и заставляет их нервничать. ФСО – единственная служба, которая может класть на наследников славных дней Дзержинского – жидко и с удовольствием. Один звонок – и эти двое поедут в Кострому, в самую глухомань. Или на Кавказ. Кровью искупать.

Потому они и нервничают. Им приказали сверху, но сейчас времена подлые. Тот, кто приказал – завтра же от тебя открестится. Сдаст, как пустую стеклотару. Ни один начальник свою ж… за подчиненного не подставит. Случись что, и крайними будут они.

А им не хочется быть крайними.

Мне тоже, да жизнь заставляет.

С..а такая – жизнь.

– Владимир Андреевич – начинает один из них. Они явно не в восторге ни от моих озвученных мыслей, ни от ситуации в целом.

– Я.

– Прокурор сейчас подъедет. Ничего сказать не хотите?

Я пожимаю плечами

– А что, это что-то изменит? У вас кто начальник?

…

– Тихвинцев, поди.

– Игорь Львович выведен из состава.

– Давно?

Судя по молчанию – недавно. Совсем недавно.

Может даже час назад.

И от того им еще страшнее.

– Курить будете? – это второй

– Уже лучше, – равнодушно констатирую я – не курю. Вы, товарищи юристы, прокурора то правильного пригласили? Я до сих пор носитель гостайны. Меня по статусу имеет право допрашивать только спецпрокурор.

– Правильного, правильного, – замечает первый – а вот вы, Владимир Андреевич ведете себя неправильно.

– Это с чего?

– Бежать из страны пытались.

– Это вы с чего взяли?

– Вас сняли с рейса на Астану

– И что? Курица не птица, Казахстан не заграница. В чем проблема то?

На самом деле, проблема есть. И большая.

– Я что не имею права полететь в Астану? Подписку о невыезде я не давал.

– А почему из Казани, Владимир Андреевич?

Вот в этом и проблема. Недооценил я вас, ребята. Думал, не успеет пройти информация.

А она прошла.

Но я играю. Всегда надо играть до конца

– Билеты были удобные. Туркиш Эйрлайнс люблю.

– Так любите, что ради нее до Казани?

– Слушайте, что вам надо, а?

– Игорь Львович спрашивает, ничего сказать не хотите?

– Мне нечего сказать.

– А Игорь Львович считает, что есть. Пока не поздно. Вы с ним в Астане должны были встретиться?

– С кем – с ним?

– Вы знаете.

– Может, не будем в игры играть, а? Для угадай мелодию у меня слуха не хватает.

Старший встает.

– Игры закончились, Владимир Андреевич. Сегодня днем в Париже убит британский премьер-министр. В этом обвинят нас.

….

– И это уже не игра. Это война…

Да нет, дорогие мои. Это – правосудие…

– Говорить ничего не буду.

– Будете. Не нам, так прокурору. Но лучше до этого не доводить, так?

У второго звенит телефон – они что, в здании сотовыми пользуются? Вот идиоты непуганые…

А потом удивляемся, отчего это у нас – карабах за карабахом1. У меня вот постоянного сотового нет, надо – куплю. Поговорю. Выброшу. А эти… детский сад, штаны на лямках. Жареный петух не клевал по-настоящему.

Разговор короткий. Выслушав, второй молча отключает телефон. Пересматривается с первым

– Дайте угадаю – вступаю в разговор я – у важняка2 кровавый понос пополам с приступом маразма. И он не приедет.

– Напрасно вы так, Владимир Андреевич – отвечает первый – видите в нас врагов. Нам всего-то надо разобраться в том, что произошло. И понять, что нам могут предъявить. А вы отказываетесь помочь. Интересно, почему?

…

– Может, все же расскажете? С самого начала. С чего все началось?

Хороший вопрос…

За несколько месяцев до описанных событий. Москва, Россия. Центр города. 20 февраля 202… года.

Хорошее дело браком не назовут.

Сия умная мысль посетила меня в пробке, когда я возвращался от дочери. Приходилось с ней видеться в рабочее время, около школы и в других местах, чтобы не столкнуться с Мариной. Потому что такое столкновение не доставило бы радости нам обоим – а скорее добавило бы печали в этот и так не слишком веселый мир. Марина… в отличие от меня она не испытывает комплексов и делает то, что ей взбредет в голову здесь, сейчас, сию минуту – она очень импульсивна. Когда-то мне это даже нравилось. Когда-то мы любили друг друга…

Когда-то…

История банальна до безумия. Жил был холостяк, который в один прекрасный день задумался – а зачем он живет? Так появился этот брак, так появилась Кристинка, которая в отличие от нас ни в чем не была виновата. Просто ей не слишком повезло с родителями.

Это теперь я понимаю, что мы не любили друг друга. Марине тогда было тридцать шесть, и ей надо было замуж и рожать, потому что время стремительно истекало. Мне тоже нужно было… поняли, в общем, да. Два, по сути, не нужных друг другу человека – нашли друг друга. А потом…

Когда любишь человека, все ему прощаешь, даже недостатки. А у нас любви быстро не стало… ее и не было, если в суть взглянуть. Мы слишком разные… и всегда такими были. Марина не может понять, как можно проводить любой выходной не на людях, на вечеринке, в тусовке, в клубе. А я не могу понять, как можно ничего не читать. Вообще ничего, и не испытывать потребности.

И это не самые большие наши различия.

Мы ведь, кстати, так и не развелись. Просто живем отдельно. Я предлагал Марине забрать квартиру в Сочи и переселяться туда, но она отказалась. Почему – не сказала, но я догадываюсь. Там нет тусовок. По-моему, когда женщина сорок с хвостиком пытается тусоваться – это выглядит… жалко. Но Марина так не думает.

Единственное, что нас по-прежнему объединяет – это наша дочь. Я все-таки пытаюсь ее воспитывать, как бы трудно это не было. И надеюсь – я очень надеюсь, что она вырастет не такой тупой пустышкой, как ее мать.

Впрочем, я тоже виноват. Да, виноват, я умею признавать свою вину. Когда мы с Мариной только познакомились – я был совсем другим… точнее, казался другим чтобы завоевать ее. И это было ошибкой. Дам вам совет – если вы ищете женщину на долгие годы совместной жизни – не пытайтесь выглядеть перед ней тем, кем вы не являетесь. Будьте самим собой. Полюбит – значит полюбит. Нет – ну и не надо…

Хотя я редко когда выгляжу сам собой. Профессия не позволяет…

А еще утром я взглянул в Гисметео. И выяснил, что за последующие тридцать дней – у нас будет только три дня частично солнечных. Вот так и живем.

Героически преодолеваем трудности. Часть из них мы создаем сами – а часть предоставляет сама природа. Россия – это страна трудностей. Легкой жизни здесь не было и не будет.

Потому то мы и несгибаемые такие.

Я решил пока есть время развить в голове эту тему – но развить мне ее не дал звонок. Я ткнул в кнопку встроенного, переводя звонок в машину

– Да.

– Володь…

Твою мать…

– Ты в городе?

– В пробке стою.

– Но пробка то в городе?

– Ага. И я в ней первый стою – сострил я

– Ну, когда надоест тупить, подскочи во второй дом, хорошо?

– Прямо сейчас?

– Ага.

Внешне мирный и даже несколько игривый тон разговора – обманывать не должен. Второй дом или Дом-2 – это Лубянка, дом 2. Главное здание ФСБ России…

– Пропуск тебя внизу будет ждать, уже спустили…

Пропуск. К сожалению или к счастью – но я больше частью этой системы не являюсь. И наверное, это все к лучшему…

* * *

Современное дворянство в России – это органы госбезопасности. Они же современная опричнина.

Можно много говорить, почему так случилось – но случилось так, и произошедшее было, в общем-то, закономерным. Итогом Перестройки, когда место дворянства, как некоей правящей группы попробовала занять взращенная брежневским болотом советская интеллигенция – стал развал страны. Ну не получается у нашей интеллигенции быть правящим классом и брать на себя хоть какую-то ответственность за страну, за людей. А у нас, у чекистов – получается. Потому что мы для того и созданы. Как то раз я читал книгу про советские органы госбезопасности – они изначально создавались как четвертая ветвь власть. Чрезвычайная власть! Если на Западе четвертая власть, которая может быть посильнее первых трех будет это пресса, то у нас – это органы государственной безопасности. И тоже посильнее всех трех ветвей власти будут.

А интеллигенция… я, кстати, был на майдане, в толпе. Не один я… там много наших было по обе стороны. Лично я тогда практическую помощь СБУ оказывал… но кое что увидел. Так вот, если присмотреться – то кардинальная разница была в том, как на Майдане относились к бомжам. Их и кормили и лечили и деньгами помогали… потому что это была украинская интеллигенция – часть народа, нации. И бомж – тоже часть единого целого. У нас интеллигенция всегда – над народом и зачастую против народа.

Увы.

Пропуск в Доме два ждал на проходной, причем с высшей категорией – пропустить без сопровождения. Кстати, мало кто знает, что большинство служб из здания уже выехали. Частично кабинеты стоят пустыми, частично музей делают, частично – они используются для оперативных совещаний с АП, с другими службами. Я вообще не исключаю, что это здание передадут АП, в конце концов – центр, удобно.

АП – это администрация Президента.

Меня ждал на третьем, директорском этаже Виктор, мой друг. Мы вместе проходили службу в погранвойсках, и нам вместе довелось пройти отбор в управление А – так правильно называется знаменитая Альфа. Только я ушел из Альфы намного раньше его – списали по ранению. Поработал здесь, потом перевели в президентскую охрану. Виктор после меня еще десять лет служил в Альфе, потом был назначен в госкорпорацию, сейчас вернулся – в АП. Откуда я ушел… точнее меня ушли почти сразу по обстоятельствам, не подлежащим разглашению. Хотя и весьма банальным.

– Витек

– Вова…

Глупостей, типа мускулами меряться – мы не стали, просто обнялись. Это ведь я закрыл его собой от пули в Кавминводах. Это не забывается. Теперь мы братья. На всю жизнь.

– Как жизнь?

– Только держись.

– Семья?

– Не спрашивай.

Витьку повезло намного больше – он женился рано, по глупости и по беременности – но как оказалось, это и было правильным. По крайней мере, он живет в семье, в то время как я…

Ладно…

Обменялись новостями. Новости сейчас одна хуже другой… американцы… хохлы… британцы… каждый то звизнет, то ухнет… как говорил великий классик. Но мы пока держимся. И знаете… я горжусь тем, что мы держимся. Пока мы держимся – мы остаемся самим собой.

– Зачем звал, боярин? – спросил я в шутливом тоне, хотя мы оба понимали, что шутки тут неуместны.

– Зачем… ты ведь по Великобритании специализировался.

– Ну и?

В ФСО – охране главы государства и иных «охраняемых лиц» – существуют специалисты, знающие те или иные группы стран. Я ведь ни дня не был в личке, я другим —занимался – работал в группе Лидер, время от времени и возглавлял ее. Любой визит – это не просто сел и полетел, это несколько недель напряженной подготовки на месте, когда утрясаются все формальности, налаживается контакт с местной полицией и службой безопасности, проводятся проверки. Этим занимается группа Лидер. Группу Лидер попеременно возглавляют люди, являющиеся специалистами по странам, в которые охраняемое лицо может поехать. Например, я специалист по Великобритании и странам Скандинавии3. Это значит, я должен знать языки, хотя бы примерно местное законодательство, иметь налаженные контакты с местной полицией и службой безопасности. И – знать как можно больше об этих странах, начиная хотя бы с того, что в Великобритании свой стандарт розеток и потому надо брать переходники, иначе ничего работать не будет. Вот представьте себе – надо визит обеспечивать, а аппаратура не работает, потому что ее не запитать. Конечно, можно и на месте купить – но будьте уверены, что MI6 не преминет подкинуть аппаратуру с жучком.

– Ну, так вот… дело там и образовалось.

Я ждал

На стол легла фотография

– Знаешь его?

– Нет.

На фотографии был изображен мужчина лет пятидесяти в форме. Переснимали со служебного удостоверения.

– Полковник Лосев. Лось.

Лось – значит, как и мы – имел какое-то отношение к спецназу. Но я его не знал.

– Я его не знаю – повторил я

– И немудрено. Он в В служил. Один из лучших.

Управление В – бывший знаменитый Вымпел. В отличие от Альфы – их сильно потрепали в девяностых, они пару раз полностью меняли специализацию. Девять десятых личного состава из группы ушли.

– И что?

– Он отправился в Лондон. Надо его оттуда забрать.

Я тряхнул головой

– Не понял. Что значит, отправился? И что значит, забрать?

– Тема долгая.

– Так я и не тороплюсь.

Виктор начал разливать чай. Я терпеливо ждал.

– В общем – сказал он, пододвигая мне стакан в подстаканнике со щитом и мечом – дело тут… скверное. У него родственник был. Племянник что ли. Дмитрий.

…

– Окончил академию СВР, получил хорошее распределение. В Лондонскую резидентуру. Три недели назад он погиб.

…

– Лось… он не выдержал. Я говорил с его сослуживцами из ассоциации… они пытались его поддержать… но он вбил себе в голову что Дмитрия убили. Дальше надо?

Да нет, хватит.

Я отхлебнул чая. Да уж, ситюэйшн. Того и гляди, британцы его возьмут. А это не Скрипаль, это п…ц. И хорошо если он там ничего не успеет натворить – а если успеет?

– Давно?

– Три дня назад

…

– Мы только узнали. У него нет семьи… ему как сын был.

Виктор вдруг врезал по столу – так что стакан на приставном звякнул

– Твою же мать!

…

– Мы думаем он… нездоров… ненормален. Но не знаем, насколько. Обстановку в мире ты понимаешь, доводить не надо. Твоя задача – найти его как можно скорее и вернуть сюда. Любой ценой.

Мы не смотрели друг на друга. Потому что знали, что значит – любой ценой. Мелькнула мысль – мы как барские крестьяне, которым поручили грязную работу, и которым не на кого ее свалить…

Твою же мать…

– Я его плохо помню. Кто он по специализации? – спросил я, разгоняя словами убийственную тишину

– Универсал. Последние годы он преподавал в учебном центре

– Где был?

– Обе Чечни.

П…ц

– Язык знает?

– Да.

Плохо.

– Есть еще кое-что. Он из последнего выпуска КУОС4. Специализация – партизанская война…

Ну, вот. Девочки и мальчики. Допрыгались. Не совсем здоровый полковник, специалист по партизанской войне – выехал в Лондон разбираться за сына.

До четырнадцатого – это как то бы замяли. Но не сейчас. Сейчас раздуют до небес. Если кого-то убьют – хоть кого – будет второе дело Скрипаля.

– Резидентура его ищет? Есть наметки?

– Ищет. Но не найдут. Они мало что могут.

Понятное дело. Они сами под прессом.

– Я что могу сделать? В Лондоне с пригородами – минимум пятнадцать миллионов человек обретается.

Виктор пьет чай. И я понимаю, что сказано далеко не все.

– Искать его не надо. Искать его будут британцы. Твое дело – забрать и привезти.

Я смотрю на Виталия. А он смотрит на статуэтку Дзержинского на столе. Раньше так открыто —не держали.

– Вы что, ох… и?

– А что делать?! – вдруг зло и с напором спрашивает Виктор – дожидаться, пока он там бойню устроит?! Мы из-за этого Скрипаля – по уши в г..не! Второе дело – нас просто добьет!

– Б…!

– Хватит. Не матерись. Решение принято верхом. Не нам его обсуждать.

Твою мать. Сдали своего.

Твою мать…

– Что знают британцы?

– Что он офицер российской армии и двинулся умом после Чечни.

– Да они его выпотрошат!

– Вот ты и проследишь, чтобы этого не произошло?

…

– Мы запросили место офицера связи при оперативной группе. По выбору британцев. Британцы назвали тебя.

Вот как…

– Ты в каком звании ушел?

– Полковника.

– Ну вот. Ознакомься и распишись.

Я смотрю на приказ. Так и есть – отозвать из действующего резерва.

– Приказ о присвоении тебе генерал-майора уже на столе. Сделаешь все чисто – он будет подписан.

– А Смитенко.

– Смитенко уже нет

Смитенко – это замглавы. Которого я послал на… и хотел еще ударить, да за руки схватили. Жаль, что не ударил.

Тридцать сребренников.

– Володь. Лося никто не предавал. Нам надо просто вернуть его домой.

– Да ладно… мне то не надо.

– Ну, тогда воспринимай это как прямой приказ. Извини, но ты теперь снова на службе. И ты нам нужен.

Хорошо еще, что не сказал, что я нужен России. Иначе бы я не выдержал…

Пить я не стал. Еще давно прекратил – и теперь все свои проблемы я решаю в состоянии каменно-холодной трезвости…

Я просто загнал машину в один из старых московских дворов, сидел в ней и думал…

Как говорят, верующий не бросит посещать церковь от того что батюшка пропил деньги на ремонт. Моей церковью был спецназ, была служба, и я цеплялся за все за это, пока были силы. Потом все это отрезало от меня… и я вдруг с удивлением понял, что есть и другая жизнь. И теперь я не стремился назад.

ФСО – это… в принципе такая же структура, как и любая другая. Я бы сравнил это все с зоопарком. Или цирком. Зритель видит только парадную часть – красивые номера, послушных животных. Но за кадром остается гораздо больше – все то без чего парадной части не будет. Кормление животных, дрессировка, уборка клеток, иногда и убой. И правда – включает в себя и эту, невидимую часть, только нужно ли ее знать тем, кто просто пришел посмотреть на представление.

В какой-то момент я понял, что хапают все. Ну, не все, но большинство. Больше всего меня коробило, когда объявлялся корпоратив с женами. У всех жены занимались бизнесом. Естественно, не без помощи мужа. Кто чем – кто поставками в Кремль, кто ремонтом. Вы же понимаете, Администрация Президента – контролирует громадное хозяйство с сотнями объектов недвижимости – санатории, дома, дачи. Все это надо ремонтировать. Кремль тоже надо постоянно «подшаманивать», он старый. Каждый день – потребляется огромное количество еды и спиртного. Кто-то должен все это поставлять – проверенные люди.

И если в девяностые ума не хватало ни на что кроме взятки от Мабетекса – то теперь на всех поставках сидят свои люди. Жены.

И все было бы ничего, если бы эти бабы с ментальностью разбогатевших горничных – не экономили на всем. Ремонт делался плохо. На спецобъекты то и дело попадали подозрительные люди – часто ремонтников нанимали тех, кто подешевле возьмет. В буквальном смысле, таджиков иногда нанимали. Представьте себе – таджики ремонтируют дачу Первого лица. За-ши-бись.

Из-за этого я окончательно разругался и с Мариной. Она то, как раз вписалась в этот круг разбогатевших горничных. До сих пор главбухом работает у одной подруги. Она считала, что я должен не задавать неудобные вопросы – а вписаться во все это дерьмо, получать на руки и не питюкать. Растет дочь.

Это ее любимое. Растет дочь.

Б…

Наверное, я стал слишком англичанином. Там такое просто в голову никому не придет. И не потому, что есть закон, запрещающий женам чиновников заниматься бизнесом. А потому что так не делается. Потому что ни один человек, допустивший такое не останется на своем посту, и никакая партия не будет такого покрывать.

Там – не здесь.

Я ушел в бизнес. Там все честнее – по крайней мере, деньги есть деньги и ты либо заработал, либо нет. Рынок решает все. Но теперь меня вынуждали вернуться в уютное, теплое болото, в котором квакают жабы.

Но было и еще одно. Один глава британской секретной службы сказал: наша работа насколько грязна, что ее могут выполнять лишь истинные джентльмены. Я понимал, что Лось – это действительно проблема. И что решать ее – будут как всегда конкретно.

И я смогу повлиять на что-то, только находясь внутри этой игры…

Лондон, Великобритания. Здание Нью Скотланд Ярд. Виктория Эмбанкмент. 20 февраля 202… года

Люди…

Как это всегда и бывало, когда его вызывали в штаб-квартиру – он специально выходил на полчаса раньше, и если не застревал в пробках или из-за проблем с метро – то за счет сэкономленного времени он стоял на Вестминстерском мосту и смотрел на людей. Люди были самые разные… много туристов, это центр Лондона, по левую руку будет Парламент, по правую – Лондон Ай, огромное колесо обозрения, которое считалось временным, к миллениуму – но на удивление хорошо вписалось в архитектурный ансамбль – и его оставили. Он просто стоял и смотрел на людей, которые спешили по делам или делали сэлфи на фоне узнаваемых во всем мире достопримечательностей.

Несколько лет назад один тип, вернувшийся с сирийского джихада – сел за руль арендованной машины, предварительно набив ее самодельной взрывчаткой (которая не взорвалась) и направил машину на офицеров, которые охраняли Парламент. Потом он выскочил из машины с ножом и бросился на людей, нанося им удары. И наносил, пока его не остановили.

Все это он сделал во имя Аллаха.

Чуть позже пара других типов надела на себя самодельные бронежилеты из пищевой жести – и пошли по улице, нанося удары ножом всем встречным…

И они сделали то, что они сделали во имя Аллаха.

Все это происходило и происходит здесь, в Лондоне.

Дети мигрантов во второй, иногда даже в третьем поколении. Почему то живыми бомбами становились именно они. Их матери и отцы радовались, что выбрались из своих стран исхода, с мухами, туалетом на улице, грязью и нищетой. Они устраивались здесь в прачечную, а потом тем кому удавалось – открывали свою прачечную или парикмахерскую. Все это они делали для детей, у которых был шанс стать настоящими, урожденными британцами, и жить как все в обществе больших возможностей. Но далеко не все принимали этот шанс.

Утерянная родина…

К ним подходили на ступенях мечети – а иногда и колледжа или университета – и говорили: здравствуй, брат. Ты такой же, как и мы. Включи видео на своем телефоне и посмотри, как страдают твои братья в каком-то там Трахостане. Они страдают, потому что туда пришли войска Большого сатаны. То есть, Британии. Хочешь увидеть своими глазами? Мы отправим тебя в бесплатный хадж и ты все сам увидишь.

Хочешь помочь?

А так как здесь все воспитывались в добре и любви к ближнему, даже далекому ближнему, почти все отвечали – хочу.

Так начинался кошмар.

Кто-то просто собирал деньги или постил ролики. А у кого-то хватало смелости на большее.

Это сейчас очень просто стало. Очень дешевые авиаперелеты – добраться до Стамбула лоукостом стоит… ну фунтов сто. Может даже пятьдесят. Такие деньги есть у каждого. На той стороне – встретят, помогут, переправят.

Некоторые выезжали в Сирию как на каникулы. Повоевать месяц или даже половину. Некоторые оставались. Некоторые возвращались. И даже непонятно что лучше.

Вот представьте – кэбмен, который тебя везет – недавно вернулся из Сирии. Как, сядете к нему в машину?

А ведь на лбу не написано.

Он противостоял этому. Как мог. Раньше, когда он служил в Полку – его учили противостоять террору пулями. Теперь он противостоял террору ложью и подлостью.

– Стив?

Ага, все-таки заметили. Мост, как и весь правительственный квартал – под постоянным наблюдением. Неподалеку, в казармах Веллингтона – дежурит оперативная группа Полка и вооруженной лондонской полиции. Оперативная группа называется Пагода.

– Фил… решил составить мне компанию

– Ну, мало ли. Вдруг ты решил прыгнуть туда? Было бы неплохо.

– Там слишком грязно.

Фил был действующим офицером Полка, он – отставником. Но личный состав Полка и на гражданке держался вместе.

– Ну, нам не привыкать.

– Вот именно.

Мимо них шли люди. Никто не знал, что эти двое делали и делают для того чтобы в один прекрасный день на этом мосту или на той улице не появился вдруг тип с ножом или автоматом Калашникова.

– Что нового слышно?

– Старик уходит.

– Серьезно?

– Да. Боюсь, у него…

– Черт.

Почему то у них в Полку заболеваемость была высокой. Они работали на износ.

– Это точно?

– Пока ничего не известно.

– Когда намечается вечеринка?

– Я тебе сообщу.

Вечеринка – мероприятие в казармах Полка. Они проводились для сбора средств, на них обязательно был рюкзак и каждый клал, сколько мог.

Капитан посмотрел на часы.

– Мне пора.

– Бывай. Передавай привет Шерлоку

Из-за того что он перешел в полицию – он теперь всегда был объектом насмешек в Полку. Они и не подозревали, чем он занимается…

И то, что он делал – он делал ради людей. Хотя люди его об этом не просили… и даже, наверное осудят его, если тайное станет явным. Но он все равно это делает и будет делать, пока жив…

* * *

В здание Кертис Грин его пустили по его новому удостоверению. Официально он теперь детектив – старший инспектор полиции Большого Лондона, известной как The Met.

Его ждал суперинтендант полиции Фил Коллинс. Его контактер в штаб-квартире, его заказчик. У него он получал задания, ему же отчитывался об исполнении.

Фил Коллинс находился в своем кабинете. Пил чай. На вопросительно вздернутый подбородок – бывший майор британской армии Стив Виздом едва заметно кивнул.

Вот и весь отчет. Что же касается заданий…

Британская разведка получила информацию о некоем Стивене Аделе Хасане, британском подданном, который принял радикальный ислам и отправился в Африку, помогать страдающим братьям. Если быть точным, отправился он в лагерь боевиков в Сомали.

Затем он вернулся в Лондон, откуда был родом. Полиция Большого Лондона должна была установить наблюдение и установила. Но полицейские – прозевали момент, когда некто в черном костюме ниндзя – проник в дом, где временно поселился Хасан и оставил там между фальшпотолком и потолочной панелью пакет с двумя фунтами героина.

На следующий день отряд по борьбе с наркотиками совершил налет на дом Хасана. Наркотики обнаружили – и теперь ему грозило двадцать лет.

Эти двадцать лет ублюдок будет сидеть в тюрьме, а не ходить по лондонским улицам.

Пусть так, если не получается иначе.

– Чай будешь?

– Какой?

– Зеленый

– Дерьмо.

Такой разговор повторялся всякий раз, когда была выполнена работа. Даже если бы их прослушивали – никто бы ничего не заподозрил.

Коллинс достал из стола пакетик черного и бросил в чашку. Залил кипятком

– Тогда пей черный

Детектив подвинул к себе чашку

– Есть задание. Не совсем обычное.

– А именно?

Коллинс бросил на стол фотографию.

– Не знаю такого.

– И немудрено. Полковник Лосев.

– Простите, полковник чего?

– Русской армии.

Виздом молча ждал

– Мы считаем, что он либо уже находится в Лондоне, либо вот-вот сюда прибудет. Он психически нездоров

…

– Он может совершить одно или несколько убийств в городе. Его надо взять и взять тихо, пока он что-то не натворил.

– Мы оповестим о нем общественность?

– Конечно, нет.

Виздом взял фотографию

– Он полковник чего? Какого рода войск?

– Мы полагаем, спецназа.

Так и есть.

– Тогда его так просто не взять.

– Именно поэтому мы привлекаем вас. Ваш опыт в САС…

– Одного моего опыта недостаточно! Это не ковбойская дуэль. Надо сообщить населению, хотя бы завуалировано. Скажем, преступление против ребенка…

– Принято решение этого не делать.

Виздом выругался про себя.

– Вся полиция Лондона будет ориентирована на его поиски. Но тихо. Нам надо просто взять его и передать русским.

– Он вооружен?

– Возможно.

– Тогда как мы возьмем вооруженного психа? Вы хоть представляете, что он может натворить?!

Коллинс налил себе еще чая.

– Это политическое решение, Стив – сказал он – и ты должен понимать мотивы. Брекзит идет намного хуже, чем кто либо мог себе представить… намного хуже, чем многие готовы были терпеть. У нас второе правительство за два года и возможно и это ненадолго. Страну лихорадит. Капиталы покидают Лондон и перемещаются в Европу. Мы теряем богатых налогоплательщиков, и…

– И какое это все имеет отношение…

– Самое прямое, Стив, самое прямое. Новое правительство пытается налаживать связи со всеми. С русскими в том числе. Предыдущая политика по отношению к русским была ошибочной и ни к чему не привела. Второго дела Скрипаля – мы не можем себе позволить.

…

– Я не сказал тебе главного Стив. Русские сотрудничают. Это они сообщили нам о полковнике Лосеве

– И вы им верите?

– Министр верит.

– Твою мать…

– Моя мать тут не при чем Стив. Сюда прилетает русский. Он должен лично знать полковника… при случае он понадобится как переговорщик и гарант. Вы будете работать вместе.

– Да вы что…

– Это приказ, Стив…

Отставной майор не мог поверить своим ушам

– Черт… ушам своим не верю. Вы серьезно?

– Абсолютно. Его надо будет встретить в аэропорту.

На стол легла еще одна фотография.

– Это Владимир Яров. Думаю, вы поладите.

– Шутите…

– Он полковник ФСБ. Думаю, вам будет, о чем поговорить…

Москва, Россия. Большая Лубянка, дом 20. Здание УФСБ России по г. Москва и Московской области. 11 апреля 202… года.

– То есть, поручение вам дал Денисов Виктор Андреевич.

…

– Поручение разобраться с Лосевым.

…

– Что молчите.

– Вопрос некорректный. Разобраться – под это можно подвести все угодно. Вплоть до заказного убийства.

– А что вам поручили сделать?

– Вернуть Лосева на родину. И только.

– Но поручил Денисов Виктор Андреевич. Начальник отдела секретного делопроизводства Администрации президента.

Я покачал головой

– Не так?

– Меня официально отозвали из действующего резерва.

Первый и второй переглядываются.

– Вы в этом уверены?

– Что значит, я в этом уверен?

– Проблема в том – начинает первый – что приказа о вашем отзыве из действующего резерва мы не можем пока найти. Ни в делопроизводстве ФСБ, ни в делопроизводстве ФСО.

Лондон, Великобритания. Аэропорт Хитроу. 23 февраля 202… года.

Лондон. Хитроу. Наше «Хитрово», в которое некоторые летают, как к себе домой. Разворачивающийся для посадки самолет…

День Советской армии, который я бросил отмечать лет десять назад – и больше не отмечаю.

Признаться… все это было для меня необычным… очень необычным опытом.

В Лондоне – я уж двадцать… третий кажется, раз. Этот город – для меня не менее родной, чем Москва. Я знаю его метро… его улицы… его клубы… его законы… я мог бы жить здесь, если бы в этом был хоть какой-то смысл.

Но обычно – я появлялся тут не через Хитроу. Только если с официальной миссией.

Если же с неофициальной…

В это трудно поверить – но ФСО иногда выполняет… просьбы. Знаете, сколько богатых девочек и мальчиков из России тут учатся? И иногда они вляпываются.

Сериал Лондонград видали? Вот-вот. Только в жизни все еще круче…

Ага… касание… сели, слава Богу.

Иногда мне кажется, что русские и британцы связаны какими-то странными связями. Между собой. Так же как и с немцами. Мы и немцы – считается, что это как инь и янь, как вода и огонь. Но это не так. Мы учились у немцев. По сути, русские стали европейцами, учась у немцев. Организованности, государственности, работоспособности. Все, что есть в России европейского – ну не все, но почти все – привнесено немцами. Путин – он немец не меньше чем русский, он родился и вырос в самом немецком городе страны – Петербурге, и его становление во многом проходило в Германии, у немцев.

Мы любим друг друга. Русские и немцы. Этой странной любви русских и немцев, этих странных уз не смогли разорвать две самые страшные войны в истории человечества. В Бельгии, например, машине с немецкими номерами могут до сих пор шины пробить. В Париже бошам не особо рады. Но скажите, кто не рад немцам в Москве. И куда немцы стремятся работать, делать бизнес, отдыхать даже…

А вот с англичанами у русских – другие отношения.

Мы практически не воевали, если не считать Крымской войны – которую сами англичане не любят вспоминать, считая бессмысленной и позорной. В двух мировых войнах мы были на одной стороне баррикад. Но странным образом – именно с Великобританией связаны все главные русские катастрофы.

Последний русский царь, Николай II – в семье разговаривал по-английски, будучи по крови почти полностью немцем. Его супруга, Александра, Аликс – ее все считали немкой, хотя она была англичанкой, при дворе королевы Виктории она выполняла обязанности секретаря, закончила Оксфорд. Любовь ко всему английскому – на беду и себе и стране – будущему императору привил Карл Эдуардович Хис, преподаватель английского языка, учивший царских детей. В результате Николай II получился не немцем, грубоватым, самоуверенным служакой, если надо жестоким – а скорее англичанином. Человеком не уверенным в себе, не самодостаточным. To be or not to be. Вопрос Шекспира, который в России задавать ни в коем случае нельзя. Как и быть в России англичанином…

Надо идти…

* * *

Твою же мать… твою же мать…

Майор Виздом только в Хитроу успокоился… хотя в душе все бурлило. Какого черта?

Что вообще происходит? Какого черта тут будут делать русские? Кто их сюда пустил? Какого черта им делать в Лондоне?

Там где русские – там жди беды.

Хотя майор Стивен Виздом за время своей службы в Полку никогда не имел дела с русскими – он, как и все англичане, был русофобом. Русские представлялись ему опасными людьми, дикарями, научившимися хорошим манерам, но не уважающими закон, совершающими преступления, привозящими в Великобританию свои грязные деньги и скупающими тут все, разрушающими общество и плюющими на устои и мораль.

И теперь они здесь.

Что еще хуже – майор понимал, почему принято решение привлечь русских. Брекзит прошел плохо. Британия потеряла многое из того что приобрела при Тэтчер и ее последователях – международный капитал начал искать другие удобные площадки, особенно в Европе, где за право стать новой финансовой столицей континента сражались Париж и Франкфурт. Нельзя было забывать и про Гамбург, этот самый не немецкий город во всей Германии. Британии была вынуждена расхлебывать последствия глупости и мимолетной слабости – в дни, когда проводилось голосование по Брекзиту в Европе, свирепствовал миграционный кризис и многие представляли себе орду новых завоевателей Чингисхана на пороге своих домов. Потому-то новое правительство резко поменяло свой курс и начало подмазываться к обладателям «новых состояний» – китайцам, русским, парням с Ближнего Востока. Был оперативно проголосован акт об обмене закона о необъяснимых состояниях – это был сигнал, везите сюда свои грязные денежки, им найдется здесь применение. Говорили даже о визите Путина…

И его новое задание – это часть всего этого плана. Отсосать русским…

Черт бы их побрал.

Майор поднял табличку, на которой было написано «Владимир Яров».

* * *

Ага, вон и встречают…

Интересный тип. По виду просоленный служака, но… что-то в нем есть. Глаза… он постоянно осматривает все перед собой. И кстати смотрит правильно – на ботинки. По ботинкам о человеке можно многое сказать – тот кто, например, носит монки, вряд ли задумал что-то дурное, потому что в них нельзя бегать. И если куртку или футболку или головной убор легко переменить, избавившись от яркой приметы – то кто будет менять обувь?

Я подошел и представился

– Владимир Яров

– Стивен Виздом. Добро пожаловать в Лондон.

Майор моментально составил фотопортрет русского – все-таки опыт в Скотланд-Ярде даром не прошел. Рост шесть футов ровно, светлые, с небольшой рыжиной волосы, серые глаза, одет – куртка-ветровка, рубашка в крупную клетку, несколько не подходящие костюмные брюки. На ногах довольно дорогие, но все же не гражданского вида ботинки с крепкой подошвой и серьезной шнуровкой – и для бега, и по яйцам если что можно наподдать.

– Да, конечно…

– Нужно забрать ваши вещи…

Русский в ответ показал на свой чемодан, который по размерам точно соответствовал предельным размерам клади для лоукостеров

– Это всё…

В его речи был явный русский акцент.

Да, и его не так то легко имитировать. Это как на уроке в седьмом классе рассказываешь про семью Стоговых. На самом деле у меня никогда не было русского акцента – не знаю, почему, но это так. Английский мне дался очень легко, пришлось поработать только над американским – в США язык отличается, и англичанин американца узнает сразу.

Проходим по зеленому коридору – дипломатическому. Хотя у меня дипломатического паспорта нет. Рядом с таможенником стоит тип в форме специального подразделения полиции – но это не полиция, это и есть отряд Пагода, специальная антитеррористическая ячейка 22САС. После событий в Европе – специальная группа Полка дежурит в Хитроу на постоянной основе.

– Стив. На минуточку…

* * *

Это был Бенни Батлер. Когда Виздом уходил из Полка – он возглавил Пагоду. Бывший гвардеец.

Они отошли. Громадный аэропорт жил своей насыщенной жизнью. До Брекзита планировалось построить новый аэропорт в эстуарии Темзы с пропускной способностью в сто миллионов человек – но теперь, похоже, этим планам конец. И крупнейшим в мире аэропортом будет новый турецкий – пока китайцы не отгрохают еще больше.

– Тот тип, что сейчас с тобой – не стал тратить время попусту Бенни – кто он?

– Из московской полиции. Прилетел сюда по делам

Бенни покачал головой

– Фига там московская полиция.

– Ты что его знаешь?

Бенни понизил голос

– Три года назад здесь принимали русскую правительственную делегацию. Он возглавлял группу, обеспечивавшую визит. Пару дней торчал в аэропорту. Он телохранитель.

Виздом не удивился

– И как он тебе показался?

– Грамотный. Про терроризм знает не понаслышке, как и его люди.

…

– Будь с ним осторожен.

– Спасибо, брат. Буду иметь в виду.

– Окей. Держись. Привет Скотланд-Ярду.

Бенни ушел, а майор – осмотрелся в поисках русского. Его нигде не было.

* * *

Можно конечно арендовать машину в аэропорту – но лучше этого не делать. Машину ты арендуешь, платишь карточкой, и она привязывается к тебе и все видят эту транзакцию… нет, к черту все это. Можно добраться до Лондона поездом, а можно сесть на автобус, которые отходят каждую минуту от платформы – там, кстати, наличные принимают. А еще лучше ехать не в сам Лондон, а в один из городков неподалеку, и уже там сесть на поезд или автобус до Лондона.

Я сел на автобус до Истборна. Расплатился наличными.

Истборн – южнее Лондона, на берегу, красивый и тихий город на пятьдесят тысяч жителей, там есть отличная языковая школа и нет столько дерьмовых отдыхающих как в Брайтоне – самом доступном для британского низшего и среднего класса курорте. Зато там отличное побережье, вересковые поля и еще это самый солнечный город Англии.

Короче говоря, если вам хочется действительно отдохнуть в Великобритании – выбирайте Истборн, а не Лондон.

Автобус пришел по расписанию, от него я пошел пешком. Никто не обращал на меня внимания… тут даже камер почти нет. Тихо, ухожено, подстриженные газоны, клумбы с красивыми как на открытке с цветами, много пенсионеров – из тех, кто не перебрался в более теплые края, такие как Испания.

Старая добрая Англия – настоящая. Не гламурно-фейковая, как Лондон…

Контактера я увидел на пирсе. Его одолевали чайки, он откупался от них бисквитами – не сезон, туристов мало, а жрать хочется – вот, чайки совсем обнаглели. Какое-то время кружили, проверяя друг друга. Молодой. Нервничает. Скорее всего, с континента. В Великобритании русским сейчас трудно. В Европе немногим лучше. Не любят нас, русских.

Гамбург, спорим? Скорее всего, один из тех кто переехал по программе возвращения, немец, который только вернувшись на историческую родину понял, что он русский и ничего с этим не поделать.

– Много нас таких…

– Простите?

Да, немецкий акцент

– Как часто нас спасала слепота, Где дальновидность только подводила… – процитировал я Шекспира

Вместо ответа – контактер быстро вручил мне ключи.

– Сисайд роад тридцать три. Там найдете все нужное. Дом снят на три месяца вперед, оплачен. Мне надо идти.

Ну, что ж, спасибо и на этом…

* * *

Дом на СиСайд Роад оказался типично британским – кирпич, отдельный вход, общие стены с соседними домами, два этажа с третьим мансардным (сами британцы не считают первый этаж, он у них ground floor называется), никакого отопления, если не считать неработающего камина. Это дома на сдачу, тут их полно, а так как не сезон – снять жилье никаких проблем, и дешево. Этот дом мне пригодится на случай, если пойдет все совсем плохо. Здесь можно пересидеть пару дней, пока не решится вопрос с эвакуацией на континент.

Интересно, где…

Пачку денег я обнаружил прилепленной к дну одного из ящиков стола. Пистолет в садике, если что можно сказать, что ничего не знал, спрятал кто-то другой. Новый, в коробке Глок…

Но пока попробуем по-хорошему. И пистолет я оставлю здесь.

* * *

Машину, которую мне оставили в гараже – дешевый подержанный Форд – я тоже оставил – на всякий случай. До Лондона добрался поездом – здесь они ходят часто, и стоят по британским меркам не так и дорого. Заодно в который раз подивился британскому поезду – насколько же узкие вагоны. Как появились первые составы в девятнадцатом веке – так они по размерам мало менялись. В Британии много такого старого, традиционного… почти кукольного.

С представителем посольства я встретился в очень оживленном месте. Это пешеходный мост через Темзу, ведущий в деловой район Лондона – Кэнери Уорф. Дважды в день этот мост едва не падает в воду под напором ног молодых карьеристов, которые рвутся вперед подобно стае леммингов. И подобно ей же думают, что все будет хорошо…

Представитель посольства ничем не выделялся в толпе лондонских клерков двадцать первого века – такой же рюкзачок за спиной, такие же кроссовки, которые теперь можно носить с деловым костюмом. Это хорошо, потому что раньше нашего можно было запросто вычислить в толпе – по напряженному, озабоченному виду и взгляду типа «баба Яга в тылу врага». Сейчас наши живут и работают тут годами, в Лондон можно съездить просто на уик-энд.

– Мистер Яров?

Молодой парень. На вид – лет двадцать пять. Как его сюда направили?

– Он самый. Отойдем.

Мы отошли к самому краю, чтобы не стоять ни у кого на пути. Под нами – влекла свои воды серая Темза…

– Вы устроились?

– Относительно. Меня встретил представитель полиции

– Где он?

– Думаю, в центре слежения, камеры рассматривает – я поправил капюшон куртки. Если в Лондоне вы не хотите чтобы за вами следили – носите капюшон, если даже на улице нет и следа дождя…

– Москва подтверждает зеленый.

– Удалось что-то найти?

– Нет

Я покачал головой

– Это плохо. Расскажите мне о…

Меня толкнули. И даже не извинились. Вот тебе и британская вежливость.

* * *

Оставалось только одно. Я снял капюшон – дело было на Корт-Роад – и встал перед домом, на фасаде и углах которого было больше десятка разных камер. Скоро приедут…

Лондон, Великобритания. Скотланд-Ярд, оперативный центр. 24 февраля 202… года.

Если брать полицию большого Лондона, то есть «Метрополитен полис» или просто Мет – то надо признать, что нам у них учиться почти нечему. И это при том, что раскрываемость у них – доходит до 70—80 процентов, а по некоторым тяжким – бывает и выше девяноста. Просто у них все другое – и полиция и общество.

Такая раскрываемость базируется на нескольких вещах. Главное – это камеры наружного наблюдения. Лондон – мировой лидер по числу установленных камер на душу населения, просматривается практически каждый сантиметр городской территории. Потому – совершать преступления там бессмысленно – ты попадешь на камеры, тебя опознают и поймают. Практически без вариантов.

Но мало кто знает, что в десятку лидеров по количеству камер на душу населения входит и Москва – а помимо обычной сети камер существуют и другие системы контроля, говорить о которых я не имею права. Скажу только о самой известной системе – Поток, которая собирает информацию с камер дорожного наблюдения. Официально – система используется только для контроля дорожного потока и отправки «писем счастья» тем, кто нарушает ПДД – но на деле функций там намного больше, там ведь распознавание номеров автоматическое идет. Есть системы контроля метро, центр города, правительственные здания – под контролем полностью – в общем, если мы англичанам и уступаем – то немного, а кое-в-чем и превосходим. Российский алгоритм распознавания лиц в потоке лучший в мире, это признают и американцы и израильтяне – они закупают нашу технику, а не мы их. И, тем не менее, у нас нет той раскрываемости, которая есть у англичан.

Почему?

Потому что нет второго компонента – общества. В Британии действует программа «соседский пригляд». Если в квартале появились какие-то странные или подозрительные люди, происходит что-то странное – обязательно местные снимут трубку и позвонят в полицейский участок. Если британец видит что-то плохое или подозрительное – он обязательно сообщит в полицию. Помогать полиции – там нормально.

В России – ничего этого нет и даже большинство населения, которое не совершает ничего противозаконного – относится к полиции с подозрением и скепсисом. И понятно, что никто звонить не будет, потому что в России еще со сталинских времен есть понятие «стучать». Стукач – человек конченый, вне зависимости от того кому и о чем он «стучит». И пока это так – а так теперь будет, видать, всегда – никогда у нас не будет британской раскрываемости, хоть с головы до ног камерами обвешайся.

И еще – в Британии редко можно встретить злонамеренных людей. У нас таких – полно. В России способы обхода закона начинают придумывать, пока он еще законопроект. А всю страну – за руку не поймаешь…

Но это так, к слову…

В Нью Скотланд Ярде я был лишь однажды. Тогда мы готовили визит на высшем уровне. Это был октябрь 2005 года, я только перешел тогда в ФСО. Вообще, Путин в Лондоне бывал не часто – всего четыре раза. В Германии он, например, побывал семнадцать раз.

Нью-Скотланд Ярд – разительно отличается от всех зданий силовых министерств, какие есть у нас в стране. У нас главное что? Кабинеты! И чем больше начальник – тем больше он себе хочет кабинет – отдельный, с приемной, с комнатой отдыха, со столовой на этаже… бюрократический рай, в общем. Средство самовыражения, витрина тщеславия… в общем, я начинаю рассуждать как британец.

В Нью Скотланд Ярде кабинетов немного – зато много открытых рабочих пространств и залов с аппаратурой, которые по мере необходимости занимаются теми или иными оперативными группами. В залах понятное дело куча мониторов – полицейская работа в Лондоне почти всегда заключается в просмотре информации с камер, сопоставлении ее, составлении фотороботов и прогоне их по базам… главное не получить информацию, главное выбрать из огромной кучи информации нужное. По кабинетам тоже никто не сидит – есть большие залы, которые при необходимости легко переконфигурируются. Если бы наш министр увидел кабинет британского министра внутренних дел, или начальника полиции Большого Лондона – он сильно бы удивился. Приемной нет, комнаты отдыха нет, одна стена стеклянная, большую часть кабинета занимает стол для совещаний. На стене нет даже карты Лондона – на самом деле, ее нет потому, что поверхность стола представляет собой один большой интерактивный экран, и при необходимости можно не только вызвать электронную карту большого Лондона, но и работать с ней, накладывая слои и делая пометки.

Поскольку я был представителем иностранной державы, еще и условно враждебной – меня пожелал принять сам Комиссионер полиции большого Лондона. На данный момент это была мадам Карла Рид, коммандер Ордена Британской Империи по гражданскому списку. Я ее немного знал – ее имя впервые прозвучало, когда офицеры британской полиции расстреляли на входе в подземку иностранного студента – латиноамериканца. Он был похож на араба и не остановился по требованию, потому что плохо знал английский и не понял, что обращаются именно к нему. Мадам Рид была невысокой, суховатой женщиной лет пятидесяти со сморщенным лицом и типично британским юмором.

– Полковник ФСБ у меня в кабинете – сказала она, поднимаясь из-за стола – до чего мы дожили

– Группа Альфа будет позже – вернул любезность я

– Вы хорошо добрались?

– Спасибо, все было нормально.

– Познакомьтесь, это коммандер Филипп Боул

Высокий, почти полностью лысый человек сделал шаг навстречу

– Очень приятно.

– Полковник Владимир Яров. Мне тоже.

– Полковник Яров прибыл сюда для оказания практической помощи по нашему… делу. Я надеюсь, вы понимаете это, джентльмены. Это совместная операция

– Да, мэм – синхронно сказали двое

– Что касается вас, полковник, то я надеюсь, вы явились сюда не для того чтобы вынюхивать. В любом случае – у нас мало что есть интересного, преступность везде одинакова.

– Несомненно, мэм – ответил я на скверном английском. Мне пришлось потрудиться, чтобы сделать его таким скверным

– Командующим группой назначаю коммандера Боула. Отчет по проделанной работе – мне каждое утро не позже девяти. На этом все, джентльмены.

* * *

– Итак?

Мы заняли кабинет коммандера Боула – маленький и с двумя прозрачными стенами. Мы втроем в нем едва помещались.

Я достал флешку и передал ее Боулу

– Здесь все, что есть на Лосева. Его персональное дело, или как говорят французы – досье.

Боул взвесил квадратик пластика на ладони

– Подчищенное?

– Ну а как вы думали? Вы бы тоже не передали нам все дело, случись у вас такое.

– Если прислали вас, значит ли это, что вы знали Лисова лично?

Я кивнул

– Правильно Лосева. От слова лось, а не лиса. Учился у него. Как и многие.

– Тогда расскажите нам про него. Он психопат? Страдает ПТСД?

Если Боул и рассчитывал меня оскорбить – то промахнулся. Я не оскорбился. Слишком все плохо, чтобы в обиженки играть.

– Нет. Не думаю – медленно сказал я – конечно, в душу человека не заглянешь, но все что нам удалось о нем собрать, свидетельствует о том, что он нормален. По крайней мере, был до самого последнего момента.

Москва, Россия. Большая Лубянка, дом 20. Здание УФСБ России по г. Москва и Московской области. 11 апреля 202… года.

Значит, Денисов меня и тут кинул. Интересно, почему я не удивлен. А ведь сослуживец, сука. Просто – начиная с определенного уровня в политике – кидок становится чисто рефлекторным. Как дыхание. Мы ведь когда живы, не задумываемся о том, что надо дышать? Вот и они – пока они в политике, не задумываются о том, что надо кидать. А просто кидают. Умри ты сегодня, а я – завтра…

– Я не пойму, чего вы от меня хотите?

– Правды. Правды о том, что тогда произошло?

– Правды… ну, хорошо, я полетел туда по своей собственной инициативе. Устраивает вас? А?

Первый и второй переглядываются.

– Сколько раз вы были в Лондоне?

– За какой период?

– Вообще? За всю жизнь.

Интересный вопрос.

– Что я, считал что ли?

– А вот мы посчитали. Двадцать девять раз. Это что-то значит?

Ну, начала писать губерния…

– Это значит, что мне нравится Лондон, окей? Что я хочу в совершенстве владеть английским языком.

– Или что вы являетесь агентом британской разведки.

Б…

– Еще что скажите…

Первый и второй смотрят на меня

– У нас сейчас что, тридцать седьмой год? Или новая мода? Раньше в коррупции обвиняли, теперь решили – в измене?

– Тут ничего смешного нет, на самом деле. В стране существует пятая колонна. Люди, которые больше там, чем здесь. Которые себя не ассоциируют с Россией – они уже мысленно там, тут только дела доделывают. И на сотрудничество с иноразведкой они пойдут просто ради паспорта. Кто приказал вам подставить службу?

Я вдруг понимаю, что они – серьезно.

Несколькими месяцами ранее. Балашиха, Подмосковье. 21 февраля 202… года.

Перед тем, как ехать в Лондон с непонятной, и если честно не слишком то имеющей шансы на успех миссией – надо было сделать домашнюю работу.

Мы ехали тремя машинами. Правительственная Ауди, на которой ехал Виктор, за ней я – я не такой дурак, чтобы садиться в чужую машину, чтобы сэкономить на бензине и пробеге. За нами шла пристроивщаяся к нам в хвост в районе МКАД спецмашина. Фольксваген – фургон с бойцами Альфы. Это была ГНР – группа немедленного реагирования, созданная несколько лет назад. После того, как в Париже не один раз расстреляли людей на улице от бедра, после того как в Ницце отморозок украл грузовик и поехал по людям на набережной, после того как в Лондоне отморозки с ножами пошли по центральной улице города с ножами, набрасываясь на всех встречных – после этого схема прикрытия Москвы была изменена. Если раньше дежурная группа Альфы базировалась в центре Москвы стационарно, выезжая по требованию – то теперь были созданы мобильные оперативные группы на таких вот фургонах, которые постоянно курсировали по Москве. Таким образом, резко сокращалось время реагирования на угрозу – в течение десяти – пятнадцати минут группа могла быть уже на месте, а если повезет – то и раньше. Кроме того, группы могли по необходимости подключаться к операциям ФСБ по требованию – что тоже увеличивало эффективность. Хотя конечно, мотаться день-деньской по Москве совсем не то же самое, что пить чай в дежурке…

Снег давно растаял. Ауди – а за ней и я – свернула к району новостроек – громадных бетонных коробок – где Родина поселила отставного полковника спецназа Лосева, предоставив ему квартиру что-то около пятидесяти квадратных метров…

И если я об этом что-то и думал – то держал это при себе.

Виктор вышел первый, за ним вышел и я. Из фургона никто не вышел, он встал так чтобы при необходимости перекрыть выезд…

– Здесь?

– Да.

Я осмотрелся. Асфальт, развезенная шинами земля, уже поломанные лавочки и ядовитых цветов детская площадка с табличкой с именем местного депутата – благотворителя. Стоящие кое-как машины – вечером их будет намного больше, парковаться будут как попало. Двор мертвый, только алкоголик какой-то ковыляет…

– Машина у него была?

– Да. Уже увезли.

– Какая?

– Приора. Белая.

Понятно, с Чечни привык, там обожают Приоры. То есть, машинами он не увлекался – просто чтобы ездить.

– Разрешение на оружие у него было?

– Да.

– Какое?

– У него один ствол был, гладкий. Иж-27. Плюс наградное.

– Нарез?

– Не получал.

Значит, и оружием он не увлекался. Тогда как он жил? Точнее, не так – чем он жил?

– Ладно, пошли.

Виктор сделал неопределенный жест рукой в сторону белого фургона, видимо долженствующий означать: сидите и не дергайтесь.

* * *

В подъезде было чисто —по крайней мере, стены не разрисованы, лифт работает, стекла не перебиты. Управляйка хоть как то но работает. На первом этаже доска объявлений, на ней список должников с угрозой отключить воду.

– Какая у него?

– Сто сорок вторая

В списке сто сорок второй не было.

Мы пошли по лестнице. Те, кто прошел нашу школу – в лифтах стараются не ездить. Это инстинктивное.

– Что на него есть? – спросил я на шестом – у местных ментов?

– Ничего. Жил тихо. Ни шума, ни пьянки, ни хулиганки, ничего. Участковый приходил год назад – проверить условия хранения.

Мы поднялись на восьмой этаж. Виктор открыл дверь ключом – значит, уже сделали…

* * *

Если вы ищете кого-то, или вам надо понять мотивацию преступника – посещение его жилища может сильно в этом помочь. Жилище – это отражение личности его владельца, по нему можно многое понять о человеке. Кто он, чем увлекается. Аккуратен он или наоборот. Богат или беден, скуп или расточителен. Обычно человек на публике хочет казаться не тем, кто он есть на самом деле. А вот дома он расслабляется.

Стандартная распашонка. Новая серия, приличная кухня в десять метров, лоджия. Для одного, без семьи, по армейским меркам жилье царское. По армейским – в ФСО, например, распределяют квартиры и по двести метров, депутатские.

Я достал из кармана китайские рабочие перчатки с напылением и надел. Виктор только усмехнулся… ну, правильно, это там у них слово и дело государево, а нам частникам – приходится шугаться. Потому то мы, частники и эффективнее – слуги государевы обожрались и оборзели. Взять хотя бы ту историю с хакерами, задержанными в Голландии. В кармане квитанция московского такси, место посадки недалеко от основного здания ГРУ – чтобы потом в бухгалтерии отчитаться. Еще бы буденовки надели, кретины.

Мебель недорогая, стандартная. В одной из комнат сейф для оружия – умно, в нише, ничему не мешает.

Я обошел все комнаты, осматриваясь…

– Где его комп?

– Хороший вопрос

Я поднял сетевой фильтр на пять розеток, мы посмотрели друг на друга. Номер раз.

И все-таки мне удалось переплюнуть следователей и криминалистов ФСБ, которые проводили тут обыск. Минут через пять я позвал Виктора

– Это что?

– Где?

– Смотри внимательнее…

Я показал на стену.

– И тут. И тут…

…

– Я насчитал девятнадцать. Может и больше на самом деле. Здесь было что-то прикреплено канцелярскими иголками. Он использовал стену как стенд. Перед тем как уходить – он все уничтожил… и комп с собой унес. Думаю, выбросил… больше он ему не нужен.

Виктор смотрел на меня со смесью раздражения и уважения. Никто не любит, когда его носом тыкают.

– Проверьте, было ли у него подключение к интернету. Какие запросы он делал со своего компа. Сделайте запросы по всем интернет-провайдерам, по всем телефонным компаниям. Он, скорее всего через левый телефон выходил, но установить можно.

* * *

Рядом с домом был магазин Пятерочки. Я показал удостоверение частного детектива, настоящее. Одна из кассирш его вспомнила.

– … да ничего он особенного не брал. Хлеб, пельмени. Мясо иногда…

– Водку – спросил Виктор

– Вот, не помню. Наверное, брал иногда… но много не брал. У нас тут знаете…

– То есть по виду не пьющий – уточнил я

– Да нет, что вы… – кассирше было явно интересно, ей льстило внимание – а почему вы о нем спрашиваете? Что он сделал?

– Пьяный поджег автосервис – сказал я – машины клиентов сгорели

– Надо же. А с виду приличный мужчина…

– С виду все приличные – сказал я – вы его когда-нибудь видели с кем-нибудь? По видео он не один поджигал.

– Да нет, вроде…

– Вроде или? – переспросил Виктор

– Точно нет.

* * *

– Ну, что скажешь? – спросил Виктор уже у себя в кабинете – а ты молодец. Не потерял нюх, смотрю.

– Скажу то, что ты ни хрена не знаешь – сказал я – мы шарим вслепую и это плохо. Пробивай, откуда он выходил в Интернет, с какого телефона и что скачивал. Да… расклейте объявления – утерян ноутбук. Назначьте хорошее вознаграждение… может и принесут. Вряд ли он далеко пошел, чтобы выкинуть.

– Думаешь, выкинул?

Я посмотрел на Виктора

– Он над чем-то работал. И закончил работу. Уничтожил следы. Знаешь, что самое плохое во всем этом?

…

– Думаю, он не собирается возвращаться.

Лондон, Великобритания. Скотланд-Ярд, оперативный центр. 24 февраля 202… года. Продолжение

– Итак, начнем – голос коммандера был менторским, нудноватым – каким путем он может попасть в Великобританию.

К нам присоединился еще один человек – лет тридцати темнокожий. Представился как Гарри. Мне кажется, психолог – с блокнотом, записывает.

Меня что ли разрабатывают? Ну а как? Уникальность нынешней ситуации в том, что мы вынуждены работать вместе, ни на грамм не доверяя друг другу. Я, конечно, не застал… но думаю, во времена первой Холодной войны такого не было. Тогда к нам относились с ненавистью, но в то же время и с опасливым уважением – мы были теми, кто Гитлера закопал. А сейчас про это все забыли и относятся к нам с недоуменным раздражением. Как к слесарю, который приперся на королевский бал и прекрасно себя там чувствует, несмотря на то, что все присутствующие там дали ему понять о его неуместности здесь всеми возможными способами. Мы парвеню, впершиеся на дворянский прием, положившие на стол ноги и заказавшие Мурку.

– Как? – переспросил я – да как угодно. Через Белфаст. Экспрессом из Парижа. На грузовом судне. Паромом из Скандинавии. Тупо арендовать во Франции небольшую лодку и высадиться где-нибудь на меловых скалах.

– Лазейка через Белфаст перекрыта. На Сент-Панкрас тоже проверяют.

– Как проверяют? У вас же все на законопослушных рассчитано. Хотите, проведем эксперимент? Отправимся на вокзал, и я покажу вам, как избежать проверки и выйти в город. Фунтов пятьдесят на кон поставите?

Коммандер какое-то время размышлял над моей речью, потом качнул головой

– Да нет. Это было бы неуместно. У него есть здесь родственники?

– Насколько нам известно – нет.

– Насколько он… адекватен?

– Мы не нашли никаких свидетельств того что он неадекватен. Думаю, при желании он ничем не будет отличаться от обычного пожилого лондонца.

– Он прошел специальную подготовку?

– Да.

– Вы знаете его цель здесь?

– Понятия не имеем.

– Еще что-то, что может нам помочь?

Я пожал плечами

– Хорошо – заявил коммандер, поднимаясь – мы с вами свяжемся.

– Это и есть сотрудничество? – иронически заявил я

– А что не так?

– У меня к вам есть просьба – поднялся со своего места и я

…

– Не пытайтесь его задержать.

…

– Мы не знаем, что он задумал, но еще важнее, мы не знаем, в каком он состоянии. Он может выглядеть совершенно нормально, но внутри его может… быть настоящая буря. Если полиция… неважно, вооруженная или нет, приблизится к нему, и он сочтет их за врагов – может произойти беда. Такая, по сравнению с которой североирландские террористы покажутся хулиганами на футболе. Я не преувеличиваю.

…

– Этого человека готовили к диверсиям на территории врага во время войны. К партизанской войне. Он привык убивать тех, кого считает врагами и делать это, не задумываясь. Если вам не нужна бойня в городе, о которой и десять лет спустя не забудут – не рискуйте. Вызывайте нас и мы решим проблему.

Коммандер переводил взгляд с меня на Виздома

– С министром все согласовано – подтвердил Виздом – ваша задача найти его и не более того. Изымать его с улицы будем мы.

– Министерство обороны не имеет права действовать внутри страны.

– Это уже не так, и вы это знаете.

Коммандер теперь смотрел на меня

– Дайте свой телефон… И лучше чтобы вы не ошиблись.

Лондон, Великобритания. 24 февраля 202… года.

Для паба было еще рано. Но мы направились в паб – тем более было еще время ленча, и можно было съесть настоящие британские «фиш энд чипс».

Виздом ездил на машине без мигалки, и потому мы ехали по городу раздражающе медленно. Тридцать миль в час – такое ограничение скорости действует по всему Лондону, а есть места, где ограничения пятнадцать и даже десять. Это потому, что Лондон стремится к показателю «ноль погибших в ДТП». Один из шагов на пути к этому – снижение разрешенной скорости. При тридцати милях в час максималки – совершить смертельное ДТП почти невозможно, и даже неопытный водитель – вполне уверенно чувствует себя в потоке.

– Вот в этом и различие между нами – сказал я, показывая на дорогу. Мы ехали куда-то на восток

– В чем же?

– У вас нет ни знаков, ни разметки на дороге. У нас их полно.

– Считается, что так водители будут осторожнее ездить.

– Знаю. Только у нас наоборот – если не повесить знак, а под ним и камеру, все будут гнать под сотню, как сумасшедшие.

Виздом остро глянул на меня, пытаясь понять, к чему это я. А я ни к чему. Просто так, мысли вслух. О той гигантской, почти межпланетной разнице, которая разделяет русских и англичан. Наверное, нет на свете людей более разных.

– Тут есть паб – сказал Виздом – там может и не для туристов, но не отравят. И там подают фиш энд чипс по-старому, в газете.

– Может, там и бараний бок найдется? Я голоден как волк.

– Спросим старину Дэнни. Что-нибудь, да найдется…

* * *

Паб и в самом деле был аутентичным донельзя – деревянный пристрой девятнадцатого века, стойки, даже кассовый аппарат – все оттуда, из старых добрых времен. Бараньего бока не нашлось, но нашелся утиный пирог – ничуть не хуже. Тоже типично британское блюдо – в средние века в тесто заворачивали и запекали тушки птиц целиком…

И туристов не было. Может, не сезон… после Брекзита цены тут упали, и туристам стало намного выгоднее.

Итак, нам принесли по порции аутентичных фиш энд чипс, плюс мне еще порцию утиного пирога – а Виздом ограничился пивом, безалкогольным. Мы сели в тесной кабинке, позволяющей смотреть на улицу – две узкие скамейки, стол, все из дерева, как будто маленькое купе. Можно есть, и смотреть на улицу. Лондонская улица – сама по себе нескончаемый бразильский сериал, кого здесь только не встретишь…

– Давай, откровенно – сказал Виздом – ты не веришь мне, а я не верю тебе. Меня приставили к тебе, чтобы присматривать, и тебе это не нравится. Ты можешь уйти от наблюдения, что и продемонстрировал.

…

– Проблема в том, что ты не сможешь поймать этого вашего… Лосева один, без помощи полиции. И ты тем более не сможешь работать, если полиция будет твоим противником. Я нигде не ошибся?

Да, в общем, все правильно. Почти.

– Откровенность за откровенность. Как думаешь, Мет вызовет нас, как только они его найдут? Или попробуют отличиться?

Виздом какое-то время раздумывал, потом пожал плечами

– А черт их знает. Полагаю, и у вас полиция и спецслужбы конфликтуют.

– Это везде так

– Распоряжение спущено с самого высокого уровня. Еще недавно никто бы не посмел, но сейчас… правительства меняются слишком быстро. Слишком. И каждый так и норовит поиграть в политику. Рид тоже. Все сейчас не на своих местах…

Я пристально посмотрел на британца

– Слушай, скажи… просто интересно. Какого хрена вы это затеяли с Брекзитом? Вам что, плохо жилось?

Виздом разбирался со своей рыбой

– Зачем тебе это?

– Просто интересно. Обычный застольный разговор. Ты кстати был за Брекзит или против?

Виздом смотрел на меня… я знал, о чем он думает. Можно ли мне доверять. Не настучу ли я? Или что-то в этом роде. Это кстати новое для Британии. Раньше таких мыслей у жителей Соединенного Королевства не было.

– Я голосовал за – сказал, наконец, Виздом

– Жалеешь? – в лоб спросил его я

– Нет. И знаешь, почему?

…

– Потому что рано ли, поздно ли – но это должно было бы случиться. Мы и континент – слишком разные.

– Намного ли?

– Разные, разные. Тебе кстати тоже нас не понять, тебя хоть и считают русским, но на деле ты – с континента. Такой же, как немец, француз или итальянец. Вам гораздо легче найти общий язык с Брюсселем, чем нам.

– Пока что не заметно…

– Заметно… я думаю, ты не обидишься, если я скажу – лет через двадцать, двадцать пять Россия будет в ЕС. Мы и американцы пытались, как могли противостоять этому, но это бессмысленно. Все равно, что пытаться остановить приход зимы. Она все равно настанет, даже если ты скупишь все тепловые пушки мира.

– Зачем же вы пытались это остановить?

– Затем, что с Россией Европа становится завершенным проектом. По-настоящему завершенным. И уже ничто не помешает ей быть самой собой. Германия теперь едина – это был первый шаг, а Россия в Европе – второй. А Европа, ставшая сама собой – это континент империй и войн.

– Я слышу это от человека, который когда-то владел четвертью мира5?

– Вот видишь, я же говорил, ты не поймешь.

…

– Мы никогда по-настоящему не владели этими землями. Мы два раза пытались переделать мир по своему образу и подобию и потерпели неудачу. Но миру все равно стало лучше от этого. А кому стало лучше от ваших, континентальных империй?

Я начал злиться. По-настоящему.

– Знаешь, я бывал пару раз в Индии, совсем недавно. И в Пакистане тоже. Что вы им оставили? Крикет?

– Как насчет демократии?

– А как насчет железных дорог? Ты путешествовал по пакистанским или индийским дорогам? Знаешь, какой это звездец? Нет, не знаешь. Срач на вокзалах, срач на путях, срач везде. Вагоны маленькие, останавливаются на стоянки по три, по пять часов на кой то черт. Нормальных дорог нет, энергетики нет, ни хрена нет. Посмотри, что мы оставили? Мы же полконтинента, б…, отстроили. От себя отрывали, сами не жили, других, б…, поднимали. Из г…а, из хижин, из болезней. Ты видел русские деревни в какой-то сотке километров от Москвы? Это же п…ц. А за все хорошее – нам в лицо плюют теперь. Вы в том числе!

Виздом пожал плечами

– Я же сказал, вам не понять

– Да уж, не понять. Это точно.

Утиный пирог был вкусным. Не знаю, почему у нас так не готовят.

– Давай так – попробуем доверять друг другу. Как бы трудно это не было. Но – до первого раза.

– Что это значит?

– Как только кто-то из нас ловит другого на лжи или кидке – он решает, стоит дальше доверять или нет. И обещанием он больше не связан.

– Что такое кидок? – спросил после нескольких секунд молчания Виздом. Это слово я произнес по-русски.

– Это когда ты поворачиваешься к кому-то спиной, а он тотчас начинает трахать тебя в задницу. Так понятнее?

– О, да. Теперь да. Вполне.

* * *

Перед тем, как заселяться в отель – надо было съездить в посольство. Виздом подвез меня, сказал, что попробует самостоятельно прокачать ситуацию через пару полицейских участков центрального Лондона. Идея, в общем-то, неплохая. Договорились, если ничего не случится, встретиться завтра у отеля.

Посольство Российской Федерации – располагалось на Кенсингтон Палас Гарден, в здании под номером тринадцать. Это почтовая зона W8 – довольно престижно, но не так как, к примеру, SW1 – Белгравия. Или W1 – Мейфер. Там стоимость недвижимости растет даже сейчас, после Брекзита.

У здания стояла полицейская машина. Кого у здания не было, так это репортеров. И это было хорошо. Если репортеры пронюхают, что в Лондоне идет охота за беглым полковником российской разведки – произойдет настоящая катастрофа.

Народа в посольстве было откровенно немного. Недавно опять обменялись взаимными высылками. Меня принял резидент – сухощавый, с бородой. Типичный британец на вид. Отрекомендовался как Лев Иванович. Он был явно недоволен тем, что происходит и я его понимал.

– Я получил сообщение насчет вас. При необходимости мы все переходим в ваше подчинение.

…

– Это действительно так серьезно?

– Полагаю, этого не потребуется – сказал я – сам справлюсь. Просто постарайтесь не допустить попадания всего этого дерьма в прессу

Резидент немного смягчился

– Если попадет, то не от нас. У репортеров есть стукачи во всех учреждениях страны. Вам машина нужна?

– Обойдусь каршерингом.

– Как знаете. Еще что-то?

– Нет, ничего. Чем меньше я буду контактировать с вами, тем лучше. В этом городе русских особенно любят.

– Да уж – сказал резидент – знаете какую шутку я слышал? Как лучше всего отделаться от бандита в переулке? Сымитировать русский акцент

Смешно не было. Хотя… не могут уважать, так пусть хоть боятся.

– Теперь так – сказал я – все остальное строго между нами. Фамилия бежавшего Лосев. Что-то вам говорит?

Резидент отрицательно покачал головой

– Я могу посмотреть по спискам визитеров… но…

– Не надо – остановил его я – посольство последнее место, куда он пойдет. Вы можете предположить, что ему здесь надо?

– Ума не приложу – сказал резидент – да и откуда мне знать? Я здесь пятый месяц дорабатываю. Моего предшественника выслали на девятый. Сменщик думаю, продержится не больше. Британцы прессуют нас по всем фронтам, работа никакая не ведется. Мы изгои. В самом прямом смысле.

Я сделал жест рукой

– Почему? Я же здесь. Работа ведется…

* * *

Номер я взял тупо по Трип Адвайзеру. Гранд Паддингтон Корт. Недалеко от посольства. Довольно далеко от центра – но рядом станция Паддингтон, зоопарк и Кенсингтонские сады – легко затеряться в случае чего. Оплатил три ночи, потом съеду и найду что-нибудь еще. Не будем облегчать работу местным коллегам, которые нашпигуют номер микрофонами, как только узнают, где я живу.

Заселившись, я пошел пройтись, посмотреть на людей и осложнить жизнь своим топтунам, если таковые имеются. Пусть отрабатывают пару десятков подданных Ее Величества, у которых я узнаю всего лишь, который час или как пройти к метро.

Сейчас в Лондоне было лучшее время… летом будет слишком жарко, зимой… зимы здесь в нашем понимании нет, но все же сыро и промозгло – бывает. Сейчас можно ходить в рубашке или легкой ветровке, наслаждаться зеленью травы и цветением цветов, свежим, совсем не городским воздухом. Кстати, некоторые думают, что в Лондоне смог – его нет уже давно. Много электромобилей, закрыли почти все производства, а в дорожном потоке больше половины машин – автобусы или такси. В Темзе даже появилась рыба.

Народа было много… Лондон один из городов, который растет и растет быстро. В отличие от Москвы, которая растет за счет нескольких крупных диаспор – сюда приезжают отовсюду. От Беларуси до Зимбабве. Улицы города – настоящий калейдоскоп: арабы, негры, много и приезжих белых, в основном из стран Восточной Европы. Нашествие мигрантов было одной из причин, почему британцы на Брекзите сказали «да», но ситуацию это не улучшило. Те, кто сюда приехал – хотят остаться любой ценой, делают все этого. Коренные уезжают и чаще всего далеко. Среди местных ходит шутка: лучший район Лондона – это Аделаида6.

Чем Лондон точно отличается от Москвы – здесь никто не парится. Каждый одевается, как хочет, и ему плевать, что подумают другие, если хочешь, можешь встать с каким-нибудь инструментом просто на углу, и играть и к тебе не подойдет полиция. Даже бомжи тут существуют весьма комфортно – их не гоняют. Мы до сих пор – слишком много думаем о том, как к нам отнесутся другие, и проявляем к другим агрессию чаще чем следовало бы.

– Просите, как пройти к садам?

– О, сэр, это совсем рядом.

И все готовы помочь. Я не преувеличиваю. Вот мы говорим, что мы, русские – люди с открытой душой, а на самом деле делаем морду топором и спешим, расталкивая других плечами. Вспомните, когда вы последний раз сделали что-то бесплатно, просто помогли человеку. Вот, то-то же.

Мы думаем, что мы пережили девяностые. Но они – остаются с нами. И тот кто их пережил – в Грозном ли, зимой девяносто пятого или на перемерзшем вещевом рынке – другим уже не станет. Этот опыт навсегда…

А сады красивые… по-настоящему красивые.

Лондон, Великобритания. 24 февраля 202… года.

Виктор позвонил на связь через два часа. Голос его был встревоженный.

– Ну, что?

– А тебе никто не говорил, ты такой умный, что нам с удовольствием будет тебя не хватать?

– Мне не до шуток.

– Ну, раз не до шуток, то ты в точку попал. У соседей вай-фай, он взломал его и выходил в сеть с электронного адреса соседей. У них безлимитка была, они ничего не чухали.

– И что там?

– Сейчас анализируем. Я вышлю тебе список адресов.

– Короче, Склифософский

– Если короче, то звездец полный. Похоже, он все-таки головой тронулся.

…

– Британцам об этом ни слова. Еще этого звездеца нам не хватало.

Виктор сказал еще несколько слов. Матом всё.

– … Короче, смотри сам. Бритам ни слова.

* * *

Список пришел через минуту. Я просмотрел его. В основном закрытые конференции – но было и открытое. Причем такое, от чего волосы вяли.

Это были конференции и сайты педофилов. В основном – гомосексуальных.

Москва, Россия. Большая Лубянка, дом 20.Здание УФСБ России по г. Москва и Московской области. 11 апреля 202… года.

– А знаете, что? Идите нах…, господа. Если у вас есть что-то конкретное – что можно на стол прокурора положить – давайте, кладите. А если нет – идите нах… Посмотрите, сколько в Лондон другие ездят – что, их тоже шпионами назовете? Шпион открутил контрагайку… вашу же мать.

Переглядываются. Не знают, как поступить. Раньше было бы проще – раньше били. Сейчас… не то чтобы нравы смягчились… просто эти двое из нового поколения, пришли в органы, чтобы заработать на Гелик. И бить им как то не с руки… не то чтобы они УПК чтили – просто думают о последствиях. Да и не похожи они на волкодавов. Волкодав – он в определенном смысле фанатик, пойдет на все, в том числе и на нарушение закона. Эти же – никакие не фанатики, их успех – в наполненности их кошелька. Потому – не будут они бить. Тем более стремного полковника ФСО – за которого, может, придется ответить.

– Владимир Андреевич – решается один из них – мы не с того начали.

…

– Вы не можете не знать, что произошло. Убит британский премьер-министр. Убийство явно демонстративное. Есть основания считать, что оно связано с тем делом, о котором мы говорим. С полковником Лосевым.

– Почему вы так считаете?

– Есть основания так считать – первый уворачивается от ответа

…

– Вы единственный свидетель того что произошло в Лондоне. Если британцы решат повесить это на нас – у нас нет другого свидетеля, способного опровергнуть их версию. Мы должны знать что произошло – чтобы защитить страну.

…

– Владимир Андреевич…

– Сынок, у тебя нет права знать, что там произошло. Я буду говорить только с директором СВР, не ниже. С тобой – я говорить ни о чем не буду.

…

– Что сидишь? Беги, звони начальству. Пока еще есть время.

…

– Бегом!

Лондон, Великобритания. Отель Гранд Паддингтон Корт. 24—25 февраля 202… года.

Поработав немного с опергруппой, и дав ей ту информацию, которую я мог дать – я отправился в отель. А мой британский контролер – по своим делам.

В общем и целом – мы двое мало могли что сделать. Найти одного человека в восьмимиллионном городе, который к тому же еще и прячется – на это не способен и Шерлок Холмс со всей его дедукцией. Единственное что мы могли сделать – это ждать, пока полицейская система слежения и распознания лиц – засечет его в людском потоке. Для этого – я передал британцам уже обработанный цифровой слепок лица Лосева, на сленге – двойник. Оставалось только ждать и надеяться, что он попадется прежде, чем успеет что-то совершить.

Вот на заключительном этапе операции – я сильно понадоблюсь. Если Лосева будет брать британская полиция – недалеко и до большой беды.

Номер в моем отеле был типично британский – с раздельными кранами и розетками, к которым нужен сложный переходник, потому что и напряжение в них тоже – другое. Британия вся в этих мелочах – левостороннее движение, краны, другое напряжение в розетке. И никто здесь не готов отказываться от этого в угоду глобализированному миру. Это одна из причин Брекзита – британцы не смогли и не захотели стать просто Европой.

Делать было нечего, я привел себя в порядок и занялся чтением книги, которую скачал в электронной библиотеке. Артуро Перес-Реверте, Фалько. Один из лучших на мой взгляд писателей из числа ныне живущих и очень удачная попытка создать «испанского Джеймса Бонда». Но помимо этого – книга отдается в моем сердце болезненным эхом, потому что она о войне. Гражданской войне в Испании во всей ее омерзительной действительности. Книга не об этом, Перес-Реверте вообще очень осторожен в упоминании войны – но она проскальзывает, то тут, то там. Матросы на линкоре расстреляли всех офицеров. Начальник франкистской секретной службы, перед тем как идти на свою должность – лично расстрелял всех своих крестьян – испольщиков, которые брали у него в аренду землю.

Удивительно, но здесь, в Великобритании – когда-то были и своя революция, и гражданская война, и частичная реставрация старых порядков, выразившаяся в том, что монарх вернулся, но как символ, не как реальный правитель. Но почему-то здесь, в Великобритании – революция лучше всего послужила целям прогресса и даже укрепила государство – настолько, что в следующие два века обновленная страна и обновленная нация создали величайшую империю в истории человечества. А вот у нас все революционные перипетии, вся пролитая за правду кровь – закончились провалом. Причем столь явным, бесповоротным и оглушительным, что становится жутко. Если технически – это надо признать – мы чудовищными усилиями смогли модернизировать страну, то в общественном, социальном аспекте, результат революции – ноль. Мы вернулись туда же, откуда мы пришли. Вопрос даже не в самоправном президенте, не в четвертом сроке Путина – хотя и в них тоже. Вопрос в том, что мы приходим к одному и тому же: есть власть, как каста, как нечто отдельное, обособленное – и есть народ. И как ты эту власть не избирай, как ты ее не называй, под какими бы лозунгами она ни была – она все равно есть нечто отдельное от народа. Это и есть корень всех бед. Отсюда – и коррупция, и цинизм, и чиновное самодурство. Это все симптомы, а болезнь – вон она. Описана выше.

Здесь, в Великобритании – идя по своему историческому пути – элиты, общество, дворянство, бизнес – в разных условиях приходили к какому-то компромиссу. Каждый раз новому. В шестидесятые Британия ощутимо клонилась влево, а в восьмидесятые с приходом Тэтчер – резко вывернула вправо. Но в Великобритании – как и в Западной Европе, кстати – каждый из участников этого диалога уважал другого, признавал его право находиться за столом переговоров и не пытался его уничтожить. И если о чем-то договаривались, о каких-то новых правилах игры – то проигравшие в этом торге все же не таили ненависть и не ждали возможности для реванша любой ценой. А у нас – ждали. У нас невозможно представить себе монарха или президента – да любую ветвь власти – которая не стремится уничтожить остальные, и не подгрести все под себя. И невозможно представить себе договоренность, в которой проигравшие не затаили бы злобу и готовность отомстить. Здесь когда начинаются серьезные проблемы – это повод сплотиться. У нас – броситься в атаку на того кто наверху пирамиды, пока он слаб.

И что с этим делать, я не знаю.

С этими невеселыми мыслями, дочитав книгу, я уснул…

* * *

Выспаться мне не удалось. Часа в четыре утра – в дверь постучали.

Я открыл – глазка в двери не было, кстати, была цепочка. За дверью была комиссионер Рид в сопровождении телохранителя – нервничающего молодого человека. К моему удивлению, он открыто держал МР7 в руках, а на костюме была светоотражающая повязка с надписью police.

– Что произошло?

– Мы должны войти.

– Что произошло? – настойчиво спросил я, потому что мне совсем не улыбалось впускать в номер гостей в четыре утра.

– Мы так и будем через дверь разговаривать?

Я решил, что и в самом деле – не стоит, и снял цепочку.

Первым зашел телохранитель и осмотрел номер – причем тщательно так осмотрел, даже на балкончик выглянул. Только потом зашла Рид.

– Что произошло? – в третий раз спросил я, понимая, что случилось что-то серьезное

– Человек жестоко убит – сказала Рид – мы подозреваем, что это сделал Лосев.

Твою мать…

Не успели.

* * *

– И вы думаете, что он прячется здесь у меня – спокойно спросил я, пытаясь выиграть хотя бы несколько секунд – что ж, его тут нет. Я реабилитирован?