Читать книгу Танго смерти по-киевски - Александр Афанасьев - Страница 5

Танго смерти по-киевски…
Пролог
Монтевидео, Уругвай. Камино Карраско. 14 июля 2017 года

Оглавление

Понедельник – день, несомненно, тяжелый, и даже на другом конце земного шарика, в Латинской Америке – где перевернуто вверх ногами все, что только можно (например, когда у нас зима – у них это лето) – исключений не бывает…

Я просыпаюсь ровно в шесть. Привык уже. Если посмотреть в окно моей квартиры – может взорваться мозг: такое ощущение, что ты в спальном районе столицы нашей Родины Москвы. Все тоже самое – серые многоэтажки, мусорные контейнеры, грязные дворы, стоянки машин на бывших газонах, спешащие люди. Но я не в Москве. Я – в Уругвае…

Почему здесь? Да сам не знаю… во многом я оказался тут случайно. Мне надо было оказаться от Европы как можно дальше, причем неважно, где – просто, подальше. Я стоял в аэропорту и выбирал рейсы. Так получилось, что взгляд мой пал на Монтевидео и сразу сложилась словесная ассоциация. В свое время, один из первых романов, которые я прочитал – был «Ангел смерти из Монтевидео» Жерара де Вилье. Это была тоненькая книжица, изданная узбекской фирмой Фонд, которая приобрела права на всего Жерара де Вилье на все страны СНГ (помните еще, что такое СНГ?), каким-то чудом, она уцелела в пожарищах Грозного. А так как читать было особенно нечего, мы и зачитывали ее – до дыр. И кто бы мог подумать, что двадцать лет спустя – я окажусь в Монтевидео…

Квартира это не моя, снимаю. Двести долларов в месяц. Это не много, но и не мало – так, нормально. Но по меркам моих сегодняшних доходов – мало, однозначно. И я еще не решил, осяду я здесь или нет. Так, живу, как придется.

Дверь я укрепил за свой собственный счет, но ко мне вряд ли кто будет вламываться. Потому что эта спалка – квартал не для бедных. В Латинской Америке своя специфика – государство почти нигде и ничего не строило – строили сами люди. И у людей, если они бедны, есть возможность поселиться в трущобах – в Аргентине, например, они называются неблагополучным для русского уха словом «бища». Кстати, трущобы – это не то, что мы представляем по фильмам из Африки, просто это нахаловка, самострой. Дома, возведенные из кирпича, даже многоэтажные – но очень тесно, без проекта, без канализации и без каких-либо нормальных житейских благ – ненормальные есть, например электричество ворованное. Там все просто – купил кирпичи, раствор и строй. Климат мягкий, утеплять не надо, некоторые дома даже стекол никогда не имели – просто ставни. А если ты купил квартиру в многоэтажке – значит, у тебя по-любому были на нее деньги. И ты – человек отнюдь не бедный. Вот и тут – несмотря на затрапезность самого района с русской точки зрения – здесь живет уругвайский средний класс.

Пицца у меня осталась со вчерашнего дня, завариваю крепкий кофе, чай здесь не пьют. Вместо чая тут мате, чисто латиноамериканский напиток, который нужно пить через трубочку, потому что мате в той концентрации, как заваривают тут – портит зубы. Но я не пью мате – я пью привычный крепкий кофе. Пока стынет – а я горячий не люблю, не вижу смысла хлебать обжигающее, безвкусное варево – проверяю оружие и бронежилет. Бронежилет у меня – скрытник, заказной, с повышенной площадью защиты, остановит винтовочную пулю. Автоматический пистолет – тоже лучший в мире на мой взгляд. Иначе нельзя – мы с деньгами дело имеем. С большими деньгами…

Наверное, лучшее оружие ближнего боя сейчас – это автомат HK MP7, он состоит на вооружение практически всех НАТОвских спецназов, начиная от морских котиков и заканчивая… да хрен знает, кем заканчивая. Но немцы почему-то не выпускают на рынок гражданскую версию – по их словам это оружие «слишком опасно». В общем-то, верно, но есть способ обойти. Берете FN5—7, бельгийский пистолет, выпускаемый под схожий по идеологии патрон 5,7*28. В Штатах – его называют «убийца полицейских», так как он прошивает стандартные бронежилеты. Покупаете к нему несколько магазинов на тридцать патронов – не сорок, как в НК, но тоже ничего. И – израильский обвес KROS специально под эту модель пистолета – он превращает пистолет почти в пистолет – пулемет. Есть передняя рукоятка, приклад, можно ставить фонари, прицелы. Только автоматического огня нет – но он далеко не всегда нужен. На край – автомат у меня в машине. Зачем? Я же говорю – с деньгами дело имеем…

Уже одетый, и с оружием в рюкзаке – пью кофе, мрачно смотря на дом напротив. Ну, чистый же подмосковный спальник, зачем я тут поселился? Ностальгия по Родине, что ли замучила? Так мог бы и уехать. Но нет же…

Ладно.

Одеваюсь, спускаюсь вниз. По пути здороваюсь с соседкой… она аргентинка, сбежала сюда от бардака в ее родной стране, и явно намекает в последнее время, что одной ей скучно. Но я отделываюсь улыбками и вежливым «хола», что значит «привет». Не хочу. Просто ничего не хочу. Ни-че-го.

Машина моя – стоит в ряду других, как и у всех – колесами на газоне. Газон здесь – понятие относительное, как и в России. И слишком много мусора – тоже, как и в России…

Это снова я, Александр Беднов. Когда-то меня кликали Удмуртом, да и имя у меня было другое, но это было относительно давно. Теперь – я гражданин Швеции. Долго рассказывать, как так получилось… не без помощи наших спецслужб, так сказать. Я влился в поток отъезжающих за рубеж в поисках лучшей жизни – и прижился там. Думаю, таких как я – немало…

Крайние три года – жизнь моя пошла кувырком, началось все с операции против сомалийских пиратов – оказавшихся инструментом в руках ЦРУ США. Закончилось – в Болгарии, где исламские экстремисты вырезали семью министра внутренних дел Болгарии – в чем есть и косвенная моя вина. Между этими странами – были и Албания, и Украина, и Турция и Болгария. И практически везде, где я был – дело заканчивалось кровавой баней.

В Албании – вырезали цыганскую банду, человек сорок. Это американцы сделали, потом мы тоже многих перебили. В Одессе обезумевшие от крови бандиты – бывшие бойцы АТО – устроили в городе террор, больше десяти человек погибло, погибли оба моих напарника и я едва не погиб. В Турции – с большой кровью удалось предотвратить еще более масштабный и кровавый террористический акт по типу мумбайского – это когда люди высаживаются с моря на берег со скоростных лодок и начинают стрелять по всему, что движется. В Болгарии – ваххабиты вырезали семью министра внутренних дел, не пощадили даже грудного ребенка. Мы в ответ сначала вместе с болгарским спецназом зачистили их нелегальные точки в городе Перник, недалеко от Софии, а потом – вырезали полсела в горах. Там, недалеко от турецкой границы – и контрабанда была, и заложников держали и боевиков хватало.

Конечно, мы за все отомстили. Только мне – сильно надоело все это. И я решил, что с меня хватит всего этого. И подался как можно дальше – за океан.

Тут – пока без крови. Хотя делами я занимаюсь. Надо же на что-то жить…

Автомобиль здесь у меня – мой, не арендованный. Это Форд Эксплорер старой модели, с восьмицилиндровым двигателем, по местным меркам нормально – средний класс. Но он у меня бронированный. Не как для армии, а всего лишь от 44 магнум – но все равно, бронированный. Здесь, в Латинской Америке такие машины очень популярны – от уличных грабителей защищают. Бронированную машину я купил в расчете на то, что дела мы делаем опасные, и она может пригодиться.

Все как в России – корявая дорога с плитами, супермаркет – супермеркадо – на выезде. Под шепот V8 выкатываюсь на двухполосную автодорогу. По правую руку от меня – задрипанная автобусная остановка, а дальше – заросший травой, грязный пустырь. Не, ну чисто Россия. Я могу даже назвать место в моем родном городе, которое один в один похоже на то – та же дорога, остановка, пустырь, мусор мимо урны. Только машин там побольше. Но смысл? И вообще – пора за работу…

* * *

Из Монтевидео – кстати, город серый и унылый, смотреть тут совершенно нечего – я еду встречать своего друга в другой город. Колония дель Сакраменто, до нее по первому шоссе по побережью километров сто… но тут это нормально. Многие – живут там, работают здесь… короче, не расстояние.

Юра, мой компаньон из Буэнос-Айреса – прибывает утренним, скоростным паромом Букебус, которые ходят между Колонией дель Сакраменто и Буэнос-Айресом каждый час. Дело в том, что Колония дель Сакраменто и Буэнос-Айрес расположены на противоположных берегах залива Ла Плата. Паромы – ходят каждый час, и обычно набитые битком. Все дело в том, что многие ездят за деньгами, долларами. В Аргентине оборот долларов запрещен, а в Уругвае разрешен, несмотря на наличие своей, национальной валюты – во многих банкоматах заправлены доллары: этим и пользуются. Еще – на пароме есть дюти-фри и дешевое бухло. Короче, совершенно тоже самое, что и «пьяные паромы» на Балтике8, почти один в один, если не считать денежного вопроса.

Юра – русский украинец, то есть русский, но из Украины, смотался из Киева в Буэнос-Айрес в конце девяностых, разуверившись в том, что все будет «добре», что «Украина обречена на успех»9 – как показывают крайние события, небезосновательно разуверился. Украинцев тут много, в одном Буэнос-Айресе их несколько десятков тысяч, существует даже памятник Шевченко. Первые украинцы прибыли сюда более ста лет назад, последняя волна – в последние два года. До этого была волна девяностых, когда прибыл и Юрец. Прибывая сюда – украинцы находят здесь родственные души – аргентины обожают протестовать и майданить, это у них в крови. Самый страшный майдан в Аргентине был в двухтысячном, я про него еще вам расскажу. Но Юрец не майданистый, он порядок любит, неплохой организатор. Отставной старший сержант ВДВ, Болградская дивизия. Конечно, ВДВ украинские, это совсем не то, что российские, Чечню они не прошли – но это сейчас. Тогда – были одни, постсоветские ВДВ и учили там неплохо. А Юрец еще и в роте разведки был.

Когда Юрец сходит – а тут почти как в самолете, даже лета с багажом есть – мы оба делаем условные знаки, показывая, что у нас все в порядке. Если бы один из нас был под контролем – знак был бы совсем другой…

Я иду обратно к машине. Завожу мотор. Юрец – впрыгивает как раз на ходу…

– Как

– Норм.

Больше говорить незачем, да и не о чем. Едем. Надо успеть забрать яхту и попасть в Буэнос-Айрес до конца рабочего дня…


* * *

Наш путь – лежит в другой курортный город, с другой стороны Монтевидео – под названием Пунта-дель-Эсте. Этот город, на самом берегу Атлантики – последние лет десять застраивается как международный центр, там строится недвижимость специально для иностранцев на продажу, коттеджи и кондоминиумы. Цены – выше, чем в Монтевидео. Качество – ну… международное, скажем так. Эта застройка – ответ на появление в последнее время прослойки богатых людей, которые в принципе не хотят относить себя к какому-либо государству – это космополиты, граждане мира. Они либо работают удаленно, либо могут себе позволить не работать вообще, и жить как рантье. Они не путешествуют в общепринятом смысле этого слова – а перемещаются между странами всей семьей – год пожили там, потом переехали в другую страну. Они летают самолетами, у них редко есть свои автомобили, их дети ходят в международные школы. Еще – так часто живут те, кто работает удаленно на заказчиков в богатых странах, например, в Англии или США – а деньги тратят в странах, где жить дешевле, налоги ниже, а качество жизни высокое. В Европе, например – такой страной служит Болгария – там есть Солнечный берег с очень приличными кондоминиумами и коттеджами, а прожить можно на триста долларов, ни в чем себе сильно не отказывая. В Пунта-дель-Эсте живет самый разный народ – от американских пенсионеров, до аргентинских миллионеров, не желающих жить в родном бардаке. Особенно удобна Пунта дель Эсте для тех, у кого есть собственная яхта – океан то под боком. Уругвай вообще страна удобная – под боком огромные Бразилия и Аргентина, а сама страна маленькая, валюта доллар, жить дешево, налоги небольшие, государство особо не досаждает. Последнее – пришлось особенно по душе дону Хосе Марии Франсиско Агирре, колумбийскому криминальному лидеру в годах, который решил тут поселиться. Агенты DEA обычно так далеко на юг не забираются – а вот в родной Колумбии их стало слишком много. Да еще и мексиканские выскочки, так и норовящие отгрызть кусок с рукой. Поэтому дон Хосе и перебрался на берег Тихого океана и живет здесь, особо никого не трогая…

Какие у нас с ним дела? Ну… денежные, скажем так. Вам теория еще не надоела? нет? Тогда продолжаем – ехать то все равно еще далеко.

Все дело в Аргентине. Аргентина – это дьявольски привлекательная, и при этом чертовски ненормальная страна. В этом смысле – она очень похожа на Украину – влюбляет, а потом страдаешь. В начале двадцатого века – Аргентина принимала не меньше мигрантов из Европы, чем США, по сути, Аргентина – это самая европеизированная страна Южной Америки, индейцев и негров тут почти нет. И в том же начале двадцатого века – она и развивалась не хуже США – достаточно посмотреть на застройку центра Буэнос-Айреса, это все конец девятнадцатого – начало двадцатого века, и здания сделают честь столице любой европейской страны. В 1898 году в Буэнос-Айресе было проведено метро – и, кстати, часть вагонов того, 1898 года списали только в 2014 году. Что-то пошло не так. Аргентина – не проигрывала войн, она вообще практически ни в чем не участвовала. Аргентину – не сотрясали социальные катастрофы такого масштаба, какие сотрясали Россию. Просто – Аргентина каждый год немного отставала в цивилизационной гонке. Немного, совсем немного – но отставала. Отставание это с годами накапливалось. А потом – количество перешло в качество…

Рвануло в конце две тысячи первого года – сами понимаете, какое времечко на дворе было, никому просто не было дела до Аргентины. До этого – в попытке подстегнуть экономический рост – в Аргентине проводились суперлиберальные экономические реформы, иностранные инвесторы по специальным соглашениям освобождались от налогов на срок от пяти до двадцати пяти лет. Это давало инвестиции – но приводило к неконкурентоспособности аргентинских товаров и выводу денег из страны. Дефицит бюджета – покрывался за счет суверенных займов и займов МВФ. Однако, в конце 2001 года – МВФ прекратил кредитовать экономику Аргентины, заявив что ей уже «ничего не поможет». Одновременно с этим – рейтинговые агентства резко снизили рейтинг Аргентины, при это аргентинское песо имело фиксированный обменный курс к доллару, что позволяло легко выводить деньги из страны, но не позволяло повысить конкурентоспособность местных товаров за счет девальвации. Были введены ограничения на снятия валюты, начали резать бюджет. В ответ – тут же начались демонстрации протеста, переросшие в столкновения с полицией. Двадцатого декабря – в боях с полицией в центре Буэнос-Айреса погибло двадцать человек. После чего – начался настоящий ад.

За период с 21 декабря 2001 по 02 января 2002 года – сменилось четыре президента страны. Рухнула банковская система страны, закрылись предприятия, разбежалась часть полиции и армии из-за того что не платили – прихватив с собой оружие. Толпы бедняков, а так же внезапно обедневшего среднего класса – грабили супермаркеты, банды – грабили районы. Полиции не было, на улицах стреляли, не было ни работы, ни помощи, ничего – миру в конце 2001 года было не до Аргентины. Был объявлен крупнейший в истории дефолт – на сто тридцать два миллиарда долларов США. Беспредел в стране – продолжался несколько месяцев, и последствия его – видны даже сейчас в повседневной жизни аргентинцев. Начиная от того, что в Аргентине (как и в Узбекистане) к примеру, запрещено хождение доллара, и заканчивая непрекращающимися протестами и общим бардаком в стране.

Хоть квартира у меня в Уругвае – я большую часть рабочей недели провожу в Буэнос-Айресе и я больше портеньос – так называют себя жители Бунос-Айреса. Город я знаю, и сказать за него могу. Это, безусловно, европейский город, более европейский чем, к примеру, Лос-Анджелес. И это чертовски привлекательная… помойка. Во всем.

Например, на главной площади страны – лежат бомжи. Они там лежат в ожидании того, что кто-то позовет их поучаствовать в акции протеста – за деньги и за еду. Никого такая «политическая поденщина» не смущает. Протестуют здесь все и по всякому поводу, полиция редко вмешивается. Протестуют уличные торговцы, перекрывая улицы, железнодорожники – не ходят поезда, мусорщики – весь город становится мусорной кучей, полицейские… понятно, что бывает, хотя хуже уже некуда. Не так давно забастовали… школьники, протестуя против сложной школьной программы. Это уже клиника.

Срач везде и всюду. Тот, кто думает, что в Москве грязно – никогда не был в Буэнос-Айресе. Срач не убирают годами, большинство аргентинцев понятия не имеют, для чего существуют урны. Мусор собирают жители из трущоб (бища) и перерабатывают, иначе бы город утонул в мусоре. Они же, трущобники – незаконно врезаются в электросети, годами воруют электроэнергию. Никто с этим ничего не делает, и делать не собирается.

Аргентина – единственная страна в католической Южной Америке, разрешившая гомосексуальные браки и регулярно проводящая парады педерастов. Существует законопроект о разрешении голосовать на выборах иностранным гражданам, живущим в Аргентине и… школьникам. В президентский кабинет водят экскурсии. Президентом страны до недавнего времени была Кристина Киршнер, до нее президентом страны был… ее супруг, Нестор Киршнер. Никого это почему то не смущает, ни в Аргентине ни за ее пределами. Портреты Кристины Киршнер и листовки – висят везде и всюду. Если строят дорогу или больницу – то рядом с ней обязательно вешают плакат «от президента Кристины Киршнер – аргентинскому народу». Никого не передергивает. Сейчас избрали нового, вроде как правого консерватора – но он уже скурвливается. Я то в России жил, Юрец в Украине, мы как никто другие знаем, как это происходит. Противно смотреть… противно, но уже привычно.

После 2001 года – в стране так и не унялась преступность. На руках немало оружия – тогда военные склады вынесли. Чем дальше, тем хуже – грабят уже днем. Если грабитель залез вам в дом, и вы его убили или он пострадал больше вас – вас посадят. Пойманный с поличным грабитель – может запросто отправиться из полицейского участка домой, рассказав слезливую историю о том, что он украл, потому что был голоден. Малолетних преступников – не наказывают вообще никак – жалеют…

В стране – существует три стандарта железнодорожной колеи и два – в метро. Часть железной дороги электрифицирована, а часть – нет. В Буэнос-Айресе шесть веток метро и на всех – разные поезда. Существует три разных системы трамвая, последний – купили супердорогой французский Альстом, провели ветку всего на четыре станции – и бросили. Состав и до сих пор стоит без движения. При том, что если ветку еще немного продлить в обе стороны – она станет супернужной…

При этом аргентинцы – хорошо знают русских (так они думают), и одно из их выражений – русо локо. Русские сумасшедшие. Надо сказать, что нелегко будет найти на земном шаре столь же непохожих людей, как русские и аргентинцы. Может, поэтому нас так и тянет друг к другу. Особенно если речь идет о прекрасном поле.

В то же время Буэнос-Айрес – потрясающе красивый портовый город, в котором есть и памятники архитектуры и хорошая недвижимость и красивые (из-за смешения кровей – сами аргентинцы говорят, что они «с кораблей»), легко соглашающиеся женщины. Здесь потрясающее вино и потрясающе дешево по нашим меркам стоит мясо – мясо здесь повседневный продукт, его едят на завтрак, обед и ужин. Мясо и вино – мы всем этим торгуем. И долларами.

Короче, в чем состоит наш бизнес. Аргентинцам нужны доллары и не все согласны плавать за ними в Уругвай. А где больше всего наличмы? Понятно, у картелей. Дон Хосе Мария Франсиско Агирре нуждается в легальных деньгах, у него много грязной наличмы с улиц. Ее забираем мы – с каждым разом все больше и больше. Общепринято – мафия сдает свои доллары примерно десять за восемь, а то и десять за семь – дисконт. Я принимаю доллар за доллар, тем самым показывая уважение дону Хосе – в обмен дон Хосе дает мне крышу. Стоит только сказать, мы от дона Хосе Агирре работаем – вопросов ни у кого не бывает. Эти доллары – мы физически переправляем в Аргентину, после чего распределяем по сети уличных менял. На комиссии зарабатываем. Часть денег в долларах – мы отдаем знакомым фермерам, закупая у них говядину полутушами и вино – товары, которые ценятся во всем мире. Поскольку расчет идет наличными, да еще и долларами – нам полагается существенная скидка – налоги тут платить не любят. Так мы зарабатываем второй раз. Говядину и вино мы отправляем в российские торговые сети, понятно, что с наценкой. Деньги – перечисляются на счета дона Хосе, причем деньги эти совершенно законные – за покупку законного товара. Если будут проверять – мясо и вино фактически есть, деньги так же есть – на отмывание не похоже. Так – на крупнооптовой наценке на мясо и вино мы зарабатываем третий раз. Неплохо для новичков, а?

Так неплохо, что я никогда не зарабатывал столько. Юрец уже купил дорогую виллу, я только присматриваюсь. Ну, понятно, что на такой бизнес найдется немало желающих. Но на это есть дон Хосе.

Человек, которого не обойдешь, не объедешь.

Старый, бронированный Кадиллак – ждет нас на въезде в город. Это машина девяностых – Флитвуд Брогэм, единственная такая машина в городе. Скорее всего, в ней не дон Хосе, а Марко, его доверенное лицо, адвокат и соучредитель в каких-то делах. Именно с ним – я впервые и законтачил. И надо сказать, он немало рискнул, доверяя мне. За это я ему благодарен.

Флитвуд и наш Эксплорер – катятся мимо новых строек, кранов и сверкающих стеклом, окруженных зелеными насаждениями кондоминиумов. Несмотря на то, что мировая экономика в кризисе, с нефтью, промышленными металлами, китайской экономикой все до сих пор хреновато – здесь строят, строят и строят. Что еще раз подтверждает избитую истину: денег в экономике в кризис не становится меньше – они просто меняют хозяев. Говорят, что Панама уже слишком дорогая и застроенная – поэтому на очереди Уругвай, а дальше – Чили и возможно, что-то в Африке…

Сворачиваем к пристани – точнее, к марине, так называется организованная стоянка для яхт. Это лучшая марина в Уругвае, правда, до марин в Монако или Ницце ей пока далеко. Среди яхт – большинство парусные. Как мне объяснил Марко, у которого есть небольшая личная яхта – парусная яхта может быть такой же роскошной, как и моторная, но при этом – расходы на нее намного меньше. В некоторых странах – даже налоги берутся от мощности, а тут – какие налоги…

Сворачиваем, паркуемся – непринужденно, рядом с Порш Кайенн. Еще пять лет назад – таких машин в Уругвае не было…

– Как обычно?

– Ага.

Я прячу под курткой заряженный пистолет – автомат, Юрец – берет сзади сумку с автоматической винтовкой. Это еще не круто, на яхте Барретт припрятан на случай разборок. Типа «по дельфинам стрелять».

Выходим. Из Флитвуда появляется молодой, носатый тип под два метра ростом – его, почему то зовут Юри, он израильтянин. Начальник охраны дона Хосе, говорит по-русски. В Латинской Америке, кстати, много израильтян.

– Оружие есть?

– Конечно, есть – отвечаю я

– Оставьте в машине…

Делать нечего, оставляем. Юри быстро обыскивает нас, но мой пластиковый, напечатанный на 3D принтере дерринджер двадцать второго калибра он не находит. Немудрено – его найти нелегко. А где он есть – не скажу. Пусть это будет моей маленькой тайной…

Когда обыск заканчивается, из Флитвуда выходит сам дон Хосе. До этого – я лично разговаривал с ним два раза…

Дон Хосе – в чем-то похож на типичного мафиози, а в чем-то нет. Он не хромает, у него нет палки и шрамов – он выглядит как типичный американский миллионер лет шестидесяти на отдыхе. Он оставил семью (Марко рассказал, что дон Хосе не хочет, чтобы его дети и жена несли груз его проблем) и не чужд плотских удовольствий с местными красавицами. В то же время, он придерживается неких правил, которые сам же для себя и устанавливает.

Он смотрит на меня, на Юру, кивает мне, и направляется к пристани. Мы идем по чуть скользким, просоленным доскам, которые поскрипывают под ногами – навстречу моторной яхте. Товар на ней – уже упакован: водонепроницаемые мешки с поплавками и маяками – на всякий случай.

– Я не спрашиваю, как живет твоя семья, потому что знаю, что у тебя ее нет – говорит Дон Хосе – я не знаю, как принято начинать разговор у вас, у русских, и потому заранее прошу прощения за возможную бестактность.

Я согласно киваю. Мы идем медленно, чайки – кричат над головами

– Наши дела исчерпываются сотрудничеством в области торговли – говорит дон Хосе – и я впечатлен, как у вас идут дела. Надо сказать, редко можно встретить людей, которые умеют так развивать бизнес и зарабатывать на жизнь. Один такой человек – стоит больше ста пистолерос10

Я снова киваю, лихорадочно думая о том, что говорить, если дон Хосе прямо предложит мне работать в его бизнесе. Вот о такой опасности – я и не подумал. Конечно, я и сейчас немало замазан – но все что можно мне предъявить – это деньги. К тому же – на наличных не написано, откуда они, и что на них покупали. Я не торгую наркотиками. А вот если работать на дона Хосе напрямую – то еще непонятно, каких врагов ты приобретешь, и чем придется заниматься. Ведь это не простая работа, это скорее… посвящение в рыцари, что ли.

– … наши взаимоотношения – продолжил развивать мысль дон Хосе – подобно большой семье. И многое держится не на деньгах…

Твою мать!

– … а на услугах.

Мы уже шли по пирсу, и под ногами – был океан.

– … я понимаю, что ты русо, и не являешься членом нашей семьи. Но, тем не менее – я прошу тебя оказать мне услугу. О которой мы ранее не договаривались…

Теперь – надо было говорить мне. Причем – хорошо подумать, как и какими словами. Дон Хосе Агирре не был так известен как Пабло Эскобар или Фернандо Очоа. Он пришел после них – один из тех, кто не воевал с государством, а находил с ним общий язык. Он вообще был выходцем из Мексики, а не из Колумбии. Мало кто знал, что в то время как добивали организацию Эскобара – мексиканские наркомафиози покупали подержанные Боинг-737. Потому что малыми самолетами – возить было нерентабельно. А в долю к ним – скорее всего, падал тогдашний президент Мексики. Понимаете размах?

– Я слушаю, дон Хосе – сказал я

– Мой крестный сын пропал. Мне нужна помощь, чтобы его найти.

О как!

– Простите…

– Он пропал в Одессе. Приехал туда – и пропал.

Твою же мать…

* * *

Три миллиона долларов – надо было перевезти в Буэнос-Айрес. Никто за нас – нашу работу делать не будет.

Однако.

Лодка была скоростной, не сигарета11 – но достаточно мощная, Сансикер с движками Вольво Пента, давала до пятидесяти миль в час. Я попросил Юрца встать за штурвал, а сам – сел на заднее сидение-диван, покрытое белой кожей, и стал думать думу тяжкую…

Зачем Энрике Артиго, двадцати девятилетний плейбой из Боготы поехал в Одессу – вопросов у меня нет – совсем не ради того, чтобы попробовать на вкус одесских барышень. Одесса – ключевой в регионе наркохаб, один из мощнейших каналов европейского наркотранзита. Одесса – это открытый город, традиции контрабанды в котором – лет двести, а наркотиками там торгуют лет шестьдесят, Одесса – открытый канал, что на Россию, что на Европу, Одесса, рядом с которой Приднестровье, а там Молдова и «пустая» граница с «шенгенской» Румынией, Одесса – открытый Коридор на Закарпатье, а там – контрабанду тащат сразу на три европейских государства… Короче говоря, Одесса – это лакомый кусок для любого наркотранзитера. Причем без разницы, как отгружать – либо через Атлантику, в Средиземное море и дальше – в Европу… тут надо лишь немного маршрут поменять, из Африки – не в Испанию, а морем – в Украину, дальше, через значительные африканские общины студентов – на Запад. Или через Тихий океан – еще проще. Через мексиканские или колумбийские порты – сразу через Суэцкий канал в Средиземное, дальше в Черное и разгрузка в Одессе. А на территории Украины – кокаин можно и складировать, и хранить, и фасовать… продажность местных ментов превосходит даже продажность ментов в Колумбии или Мексике той же. Понятно, очень хорошо понятно, зачем Артиго поехал туда. Непонятно, почему он пропал. Если бы он залез на чужую территорию, и это кому-то не понравилось бы – его бы избили или убили. Если похитили за выкуп – где требования о выкупе. Почему пропал?

Одесса. Жемчужина у моря…

Это город, который для меня больше родной, чем тот, название которого когда-то было напечатано в моем настоящем общегражданском паспорте. Это город, который мы пытались освободить в мае четырнадцатого – и потерпели поражение. Мы – проиграли свое «Куликово поле», наши предки выиграли – а мы проиграли. Это город, который я предал второй раз год назад – просто убежав из него, вместо того, чтобы сражаться со злом.

Если мяса с ножа.

Ты не ел ни куска,

Если pуки сложа.

Наблюдал свысока,

И в боpьбу не вступил.

С подлецом, с палачом,

Значит, в жизни ты был

Ни при чем, ни при чем

Ни при чем!12


Я, по крайней мере, попытался. Но попытка – не считается.

И этот соленый ветер – мне напоминает об Одессе. О городе, который я предал. О всех, кто там остался – о живых, и о мертвых. О мертвых, кровь которых вопиет и требует отмщения. Но я – просто заткнул уши…

8

В Финляндии – существуют серьезные ограничения на продажу алкоголя, он очень дорог. Поэтому финны садятся на прибалтийские или стокгольмские паромы – там дюти-фри. И нажираются в стельку.

9

«Украина обречена на успех» – один из популярных плакатов во время предвыборных кампаний, висели такие везде

10

стрелков, убийц

11

Особый вид полугоночных лодок со сверхмощными автомобильными двигателями, часто встречающийся в Мексиканском заливе

12

В. Высоцкий

Танго смерти по-киевски

Подняться наверх