Читать книгу Последний бастион – 2. Бремя белых - Александр Афанасьев - Страница 9

Всю первую половину дня я гнал машину как сумасшедший, избегая дорог. Опасаться теперь следовало всех и каждого. Матабелы, доведись нам их встретить, начнут задавать вопросы о смерти одного из своих вождей – а белым вопросы здесь задают, приставив автомат к голове. Еще меньше мне хотелось связываться с местной властью – о пыточных застенках в Хараре в последнее время упоминали на всех западных каналах. Да и та группа, которая идет за нами – кстати, кто они? Как попали в страну? Как попал в страну тот араб, что ему здесь нужно? Ведь война в Зимбабве идет чисто межплеменная, религиозной ненависти здесь нет. Или – уже есть?

После того, как машина пару раз попала в такую ямину, что едва не вырвала подвеску (заводская бы точно полетела, усиленная еле выдержала) пришлось снизить скорость, теперь мы продвигались вперед примерно по двадцать – двадцать пять километров в час. По дороге было бы гораздо быстрее – но на дороги я соваться не рисковал. После произошедшего на них будут блокпосты…

Примерно к двенадцати часам я понял, что дальше не могу. Веси машину по такому бездорожью – удовольствие ниже среднего. И эти ямы…

– Как насчет пикника? – небрежно бросил я

– Пикник так пикник… – пожала плечами Марина

Я остановил машину, место выбрал так, чтобы на возвышенности и все подходы просматривались бы метров на сто.

– Подстрелишь кого-нибудь – или консервами будем питаться?

Сам я стрелять не хотел – потому что не знал, что здесь съедобно, а что – нет, в кого можно стрелять, в кого нет.

– Если только парочку нигеров – мрачно усмехнулась Марина

Мда-а-а… Если бы здесь сейчас был мистер Ли Чун, начальник отдела равных прав и возможностей ФБР3 – он бы уже радостно потирал руки. Как же – очередного расиста в стенах родного ведомства разоблачил…

– Слушай… – с той же мрачной веселостью начал я – откуда ты такая расистка? Вроде бы как – сейчас на дворе двадцать первый век. Политкорректность надо блюсти, однако. Они не негры – они угнетенные коренные жители Африки, которым не дают жить белые дьяволы. По крайне мере именно так все подается в американских СМИ.

– Я знаю, как все это преподносится в американских СМИ. Я даже прожила там, у вас несколько лет.

О, как! Интересно…

– И что же ты делала в Америке?

– Это неважно. Самое главное то, что я там увидела. Вы носитесь со своими нигерами, платите им деньги за то, что они не работают, боитесь даже назвать их неграми. Вы кичитесь своей терпимостью и политкорректностью – но рано или поздно это все сработает против вас же…

Это уж точно… Как то к месту вспомнилась одна история. Есть в Нью-Йорке такой негритянский профсоюз. Если обычные профсоюзы контролируют итальянцы, то этот – дикий. И вот как-то раз этот самый негритянский профсоюз собрался всем кагалом и пошел пикетировать одну фирму, которая год за годом чудесным образом выигрывала контракты на вывоз мусора. Для тех, кто не знает – золотое дно, один из основных источников дохода «Пяти семей», контролирующих Нью-Йорк. Самое главное – что эти негры пошли с пикетом не на кого-нибудь, а на семью Дженовезе!

Короче – приперлись эти негры под окна офиса фирмы, вывозящей мусор, развернули плакаты и начали орать, что мол – вы мало наших соотечественников наняли! Негров! Расисты вы, в общем, господа мафиози!

Ну и вот – стоят, камнями кидают, на мусоровозы бросаются. Глядя на все это безобразие, директор фирмы позвонил крыше, а сидевшая неподалеку спецгруппа, прослушивающая разговоры Дженовезе в надежде накопать материал для судебного разбирательства перетрухала и вызвала группу захвата ФБР.

Итальянцы прибыли первые, им негры так вломили… Машины битами разнесли, кое-кому башку камнем проломили, арматурой прошлись. Хорошо без стрельбы обошлось. Через несколько минут прибыли и мы – так случилось, что HRT тренировала местную группу захвата, ну и сорвались на вызов вместе. Все мордами в асфальт положили, самые буйные дубинками выхватили неслабо. Вызвали два больших тюремных автобуса. Негров загрузили и на Райкерс4 отправили, итальянцев часть на Райкерс, часть в больницу, часть – в офис ФБР, разбираться. А что бы вы не думали, что все так легко и просто – положили мордами в асфальт и все, скажу – там фургон рядом нашли припаркованный. В нем – четыре Калаша, десяток помповых ружей, пистолеты. Этих самых негритянских профсоюзников, больше некому…

Привезли несколько итальянцев в основной офис ФБР в Нью-Йорке. Мусороуборочной компанией итальянской занимался агент Лен Модроу, из отдела по борьбе с организованной преступностью, вот он и начал банковать. Просмотрел списки задержанных, выделил одного интересного товарища – Винни Носа. Нос – это кликуха его. Ну, нос у человека длинный, наверное, его в детстве дразнили, вот он и стал эмоционально неустойчивым. Его то Лен и решил хоть на что-нибудь расколоть – а то и оснований для задержания нет. Сами итальянцы еле на ногах стоят.

Итак – вызывает агент Модроу Винни Носа и начинает его лечить. В общем – совсем вы, итальянцы слабаками стали, нигеры вас имеют как хотят, а вы за спины ФБР прячетесь, приходится группу захвата вызывать чтобы вас спасти. И все такое в этом духе…

Пленка с записью этого допроса попала в отдел равных прав и возможностей ФБР – кто-то стукнул, надеясь на продвижение по карьерной лестнице. Есть и такие суки. А кто-то из отдела равных прав и возможностей передал запись этого допроса адвокату, нанятому для того, чтобы вытащить нигеров из Райкерс. Нормально?

Так вот. Что было на большом жюри5 – описать сложно… Этот адвокат вел себя как петух в курятнике, прокурор не знал, куда деваться. Газеты и правозащитные организации орали, что итальянская мафия и ФБР совместно избили бедных негров, что в ФБР одни расисты и белые фашисты, что в мафии – тоже расисты, потому что негров в семьи не принимают. Оказывается, у негров есть и такое гражданское право – быть принятым в итальянскую мафию… А я и не знал. В конечном итоге загнанный в угол прокурор был вынужден пойти на сделку с защитой6. Кого на поруки выпустили, кто посидел год и вышел. В общем – все эти профсоюзники от наказания ушли. А Лена из ФБР вышибли пинком под зад, сопроводиловку написали такую, что ни одна тюрьма не примет. Фашист, расист, экстремист. Благо нью-йоркский резидент7 тоже нег… афроамериканцем был – он то и постарался.

Пришлось Лену устраиваться детективом в какой-то сельский участок в Айове – хорошо еще, что так устроился. Это Лен Модроу! Человек, который расследовал дела Дженовезе!

– Может, расскажешь, что с тобой произошло, почему ты их так не любишь? – задал я вопрос, который меня, признаться, очень интересовал

– Может и расскажу. Только не сейчас. А стрелять не надо, здесь могут быть и импи, и местные копы, и кто-нибудь еще. Лучше обойтись консервами…

– Консервы так консервы… – пожал я плечами. Достал штык-нож, пару банок цыпленка в пикантном соусе, быстро открыл. Одну бросил Марине, та поймала ее на лету.

– Как думаешь, сколько нам еще тащиться до границы? Ты ведь здесь уже бывала? – поинтересовался я, смакуя нежное мясо.

– Не меньше трех дней. А, наверное, и больше – ответила Марина – потому что мы бездорожьем едем. Дальше местность будет еще хуже…

– Оно хреново. Слушай, а здесь исламисты есть? Ну, такие, которым хлебом не корми – дай кого-нибудь зарезать во славу Аллаха? Такие, как на Ближнем востоке.

– Здесь тебя и без всякого Аллаха зарежут за милую душу. Исламисты здесь есть, но немного. Есть PAGAD – люди против гангстеризма и наркотиков. Такая группировка, но она действует только в городах. И их относительно немного. Большая масса нигеров на Аллаха срать хотела, у них верования свои и намного более древние, чем ислам. Здесь идет война, прежде всего межрасовая и межплеменная, этих причин вполне хватает для того, чтобы убивать. Поэтому я тоже не знаю, кто на нас напал и какого черта им…

Договорить Марина не успела – я поднял руку со сжатым кулаком, требуя тишины. Какой-то звук… словно бензопила… причем нарастающий…

– Прячься! – тихо сказал я и в этот момент на нас буквально выскочил летящий на низкой высоте маленький самолет. Блестящий круг пропеллера, двойная хвостовая балка, небольшая кабина максимум на пятерых. Самолет – разведчик!

– К машине! – заорал я, когда самолет с ревом пронесся над нами на высоте метров пятьдесят и сразу начал набирал высоту, ввинчиваясь в бледно-голубое, без единого облачка небо…

– Садись за руль!

Сам прыгнул назад, распихал вещи по углам, чтобы расчистить себе место. Лихорадочно выхватил из-под вещей ящик с инструментами, открыл так, что чуть не рассыпал его, перебрал сделанные нами с братом в ЮАР заготовки. Кажется, эта… Взял молоток, зубило, пару раз от души долбанул по мощной дуге безопасности между передними и задними сидениями. Затем достал пару винтов, отвертку, начал прикручивать кронштейн для крепления пулемета. Марина уже завела двигатель и теперь ждала моей команды…

– Сейчас поедем! Но к границе нельзя, надо обходить! Посмотри карту, давай свернем на восток!

– Есть дорога на Кадому и дальше – на Хараре

– На столицу? Нет уж, на… Еще подумают, что мы Мугабе свергать собираемся. Что еще?

– Тогда на Квекве и потом снова свернем. Но это лишний день пути! Да и топлива – до границы не дотянем…

– Найдем, где заправиться! – я уже прикрутил намертво винтами кронштейн и теперь устанавливал на импровизированную турель пулемет – Давай, поехали. Только меня на ухабах не вытряхни! Может, и уйдем…

Не ушли… Уже через десять минут после того, как улетел самолет разведчик, сквозь рев двигателя Лэндровера я услышал приближающийся гул моторов…

– Стой!

Марина резко остановила Лэндровер, я сунул ей вперед автомат…

– Держи! Повесь себе на шею, на всякий случай.

Если, например, выбросит из машины взрывом или что-то в этом роде – то автомат на ремне, оставшийся с тобой, это буквально выбор между жизнью и смертью.

– Мне с винтовкой проще…

– Держи, говорю. Как скажу, газуй!

Хорошо, что местность шла относительно ровная, без промоин, поросшая мелким кустарником, который Лэндровер преодолевал на раз.

Самолет появился буквально через минуту, и я и Марина увидели его. Тяжелый, двухмоторный, воздушный грузовик, ветеран еще второй мировой войны. Знаменитая ДС-3 Дакота, основной транспортный и десантный самолет в Африке в небогатых странах. Своих клиентов русские снабжали «Антоновыми», те страны, которым повезло иметь нефть или алмазы закупали С130 Геркулес или С160 Трансал. Дакоты оставались самым бедным и сейчас, разглядывая идущий на небольшой высоте самолет, покрытый серой, уменьшающей отраженное излучение локаторов краской, я пытался понять – сколько же в нем может быть парашютистов-десантников…

– Что делаем?

Летчик заметил нас, и машина пошла вверх, заходя на круг. Готовится к десантированию, сука…

– Ты с автомата стрелять умеешь хорошо?

– Не так, как с винтовки… – виновато улыбнулась Марина

– Тогда вот что. Сейчас он попытается выбросить группу отсечения, чтобы отсечь нам пути отхода и оставить только тот, где нас ждет засада. Как только начнется десантирование – а оно будет с малой высоты, времени почти не будет – стреляй! Попытайся загасить хотя бы одного. А потом – резко поворачивай и давай вон к тем горам – я указал на далекие изломы невысокого горного хребта, четко выделяющегося на горизонте.…

– Поняла

– И опасайся засады! Они будут отсекать нас от всех дорог, кроме тех, где нас ждет засада! Если увидишь что-то – крикни, предупреди!

– Есть, мой генерал…

Господи… она еще и шутить в такой ситуации умудряется…

Самолет заходил на круг, я вел стволом пулемета за ним, но не стрелял. Не знаю – видели ли те кто находился в самолете пулемет или нет – но он и решились. До земли было примерно сто двадцать метров, не больше – и тут от самолета отделилась одна черная точка, вторая, третья… Самолет шел по широкой дуге. Сбрасывая десант, который должен был охватить нас полукольцом…

Серым пятном на бледно-голубом небе вспыхнул первый купол парашюта, на тончайших, почти невидимых с такого расстояния нитях строп под ним повисла фигурка десантника. И как только миниатюрная фигурка десантника коснулась заостренной мушки прицела, я нажал на спуск, отсекая короткую очередь…

Хотя на таком расстоянии почти ничего не было видно, но каким-то шестым чувством я понял – попал! Фигурка по-прежнему висела на стропах, но парашют спускался неуправляемо. Подвинул ствол на несколько градусов, ловя в прицел другой парашют, новая очередь и снова – попал. Третья – готов! Словно в тире мишени летели к земле, но пока они висели в воздухе – их доставал пулемет точными и безжалостными очередями…

– Давай! Поехали! – я рукой указал Марине то направление, где приземлялись уже безжизненные тела зимбабвийских десантников, где был пробит коридор – давай туда и быстрее!

Воевать с целой группой десанта я не собирался, даже имея пулемет. В конце концов, после того, как они приземлятся, они из мишеней вновь превратятся в серьезную силу и элементарно задавят меня огнем. Всегда надо знать, когда смотаться…

Лэндровер запрыгал по неровностям, я не отрывался от приклада пулемета. Стрелять было сложно, да и не в кого. Откуда-то сбоку заговорили несколько автоматов, но неточно – пули легли в нескольких метрах от Лэндровера, ломая ветки кустарника. Десантники, потеряв несколько человек при десантировании, теперь лупили нам вслед длинными очередями из всего, что у них было. И черт с ними…