Читать книгу Под ударом - Александр Афанасьев - Страница 9

Новым собеседником Алиева – был некто Ельцин, который при Горбачеве стоял в кадровом резерве. Его уже успели принять кандидатом в Политбюро и присматривали на должность Госстроя – ведомства, которое намечалось усилить в связи с выполнением программы Жилье-2000.

Сам Борис Николаевич имел нетипичную для советского партийного и государственного деятеля биографию – чем он и привлек Алиева. Из кулацкой семьи, деды арестовывались – но один из них на стройке из зэков шагнул в прорабы – его почти сразу и выпустили на волю. Организатор, судя по запискам начальника лагпункта – штучный. Неплохим организатором был и сам Борис Николаевич. Изначально строитель, он привлек внимание еще молодого Брежнева тем что сумел построить пятиэтажку за семь дней – рекорд по Союзу. Довольно быстро его поставили Первым в Свердловской области – а область непростая, по производству – сравнима с иной союзной республикой. На посту Первого Ельцин отличился тем, что инициативно внедрял некоторые элементы хозрасчета и заинтересованности еще до того, как об этом стали говорить в Москве. Так Свердловск был лидером Союза по кооперативным методам строительства жилья – государство предоставляло землю, стройматериалы, помощь – а очередники в свободное от работы время участвовали личным трудом в строительстве и получали квартиры без очереди. Алиев уже понимал истинную суть этого нововведения – очередники своим трудом закрывали не рытье котлованов, а самые нелюбимые и трудоемкие строительные работы – отделочные. Так как на стройтресты и их ФОТ это не ложилось, они не теряли в зарплате от этих трудо и зарплатоемких работ – стройтресты выполняли работы по кооперативам в первую очередь. И там где другие только присматривались, у Ельцина уже поставили целый микрорайон, да какой – с высотками. Со всем благоустройством.

Но Алиева он привлек не этим… получается, он осознал порочность системы, вскрыл корень ее порока, но вместо того чтобы бороться – обратил этот порок в пользу. Перестроил систему так, что этот порок превратился в личную заинтересованность – и получил прекрасный результат, какого никто не смог получить. Вот именно поэтому Алиев и выбрал Бориса Ельцина – ему нужен был человек, который будет не бороться с пороком (это уже невозможно), а использовать его для движения вперед, в нужном направлении.

Сейчас Борис Николаевич Ельцин сидел напротив него, стараясь не показывать своих чувств и эмоций. Он был партийным человеком, всегда подчинялся партии – хотя входил в немногочисленную группу первых секретарей, которые предпочитали лично заниматься хозяйством, а не болтологией. Но он человек Горбачева – а значит, можно ждать всего чего угодно. И он русский. А сейчас похоже мусульмане к власти идут. Вон, говорят, с Казахстана предсовмина в Москву забирают, Назарбаева. Хотя Кунаев рад от него избавиться…

– В восьмидесятом году – сказал Алиев – вы как то узнали про судьбу людей, до сих пор живущих в деревянных бараках еще тридцатых годов постройки…

Ельцин выругался про себя. Так вот что раскопали…

– … вы распорядились предоставить им благоустроенное жилье в обход установленной процедуры и жилищной очереди. Почему вы так сделали, Борис Николаевич?

– Не для себя же – буркнул Ельцин – для людей.

Алиев помолчал

– Вы помните, в семьдесят девятом у вас была проверка по области.

…

– В штат проверяющих входил и психолог… не удивляйтесь, так нужно было. Он отметил одну вашу психологическую особенность. Очень низкий порог терпимости к несправедливости. Как вы сами … согласны с этим?

– Эти люди – сказал Ельцин – здоровье гробили… край строили… а мы им не можем квартиру дать. Сколько денег в землю закапываем… а люди до сих пор в бараках. Разве это развитой социализм?

– Конечно, нет. Никаким социализмом тут и не пахнет. Бардак это.

Ельцин вздрогнул. Таких слов – в этом кабинете никто не слышал… может со времен Ильича. Первого – Ильича.

А Алиев думал. Человек, который ему был нужен, должен был обладать набором уникальных качеств, но главное – он должен был быть глубоко чужим для системы и не бояться ее ломать. Он не должен был входить в положение своих коллег – таких же первых секретарей. Потому что – хватит, довходились уже. Бардак бардаком, миллиарды лежат в земле, магазины пустые, корова доится в колхозе как коза, и никто не виноват. Он должен был обладать опытом комплексного руководства крупным регионом – чтобы разговаривать на равных, и чтобы не понаслышке знать проблемы, чтобы ему лапши на уши не навешать было. Он должен быть достаточно честолюбивым чтобы не быть продажным – а предлагать будут и много.

И еще его привлек отзыв бывшего первого секретаря области о Ельцине. Любое задание начальства Ельцин расшибется в лепешку, но выполнит.

– А как думаете, почему государство, которое обладает такими строительными мощностями – не может обеспечить всех нуждающихся граждан жильем?

– Да лентяи потому что – зло сказал Ельцин – этим заниматься надо, а у нас же все бюрократия, начиная с генерального плана города. Они ж все устарели, их пересогласовывать… а линейные объекты, военные… они все по специальному порядку идут. Ну и… на показателях области промышленная стройка лучше отражается. А так…

Ельцин махнул рукой

– Ваш опыт хорошо известен по Союзу…

– Да там просто сорганизовать людей надо было. Там и комсомольско-молодежные бригады были и сами очередники выходили… год… больше трудились. И построили. А когда человек сам, своими руками строит – совсем же другое дело.

– Это да. Только как то мы забыли…

…

– Борис Николаевич. Есть мнение назначить вас главой Госстроя.

Ельцин вдруг понял, что он – в седле.

– Доверие оправдаю – сказал он

– Но мое мнение, строительством пока может заняться и другой человек

Алиев отмахнул рукой

– Как смотрите на то чтобы возглавить Министерство госконтроля?

Ельцина мало можно было чем удивить. Но он удивился. И сильно.

– Я?

– Вы – резко сказал Алиев

– Но я же не… прокурор, какой-то. В контроле никогда не работал.

– Для прокуроров есть прокуратура. Ладно… ознакомьтесь-ка с этим

Алиев достал из стола папку и бросил на стол. Приглашающим жестом показал на нее – читайте…

У Ельцина чтение заняло минут десять, он читал быстро – опыт руководящего работника сказывался. Алиев все это время сидел молча, только прихлебывал время от времени гранатовый сок – прописали после того как было плохо с сердцем. Наконец, Ельцин положил папку на стол.

– Ну? Что думаете… только честно.

– А что тут думать – дипломатично отозвался Ельцин – кругом сейчас воруют.

На лице Алиева – отразилось разочарование

– Я вас не об этом спрашиваю.

…

Алиев подвинул папку к себе. Заговорил зло, с ядовитым сарказмом

– Боитесь… по закону тут вышка… восемнадцать миллионов похищенного. А если так подойти? Не с правовой, а с государственной точки зрения?

…

– Одиннадцать подпольных цехов. Гостиница, три ресторана и кафе. Все это создал один человек. С нуля. В то время как его соседи только и делали что писали в Ташкент, в Алма-Ату, еще куда и просили прислать то денег, то людей, потому что люди разбегаются, работать некому. А почему – разбегаются? Может, потому что ты условия не создал, а? А вот тут люди не разбегались. Шестьсот человек трудоустроено. Пусть и в подпольной экономике, но трудоустроено. И продукция этих подпольных цехов – не гниет на базах, расходится. Ну и что делать? Расстреливать – или Героя Соцтруда давать?

Ельцин посмотрел на Алиева с неожиданным уважением. Алиев вдруг – первым за все годы, пока Ельцин был в системе – спокойно и открыто высказал то, что повторил бы каждый секретарь обкома, если бы не боялся. Пробивной, инициативный, горы свернуть может – но ворует. Что с ним делать? Сажать? А работать с кем? С тетями – мотями?

Вот и закрывали глаза. При Андропове— сами многие за это сели. Но проблема то – не решилась…

– Вот поэтому мне нужен на этом посту не прокурор. Прокурор не государственный человек, у него перед глазами одно только – закон. А нужно дальше смотреть, с государственной точки зрения. В теневой экономике есть не только воры. Есть люди, которые не смогли найти место в рамках системы – но делом доказали то что они могут организовывать, создавать, руководить. Сажать и расстреливать таких – правильно с точки зрения закона, но неправильно с политической, с государственной точки зрения. Таким людям мы должны давать возможность разворачиваться, работать честно. Тем более с учетом нового закона о кооперации, который вот-вот пройдет через Верховный совет.

…

– А с другой стороны, есть люди, которые на первый взгляд ни в чем не виноваты. Но и не сделали они – ничего. Занимают не свои места, расходуют без толку ресурсы, губят предприятия. Пусть они и не виновны – но таких надо вовремя выявлять, отстранять, возможно даже и сажать. Особенно, если эти люди находятся в системе власти. В обкомах, в горисполкомах, в руководстве союзных республик. И для этого тоже нужен человек с государственным подходом.

Ельцин вдруг понял, что ему предлагают. Если он согласится, то от его мнения будет зависеть судьба практически любого чиновника страны. Он будет судьей и карателем всей системы.

– Итак?

– Я согласен, Гейдар Алиевич…

– Вот и хорошо. Можете идти, вас вызовут. Пока о нашем разговоре – ни слова.

Ельцин неуклюже поднялся, пошел к двери…

– Борис Николаевич…

Ельцин обернулся, стараясь не показать, как его напугали эти слова в спину. Он был не из пугливых – на стройке управлялся с бригадами уголовников. Но Алиева – человека чужого, не русского и очень жесткого – он испугался. Такого не купить заверениями в собачьей верности – это для него само собой как для каждого восточного человека. Не споить – он не пьет. Чужой он. Русского в нем нет ничего – язык только. А в остальном – жестокий восточный хан, вооруженный самой передовой в мире идеологией…

Алиев смотрел на него

– Да, Гейдар Алиевич

– Как переберетесь в Москву, навестите Четвертое управление. Там профессор Погоян занимается интересными разработками… гипноз при лечении. Закодируйтесь от тяги к спиртному. И мне доложите, как сделаете.

…

– Сейчас не до выпивки. Много дел. Очень много дел..