Читать книгу Россия всегда права! - Александр Афанасьев - Страница 5

В одном из неприметных кабинетов, расположенных на минус восьмом уровне – тридцать метров под землей, над ним – скальная толща утеса, монолит, – за непритязательным деревянным обшарпанным столом сидел человек. Перед ним была папка с красной обложкой и зловещим грифом «Особая папка. Допуск не ниже V», сбоку от него стояла большая, чуть ли не на пол-литра, чашка крепкого, дегтярной черноты грузинского чая, который этот человек время от времени прихлебывал и довольно щурился. У двери без таблички застыли в карауле двое бойцов Лейб-гвардии Императорского казачьего конвоя, охраняя Государя не от врагов, а прежде всего от посетителей, ибо Государь изволил потребовать полчаса тишины и одиночества. Государь Николай Третий, сидя в кабинете с голыми бетонными стенами, медленно листал папку и думал.

Мануэль Гарсиа Альварадо. Крестный отец Центральной Америки. Главный враг САСШ и России на этом направлении. Как же так получилось, что он стал тем, кем он стал?

В отличие от других боссов наркомафии, к этому моменту покоящихся в земле, Мануэль Гарсиа Альварадо происходил не из нищей крестьянской семьи, занимавшейся возделыванием марихуаны на тайных горных делянках. Наоборот, его семью, особенно по отцовской линии, можно было отнести к мексиканской олигархии. Один из его дедов, Норберто Альварадо, поднялся во времена сухого закона в Штатах, гоняя корабли с выпивкой через Мексиканский залив и содержа заведения для развлечения иностранцев (выпивка и девочки) по всей южной границе штата, где случалось, что граница между странами проходила через большой город, деля его на две части. Еще один дед Мануэля Альварадо служил министром в правительстве Карретаса и был убит в результате покушения левацкими боевиками, теми самыми, на которых делает ставку внук. Наконец, один из прадедов Альварадо со стороны матери был архиепископом Мехико и примасом Мексики. Это был большой и дружный олигархический клан, владевший очень многим.

Сам Мануэль Гарсиа Альварадо родился вовсе не в Мексике – он родился в Корал-Гейблс, в очень дурном районе юга САСШ рядом с Майами, одном из общеамериканских гнезд преступности. Там находили свой приют убийцы, проститутки, карточные игроки, нелегальные торговцы спиртным – и все, кто был связан с североамериканским дном. Там вопреки общепринятому мнению были и дорогие дома, и в одном из них увидел свет тот, кому предстояло стать врагом Северо-Американских Соединенных Штатов номер один. Парадокс – но этот враг родился на земле САСШ и мог быть (а возможно, и был!) североамериканским гражданином.

Его отец, Гарсиа Альварадо, бежал из страны вместе с десятками других бизнесменов, когда генерал Мачадо вместе с группой решительно настроенных офицеров сверг демократическую власть в Мексике и установил военную диктатуру. Он не был левым, как о нем потом говорили, скорее он решил перераспределить богатства страны… несколько иным образом и, конечно же, в свою пользу. Сначала САСШ признали диктатуру Мачадо, но признавали ее только до тех пор, пока в стране не оказались ущемлены права североамериканских монополий. Мачадо моментально стал коммунистом, ставленником левых, желающим провести в стране конфискации собственности и установить левую диктатуру. Свергли его высадившиеся в стране североамериканские морские пехотинцы – это обошлось всего в несколько сотен убитых, а генерала даже не судили, позволили уехать из страны на Кубу. Там он жил в относительном богатстве, там и скончался.

Самое интересное, что Гарсиа Альварадо в период ссылки в Майами контактировал с двумя людьми, которые и сыграют потом столь значительную роль в судьбе их семьи. Первым был Буэнвенидес, бывший и будущий правитель, сержантом возглавивший переворот и потом бежавший из страны. Он жил роскошно, имел поместье в Дайтона-Бич, но регулярно приезжал в Корал-Гейблс поиграть в подпольных казино и потискать шлюх. Потом под влиянием мафии он снова организует государственный переворот на Кубе, устроит из страны казино-бордель, выдержит гражданскую войну, высидит на североамериканских штыках, на штыках морских пехотинцев и скончается от рака. Вторым был Лазарес, бизнесмен, беглый олигарх и отец Томасо Лазареса, будущего президента Мексики. Этот жил в более пристойном месте, чем Корал-Гейблс, но активно участвовал в жизни мексиканской общины в изгнании, организовывал лоббистские высадки в Вашингтоне, рассказывал о коммунизме генерала Мачадо всем, кто хотел это слушать, и всем, кому это было совершенно неинтересно, и добился все-таки своего.

После свержения Мачадо конфискованное у североамериканцев отдали обратно североамериканцам, ну и если так, непорядочно было не вернуть собственность ограбленным Мачадо местным бизнесменам. Бизнесмены вернулись в страну, можно сказать, что победителями. В стране оставалась морская пехота САСШ как гарант незыблемости ситуации в стране. Был принят закон Грейнджера об оказании массированной помощи Мексике.

С конца пятидесятых по начало восьмидесятых годов обстановка в стране была спокойной: настолько спокойной, что в семидесятом был резко сокращен контингент морской пехоты в стране. Однако нарастал раскол. Закон Грейнджера привел к тому, что промышленность Мексики хоть как-никак, но обеспечивавшая страну, либо разорилась, либо перешла под контроль североамериканцев. Пострадало сельское хозяйство: в страну стали ввозить все больше и больше пшеницы из центральных штатов САСШ и мяса бычков из Техаса. Города постепенно правели, а деревня, наоборот, сдвигалась влево, снова выползал на свет призрак революции и гражданской войны десятого-семнадцатого годов, когда из пятнадцати миллионов населения страны погибли два миллиона. Крестьяне, особенно в западных и северных штатах, все больше и больше склонялись к разведению марихуаны как более выгодного и менее затратного продукта, ведь конопля – это сорняк! В САСШ после сексуальной революции конца шестидесятых, после всеобщего хиппования, потребителей марихуаны становилось все больше и больше. Травку курили и солдаты, которых отправляли умирать в место со зловещим названием ТОЗ – тихоокеанская зона. В выигрыше – были лишь те бизнесмены, которые каким-то образом получили доступ к распределению государственных средств, поступающих по программе помощи. Вот там проблем с деньгами не было. К числу таких приближенных относился и Хорхе Альварадо, который отправил сына учиться в жутко дорогое место – в Рим. Там Мануэль Альварадо пробыл семь лет.

После окончания Тихоокеанской войны во всей Центральной Америке начинается дестабилизация. Из Индокитая североамериканские солдаты привезли привычку потреблять героин – тяжелейший наркотик, который в массовом порядке применяли в Континентальной Японии как средство держать огромные массы людей в покорности и заставлять работать на износ. Это шло еще от англичан – но если англичане торговали опиумом к своей выгоде, то японцы – чтобы делать людей рабами. В Колумбии и некоторых других странах региона хорошо растет еще одно наркосодержащее растение – кока. Листья коки перерабатываются в кокаин. Белый порошок, который так популярен в кругах богемы. Белую пудру смерти. До семидесятых кокаин производился в небольшом количестве и был слишком дорог для того, чтобы его мог позволить себе массовый потребитель. В конце семидесятых ситуация меняется на глазах, за три-пять лет цена на наркотик падает в несколько раз, и те, кто раньше курил травку, уже вовсю нюхают кокаин и вкалывают в вену героин. Начинается массовая наркотизация страны.

Североамериканские спецслужбы и армия начинают бороться против нового врага, главный штаб которого расположен в городе Медельин, Колумбия. Полуторамиллионный город, где дорогих машин продается больше, чем в столице, где открыли бутики все известные мировые дома моды, где людей убивают на улицах ежедневно и ежечасно, где ненасильственная смерть мужчины считается исключением из правил, где вдов больше, чем в любом другом месте мира. Местные наркос организуют картель, предназначенный не только для регулирования цен и объемов производства кокаина, но и для захвата власти в стране. Они убивают политиков, судей, военных, наводя на страну ужас. Свидетели отказываются давать показания, военные отказываются ходить в джунгли, полицейские, перехватившие партию кокаина, звонят ее владельцам и возвращают за треть цены. Как и везде в Латинской Америке, в Колумбии существуют леваки, и наркомафии удается быстро договориться с ними: вооруженные леваки становятся киллерами наркомафии, охраняют лаборатории. Закупаются буквально горы оружия. Совершенно очевидно, что все это неспроста: Япония подбирается уже вплотную к континенту, североамериканцы эвакуируются из Индокитая, под атакой Гавайи и некоторые острова и атоллы в Тихом океане, которые можно использовать как аэродрому подскока. Колумбия, Сальвадор, Панама – все чего-то ждут, какой-то отмашки.

Восемьдесят второй. Панамский кризис – японцы предпринимают попытку высадки в одной из самых болезненных точек континента – Панаме, чтобы перерезать сообщение между Северной и Южной Америкой. Почти одновременно с этим Британский флот начинает выдвижение в Южную Атлантику, чтобы сразиться за Фолкленды – небольшой остров, имеющий стратегическое значение как возможный опорный плацдарм для вторжения на континент. Священная Римская Империя Германской нации отправляет в поход корабли имперского флота с целью не допустить взятие британцами Фолклендов, к ним присоединяется Испания и небольшой флот Бурской Конфедерации. Военная диктатура в Аргентине заявляет о своих правах на Фолкленды, Россия выдвигает твердое предупреждение как Японии, так и Великобритании. Солдаты и морские пехотинцы САСШ в Панаме сбрасывают японский десант в океан – Вторая мировая война не состоялась.

Сразу после этого североамериканцы начинают укреплять континент. Панама становится американским штатом. В Сальвадоре и Колумбии высаживаются североамериканские морские пехотинцы – на сей раз, они должны вести войну не с армией другого государства, а с бандами наркомафии и леваков-повстанцев. К началу девяностых повстанческое движение в этих странах разгромлено, лидеры наркомафии либо в тюрьме, либо в могиле. Русская армия и флот одновременно с этим начинают долговременную операцию «Барьер», направленную на идентификацию и пресечение наркопоставок в Европу из Тихоокеанского региона и порта Гонконг. Наркопоставки прикрывают японцы и британцы, для них – это оружие, направленное на разложение тыла врага. Активные действия идут на грани фола, военного столкновения.

В этот момент на сцену выходят мексиканцы. До этого они только поставляли в Штаты не слишком прибыльную марихуану и ее производные, такие как конопляная смолка. Еще мексиканцы предоставляли свою территорию для хранения и транзита крупных партий наркотиков. В конце восьмидесятых начинается борьба с наркотиками и в самой Мексике: вал арестов, в поместье начальника полиции Мехико обнаружено несколько тонн кокаина. Правительство уходит в отставку, новое никак не удается сформировать. Формируется временное правительство с участием военных – так называемое первое переходное. Первый шаг к тому кошмару, который будет дальше.

Мануэль Альварадо, который наследовал отцу, – взлетает вверх как ракета, когда Томасо Лазарес приходит к власти. Его контролируют североамериканцы, но чем-то его контролирует и Альварадо. В Колумбии крестьяне привыкли к тому, что местные наркокартели авансируют их будущие урожаи листов коки. После разгрома картелей заниматься этому некому, полный разброд и шатание, листья коки покупают, но только если они есть, никто не рискует давать авансы крестьянам. В это время Мануэль Альварадо проводит свою первую гениальную операцию: взяв из государственного бюджета деньги на легальные цели, он вкладывает их в колумбийские листья коки. Строительство задерживается на несколько месяцев – но разве это проблема, если президент твой друг? Через несколько месяцев на руках у Альварадо скапливается почти весь урожай листьев коки этого года, а цены на кокаин в Штатах после разгрома картелей идут вверх. Миллиард долларов (еще тогдашних) превращается в семь, доходность совершенно фантастическая. За год Мануэль Альварадо становится одним из богатейших людей Мексики. Большую часть денег приходится раздать как по ту сторону границы, так и по эту, но факт остается фактом. За один год Мануэль Альварадо выходит в высшую лигу.

То, что происходило в девяностые, было связано с некоторыми чиновниками в Вашингтоне. В отличие от картелей, за которыми явно стояли чужие интересы в регионе, Альварадо казался полностью своим. Ситуация в Мексике снова выходила из-под контроля, нужно было решать вопрос о вводе войск. Однако делать этого не хотелось, потому что после бойни в ТОЗ никому из североамериканцев не хотелось повторения на земле американского континента, на своей границе. Все понимали – на кровь слетятся стервятники! В результате североамериканцы пошли на тайное соглашение с насквозь криминальным к тому времени Альварадо. По этому соглашению интересы североамериканских бизнесменов в Мексике, в частности интересы в микеладорес, огромных сборочных заводах, на границе обеспечивает не легальная власть в Мексике, а мафиозная группировка Альварадо, которая за это получает некие привилегии. Альварадо взамен обязуется не искать контактов с врагами САСШ и поддерживать высокую уличную цену на наркотик, чтобы ограничить наркотизацию страны и сделать наркотик доступным только относительно состоятельным людям. Но помимо Альварадо в стране существует до полутора десятков других наркотранзитеров, готовых сыграть на понижение цены. Вот против них и разворачивается война, когда североамериканские морские пехотинцы и агентура DEA уничтожает одного наркоглаваря за другим, естественно, по наводке Альварадо и его людей. Реализуется на практике глубоко порочная теория контролируемой преступности, при которой борьба с преступностью ради достижения идеалистической цели – полного уничтожения преступности – подменяется контролем преступности, введением ее в определенные, приемлемые для государства рамки. Для обеспечения контроля договоренностей в САСШ отправляется фактически заложником единственный сын Альварадо – Хорхе, он может быть в любой момент арестован и приговорен к пожизненному за отмывание денег наркомафии и другие преступления, если отец отступит от договоренностей.

После достижения договоренности с Альварадо САСШ выпускают из-под контроля политическую ситуацию в Мексике, и государственный переворот уже не ведет за собой ввод североамериканских морских пехотинцев для наведения порядка, потому что существует Альварадо и, значит, североамериканские интересы будут должным образом учтены при любой власти. Двое из кратковременных президентов, которые не устраивали Альварадо, убиты боевиками наркомафии. На южном направлении у САСШ развязаны руки.

Где-то в начале девяностых Мануэль Альварадо начинает продвигать идею о возможном расчленении Мексики на север и юг. Север более промышленно развит, там нефтедобыча и нефтепереработка с Мексиканского залива, там огромные фабрики у границы, наконец, там по побережью построенные североамериканцами курорты. Если объявить столицей Монтеррей или Хуарес и отделить от севера центр с его прожорливой тридцатимиллионной столицей и нищий юг, то оставшимся на севере прокормиться будет куда легче, ведь не надо будет кормить паразитирующую столицу и терпеть постоянные перевороты. Все более часто встречающееся разделение – промышленный север и нищий юг. Североамериканцы не сразу понимают, о чем идет речь, ведь о насильственном отторжении части южных штатов САСШ пока разговора не идет.

Десятого сентября в Северо-Американских Соединенных Штатах происходит трагедия – самолеты атакуют города Нью-Йорк и Вашингтон. На пожарищах – совершенно внезапно, как гром среди ясного неба! – находятся паспорта, из которых следует, что угонщики были мексиканцами. Как эти паспорта уцелели в адском пламени авиационного керосина, ведь самолеты только поднялись с аэродромов и были с полными баками – история умалчивает. Предложения о проведении международного расследования этих инцидентов САСШ с негодованием отвергают – через несколько дней принимается решение о вторжении их в Мексику и полномасштабную зачистку территории страны. Америка напоминает в это время ковбоя – когда тебе плохо, ты вышибаешь дверь в салун и открываешь пальбу. Альварадо скрывается, североамериканцы довольно легко входят в Мексику, но их появление становится подобием спички, брошенной на бензозаправке. Теперь у остервенело грызущихся в стране левых и правых появляется общий враг. Североамериканские морские пехотинцы начинают перекрывать каналы наркопоставок – и против них поднимается наркомафия. В стране начинается гражданская война, Альварадо уже открыто провозглашает о том, что южные штаты САСШ – земля краденая и ее надо вернуть. С боем.

Начало двухтысячных. Североамериканцы вторгаются в Бразилию, объяснить это нельзя никак, только умопомешательством Верховного главнокомандующего. Все страны континента, даже те, которые были лояльны к САСШ, извлекают урок: даже лояльность к САСШ теперь не гарантирует ничего. Большая часть из этих стран – диктатуры, и диктаторы начинают тайно искать себе покровителей. Покровители всегда находятся – доктрина Монро зияет дырами, европейцы уже давно точат зубы на когда-то потерянный Новый Свет. Даже Священная Римская Империя, вынужденная переваривать значительную часть Африки и консолидировать Европу, и та начинает игру хотя бы для того, чтобы перейти дорогу Великобритании, не дать ей открытого хода.

В то же время с Мануэлем Альварадо начинают происходить странности, он начинает напоминать неуловимого Панчо Вилью. Для североамериканцев он враг номер один, захватить или уничтожить его – приоритетная задача, но эта задача срывается раз за разом.

Октябрь первого года. Две специальные группы морской пехоты и спецназа SEAL высаживаются в одном из северных штатов Мексики с целью локализовать местонахождение Альварадо и попытаться уничтожить его еще до начала основной фазы операции. Они также пытаются найти кровников Альварадо, с тем чтобы привлечь их к охоте. Операция заканчивается неудачей, удар уходит в пустоту.

Март второго года. Североамериканская армия оцепляет целый квартал Мехико – по предположениям, там находится Альварадо. Операция длится три дня и стоит жизни семнадцати американским военнослужащим и двум сотням мексиканцев, используются боевые вертолеты. Альварадо не обнаружен.

Май четвертого года. Эскадрилья палубных самолетов-штурмовиков наносит внезапный массированный удар по одному высокогорному району в Колумбии. Некий агент должен был активировать маяк, когда Альварадо прибудет на тайную базу в горном районе, – проинспектировать нарколабораторию. Маяк активирован, и североамериканцы наносят удар – снова впустую. Через несколько дней останки агента в мешке подбрасывают к зданию посольства САСШ.

Август пятого года – одно из самых серьезных покушений. Имя Альварадо нигде не называется, но, по данным Отдела специальной документации МИД, это было покушение именно на Альварадо. Перу, Лима. Очень подозрительная страна, во главе которой человек с японскими корнями. В один прекрасный день в Лиме на стадионе происходит мощный направленный взрыв, ударная волна направлена на VIP-трибуну. Сорок один погибший, несколько сотен раненых. По данным ОСД, именно на этом матче должна была состояться встреча представителя президента Перу, Мануэля Альварадо и еще кого-то, предположительно посланника японского Генштаба. Тот, кто решил сорвать эту встречу, не пожалел тротила.

Январь апреля седьмого года. Массированная операция в горах Колумбии, десятки самолетов и вертолетов, целая восемьдесят вторая воздушно-десантная дивизия, военные советники, местные части. Официально цель – разгром возрождающейся картельной инфраструктуры – колумбийцы недовольны ценами, какие им дают за товар мексиканцы, и хотят делать бизнес как раньше, с картелем продавцов, а не монопольным покупателем. Неофициально все это имеет целью подорвать экономическое могущество Альварадо, который вкладывает деньги авансом в наркотики. Одновременно с этим целый каскад специальных операций начинается в Мексике и Бразилии, цель – додавить сопротивление, лишенное финансовой поддержки. Операция частично признается успешной – разгромлено более сорока нарколабораторий, изъяты сотни тонн кокаина, в боях убиты тысячи наркомафиози и экстремистов. Однако летом сопротивление вспыхивает с новой силой.

Сентябрь девятого года. Массированный удар палубной авиации по одной из гасиенд, расположенной в северных штатах Мексики, цель – Мануэль Альварадо. Снова агентурные данные, и снова провал, но на этот раз – провал с большим скандалом: погибли гражданские, Альварадо никогда не было на этой гасиенде. Слушания в Конгрессе и ограничения на действия североамериканских войск в регионах локальных конфликтов.

Ноябрь девятого года. В ответ на новые правила, введенные Конгрессом, создается специальная группа, состоящая из специалистов СРС, АНБ и министерства обороны. В группу включены несколько опытных снайперов, стреляющих на дальние дистанции, имеется авиационный компонент, несколько беспилотных самолетов, работающих конкретно на эту группу. Цель – уничтожить Альварадо любой ценой, это уже своего рода мания. Считается, что без уничтожения Альварадо САСШ не смогут вывести войска из Мексики, не рискуя потом войной за южные штаты, либо даже сецессией – в южных штатах полно ненавидящих север, да и просто мексиканцев. Достоверных данных очень мало, но есть основания полагать, что группа совершила, по меньшей мере, две безрезультатные атаки на Альварадо.

Государь отложил папку в сторону. Допил свой чай, хотел попросить еще, но передумал. Одиночество – это роскошь, не стоит ею пренебрегать.

Во всем этом есть два настораживающих момента.

Первый – человек просто не может выжить при таком количестве покушений, если ему кто-то серьезно не помогает. Причем этот кто-то должен находиться на другой стороне и занимать довольно высокое положение, чтобы знать о происходящем и своевременно сообщать о готовящихся ударах.

Откуда может быть этот человек? Комитет по разведке Конгресса? Сенат? По совершенно дикому положению законодательства они имеют право потребовать от североамериканских разведслужб предоставления всей информации, причем не только о завершившихся операциях, но и об активных, а также о планирующихся. По мнению Государя, это была глупость, граничащая с изменой. Или это какие-то разведывательные структуры? Госдепартамент? Нет, вряд ли, их если и информируют, то уже постфактум. На чем взяли этого человека? Деньги? Сын – наркоман? Сам употребляет наркотики – а может быть, даже и такое, несмотря на регулярные проверки на полиграфе, на наркоманию-то не проверяют. Как бы то ни было, у Альварадо должен быть такой человек в Вашингтоне, и, возможно, не один.

Второй момент – само противостояние Альварадо и Вашингтона. Как мог многолетний представитель Северной Америки в криминальном мире Америки Южной выйти из-под контроля и стать злейшим врагом? Почему вообще североамериканцы придают такое большое значение этому человеку и тому, что он делает? Ведь его идеи о сецессии южных штатов – да, они опасны, но опасны идеи, а не сам человек. После того как они вброшены в употребление, человек, их вбросивший, уже не имеет значения, идеи начинают жить своей собственной жизнью. Почему североамериканцы не думают о том, что после смерти Альварадо выпавшее из рук знамя не подхватит другой.

Деньги? Может быть. Но, в конце концов, в этой части света деньги – это кокаин, а кокаин – это деньги, и со смертью Альварадо кокаин не умрет, он будет продолжать жить, течь на север и калечить там людей.

Вмешивается флот. Этими двумя словами можно определить Его политику в области безопасности и реагирования на внешние угрозы. Армия предназначена для защиты родной земли, флот для того, чтобы отстаивать интересы Российской Империи у далеких берегов. Если какая-то операция требует больше, чем просто вмешательство флота – значит, этой операции не бывать, России она не нужна. Но здесь… здесь надо действовать очень осторожно, чтобы не дать себя затащить в эту кровавую кашу и одновременно добиться того, чтобы история пошла по нарисованному тобой пути. Когда в болото падает большой камень – все жабы бросаются в разные стороны.

Как все-таки неприятно. Как неприятно рисковать даже десятком русских людей в той кровавой каше, которую заварили другие, ведь по справедливости им и хлебать. Но если ты не воюешь на чужой земле, будь готов воевать на своей, и то, что они запланировали сделать, нужно сделать. Своей помощью он оказывает большую услугу североамериканцам. Любая операция, даже самая тайная, требует выделения значительных материальных ресурсов, это все проходит по документам, а после некоторых последних событий североамериканские военные боятся ставить подпись под документами, больше даже, чем самого лютого врага. Здесь же все обеспечение предоставляет Российская Империя, и что бы ни случилось, для североамериканцев все будет шито-крыто, а Ему тут и вовсе не перед кем отчитываться. Кроме как перед собственной совестью и перед богом.

Николай взглянул на часы – он носил самые дешевые «Павел Буре», подаренные ему офицерским собранием. Через три с небольшим минуты спутник войдет в зону проведения операции. А это значит, что ему нужно быть не здесь.

Государь поднялся, взял в одну руку чашку – может быть, уже заварили свежего, в другую папку – ее надо вернуть секретчику, требования едины для всех. Пора.

Его Величество, Николай Третий Романов, прошел по бетонному, освещенному мертвенно-бледным светом светодиодных ламп коридору, машинально отвечая на приветствия идущих навстречу людей. Свернул в отнорок, который вел к главному залу боевого управления, дежурившие у массивных дверей морские пехотинцы отдали честь и открыли перед Государем дверь, весившую несколько тонн. Государь шагнул внутрь, думая о том, что все-таки нужно заставить историю двигаться по нарисованному в России пути. Нужно, наконец, раз и навсегда разобраться с Главным Противником – эти два слова русские офицеры писали с большой буквы, чтобы не забывать, что они означают.

– Господа офицеры! – скомандовал дежурный.

– Вольно.

– Вольно! – продублировал дежурный.

Государь отдал папку с жизнеописанием человека, которого они должны были убить, подскочившему секретчику, подошел ближе к экрану. Это был совершенно необычный экран – не вертикальный, а горизонтальный. Огромный стол размером десять на шесть метров, на котором специальная система создавала миражи. Объемные карты местности, причем это были не просто карты местности, как на карте, – система умела визуализировать спутниковые снимки, автоматически выбирала самые последние из базы данных, умела имитировать движение и действия любой техники, что нашей, что техники противника. Офицеры, стоящие у этого стола, могли как бы смотреть на землю примерно с пятнадцати-двадцатикилометровой высоты, визуально видя все происходящие события в трехмерном ракурсе. Поскольку система была отработана еще не до конца – на стене, там же, где он и должен был быть, висел электронный планшет, но сейчас он мало кого интересовал.

Сейчас система имитировала северо-западную часть Южной Америки вместе с солидным куском центральной части Тихого океана. Было видно все – и горы, и омывающий землю океан, и еле движущийся (эффект масштаба) авианосец с группой сопровождения, и преследующие его британский и японский корабли, выполняющие разведывательную миссию. И даже черные мошки вертолетов, летящие к побережью.

– Засекли? – спросил Государь.

– Никак нет, Ваше Величество. Мы контролируем обстановку в данном районе. Если бы британцы или японцы что-то заподозрили, последовал бы внеочередной сеанс связи или хотя бы радиовсплеск. Ничего подобного нет.

– Там на палубе вечеринка, Ваше Величество, – сказал еще один офицер, – британцы и японцы тоже расслабились.

– Вечеринка?

– Так точно.

Спрашивать, почему британцы и японцы увязались за авианосной группой, Государь не стал – это и ежу понятно. Главный противник, мы постоянно следим за ними, а они – за нами. К тому же авианосная группа смещается в сторону австралийского континента.

– С Австралии пока не было гостей?

– Нет, Ваше Величество, мы пока вне зоны досягаемости их базовой авиации.

– Внимание, господа, до спутника пять-четыре-три-два-один – есть изображение! Картинка пошла!

Изображение на огромном столе начало чуть меняться, подстраиваясь под переданную спутником реальность.