Читать книгу Украина – четверть века незалежности. Взгляд постороннего. Книга первая. 1991-1999 годы - Александр Афанасьев, Александр Николаевич Афанасьев, А. Н. Афанасьев - Страница 9

Сам город… 35 лет не был там. Шофер – "экскурсовод" (мы с Игнатенко в "Чайке"). Ощущение, будто в каком-то большом западноевропейском, скорее, немецком городе: XIX век, улицы, зелень, прибрано, чисто, ухожено… И в общем, говорит шофер, сытно…по сравнению с Москвой!

Может, напрасно мы в средствах массовой информации так уж прибедняемся: чуть ли не на грани голода и полного развала находимся, Живет держава… А Украина может и "сама по себе", без нас… Лозунги демонстрантов: "Коль – да! Горбачев – нет!"

То есть, на момент принятия решения о том, что мы и сами с усами – Украина жила намного лучше центральной России, намного лучше РСФСР – и делиться, терять свое положение – не хотела. Позиция циничная и отнюдь не братская – но вполне даже понятная.

Третьим ударом – вероятно, стали межнациональные конфликты. В конце восьмидесятых в СССР получило новое и страшное наполнение слово «события». События – это кровь, резня, беженцы, то чего мы не видели много десятилетий. На карте огромной страны горячие точки вспыхивали то тут, то там. Ош, Фергана, Сумгаит, Карабах. Некоторые удалось потушить. Некоторые – превратились в полномасштабные войны. Но в целом – было видно, что союзная власть не знает, что делать и какого-то принципиального решения – у нее нет.

И на все на это – смотрят украинцы.

Что они думали при этом? Дадим слово Сергею Рахманину, на мой взгляд, одному из лучших политических журналистов Украины.

http://gazeta.zn.ua/POLITICS/20_let_odinochestva.html

С 1988-го автоматные очереди вспарывали карту разлагавшейся страны. Алма-Ата и Душанбе, Степанакерт и Дубоссары, Баку и Тбилиси, Ош и Новый Узень, Ереван и Андижан, Вильнюс и Рига вспыхивали на этой карте зловещими кровавыми точками. Понять происходящее было трудно, принять – невозможно. Все еще робеющая перестроечная пресса о происходящем вещала скудно и отрывисто, но пробелы стремительно заполнялись холодящими душу слухами. Война вламывалась в наш дом, пускай она и хозяйничала у соседей. Немногим позже мы будем взирать на телекартинки взрывающейся Москвы, перемолотого Грозного, окровавленного Беслана, изувеченного Цхинвали несколько отстраненнее. Как на глубокое горе, случившееся, по счастью, где-то далеко. Но тогда, два десятилетия назад, почти каждый мог отчетливо почувствовать спертое дыхание ненависти, расползавшейся по нашей общей коммунальной квартире. Опасность выглядела зримой, явственной. Жутко было представить родную улицу, «украшенную» обугленными скелетами сгоревших троллейбусов. Зловонными кострами, в которых догорали останки людей, с которыми ты вчера ходил на дискотеку или ссорился в очереди за колбасой. Жутко было представить соседа, пришедшего к тебе утром с топором вместо привычной вечерней бутылки пива.

Безусловно, для многих подобный страх не был явным, у подавляющего большинства он носил подсознательный характер. Но латентно этот страх наверняка присутствовал у всех, кому было за кого бояться и что терять. Пускай это нынче помнят не все, кому сегодня хотя бы за сорок. Пускай это поймут не все, кому нынче двадцать. Каждый из нас тогда интуитивно (но при этом очень четко) осознавал, в какой стране он не хочет жить. В какой хочет, осмелюсь думать, не понимал почти никто. Просто самостоятельная государственность в 1991-м виделась самой простой и наиболее очевидной альтернативой надвигающимся ужасам. Благородным бегством из страны множащихся убийств и плодящихся убийц. Именно в этом, возможно, кроется причина такой массовой и повсеместной поддержки «державности», столь удивившей всех двадцать лет тому. В этом, а вовсе не в низменном желании каждый день есть дешевую колбасу и ни с кем ею не делиться. И отнюдь не в возвышенном патриотическом настрое, внезапно овладевшем массами.

А вот еще.

Президенту независимой Украины никто не прикажет построить АЭС рядом с Киевом; продовольственное положение на Украине в конце 1991 г. было много лучше, чем в России; житель Украины сегодня и представить не может, что его пошлют служить в Таджикистан или увезут отбывать наказание на Колыму; что какой-то Центр вновь начнет отбирать у Украины все налоговые поступления…

В. Коваленко. Почему Украина вышла из СССР.

* * *

Украина была на тот момент одной из самых благополучных в национальном плане республик. Республикой, у которой национальных проблем просто нет. А СССР на тот момент – скатывался к противостоянию всех против всех. К девяносто первому году – уже отчетливо просматривался югославский вариант – в смысле, что расходиться можно и не мирно, а большой кровью. Все предпосылки к кровавой бойне были налицо – недееспособная власть, костры межнациональных конфликтов, оружие, поступающее из горячих точек, полмиллиона пацанов, прошедших Афган, выведенное из Европы и брошенное на произвол судьбы офицерье. При таких обстоятельствах – действительно, вполне разумным выглядело отделиться от этих ужасов и самим решать свою судьбу – ведь на Украине не было предпосылок к чему-то, наподобие Карабаха?

Потом оказалось, что это не так.

* * *

Что касается политической ситуации на Украине – то тут все сложилось одно к одному. В. Щербицкий, правивший Украиной с 1971 года – ушел в отставку 20 сентября 1989 года. На его место был назначен Владимир Ивашко, но не пробыв Первым секретарем ЦК КПУ и года – покинул свой пост, отправившись в Москву (украинские коммунисты кстати посчитали это предательством). Его пригласил Горбачев на вновь созданную должность Заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС – должность вводилась впервые. Понятно, что зам имеет наибольшие шансы занять место генерального, став таким образом главой всего СССР – а в 1990 году уже было понятно, насколько непопулярен Горбачев, в том числе и в партии. Поэтому неудивительно, что Ивашко согласился на должность и направился в Москву, оставив вместо себя Станислава Гуренко. Подобная кадровая чехарда – безусловно, ослабила украинскую компартию. Ивашко тоже проиграл – вероятно, он уже видел себя новым Брежневым. Да кто мог знать даже в 1990 году, что менее чем через два года Союз рухнет.

30 марта 1990 года – на Украине прошли парламентские выборы. Был избран первый в истории страны парламент – и первый, который назывался Верховная рада. Спикером (по современным понятиям) Рады был избран Ивашко, но почти сразу же – он отказался от своего поста и отправился на партийную работу в Москву. На его место – был избран не Станислав Гуренко (считавшийся консервативным и одиозным политиком, даром что из Львова), а его зам, секретарь ЦК КПУ по идеологии Леонид Макарович Кравчук. Отдельно – про него мы поговорим потом. Скажу только что причиной того что Кравчук вообще попал в бюллетень для голосования стала его публичность – как секретарь по идеологии он участвовал в теледебатах с членами РУХ, которые показывали по украинскому ТВ.

Расклад сил в первом украинском парламенте (он, кстати, был не более радикален, чем Верховный совет РСФСР во главе с Б. Ельциным) – был следующий. Подавляющее большинство депутатов называли себя коммунистами, но коммунисты это были разные. Большинство – 239 человек (их так и называли, группа 239) из 450 (численность депутатов украинского парламента с тех пор не менялась) – группа под называнием «За советскую суверенную Украину», ее возглавлял ни кто иной, как Александр Мороз, будущий глава Социалистической партии Украины, основной кандидат на президентских выборах 1999 года и человек, инициировавший «кассетный скандал» в деле Гонгадзе. На втором месте со 125 депутатами – Народная Рада, во главе с профессором Игорем Юхновским (доверенным лицом которого в Днепропетровской области был Леонид Кучма). Народная рада представляла собой реальную оппозицию в виде РУХа и различных правозащитных и диссидентских движений Украины, она опиралась на поддержку Западной Украины. На третьем месте с сорока пятью депутатами – Демократическая платформа КПУ, это сторонники Горбачева.

Обратите внимание – настоящие оппозиционеры завоевали в первой Раде всего двадцать пять процентов голосов – для сравнения, в первом российской парламенте к демократической оппозиции относили себя примерно 40 % депутатов. Это никак нельзя было назвать парламентским успехом оппозиции. Но с другой стороны – в самом назывании группы 239 – «За советскую суверенную Украину» – крылся подвох. Быть за советскую (то есть, находящуюся в составе СССР) и при этом суверенную Украину – невозможно. Но эти двести тридцать девять человек – были. Очевидная бредовость даже названия – не смущала.

Я хочу кстати отметить, что подобная ситуация торжествующего идиотизма была характерна не только для Украины, Россия в этом смысле ничуть не отставала. Вот, например, как себя и своих соратников (или соучастников) характеризует депутат Межрегиональной депутатской группы Юрий Афанасьев – в то время одна из надежд прогрессивной общественности.

https://lenta.ru/articles/2015/06/03/afanasiev/

* * *

А что касается уже непосредственного включения в то, что, опять-таки, на мой взгляд, ошибочно часто называют «политическая жизнь» (1989 год, Съезд народных депутатов, выборы, Межрегиональная депутатская группа), то тут мы открыто заявили: мы, МДГ, составляем политическую оппозицию курсу ЦК и политбюро ЦК КПСС.

Но, и здесь надо признать, хотя мы ясно заявили о своей оппозиционности по отношению к КПСС, на самом деле никакой оппозицией мы так никогда и не стали. Мы не были ни организованной фракцией съезда, готовой создать свою партию, ни теневым кабинетом, готовым прийти на смену существующему правительству. Наша заявленная оппозиционность была скорее пустопорожней декларацией, красивым намерением, искренним настроением, нежели фактической политической оппозицией.

* * *

Такой вопрос подвигает меня к еще одной сложной – сложнейшей даже, я бы сказал – проблеме нашего бытия. Замечательный писатель Светлана Алексиевич сказала, что во времена перестройки мы были «преступно романтичны». «Преступно» – все-таки, по-моему, перебор. Преступность обычно предполагает умысел, а его не было. Я бы сказал – «беспечно романтичными», обязательно добавив: и «инфантильно бездумными». Про себя самого я сказал, что был сталинским стипендиатом на истфаке МГУ. Иными словами, я уже тогда был в числе немногих, кто наилучшим образом воспринимал и воспроизводил ложь. Все мы, участники перестройки, кроме прочего, не умели думать – это было наше главное отличительное свойство.

Мы были неспособны адекватно воспринимать то, что происходило прямо на наших глазах и даже с нашим участием. Но таково было тогда свойство не только непосредственных участников перестройки, а свойство всего советского социума.

Мило, не правда ли. Не думаю, что депутатский корпус Верховной Рады Украинской ССР сильно отличался в качественном смысле от депутатского корпуса Съезда Народных депутатов СССР или Верховного совета РСФСР. И там сидели те, кто наилучшим образом воспринимал и воспроизводил ложь, не умел думать и даже был не способен адекватно воспринимать то, что происходило на его глазах и с его участием. Вопрос лишь в том, кто с тех пор поумнел, а кто – нет….

* * *

Тем временем – национальные демократы вели войну в двух направлениях – они расширяли свое влияние на Западной Украине, где имели большинство и раскачивали улицу с целью прийти к власти так же, как приходили к власти их собратья в Восточной Европе – не на выборах, а через бархатную революцию.

Первое им удалось. Второе – нет. Ни Юхновский, ни Черновол – не стали президентами Украины. Вячеслав Черновол честно выставил свою кандидатуру и честно получил за нее ровно столько же, сколько получила его партия – двадцать пять процентов. Потому что в составе коммунистической номенклатуры нашелся человек, который вовремя понял, что происходит, уловил настроения улицы и вместо того, чтобы бороться – возглавил их. Это был Леонид Макарович Кравчук, секретарь ЦК КПУ по идеологии. Известен еще один человек, который в такой же ситуации сделал то же самое и удержался за счет этого у власти – это Слободан Милошевич. Выступая перед разъяренными сербами на Косовом Поле он вовремя понял, какова новая повестка дня в стране – национализм – и стал националистом, создав у сербов «легенду о Слобо» – человеке с самого верха, который спустился с высот власти к своему народу, услышал про его беды и страдания и возглавил его. Точно так же Кравчук – вовремя уловил тренд на национализм и возглавил его, заявив, что еще маленьким мальчиком поддерживал независимость Украины и носил бандеровцам в схрон покушать.

И в том и в другом случае – это закончилось гражданской войной. В Украине – не сразу. Но все равно войной.

* * *

Вместе с мартовскими выборами в Верховную раду Украины – прошли выборы в местные советы. Львовский – возглавил матерый диссидент Вячеслав Черновол, ранее судимый за антисоветскую деятельность. Сразу же после выборов – над Львовским облсоветом водрузили украинский, сине-желтый флаг. Это уже было прямым вызовом власти – ни в одной нормальной стране недопустимо поднимать над госучреждением чужой флаг. Это сошло с рук. Сошло с рук и то, что в апреле 1990 года только что избранные депутаты Львовского облсовета выступили с заявлением, осуждающим факт двойной оккупации Украины войсками РСФСР в 1919 г. и войсками СССР в 1939 г. Депутаты требовали признать пребывание Украины в составе СССР незаконным и соответственно, выйти из СССР.

Это уже был открытый и наглый вызов власти, акт сепаратизма, который в любой нормальной стране жестоко наказывается (например, в Крым перекрыли дороги, а на Донецк и Луганск бросили войска). Но власть – смолчала, и не стала ни разгонять львовский облсовет, ни арестовывать за сепаратизм ранее трижды судимого Черновола ни накрывать Львов Градами, разъясняя потом по телевидению, что бандеровцы сами себя обстреливают…

* * *

Ситуация развивалась по нарастающей.

В начале 1990 года появилась шокировавшая каждого украинца информация: оказывается гетьман Павел Полуботок положил в Банк Англии двести тысяч золотых червонцев, и сейчас вместе с процентами за триста лет набежало столько, что на каждого украинца теперь приходится 38 килограммов золота. Один нюанс – украинцы смогут получить свое золото только если страна станет независимой – так завещал гетьман. Смешно – но потом делегация Рады ездила в Лондон и встречалась с британскими банкирами…

22 апреля 1990 года – в Киеве состоялся крупный митинг, на который собралось более ста тысяч человек, на нем был поднят украинский флаг и прозвучали призывы к независимости. К памятнику Ленину был возложен венок из колючей проволоки. Милиция бездействовала.

11 июля 1990 года – возобновилась массовая забастовка шахтеров Донбасса, на ней были высказаны не только экономические требования, но и политические, связанные с суверенитетом Украины, а так же был поднят украинский флаг.

Потом, под этим флагом Донбасс придут убивать…

15 июля 1990 года – отметили пятисотлетнюю годовщину образования Запорожской сечи.

Основное празднование проходило в Запорожье, на основе Хортица. Несмотря на то, что праздник был неофициальным – на него собралось несколько сот тысяч человек. Заместителя председателя Верховной Рады Украины Ивана Плюща, пытавшегося выступить – прогнали с криками «Ганьба!»

16 июля 1990 года под давлением многотысячного митинга, проходившего под стенами Верховной рады – депутаты приняли декларацию о государственном суверенитете Украины. Эта декларация – не предусматривала выхода из СССР, но требовала коренного пересмотра договоренностей, на основании которых Украина являлась частью Союзного государства. То есть, речь шла о банальном перераспределении полномочий между центром и регионами. Вариантов перераспределения полномочий было аж пять.

18 июля 1990 года спикер Верховной Рады и первый секретарь ЦК КПУ Владимир Ивашко оставил оба этих поста, в связи с переходом на другую работу (Заместителя генерального секретаря ЦК КПСС). На пост председателя Верховной рады избирается Леонид Кравчук.

24 июля 1990 года под давлением многотысячного митинга, проходившего под стенами Киевского горсовета – минимальным большинством голосов было принято решение водрузить над зданием желто-голубой флаг.

02 августа 1990 года – Верховная Рада Украины приняла декларацию «Об экономической самостоятельности Украины», суть которой заключалась в том, что Украина отказывалась перечислять деньги в союзный бюджет.

В течение всего августа 1990 года происходил снос памятников Ленину в различных городах Украины, в основном в районных – в больших городах, где были серьезные силы милиции не осмеливались. События достигли такого размаха, что 13 сентября 1990 года КПУ попыталась собрать своих сторонников на митинг. Пришло намного меньше, чем ожидалось – а вот националистов пришло намного больше, чем кто-то того хотел. С трудом удалось избежать побоища в центре Киева.

Обратите внимание – практически все важные события этого лета происходили под аккомпанемент многотысячных митингов. Но митинг, если даже в нем участвует сто тысяч человек – это всего лишь мнение 0,2 % жителей Украины, на тот момент. Но эти 0,2 % здесь, прямо под окнами, они орут, они требуют, они психологически давят, они могут в любой момент ворваться. Так, постепенно, доминирующие в Раде «национал-коммунисты», забывшие про принцип пролетарского интернационализма – становились все больше националами, и все менее коммунистами.

Надо отметить, что помощи украинским коммунистам с Москвы не было никакой. Один только вред.

30 сентября 1990 года – националистам снова удалось собрать в Киеве митинг численностью свыше ста тысяч человек. Требования те же.

02 октября 1990 года – «прорвало». Группа студентов, в основном Львовского политехнического, численностью около 100 человек, среди которых был Юрий Луценко (будущий министр внутренних дел, генеральный прокурор), Вячеслав Кириленко (будущий министр культуры), Олег Тягнибок – выставили палатки на площади Октябрьской революции (теперь Майдан Незалэжности) и объявили голодовку. Требования их были следующие:

– национализация имущества Компартии Украины и ВЛКСМ;

– перевыборы Верховного Совета УССР на основе многопартийности;

– недопуск подписания нового Союзного договора;

– прохождение военной службы призывников украинцев на Украине;

– отставка главы Верховного Совета УССР Кравчука Л. М. и главы Совета министров УССР Масола В. А.

В их поддержку забастовали и другие высшие учебные заведения Киева (а также техникумы, ПТУ и старшие классы школ). Протестующие перекрыли движение транспорта, окружили Верховный Совет и захватили корпуса Университета им. Шевченко. Студенческие акции протеста прошли в областных центрах, таких как, Луганск, Донецк, Львов и др. После разговора со студентами демонстративно сдал свой билет члена КПСС известный писатель Олесь Гончар…

Здесь отойдем немного в сторону от хроники событий и поговорим, почему все так происходило. Почему власть на Украине столь неустойчива к требованиям митингов, почему в стране увенчались успехом два майдана (три, если считать первым события октября 1990 года)? Почему страна взорвалась, при виде вообще-то банального для Европы разгона полицией несанкционированного митинга? Ведь по европейским меркам «избиение детей» на Майдане – событие в общем то обыденное. Ну, разогнали несанкционированный митинг. Никого не убили. Почему в России провалилась «белоленточная революция»?

Мне кажется, корень проблемы заключается в том, что Украина в большей степени сельская, а не городская страна с сельским менталитетом и поведением. Этим – она фундаментально отличается как от Европы, так и от намного более урбанизированной и вестернизированной России. В Украине – существует до сих пор и предъявляется обществом к власти требование лада. Понятие лада заключается в том, что при поиске решения какой-то проблемы – ищется решение, которое устраивает не большинство, а всех. И если кому-то некомфортно, причем настолько некомфортно, что он готов выйти, митинговать, голодать, жечь шины – то власть и общество не имеют права проигнорировать это недовольство, даже если это недовольство выражается менее чем одним процентом населения страны. Такое недовольство – повод собираться, и передоговариваться, причем на уступки должно идти большинство – что для городской культуры немыслимо. Лад и родственное ему понятие «совесть» во многом заменяет закон.

Кстати, все девяностые в ВС Украины существовал уникальный инструмент: меньшинство в одну треть депутатов имело право поставить на голосование вопрос о неприемлемости рассмотрения какого-то вопроса – и если вопрос о неприемлемости набирал треть (не половину) голосов, то большинство не имело право рассматривать и ставить признанный неприемлемым вопрос на голосование. То есть большинство в таком случае вынуждено было мириться с мнением трети депутатов, меньшинства. Сейчас такого инструмента нет, и страна скатилась к гражданской войне.

Именно поэтому – голодающие студенты, которые в других странах стали бы не более чем предметом для новостных репортажей (вспомните, что при Маргарет Тэтчер заключенные ирландские националисты объявили в тюрьме голодовку и умерли, так ничего и не добившись) – здесь стали шоком и потрясением для общества. Здесь к ним вышел Председатель Рады, фактически глава государства Леонид Кравчук. Здесь – из коммунистической партии публично вышел один из самых уважаемых ее членов – писатель, фронтовик Олесь Гончар, вышел потрясенный тем пренебрежением и охаиванием, которое коммунистические депутаты Рады устроили голодающим студентам, его голодающей внучке. Я ничуть не сомневаюсь в том, что, даже выйдя из партии, Олесь Гончар остался большим коммунистом, чем многие из тех, кто в партии лицемерно остался. Но он вышел потому, что его правда, правда жизни, правда, которая позволяла жить и строить жизнь его поколению, сельскому поколению, которое со связкой гранат бросалось под фашистские танки – оказалась попранной его товарищами по партии. Попранной именно игнорированием и высмеиванием голодовки студентов и его внучки.

Проблема в том, что четверть века спустя – внуки уже не голодали. Они пошли убивать…

Непонимание, умышленное или нет, огромной разницы между украинской и русской культурами (в том числе русской городской культурой на Украине, в которой родилось и выросло немало украинцев) – во многом и стало причиной того, что мы стали врагами. Сельский человек живет общиной – потому для него вопрос языка является одним из ключевых, он позволяет отделить своих от чужих. Для городского человека язык – не более чем инструмент общения: какой язык знают оба собеседника, на таком они и говорят. Для сельского человека гибель людей двадцатого февраля четырнадцатого – сакральна, недопустимо даже ее обсуждение, не то что насмешки. Для городского человека гибель людей – предмет спора, или газетной статьи, или уголовного дела – но никак не святое. И так далее… далее… далее.

17 октября 1990 года Верховный Совет УССР принял Постановление «О рассмотрении требований студентов, которые проводят голодовку в г. Киеве с 2 октября 1990 года» № 402-XII. Студенты добились немногого, большая часть вопросов была передана на рассмотрение комиссий. Но ушло в отставку правительство В. Масола – редчайший случай, когда студенты голодовкой добиваются смены правительства. Кроме того, октябрьская акция привлекла внимание граждан Украины к лозунгам, которые выдвинули студенты, ввела эти лозунги в официальный дискурс (хотя даже их обсуждение нарушало закон, а обсуждение неподписания союзного договора и выход Украины из СССР был прямой изменой Родине), деморализовало и раскололо коммунистическое большинство в Верховной Раде. Менее чем через год – это большинство проголосует за полную независимость своей страны.

Участники голодовки Юрий Луценко, Вячеслав Кириленко, Олесь Доний, Виктор Уколов и Остап Семерак стали народными депутатами Украины…

07 ноября 1990 года – происходит скандальная драка. В известном всей Украине подземном переходе под Майданом – член РУХа, депутат Степан Хмара (бывший стоматолог из Львова) и некто Михаил Ратушной вступили в драку с полковником милиции Григорьевым. Как потом пояснил сам Хмара – они заступились за бомжиху (?!!!), которая оказалась гражданкой Германии(?!!!). Хмара и Ратушной были задержаны. Но эта драка – более примечательна своими последствиями.

http://www.2000.ua/blogi/avtorskie-kolonki_blogi/poslednii-parad-obnjat-i-plakat.htm

Рада собралась на очередное заседание и полностью посвятила его разбору ЧП с участием Хмары. Большинство (а оно принадлежало коммунистам) негодовало. Демократы также были в исступлении, но по-другому поводу: они считали, что против Хмары устроили провокацию. Провокацию примерно такую же, как с поджогом Рейхстага в 1933 г.

В процессе обсуждения было зачитано обращение общественности трех областей юга Украины. Произносил его рабочий одесского объединения «Точмаш» Георгий Ортынский. Обращение – очень интересный документ, передающий дух эпохи и заслуживающий, на мой взгляд, обширного цитирования.

«… Несколько тысяч участников многодневного политического спектакля у стен Верховной Рады, группа студентов, объявила политическую голодовку, – это еще не вся Украина. Экстремистские, деструктивные силы в Верховной Раде УССР, и прежде всего представители Народного совета, незаконно присвоив себе право говорить от имени всего народа Украины, делают все для того, чтобы втянуть республику, весь народ Украины в бездну. Не вызывает сомнения, что голодовка и манифестация студентов спровоцированы именно этими силами. Ясная и главная цель их действий – убрать с политической арены Компартию Украины, которая мешает амбициозным планам захвата власти.

Постановление Верховного Совета РСФСР о рассмотрении требований студентов по целому ряду позиций является антиконституционным и противозаконным. Прежде всего, это касается, в частности, пункта 4 Союзного договора, который фактически отрицает саму возможность участия украинского парламента в разработке и обсуждении нового Союзного договора.

Многие решения, принимаемые сегодня Верховной Радой Украины, вступают в противоречие с действующими союзными законами и указами Президента СССР. Справедливое возмущение вызывают хулиганские выходки отдельных представителей Народного совета во время работы сессии, за их пределами. Они уже докатились до того, что стали организаторами и участниками избиения верующих и церковнослужителей Православной церкви в центре Киева в Киеве.

Если все эти действия, по их мнению, являются шагами к правовому государству, свободе и демократии, то мы категорически против такого понимания права, мы против такой «свободы» и «демократии». Десятки миллионов избирателей, принявших участие в выборах высшего органа власти, не давали таких полномочий народных депутатов, подобными методами решать их судьбу, судьбу их детей, родных и близких.

На территории Причерноморья проживают представители более ста наций и народностей. Интернациональным по своему составу и сути, трудовым коллективам чужды националистические направления новоявленных демократов, составили высокое мнение о себе как «Спасители» Украины.

Удивление и беспокойство вызывает тот факт, что народные депутаты УССР не хотят видеть и учитывать урок событий, которые происходят сегодня в соседней республике Молдова. Мы решительно выступаем против сепаратизма, но не можем не видеть, что именно националистические силы толкнули Верховную Раду Молдовы на непродуманные решения. И это не могло не спровоцировать встречную волну социальной защиты со стороны гагаузского и русскоязычного населения.

Дальнейшее игнорирование таких фактов со стороны Верховной Рады Украины может привести к повторению печального опыта наших соседей, к непредвиденным и трагическим последствиям.

Исходя из вышеизложенного, мы требуем от Верховного Совета УССР:

1. Немедленно предоставить возможность нашим представителям с трибуны донести до народа Украины наши предложения и требования.

2. Не откладывая на потом, принять меры по обеспечению общественного порядка в республике, создать депутатскую комиссию по расследованию фактов беззакония и силового давления на коммунистов Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской областей Украины.

3. Немедленно разработать программы выхода Украины из экономического кризиса. Принять законы о земле, о собственности, о местном самоуправлении, о защите прав потребителей, о социальных гарантиях трудящихся, без которых невозможно начать процесс стабилизации в республике.

4. Активно включиться в разработку нового Союзного договора, на самом деле справедливого и глубоко продуманного. Мы за суверенную Украину в составе обновленного Союза. Разваливая Союз, Украина ослабнет сама. Тот, кто выступает за это, не друзья, а враги народа Украины.

5. Принять участие в разработке более совершенной системы комплектования Вооруженных Сил СССР при сохранении их общесоюзной структуры с учетом республиканских интересов. Надежным гарантом мира для всех народов, населяющих нашу страну, могут быть только мощные общесоюзные Вооруженные Силы.

6. Разработать двухпалатную систему Верховного Совета УССР: Совета республики и Совета национальностей. Миллионы граждан неукраинских национальностей должны иметь свое представительство и защиту на уровне законодательного органа республики.

Ссылка на то, что сотни национальностей, проживающих на территории Украины, не имеют компактного проживания, не могут быть аргументом против необходимости представительства национальных союзов и землячеств.

7. Мы требуем также отмены пункта 4 об отношении к Союзному договору постановления Верховной Рады УССР о рассмотрении требований студентов как незаконного и антинародного. Вопрос о Союзном договоре может решаться только путем всенародного референдума.

8. Привлечь к ответственности тех народных депутатов, которые своими противозаконными действиями срывают работу сессии, которые толкали студенческую молодежь к голодовке, захват учебных заведений, пикетированию Верховной Рады, были организаторами хулиганско – бандитских выходок во время подготовки и проведения октябрьских праздников в Киеве.

Провести парламентское рассмотрение политической провокации, организованной группой народных депутатов и делегатов второго съезда Руха на площади Богдана Хмельницкого 25 октября этого года. Виновных привлечь к уголовной ответственности.

В случае непринятия наших требований мы оставляем за собой право отстаивать свои интересы любыми политическими методами, включая организацию широкомасштабной кампании за отзыв народных депутатов, себя скомпрометировали, бойкот решений Верховного Совета РСФСР на местах…

Я к чему привожу этот текст. К тому, чтобы все понимали – радикальные требования, требования о независимости – на Украине в те дни поддерживали не все и даже не большинство. Но что рабочие трех областей Украины против сотни львовских студентов? Ничто.

Так же – это иллюстрация того, что основные проблемы Украины, обрисовавшиеся в 1990 году – так и не решены. Двухпалатный парламент – Кучма пытался протащить через референдум десять лет спустя – народ поддержал, но воз и ныне там. Признание Украины многонациональной, а не «памятай чужинец, тут господарь украинец» – даже не смешно сейчас. Украинский язык – тема из далекого прошлого, не сдвинувшаяся ни на сантиметр.

Выходка Хмары имела далеко идущие последствия. Верховная Рада – лишила его иммунитета. Брали с ОМОНом, с «черемухой»

http://kp.ua/exlusive/62629-vechnyi-revoluitsyoner-stepan-khmara-syn-khulyhanom-rastet-v-khoroshem-smysle

…Номер депутатской гостиницы «Украина» (сейчас это роскошный «Премьер Палас») утопал в розах. Буквально: даже в ванне, наполненной водой, алели бутоны – к отцу из Львова отпраздновать свое восемнадцатилетие приехала дочь Соломия. Кроме званых гостей, пожаловали журналисты из «Гардиан», «Файненшл Таймс», Би-би-си, корреспондент «Комсомолки» – всего человек десять. По цепочке передали: будет штурм! Впрочем, никто до конца в это не верил. Не криминальный же авторитет – оппозиционный политик…

В двадцать часов тридцать минут в коридоре раздались крики. Дверь номера – ее забаррикадировали изнутри – стала сотрясаться. Появился странный сладковатый запах, от которого закружилась голова, в глазах защипало. Мне бросили махровое полотенце: «Быстро водой намочи и завяжись – «Черемуха!».

Врезалось в память, как кадр из кино: Хмара в светлой рубашке, с развевающимися седыми волосами стоит на балконе. Устроил импровизированный митинг. Внизу растягивают брезентовое полотнище – решили, что бросится с третьего этажа? Истошно лают и рвутся с поводков сторожевые псы. Зевак на бульваре Шевченко, в самом центре столицы, становится все больше. Толпа начинает скандировать милиции: «Ганьба!»

Дверь вот-вот высадят. Последнее предупреждение: «Прекратить сопротивление – буду стрелять!» А ведь могут – теперь уже никто не сомневается. Степан Хмара просит своих убрать баррикаду. В номер врываются бойцы ОМОНа в белых касках и бронежилетах. Трещит мебель. Женский визг. Хмара вынесен из номера. На пол брошен депутат горсовета Рощин – у него больные ноги, передвигается с палочкой. Командир ОМОНа, тоже депутат горсовета: «Его не паковать, отставить!»

Хмару освободят в августе 1991 – по амнистии. Из тюрьмы его тоже понесут силой – выходить по амнистии он категорически отказывался. Каждое заседание по его делу – превращалось в повод для митинга, судьи опасались, что митингующие прорвутся в здание суда. В общем – еще одна мистерия эпохи конца.

* * *

В течение конца 1990 – начала 1991 года – экономическая ситуация в стране продолжала ухудшаться, вызывая ухудшение и политической ситуации. 17 января 1991 года – произошли события в Вильнюсе, когда Горбачев сначала санкционировал ввод танков в город – а потом открестился, свалив вину на военных. На стороне республик Прибалтики открыто выступил Б.Н. Ельцин.

В конце 1990 года – были введены так называемые «картки споживача». Кстати, картки были номинированы не в рублях, а в карбованцах. Картки выдавались учреждениями, где работали споживачи (потребители) и официально были предназначены для того, чтобы поставить заслон спекулянтам и вывозу товаров за пределы Украины. В действительности – отсутствие какой-либо защиты на листах «карток» способствовало их массовой подделке, а очереди в магазинах стали длиннее, поскольку кассир теперь вынуждена была не только принимать деньги, но и отрезать и гасить купоны. Не остановили картки и спекуляцию.

Зимой 1991 года – произошла павловская денежная реформа, не достигшая целей, но повысившая градус недовольства. Суть ее была в том, что в один прекрасный вечер потрясенной стране объявили, что старые пятидесяти и сторублевые купюры более недействительны, и их надо обменять на новые, причем не более тысячи в одни руки, а если больше – то придется давать объяснения в происхождении крупных сумм на руках. Население ринулось отправлять друг другу переводы и скупать что под руку попадет. В закавкаских, прибалтийских и среднеазиатски республиках- старые деньги принимали еще долго, комиссия доходила до десяти процентов…

17 марта 1991 года – в девяти республиках СССР (уже одно то, что властям не удалось обеспечить голосование во всех пятнадцати говорило о глубине кризиса) – прошел референдум, первый и последний в СССР – о сохранении Союза. На Украине – помимо первого вопроса был и второй – поддерживаете ли вы, что Украина станет частью обновленного Союза на основании декларации о суверенитете. На первый вопрос – положительно ответили 70 % украинцев, на второй – 80 %. Таким образом – республиканская власть во главе с Л. Кравчуком – сохраняла возможности для маневра.

05 июля 1991 года – в Украине был введен пост Президента Украины. Само по себе это было тяжким преступлением, так как вводился пост высшего должностного лица, не предусмотренный Конституцией УССР. Но на это опять-таки никто не обратил внимания.

В законе, которым был введен пост президента Украины – не были прописаны его права и обязанности (!!!). Потом – это приведет к серьезным проблемам уже в независимой Украине.

Дадим же первому президенту Украины Кравчуку слово – пусть расскажет, что происходило в те дни (из книги Имеем то, что имеем).

Окончательный вариант договора о Союзе суверенных государств должен был обсуждаться в Ново-Огареве в конце июня 1991 года. Я туда уже не поехал. Горбачева проинформировали, что Украина, в соответствии с решением парламента, определится со своим отношением к соглашению не раньше середины сентября. 16 августа окончательный текст нового союзного договора, согласованный 29 июня, наконец был опубликован в прессе. Но за несколько дней до этого, по просьбе президента СССР, мы снова с ним встретились. Михаил Сергеевич сделал последнюю попытку меня убедить. Я не поддавался. Тогда Горбачев напомнил мне, что Станислав Гуренко и ЦК КПУ решительно выступают за подписание договора. И все же я твердо решил стоять на своем: «Я знаю, что ЦК «за». А я против. Договор подписывает Кравчук, а не ЦК. А я его подписывать не буду». Этот разговор состоялся за несколько дней до путча…

01 августа 1991 года – в Киеве побывал президент США Д. Буш. Перед Верховной Радой Украины он произнес речь, которая сейчас считается худшей речью президента США в истории – называют ее chiken kiev, цыпленок по-киевски. С Вашего позволения, я приведу ее здесь, чтобы было понятно, о чем речь

Сначала я хочу поблагодарить всех вас за этот теплый прием. И я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы поблагодарить всех людей Украины, которые организовали нам такой теплый прием, такие сердечные приветствия. Каждый американец в этом большом кортеже – и поверьте мне, это было давно – был тронут теплым приветствием на Украине. Мы никогда этого не забудем.

Председатель Кравчук, благодарю вас, сэр. Я также хотел бы приветствовать вас депутатов Совета, Верховного Совета. Представители духовенства, которые находятся здесь, члены дипломатического корпуса, представителями американских фармацевтических корпораций и здравоохранения, которые сегодня с нами, и уважаемые гости. Барбара и я очень счастливы быть здесь – очень. У нас есть только одно сожаление, что я должен вернуться домой в четверг вечером – я все еще могу это сделать. А причина в том, наш конгресс завтра заканчивает свою сессию, и я почувствовал что мне важно быть там, в последний день заключительного заседания. Этот красивый город напоминает слова поэта Александра Довженко: "город Киев сад Киев поэт Киев эпический Киев истории Киева искусства….."

Несколько веков назад ваши предки назвали эту страну Украина, или "граница", потому что ваши степи связывали Европу и Азию. Но украинцы стали пограничниками другого рода. Сегодня вы изучаете границы и контуры свободы.

Хотя мое пребывание здесь, как я уже сказал, слишком короткое, я пришел сюда, чтобы поговорить с вами. Для тех, кто любит свободу, каждый эксперимент в построении открытого общества предлагает новые уроки и знания. Вы столкнулись с особенно сложной задачей. В течение многих лет, люди в этой стране были бессильны, в тени огромного государственного аппарата, скованы силами, которые пытаются контролировать каждый аспект их жизни. Сегодня ваши люди зондируют обещания свободы. В городах и республиках, на фермах, в бизнесе, вокруг университетских городках, вы обсуждаете фундаментальные вопросы свободы, самоуправления и свободного предпринимательства. Американцы имеют глубокую приверженность к этим ценностям. Мы следим за вашим прогрессом с чувством очарования, волнения и надежды. Уже одно это является историческим. В прошлом, наши народы состязались в поединках красноречия блефа и бравады. Теперь, фейерверк конфронтации сверхдержав уступает дорогу более тихому и гораздо больше многообещающему искусству сотрудничества.

Я пришел сюда, чтобы сказать вам: мы поддерживаем стремление этой великой страны к демократии и экономическим реформам. И я хотел бы поговорить с вами сегодня о том, как Соединенные Штаты рассматривают этот сложный и увлекательный период в истории, как мы намерены относиться к советскому центральному правительству и правительствам республик.

В Москве, я изложил наш подход: Мы будем поддерживать тех, в центре и республиках, которые стремятся к свободе, демократии и экономической свободе. Мы будем определять нашу поддержку не на основе личности, а на основе принципов. Мы не можем рассказать вам, как реформировать ваше общество. Мы не будем пытаться выбрать победителей и проигравших в политических соревнованиях между республиками или между республиками и центром. Это ваше дело, это не дело Соединенных Штатов Америки.

Однако не сомневайтесь в наших реальных обязательствах в проведении реформы. Но не думаю, что мы можем себе позволить решить ваши проблемы за вас. Теодор Рузвельт, один из наших великих президентов, когда-то написал: Быть под чьей то опекой столь же обидно, как быть оскорбленным. Никого из нас не желает, чтобы кто-то другой постоянно сознательно стремился сделать его хорошим; что мы хотим, это работать с кем-то на благо обоих из нас. Это то, что сказал наш бывший президент. Мы будем работать на благо нас обоих, это означает, что мы не будем вмешиваться в ваши внутренние дела.

Некоторые люди призывали Соединенные Штаты выбирать между поддержкой президента Горбачева и поддержкой настроенных на независимость лидеров на всей территории СССР, но я считаю что это ложный выбор. Справедливости ради надо сказать, президент Горбачев добился удивительных вещей, и его политика гласности, перестройки и демократизации указывает цели – свобода, демократии и экономическая свобода.

Мы будем укреплять отношения с Советским правительством президента Горбачева. Но мы также принимаем во внимание новые реалии жизни в СССР и поэтому, так как мы сами являемся федерацией, мы хотим хороших отношений – улучшенных отношений – с республиками. Итак, позвольте мне основываться на моих комментариях в Москве, в которых я описал подробно, что американцы имеют в виду, когда мы говорят о свободе, демократии и экономической свободе.

Нет терминов, которыми бы более злоупотреблли на регулярной основе, и более цинично, чем эти. На протяжении этого столетия деспоты выдавали себя за демократов, тюремщики за освободителей. Мы можем восстановить веру в правительство только путем восстановления смысла этих понятий. Я не хочу читать лекцию, но давайте начнем с широкого понятия "свобода". Когда американцы говорят о свободе, мы говорим о способности людей жить без страха посягательства со стороны правительства, не опасаясь преследования со стороны своих сограждан, не ограничивая свобод других. Мы не считаем свободу привилегией, которую раздают только тем, кто придерживается надлежащих политических взглядов или принадлежат к определенным группам. Мы считаем, что неотъемлемые права личности, дарованы всем мужчинам и женщинам. Лорд Астон как-то заметил: наиболее надежный критерий, по которому можно судить является ли страна действительно свободной, это размер прав, которыми пользуются меньшинства.

Свобода требует терпимости, понятие которое лежит в основе открытости, гласности, и нашей первой поправке к конституции для свободы слова, объединений и вероисповедания – всех религий.

Терпимость питает надежды. Священник писал о гласности: Сегодня, более чем когда-либо актуальны слова апостола Павла, которые он произнес 2.000 лет назад: нас посчитали мертвыми, но посмотрите, мы живы. В Украине, в России, в Армении и стран Балтии, дух свободы процветает.

Но свобода не может выжить, если мы позволим деспотам процветать или разрешать умножать казалось бы, незначительные ограничения, пока они не образуют цепи, пока они не образуют кандалы. Позже сегодня, я собираюсь посетить памятник в Бабьем Яру – мрачное напоминание, торжественное напоминание, что происходит, когда люди не в состоянии сдержать ужасной волны нетерпимости и тирании.

Но свобода это не тоже самое что независимость. Американцы не будут поддерживать тех, кто стремиться к независимости, с тем, чтобы заменить далекую тиранию местными деспотами. Они не будут помогать тем, кто пропагандирует самоубийственный национализм на основе этнической ненависти.

Мы будем поддерживать тех, кто хочет строить демократию. Под демократией, мы имеем в виду систему правления, при которой люди могут соперничать открыто для души – и да, голосовать – для общества. Мы имеем в виду систему правления, которая черпает свою власть только с согласия управляемых, которая сохраняет свою легитимность, контролируя аппетит к власти. В течение многих лет, у вас были выборы с бюллетенями, но вы не наслаждались демократией. А теперь, демократия начала пускать прочные корни в советской земле.