Читать книгу Баргузин исторический. Правда всегда одна… - Александр Александрович Поздняков - Страница 4

Не говорите мне: «Он умер». Он живет!

Пусть жертвенник разбит – огонь еще пылает,

Пусть роза сорвана – она еще цветет,

Пусть арфа сломана – аккорд еще рыдает!

С. Я. Н а д с о н ¹

Как будет подтверждено далее, доподлинно устанавливается, что приведенные в эпиграфе, проникновенные, обращенные прямо к человеческому сердцу, стихи популярного в прошлом российского поэта С. Я. Надсона (1862—1887) были помещены на давно потерянной одиночной баргузинской могиле другого талантливого поэта…

В связи с этим сразу обратим внимание, что приведение далее фрагментов прошлых печатных первоисточников имеет принципиальное значение уже потому, что потеряна не только баргузинская могила поэта, но уже в современное время проявляют себя покушения на само его имя, стихи и память о нём…

Вот тоже доподлинное, прямо со страницы прошлого издания, стихотворение того, кто лежит в безвестной теперь могиле, опубликованное в 1893 г. в газете «Восточное Обозрение"²…

«Восточное Обозрение» 1893 г.

Здесь ясно обозначено только место написания стихотворения – «Баргузин», а сам его автор скрыт за загадочными инициалами «А. З.», чему была особая причина – он был бесправный политический ссыльный… Личность автора стихотворения, тогдашний его статус и некоторые печатные источники сведений о нём ещё в 1981 г. раскрыл авторитетный забайкальский краевед Е. Д. Петряев (1913—1987) в своём биобиблиографическом указателе «Краеведы и литераторы Забайкалья"³, охватывающем дореволюционный период. Вот, тоже со страницы этого уникального издания, вид соответствующего извлечения:

В этих сведениях названо приведенное выше стихотворение и издание, в котором оно опубликовано, а главное – однозначно атрибутирован – назван его автор – ссыльный в Баргузин народоволец, поэт А. Н. Зайднер.

Приведём теперь краткую статью⁴ о самом Зайднере с его фотографией 1880-х гг. из указанного здесь Петряевым источника – Био-библиографического словаря «Деятели революционного движения в России», охватывающего период «от предшественников декабристов до падения царизма» (Семидесятые годы), изданного в 1930 г. под эгидой «Всесоюзного общества политических каторжан и ссыльно-поселенцев». Вот её строки: «Зайд [е] нер Александр Николаевич, сын купца. Род. в 1859 г., в Мелитополе. Окончил реальн. уч.-ще в Николаеве. В 1878 г. принимал участие вместе с Виттенбергом и Свириденко в пропаганде среди матросов в Николаеве. Арестован 6 авг. 1878 г. в Николаеве и предан суду. Одеск. военно-окружн. судом приговорен 8 авг. 1879 г. к каторжным работам на 10 лет (дело 28-ми). Прибыл на каторгу в марте 1880 г.; по манифесту 1883 г. срок каторжн. работ сокращен на треть. В янв. 1885 г. выпущен в вольн. команду. В том же году поселен в Баргузине… Умер в Чите в 1891 г. [здесь и далее выделение. – авт.]».

«Деятели революционного движения в России»

К этой статье приложен обширный список прошлых публикаций (до 1927 г.) со сведениями о А. Н. Зайднере, который открывают статьи и книги бывшего политического ссыльного Л. Г. Дейча. Среди них, изданная в Женеве в 1905 г., книга «16 лет в Сибири"^4а, в которой о Зайднере помещены такие сведения: «52) Зайднер, Александр, род. в 59 г. в Мелитополе, купеч. внук, еврей, воспит. в Никол. реальн. учил. (не к.), ар. в 78 г., одесск. военный суд (по делу Чубарова и др.) на 10 л., прибыл в 80 г. в Забайкальску обл., по маниф. сбавлена треть, устроил там публичн. библиотеку, умер там же в 92 г.».

В той же библиографии назван очерк 1908 г. Г. Осмоловского «Карийцы (Материалы для статистики русского революционного движения)», в котором среди сведений о карийцах (политических ссыльных, отбывавших наказание на каторжной Каре в Забайкалье), есть и такие строки: «Зайднер, Ал-р Никол. еврей; внук купца, р. в 59 г. в Мелитополе Тавр. губ.; реальн. уч. в Николаеве (Херс. губ.); ар. впервые в 78 г., 18 лет; Од. в.-окр. суд. 22 июля – 5 авг. 79 г., по д. 28 (Чубаров, Лизогуб и др.); 10 л. каторги; приб. на Кару в марте 80 г.; по ман. 83 г. сбавлена 1/3 срока; в янв. 85 г. выш. в вол. ком.; в том же году посел. в Баргузине Забайк. обл., где и умер в 91 г.«⁵.

И ещё одна публикация из того же библиографического списка «Мартиролог Нерчинской каторги», опубликованный И. Жуковским-Жук в 1906 г., в котором о Зайднере указывается, что он «Умер в Чите в 1891 г.«⁶.

В вышеприведенных биобиблиографических сведениях о Зайднере ещё раз обратим внимание на выделенные нами разноречивые строки о дате и месте его смерти, а также об устроенной им публичной библиотеке, особенно важные для дальнейшего рассмотрения.

А вот в «Сибирской Советской Энциклопедии» 1929 г. в специальной статье А. Попова «Баргузинская ссылка» среди многих называемых имен местных политических ссыльных Зайднер вообще не назван⁷. Не упомянут Зайднер и среди многих политических ссыльных, называемых в разделе «Политическая ссылка в 60-80-е годы Х1Х столетия», содержащемся в томе 3 пятитомного советского академического издания «Истории Сибири"⁸…

Таким образом получается, что по прошлым печатным источникам, исходящим, в том числе от участников русского революционного движения, вопрос о месте кончины и упокоения Зайднера оказывается спорным. А советское сибирское энциклопедическое издание вообще потеряло Зайднера среди многочисленных в общем баргузинских политических ссыльных…

Опережая дальнейшее изложение, уместно ещё раз отметить, что уже в более современное время были и другие несправедливости в отношении памяти об этом талантливом поэте и, как будет подтверждено далее, весьма общественно активном во время баргузинской ссылки деятеле…

Баргузинские записи 1927 г. фольклориста А. В. Гуревича о Зайднере

В 1939 г. в сборнике собирателей народного фольклора А. В. Гуревича и Л. Е. Элиасова «Старый фольклор Прибайкалья» будут опубликованы записанные в 1927 г. А. В. Гуревичем в Баргузине от местных жителей несколько стихотворений, которые по мнению фольклориста и сообщивших их жителей однозначно принадлежат Зайднеру⁹. Так, сообщившая первых два стихотворения – «Молитву богу дружно вознесем» (№55) и «Жил в Забайкалье я в норе глухой» (№56), баргузинка Сибирцева утверждала, что «автором их является народоволец Зайднер, умерший в 90-х гг. Х1Х в. в с. Баргузине от туберкулёза»:

56

Жил в Забайкалье я в норе глухой,

Где все древнейшей стариной живет и дышит.

Гоголь сам своим не верил бы глазам,

Если б все то увидал,

Что умершим давно считал

От тракта триста верст она (глушь),

Ни телеграфа и следа,

Приходит почта в семь дней раз,

И праздник этот день для нас.

Газет, журналов ни следа,

Но взятки здесь берут всегда,

Исправник тысячи сбирает,

Помощник тоже не зевает.

Он на начальника глядит

И все остаточки тащит.

Натурой писаря берут,

Десятские с листом идут.

Квартальный сзади, как метла,

Метет карманы дочиста.

Чтоб обыватель мирно спал

И про себя не возмечтал,

Исправник здесь и царь и бог,

Всех может гнуть в бараний рог.

Он и начальник и судья,

Сам Соломон пред ним дитя.

Коней штук десять прокормить

И самому роскошно жить

Задача трудна, ей-ей,

Решать задачу и трудней.

Помощник, лакомый к клубничке,

Повсюду ищет райской птички,

Но коль строптива и честна,

В казачей будет вмиг она.

Здесь дуют лютые ветра,

И льют дожди, как из ведра,

Во время жатвы лишь во вред,

Когда ж нужны, тогда их нет.

Здесь сифилис народ съедает.

Никто, как бог, врач это знает,

Покорный небу, как всегда,

Больных он губит со двора.

Врачи не лечат здесь народ.

Без них родится он и мрет.

Лишь два рубля врачу отдай

И оздоровишь этим край.

Чужих детей коли лечить,

Своих ведь можно погубить,

К чему же платит докторам,

Не знает он и сам.

В Ангарск врач едет порожним,

Следа лекарства нет при нем.

К чему ж едет, господа?

Чтоб была рыбка и икра

Вдобавок сотенку рублей

Привозит он жене своей.

И ждет жена, любви полна,

Супруга в объятья привлечь.

Вот так-то вот любезен тот,

Кто хочет мир в семье сберечь.

Не без оснований можно предположить, что эти стихи Зайднера, записанные Гуревичем в представлении баргузинки Сибирцевой, отличались от авторского оригинала. Наверное, их можно считать народным изложением стихотворной критики тогдашней чиновничьей ситуации в баргузинском крае несломленным ссылкой народовольцем Зайднером. В отличии от стихотворения «Хоть крылья сломаны судьбою…", здесь речь идёт не о глубоко личном, а о злободневном общественном… В этих стихах бескомпромиссные и язвительные конкретные оценки здешней жизни…

Сам фольклорист Гуревич ещё отметит: «Там же записано мною два стихотворения Зайднера „Печальна моя жизнь была“ и „Мечты“, которые также бытовали в Баргузине»:

Печальна моя жизнь была,

В ней не было даже просвета.

Теперь уж близка и могила,

И песнь лебединая спета.

И тени встают предо мною,

Встают все года прожитые.

Гляжу я и вижу с тоскою —

Лишь рамки стоят все пустые.

И дел моих вовсе не видно:

Лишь думы, мечты и желанья.

Становится горько и стыдно

За муки мои и страданья.

Зачем во мне сердце так билось

И к ближним любовью кипело?

Зачем по ночам даже снилось,

Что ждет меня доброе дело?

Зачем? Видно, крест не под силу

Поднял я в минуту гордыни.

А что я нашел? Лишь могилу

В холодной угрюмой пустыне.

Когда еще юнцом я был,

Вокруг меня носились роем

Мечты. Я страстно их любил,

Себя уж я считал героем.

Я гордо выступал на бой

С коварством, злобой и пороком,

Я увлекал толпу с собой,

Я вождем был и пророком.

И, обнаживши острый меч

И знамя красное свободы

Я ветхое сбирался сжечь,

Освободить хотел народы.

Одел доспехи, взял я щит

И на коня уселся смело.

Пускай, пускай меня он мчит,

Умру за правое я дело.

Но, видно, был ездок плохой,

При первой схватке я свалился.

Эти два стихотворения явно о том же состоянии души автора, что и стихотворение «Хоть крылья сломаны судьбою…", хотя приведены в разных, независимых друг от друга источниках: борьба, разочарование, тревога, тоска…

И можно считать, что совсем не случайно на могиле Зайднера в Баргузине были начертаны стихи именно Надсона. Четверостишие было написано им в 1886 г. за год до его смерти в возрасте 24 лет от злой чахотки. Всего 32 года проживет и Зайднер и умрет он от той же жестокой болезни. Достаточно ещё раз раскрыть томик стихов Надсона, чтобы сразу почувствовать большую общность поэтических дум, тем и настроений:

Мучительно тянутся дни бесполезные.

Темно в пережитом, темно впереди.

Тоска простирает объятья железные

И жмет меня крепко к гранитной груди.

О, если бы дело гигантски огромное,

Гроза увлеченья, порывы страстей,

В холодное сердце, больное и темное,

Огонь исцеляющих, ярких лучей¹⁰…

Так писал Надсон в том же 1886 г. И, кажется, что нет уже сомнения, что поэт Надсон был одним из кумиров поэта Зайднера…