Читать книгу Книга четвертая. Исключительность - Александр Алексеевич Ананьев - Страница 4

В целом вся концепция прикладного «ананьевизма», что так старательно и вполне основательно разрабатывается мной, неизбежно упирается в расхожее понятие «секта». Изнутри текущего общероссийского, а то мирового туннеля реальности данный термин воспринимается с сероватым предубеждением. Я бы даже сказал, что для многих само слово «секта» уже ассоциируется с фашистским концлагерем. Иногда доводится слышать игривые разоблачительные упреки, мол это же у вас секта.

Действительно, миленькая такая секта, и вы имеете дело с заведующим. Не говорю, что учредитель, но скажем так, управляющий делами. Главный сектант – мой Проводник. Мы настолько нахальны, что говорим об этом прямо, а я пишу подобные дискредитирующие откровение в каждой книге. Однако, несмотря на мои старания, окружающие своим невежеством (а также незнанием моих книг и выступлений моего Проводника) буквально обесценивают мою же самоизобличительную манеру.

Это может показаться абсурдом, но меня и моих Идущих умудряются повторно обвинять в разрушительном сектантстве, когда мы и так прямо это декларируем. Понятное дело, что обвинители профильных книг не читают, ведь тогда подвергнутся риску заражения безобразием. Другие писания, вроде библии тоже мало, кто в руках держал (и я их понимаю), но сторонников не стремятся заклеймить в очевидной принадлежности к культу. Даже ежедневные церковно-славянские завывания под колокольный звон в каждом храме каждого города сейчас воспринимаются как-то благостно с налетом священного успокоения.

Церкви, мечети и другие культурные заведения с профильной атрибутикой полны целеустремленных людей с пустыми глазами и отрешенными лицами, которые слепо ломятся туда петь, шептать, долбиться лбом об пол, носить странные одежды. Ни их самих, ни посторонних вовсе не смущает настолько бесхитростное зомбирование граждан, многие из которых очевидно выпадают из состояния вменяемости в ходе религиозных процедур. Попробуйте лишь усомниться в умственной полноценности приверженцев сект вроде РПЦ, как вас немедля заклеймят святотатцем-поборником святой веры, наложат чудовищную епитимью, безапелляционную анафему, и возможно, даже напрочь отлучат от церкви. Более того, есть риск привлечения незадачливого безбожника к вполне светской уголовной ответственности за разного рода оскорбления чувств верующих и экстремизм. Странная бесовщина творится, но пусть будет.

Веселенькая затея, надо признать. Секта – это всегда весело. Там столько всего внутри! Сектоведение – довольно бесхитростное ответвление социальной психологии, но сектостроительство – чрезвычайно энергоемкое ремесло. Если говорить честно (а иногда это всё же случается), то придется признать, что нет-нет, но ряд книжечек по сектоведению я полистываю, в том числе монументальное творение Дворкина А.Л. “Сектоведение”, которое сразу приобрело статус базового учебника на Теологическом факультете при Уральском Государственном Профессионально-Педагогическом Университете, который открыла Екатеринбургская епархия РПЦ.

И вот какая любопытная вещь, ведь когда-то в начале ХХ века в России сама гуманитарная дисциплина «Сектоведение» в светских и богословских учебных заведениях появилась неслучайно. Авторы с переменным изяществом анализируют и разоблачают всякого рода новообразования, но в угоду чему? Что вообще есть «секта»? Разумеется, я не потащусь в дебри лингвистической этимологии самого слова, но все же определить объем понятия придется. Только как? Вот описать, что есть ёжик я еще как-то бы смог, даже видел его несколько раз. Эдакий мохнатый игольчатый хомяк, но с разного рода идеальными объектами намного сложнее. Это такая же штука, как с «проституцией» и многими иными «придумками»: либо мы все в этом по уши, либо этого не существует. Начиная чертить вилами по воде в поисках хоть чего-то сектовидного, можно наскоро накидать ряд признаков:

– это такое неоднозначное место, где внутри участникам кажется, что оно хорошее, а тем, кто как бы снаружи оно скорее видится плохим, ну во всяком случае точно хуже, чем их собственное;

– это нечто меньшее, обособившееся от большего, имеющее достаточную самость и стремление к самоопределению, самобытности, самодостаточности;

– внутри него есть подобие идеологии, т.е. считается, что участникам неплохо бы вести себя определенным образом, а то их перестанут считать прилежными сектантами;

– империалистические амбиции в ряде случае, т.е. новообразование имеет свойство к экспансивному расширению сфер влияния, установлению властных полномочий над людьми и территориями.

– ребята внутри этого сообщества и ребята снаружи имеют друг к другу ряд претензий, которые временами приобретают непреодолимый характер экзистенциального свойства;

– одни считают, что вторым не место в этом мире, либо их неотъемлемо следует переделать в себе подобных, либо можно оставить в покое до поры, но обязательно будет позиция друг по другу;

– внутри сообщества применяется регулирование органом принуждения с легально применяемым арсеналом спецсредств, и не всегда правового характера. Кстати, само понимание «правового регулирования» имеет очень ситуативный и всегда конъюнктурный характер, т.е. политически ориентированный, удобный, одобряемый. Например, в одной из громогласных сект, «Империи зла» еще позавчера предпринимательская деятельность была вне закона, а сегодня уже стала залогом будущего, и неуемного счастья;

– секта непременно имеет руководящий орган, он может быть единоличного или коллегиального характера;

– само собой, что участники этого партсобрания идут именно к светлому будущему в отличие от невежественных, заблудших или загнивающих оппонентов-опозиционеров. Иногда лидеры одной секты (например, Рональд Рейган) изобличающе клеймят другую во всех грехах, обзывают «Империей Зла», и обвиняют в «гнусной коммунистической лжи». Обычно в таких случаях создается политкорректная идеологическая разработка терминологического аппарата, чтобы внутри этого неоднозначного сообщества однозначно отделять хороших от плохих. Что бы особо не ломать голову, иногда берут издревле нейтральное слово (вроде «секты») и наполняют его «правильным» содержанием;

– нередко выделяются факультативные признаки вроде насильственного порабощения, лишения свободы, неприкосновенности и вообще кровожадные замашки. «Семья» Чарли Мэнсона прилично напакостила в США, равно как в любой стране можно обнаружить несколько подобных изощрений. Подобные организации уже описаны в уголовных законах, как преступные сообщества, организованные преступные группы и т.д., так что нет смысла вносить терминологическую путаницу в разграничение явлений. Там, где совершают преступления, они и есть цель образования сообщества, там криминал, но о том, я и близко не касаюсь.

Пока я выдумывал эти признаки, то даже сам начал теряться, какое именно понятие описываю. В самом деле, выходит, что «секту» легко можно заменить вообще на любой союз, хотя бы из двух человек. Даже когда вы встречаетесь с подружкой, то образуете собой секту, разве что слабенько теоретизированную. Однако, в любой семье непременно найдутся указанные признаки, разумеется, что и в любом государстве тоже. Можно предположить, что на государстве моя сектологическая мысль могла бы остановиться, но есть еще надгосударственные структуры международного характера, вроде Евросоюза, НАТО, ИГИЛ и тд. В сущности, ни одному человеку никак не удастся просто появиться на свет без одномоментного причисления сразу ко множеству сект.

Стоит ли говорить, что никакая секта (кроме моей) саму себя сектой не признает, даже если зачитать мой скупой перечень признаков. Всё это попахивает описаниями «проституции» из «Моего Пути», где мы выяснили, что «проституткой», в том числе называют высокоранговую женщину, которая не нравится в данный момент женщине рангом пониже, либо не отвечает взаимностью низкоранговому мужчине. Оглянитесь по сторонам, и найдете, что секта секте рознь. В то время как одни лишь задорно пляшут на полянке, не заморачиваясь методологическими изысканиями, другие – уже третье тысячелетие к ряду учреждают богословские учебные заведения, где шлифуют магию до зеркального блеска.

Католические сектостроители за долгое время изрядно поднаторели, обзавелись собственным государством, естественно клерикальным. Когда-то у них были даже подразделения крестоносцев для почти гуманитарного миссионерства через насильственное просвещение прочих граждан, увязших в плену грехов и тьме ложных социально-политических воззрений (вроде язычества). Зато сейчас разоружились и перешли к тактике дипломатично-риторической, но карнавалы и маскарады продолжают докручивать. Как известно, православные, исламисты, иудеи и прочие решительно отказываются сдавать пальму первенства в деле нарядности, истинности и единоначалия именно их убеждений. Ну и славно, а мы пока продолжим.

В ходе диалогов с приближающимися Движущимися (соискатель статуса Идущего) Проводник в разной форме сообщает, что его ожидает, предостерегает от иллюзорной притягательности этого знания. У нас довольно нахальная секта, которая изо всех сил не хочет быть массовой и отпугивает потенциальных сторонников упреждающим саморазоблачением. Полнейшая открытость и откровенность во всем идет со мной в след с первых строк первой книги. Еще более радикально-вопиющая антипропаганда исходила от моего Проводника в течение последних лет. Мы прямо сообщаем о тяготах этого выбора, но вот какая вещь может объяснить эту нелогичную позицию – нам просто нет дела до критических мнений. Мы стелим свой бред исключительно себе на радость.