Читать книгу Карта силы - Александр Анатольевич Ильин - Страница 3

2

Завершающая часть родительского собрания, отведённая информированию о походе, буквально взорвала ту торжественную тишину, которая образовалась во время оглашения итогов учебного года.

Вертя головами во все стороны, мы, с интересом букмекеров, принявших высокие ставки, наблюдали за шумным спором родителей, занявших две противоположные позиции: от запретной – «никакого похода – это опасно» до попустительской – «пусть идут, куда хотят».

Наши симпатии тут же объединились на стороне отцов, которые ради «перевоспитания маменькиных сынков и дочек» были готовы отправить нас хоть на необитаемый остров, без еды, с одним топором и спичками. Можно подумать, мы испугались!

Особенно нас вдохновило выступление деда Дениса Топоркова. К общему удивлению, старче оказался в теме наших проблем.

– Считаю этот поход как нельзя кстати! Тут вам и приключения, и трудности. Я часто слышу от внука и его друзей восхищённые разговоры об экстремалах. Того и гляди, в какой-нибудь клуб самоубийц запишутся, типа зацепинга, бессджампинга или вингсьютинга.

Родители дружно засмеялись, а мы одобряюще захлопали.

– Я вижу, вы неплохо разбираетесь, – толи похвалил, толи удивился учитель физкультуры Роман Русланович.

– Во дед выводит, чисто соловей! – пошутил отец Никиты Трофимова.

Все снова засмеялись, а Топорков-старший невозмутимо продолжил.

– Моя дочь, мама Дениса, как только услышит новое иностранное название – за сердце хватается. Мы уже паркур пережили и стритборд. Так вот, чтобы какой беды не случилось, пришлось изучить экстремальные направления. Хочу знать, что более-менее приемлемо, а что на грани жизни.

Топорков-старший на секунду задумался. Родители с большим интересом ждали продолжения.

– Так вот, я к чему… У пацанов – энергии через край, куда девать не знают, плюс жизнь кажется пресной. А поход – то, что доктор прописал. Если, конечно, не хотите, чего похуже. Словом, я – за поход!

Что тут скажешь? Наш человек! Побольше бы таких выступлений.

Пока родители спорили, нам, как заинтересованной стороне, слова вообще не давали. Но мы быстро сообразили, как можно активно выражать своё мнение даже в такой тупиковой ситуации: дружно хлопали папам и недовольно мычали, когда мамы кошмарили всех хроникой нашумевших в СМИ походных происшествий.

В результате, в туристской группе вместо двадцати четырёх изначально записавшихся смогли удержаться лишь тринадцать человек. Добрый десяток наших друзей и товарищей, понурив головы, покинули собрание вместе с родителями – дальнейшее обсуждение того, в чём не участвуешь, не имело смысла.

Класс опустел. Новоявленные туристы, азартно пожимая друг другу руки, пересели вперёд на освободившиеся места, полагая, что вот теперь-то и начнётся по-настоящему деловой разговор. Но тут в наступившей наконец тишине мама Анфисы Финьян вдруг виновато заявила:

– Извините, конечно. Я не против похода. Но в группу из тринадцати детей свою дочь не пущу!

Ну вот! Снова-здорово! Ещё одна нервная мамочка вставляет нам палки в колёса, и без того постоянно вязнущие в словесной трясине родительских опасений и страхов.

Туристы, только что пережившие сладостную минуту победного братания, переполнились общим негодованием. Кое-кто даже ругнулся в кулак. Но среди родителей нашлись союзники.

– Простите, вы к нам из какого века? Случайно не на метле? Или в ступе?

– Какая дремучесть!

– Трискайдекафобия! Боязнь числа тринадцать. Одно из самых популярных суеверий!

И цивилизационно продвинутая группа родителей, забыв про нас и дурной пример, с азартом занялась буллингом заплутавшей в средних веках ровесницы.

– Может, мы тут ещё гадания устроим!

– Ага! Спиритический сеанс! А что, проконсультируемся с духами!

– Предлагаю спросить Джеймса Кука, не будет ли нашей экспедиции каких-либо притеснений со стороны местного населения.

– Ха-ха-ха!

Видя непонимание окружающих и слыша откровенные насмешки, мама Анфисы спокойно встала и засобиралась к выходу.

– Дело, конечно, ваше. А я бы не была столь категоричной. Всё-таки это наших детей касается. Многовековой народный опыт нельзя игнорировать. До нас, извините, тоже не дураки жили: наблюдали, анализировали. Всё это не суевериями, а народными приметами называется. Что, тут все такие смелые? Неужели хотя бы на всякий случай, просто для подстраховки, мы не можем изменить число детей в группе?

– Да не вопрос! Если вы решили свою дочь оставить дома, то нам тут уже и придумывать нечего: пойдут двенадцать, как в поэме Блока. Надеюсь, число двенадцать не имеет такой же запятнанной репутации, как тринадцать? – решил отшутиться отец Никиты Трофимова, не подозревая, что в нашем дружном коллективе подобные нефрендовые шуточки могут не слабо аукнуться.

Расплата пришла незамедлительно в виде неуправляемой цепной реакции.

– Я без Анфисы в поход не пойду, она моя лучшая подруга!

– И моя!

– И моя!

– И наша!

– Ё-моё! В поход без девчонок? Не согласен! А кто нам кашу-то варить будет? – разозлился Денис – внук Топоркова-старшего.

По нашим рядам прокатился оживлённый гул возмущённых голосов.

– Товарищи! – призвал всех к порядку Роман Русланович. – А вы, мама, пока сядьте. Допускаю, что среди нас есть ещё родители, которых гложут сомнения в связи с числом тринадцать. Поэтому, чтобы данная проблема больше никого не напрягала, могу включить в состав группы своего сына. Только он не школьник, а студент медицинского колледжа. Но по возрасту недалеко ушёл: ему восемнадцать. Будет рядовым участником группы. Подходит вам такой вариант?

Не знаю, знаком ли вам уже научный термин "нейролингвистическое программирование", но похоже, что сейчас произошло нечто подобное: в одно мгновение наши девчонки заткнулись, развернулись и с нескрываемым интересом уставились на учителя глазами по пять рублей. Ответ на вопрос «Подходит ли вам такой вариант?» был уже явственно написан на их любопытных лицах.

Предложение физрука понравилось и родителям. Вопросы посыпались на него, словно дождь из набрякшей тучи.

– А на каком курсе ваш сын?

– Третий заканчивает.

– Но он хоть что-то уже умеет?

– Ну конечно! Уколы делает, первую помощь оказывает.

– Вот-вот. Пусть ещё раз почитает про оказание первой помощи.

– И аптечку хорошую пусть соберёт. Мы деньги сдадим.

– А по какой специальности он учится?

– Фельдшер скорой помощи.

– Товарищи! – воскликнул отец Никиты, расплывшись в довольной улыбке. – Это же именно то, что всем нам нужно для полного, так сказать, спокойствия. "Скорая помощь" – в группе! В таком случае, я отпускаю своего ребёнка в поход без дальнейших споров.

Ничего себе ребёнок! На минутку я взглянул на Никиту: четырнадцатилетний детина был на полголовы выше своего отца, шире в плечах и ниже голосом. До чего же всё-таки любят учителя и родители совершенно необоснованно называть нас детьми! Ещё несуразнее – ребёнок! Тогда как по Международной возрастной классификации детство длится всего лишь до одиннадцати лет. Люди с педагогическим образованием и не знают этого? Чему их тогда по пять лет в университетах учат?

Между тем, предложение физрука одним махом сняло тормоза всех противоречий. Вечер вдруг превратился в идиллический. Родители с живым интересом выслушали информацию о походе, изучили карту с предстоящим маршрутом, записали перечень личных вещей туриста, а потом сентиментально вспомнили школьные годы, когда они ух, ах и о-го-го, словом, зажигали. Совсем не то, что мы – вялое поколение компьютерных сетей, гаджетов и девайсов.

Закончилась эта импровизированная встреча выпускников неожиданным предложением вспомнить молодость: взять отпуска, да и рвануть в поход вместе с детьми. А что? В кедах, с гитарой, палатками и спальными мешками!.. При этом глаза мам и пап азартно горели золотыми кострами далёкой юности.

Зато «дети» не на шутку разволновались. Это что же, опять: надень кепочку – голову напечёт, не сиди на земле – грязно, вымой руки – вот тебе полотенце, съешь яблочко – оно полезное? Можем мы, в конце концов, хоть четыре дня от родителей отдохнуть!

Обступив Романа Руслановича, мы заявили о своём категорическом несогласии.

– Нет-нет! Такой поход не катит!

– Типичная подстава!

– А как же вчера вы говорили, что мы всё сами?

– Только вы и Лариса Леонардовна!

Учитель улыбнулся и положил руку на плечо Денису Топоркову, самому из нас принципиальному.

– Ну, что вы, ребята! Помечтали родители, а завтра забудут. Это же только слова. Ностальгия!.. Разумеется, всё сами! Но если сомневаетесь, сейчас внесём ясность.

Роман Русланович решительно подошёл к столу.

– Товарищи родители! Я вижу, у вас сложилось неверное представление о том, чем будут заниматься ваши дети этим летом. Тогда сформулирую предельно чётко и ясно. Они записались не в группу, выезжающую за город на пикник. Ваши дети записались в спортивную команду. А вид спорта имеет конкретное название – пеший туризм. Что предполагает физические нагрузки, преодоление не только длинных дорог, но собственной лени, слабости, страха. Так что, никакой опеки! Полная самостоятельность! Уже этим летом, если ребята справятся с нормами похода, они смогут получить третий юношеский разряд. В следующее лето – второй. И так далее.

Сообщение произвело впечатление. Все снова разом заговорили: и дети, и родители.

– Как, разве этот поход не одноразовое мероприятие?

– Мы что, теперь каждое лето будем ходить?

А Лёнька Иволгин аж подскочил на стуле:

– Вот здорово! Я никогда серьёзно спортом не занимался, а теперь типа спортсменом стану?

– Роман Русланович! – подняла от блокнота голову наша классная и посмотрела на физрука удивлённо-строгим взглядом сквозь приподнятые двумя пальчиками очки.

На секундочку. Знакомьтесь, Лалила – Лариса Леонардовна Ларичева. Учитель русского языка и литературы. Наша классная. Дату рождения точно не знаем. Лет тридцати, наверное. Ей бы пение преподавать! Голос, вау!.. Поэтому мы её имя как бы тремя нотами произносим. Не ради смеха, конечно, а по сути.

– Роман Русланович, вы нас заинтриговали. Даже я, оказывается, не совсем в курсе. Может, расскажете о своих тайных планах. Признавайтесь, вы нас в мастера спорта готовить будете?

Роман Русланович смущённо засмеялся и отрицательно замахал руками.

– Что вы! Я сам всего лишь кандидат. Чтобы стать мастером спорта по пешему туризму, нужно осилить поход шестой категории. А это в пространстве и времени – триста километров пути и двадцать дней сроку. Целое путешествие! А что, разве среди вас есть любители долгих путешествий?

– Да! – с восторгом закричали мы.

И только Лёнька грустно пробурчал в мою сторону:

– Я бы двадцать дней триста километров топал, лишь бы не слышать, как мать с отцом почти каждый вечер бодаются.

Я знал его родителей: оба – хорошие люди. Но в последнее время что-то у них между собой не клеилось. Лёнька любил и отца, и мать. И очень боялся, что они, в конце концов, разведутся. Без учёта его мнения.

– Правильно ли я понял, что каждое лето степень сложности похода будет расти, а значит, увеличиваться и его продолжительность? – поинтересовался дед Дениса Топоркова.

– Совершенно верно. В это лето мы идём на четыре дня, в следующее – на шесть, а закончится школьная стажировка десятидневным походом.

«Десятидневным» вихрем пронеслось меж нас многократным эхом и выстрелило ликующим «Йес!». Пацаны ударили по "петушкам".

И тут снова раздался мягкий, как кошачья лапа, но очень цепкий голос Анфисиной мамы:

– Позвольте, но, если будут присваиваться спортивные разряды, разве не должны ребята пройти определённую подготовку?

– Верно! – проявился наконец-то в общей массе голос моей мамы. – Поход хоть и первый, но сразу категорийный. И его успешное прохождение не измеряется одними лишь километрами. А как же туристские навыки? Укладка рюкзака, установка палатки, устройство костра? Иначе, получение разряда не заслужено.

– А кто сказал, что подготовки не будет?

Роман Русланович расстегнул кожаную папку и, хитро улыбаясь, погрозил нам пальцем.

– И не надейтесь!

Наступила напряжённая тишина. Все с любопытством следили за руками физрука, как за пассами иллюзиониста, пытаясь понять, какой сюрприз он извлечёт сейчас из недр своей папки?

– Непосредственно в походе мы освоим туристское снаряжение, – продолжая рыться внутри, рассказывал Роман Русланович, – отработаем приёмы страховки и переправы. А пока… А пока вот вам абонементы в городской туристический клуб «Альтаир». Всего шесть занятий!

– А поход?! – вскочили мы с мест.

– А в поход – первого августа!

Вот так наше ликующее «Йес!» сменилось сдувшимся, как воздушный шарик, «Упс!». Однако собрание завершилось на безумно манящей ноте. Поход звал нас к преодолению.