Читать книгу Молитва о семье. Книга первая - Александр Анатольевич Трохимчук - Страница 5

Младлейка резко приняла позу для доклада. То бишь встала по стойке смирно.

– Товарищ капитан, произвожу допрос задержанного!

Это я задержанный?! Я ж как Павлик Морозов – лучший друг советской власти!

– Александр Фомин, 17 лет, житель поселка Светлый. Отрабатываемая версия – убийство своих подельников. Мотивы выясняем. Владеет как огнестрельным, так и холодным оружием. После подзатыльника конвоира ругнулся по-немецки.

Капитан скользнул по мне равнодушным взглядом.

Что ж за человек такой, перед ним знатный убивца, можно сказать передовик душегубцев – а ему похрен. И потом, это называется подзатыльник?

Нет, надо себя любимого спасать, иначе без меня светлое будущее построят!

– Товарищ капитан, разрешите обратиться?

НКВД-ник и на этот раз посмотрел на меня уставшим взглядом патологоанатома. Достал пачку папирос "Герцеговина Флор", тех, которые товарищ Сталин любит. Интересно так снял гармошкой гильзу папиросы, пыхнул пару раз.

– Ну. давай, излагай голубок.

– Сегодня утром, во время утренней зарядки подвергся нападению бандитов. Они не ожидали отпора с моей стороны. Убил их же оружием. Первого с обреза мосинки, второго – его же ножом. Нападение произошло недалеко от лесничества. С помощью лесника и нашего участкового доставили трупы бандюков сюда, в район. Немецкий язык знаю в совершенстве, мама учитель немецкого. А батя… Батя погиб в Гражданскую, был красным командиром, орденоносцем. И самое главное, перед смертью бандит указал место схрона, но как-то очень неопределенно, какие-то обрывки слов. Но думаю на месте смогу определиться. И время, товарищ капитан, время. Если есть сообщники – можем упустить.

Надо ли вам напоминать, что во время этой, не побоюсь этого слова, знаменательной речи, достойной самого Цицерона или Пифагора, с испуга все перепутал – я принял ту же позу для доклада. В конце моих слов живот предательски буркнул и громко так – от страха.

– Извините, товарищ капитан, есть хочу.

– Выезд через 15 минут. Товарищ младший лейтенант – усиленное отделение. Сержант, отвечаешь головой за этого пацана, да и дай ему перекусить, а то своим животом распугает всех врагов народа Советской власти.

Все засмеялись с облегчением. Служивый принес мне остывший, но сладкий чай, кусок хлеба с маслом. Не отказал себе в удовольствии сделать тюху с помощью ножа, он так и остался в сапоге – никто ж не обыскивал. Младший лейтенант глянула на сержанта ласково так, тому стало слегка не хорошо.

Кстати, младшего лейтенанта зовут Виолетта Пантелеевна, ну это я забежал немного вперед.

Выехали быстро. Я в нашей колхозной машине, в кузове с двумя бойцами, в кабине водитель с нашим участковым. И как это наш участковый, здоровый такой дядька, туда всунулся? Кабина полуторки маленькая и неудобная, если водитель слегка упитанный, думаю больше 70 кг, управлять машиной неудобно. Капитан поехал во второй машине, с усиленным "дегтярем" отделением бойцов, вооруженных винтовками. Мужики все молодые, здоровые, морды хоть бери прикуривай. Вооружены довольно-таки серьезно для этого времени.

С кем это они воевать собрались? Ну допустим будет парочка бандитов. Или это понты перед местным населением? Дескать, сильна Советская власть, а НКВД – страшное, шо не дай Бог!

Я ошибался, думал весь экшн на сегодня лимит свой выбрал. Пулеметная очередь стеганула по нашей машине злым свинцом. Брызги лобового стекла, крови. Водитель и наш участковый навсегда остались в кабине. Полуторка съехала в кювет. Бойцы горохом посыпались из кузова, от неожиданности был последним, но убежать собрался дальше всех. Началась стрельба и с нашей стороны. Сориентироваться, взять себя в руки – жить то хочется. Наверное, от страха опять геройствовать начну....

– Живыми гадов брать! – подал голос капитан.

– Пулеметчик, ко мне!

Интересно б***ь, как их живьем брать?

Господи, теперь куда?

… У нас уже, как минимум, двое вышли из строя. Рядом уткнул голову в траву сержант. С правой стороны дороги подал голос "дегтярь", бил короткими, без нервов, отсекая гадов от леса. Ну что ж, этот день либо станет последним, либо изменит всю мою жизнь в этом мире. А вообще, где это мой мир и есть ли у меня выбор? Может моя прошлая жизнь – это моя фантазия. Еще раз умирать? Сознание потерять – очнешься в дурке, в смирительной рубашке с решетками на окнах и с добрым санитаром рядом!

Винтовка сержанта привычно легла в руки, как девушку, бережно прижимаю к себе, да я тебя всю жизнь родная искал! Отползаю в сторону, осторожно приподнимаю голову. На дороге перевернутая повозка, убитая лошадь, за ней ссадит по нам пулемет, щедро так. Рассчитывают побыстрячку отделаться, ведь преимущество на нашей стороне. Бандитов было пока четверо живых и одна из них женщина! Еще одна Анка-пулеметчица нашлась. Удивительно, насколько активно участвуют женщины в общественной жизни!

А мне такие нравятся – денег добудут и меня защитят!

Грамотно двое прикрывают, двое уходят, меняются местами. Сдаваться в плен? После такой серьезной заявки? Только вышак им светит – какой нахрен плен. Может был бы у них шанс, но уходить надо налегке, не с такими сидорами за спиной. Стреляю, подымаюсь, бегу к телеге. Споткнулся, упал и это спасло мне жизнь, услышал свист – значит не моя. "Подрываюсь" вперед, куда херачу сам не знаю – туда херачу, обеспечиваю психологический эффект. Первой закончилась Анка-пулеметчица. В тебя стреляют, ты стреляешь. И какая разница мужчина ты или женщина. Правда, все просто? Я за разумное равноправие, а феминистки с пидорасами меня еще в прошлой жизни достали. В нее я всадил остаток магазина. С диким ревом набрасывается на меня муж, любовник, брат и т. п., нужное подчеркнуть. Он в ярости забыл про свой ствол – ему надо задушить красноперого собственными руками, чтобы в глаза смотреть, страх видеть и ради этого, собственная жизнь – ничтожная плата! Швыряю "свету" ему в ноги, выхватываю свой засапожник и в этом момент его пальцы сцепляются на моем горле, такую хватку даже в смерти не разорвать. Одной рукой пытаюсь разжать его пальцы, другой бью ножом по голове. На третьем, пятом разе быстро попадаю рукояткой в висок, а оказалось лезвием фигачу! Перед глазами поплыли багрово-фиолетовые круги. Наверное, на моей улице праздник сегодня. Тело на мне обмякает. Мужик за сотню с гаком, вгодованная сволочь, не на колхозных же трудоднях отъелся. Пальцы удалось расцепить с помощью бойца. Бой был быстрым, хотя по ощущениям больше часа прошло, но все уложилось в минуты.

Подошел к капитану, как и был, с ножом в опущенной руке, не в силах с ним расстаться.

Бойцы стаскивают трупы, вяжут душителя – живучий, но ненадолго.

– Раненых перевязать! Вещмешки ко мне, трупы обыскать.

Нормальная такая рабочая обстановка. Горазды чекисты чужую кровь лить и свою не жалеют. Открывают первый сидор – внутри золотые слитки с двуглавым орлом, бумаги. Как же с таким весом уходить? Как говориться, своя ноша не тянет, но жадность фраера сгубила. В отдельной куче – оружие, не хилый такой арсенал – есть с чем Новый Год отпраздновать.

Запах сгоревшего пороха, крови, вонь страха и смерти. Неожиданно поднимает голову Анка – пулеметчица, это же невозможно, но это есть! В ее руке наган. Толкаю капитана, кричу – за Родину! За Сталина! Шутка. Если честно, сука шепнуть успел, потом тупо что-то бьет в бок, последний привет получил! Прижимаю руку к груди, сквозь пальцы кровь. Боли нет. Как задолбали эти феминистки! Накатила слабость, стоять уже не могу. Да пошли вы все на хер, но сознание все равно не потеряю. Кто-то кого-то добивает, на этот раз окончательно и без меня. Не терять сознание! Сильно хочется спать, ну поспать же мне можно?! Уткнулся лицом в дорожную пыль, как в мамину перину. Последняя мысль, которую помню:" Господи, теперь куда?"