Читать книгу Война по распорядку. Красным по белому. Альтернативная сага - Александр Антонов - Страница 8

Июль в столице – время года, когда под подошвами сандалий чуть проминается размякший от жары асфальт. Потому вдвойне приятно после трудов праведных переоблачиться из официальных в летне-партикулярные одежды, присесть на скамье под зелёными кронами деревьев, не очень-то и вслушиваясь в их шелестящий шёпот, подставив лицо нагоняемой лёгким ветерком со старинного московского пруда прохладе.

Машаня убежала за мороженым и вернётся, думаю, не скоро: очередь за лакомством всяко не маленькая. Есть время поразмышлять на темы, с которых на службе мысли просто соскальзывают…

В оставленной нами реальности цифры в сочетании 1937 были нарицательными, зловещим напоминанием о чудовищных репрессиях, накрывших кровавой пленой всю территорию Советского Союза. Живя в другой реальности уже более двадцати лет, сперва в Петрограде, а теперь здесь, в Москве, столице Социалистического Союза, я взял за правило вглядываться в лица людей: из окна ли служебного автомобиля, во время многочисленных встреч, или просто по ходу столь любимых мной пеших прогулок. Они, эти лица, были часто радостными, иногда печальными, изредка раздражёнными, но крайне редко испуганными. Отсутствие в людях страха перед властью я считаю, пожалуй, нашим главным достижением, и друзья, кажется, в этом со мной солидарны. А вот по поводу другого резонансного для той реальности события, которое случилось как раз в июле, правда, прошлого 1936 года, мы к общему мнению так прийти и не можем. Ёрш твёрдо заявляет: было! Васич – подозреваю, что всё-таки, скорее, из чувства противоречия – не менее твёрдо говорит: не было! Я сомневаюсь. О чём речь? Да о фразе «Над всей Испанией безоблачное небо». Сорвалась она 18 июля 1936 года с антенны одной из радиостанций, расположенной в испанской Северной Африке, или это таки журналистская придумка? Но интересно даже не это. При своём мнении остаётся каждый из нашей тройки и о причине, почему эта фраза точно не прозвучала в нашей реальности. Почему в Испании не случилось гражданской войны? Почему ныне здравствующий генерал Франсиско Франко так и не стал генералиссимусом, диктатором и не получил титул «каудильо»? На эти и другие «почему» у меня и двух моих друзей – Ольга по обыкновению голову «подобной ерундой» не забивает – есть собственное мнение, хотя местами и схожее с мнением других.

Чтобы хоть как-то разобраться в этом вопросе предлагаю, дорогой читатель, организовать виртуальный круглый стол, да хоть прямо здесь, на этой, к слову сказать, совсем не круглой скамейке. Представьте себе, что по правую руку от меня сидит начальник Генерального штаба маршал Социалистического Союза Абрамов, а по левую – председатель КГБ СССР, опять же маршал Ежов.

Виртуальный Абрамов. «А здесь и правда хорошо, не то что у меня в кабинете. Молодец Макарыч, что нас сюда вызвал, как считаешь, Ёрш?»

Виртуальный Ежов. «Кто бы спорил, Шеф у нас голова!»

Кончай базар! Вы всё-таки не мои друзья, а лишь их воображаемые – кстати, мной воображаемые! – виртуальные копии. Потому извольте высказываться строго по заданной теме!

Виртуальный Ежов. «Как скажешь, Шеф. Одна просьбочка: первое слово – твоё».

Принимается! Итак! Что стало одной из главных причин, приведших к Гражданской войне в Испании из той реальности? Мировой экономический кризис или Великая депрессия касательно Соединённых Штатов. Когда доброму самаритянину перестаёт хватать средств на сносное существование, то привычные ценности – а в Испании это королевская власть и католическая вера – перестают для него быть столь уж ценными, уж простите за тавтологию! В итоге король отправляется в изгнание, а симпатии его бывших подданных примерно в равной пропорции переходят к левому «Народному фронту», объединившему коммунистов, социалистов и прочую левую братию, и «Испанской Фаланге», объединившей вокруг себя все правые силы. При отсутствии между непримиримыми противниками надёжной прослойки в виде сильного центра, столкновение сторон было неизбежно, что и случилось после победы Народного фронта на парламентских выборах в феврале 1936 года. Далее «Безоблачное небо», гражданская война, разрушенные города, тысячи погибших и фашистская диктатура на несколько десятилетий.

«А тебе не кажется, Шеф, что это довольно вольная трактовка тех событий?» – ехидно поинтересовался виртуальный Ежов.

А хоть бы и так! – Не знаю, видел ли кто, как сидящий на скамейке мужчина без видимых причин пожал плечами? – Моя воля, как хочу, так и трактую! Тем более что это всего лишь пояснение к основному вопросу. Так что произошло в нашей реальности? После того как король Альфонсо XIII отправился-таки в изгнание, страна на какое-то время погрузилась в политический хаос, схожий с тем, что был в той реальности. Но лишь схожий. И возникшее отличие я с полной ответственностью готов списать на счет Союза Суверенных Социалистических Республик. Грамотная экономическая политика позволила нашей стране не только самой избежать серьёзного экономического кризиса, но и отчасти сдержать его развитие в остальном мире. Коснулось это и Испании. Помимо экономической, есть ещё и политическая составляющая того, что события в Испании не пошли по тому кровавому сценарию. Российские эсеры и социал-демократы в настоящий момент имеют значительный вес в Социнтерне. Неоднократно встречаясь в Лондоне, где расположена штаб-квартира Социнтерна, с товарищами из Испании, они, во-первых, предостерегали их от политического союза с коммунистами, которые находятся под влиянием Коминтерна, во-вторых, настоятельно советовали подумать о конституционной монархии, что для Испании, вполне возможно, является благом. В итоге на выборы 1936 года социалисты пошли отдельным списком, отказавшись войти в Народный фронт, заняли, правда, лишь четвёртое место, уступив второе и третье места тому же Народному фронту и Фаланге. Но вместе с победившей центристской партией «Возрождение Испании» образовали устойчивое парламентское большинство, что позволило начать ряд важных реформ и, в частности, внести изменение в Конституцию Испании, установившее в стране конституционную монархию. Король Альфонсо XIII возвратился в страну и в настоящее время политическая обстановка в Испании достаточно стабильна, чтобы опасаться возникновения гражданской войны.

У вас, мои виртуальные друзья, есть что добавить?

Виртуальный Абрамов. Так точно! Я, видя, как пыхтел Макарыч над экономической составляющей, этого момента вообще касаться не буду. А вот о роли союзных вооружённых сил в предотвращении возможного вооружённого конфликта на Пиренейском полуострове сказать обязан! Макарыч об этом умолчал, но реальная угроза правого мятежа – специально не употребляю слово «фашистского» – была. Но хорошо сработала наша внешняя разведка, и мы были наготове. Была допущена «утечка» в мировые СМИ и в ряде влиятельных газет появились статьи о правом заговоре в вооружённых силах, расквартированных в испанской Северной Африке. Извини, Ёрш, что влез в твою епархию, но для понимания эта ремарка необходима. Кстати, одна из статей была подписана «Эрнест Хемингуэй». Впрочем, этим вклад писателя в копилку испанской демократии и ограничился и один из своих лучших романов он так и не написал. Статьи всколыхнули мировую общественность, которая растолкала мирно дремавшую Лигу Наций. Была принята резолюция, в которой оговаривались превентивные меры, препятствующие распространению военного пожара – если он таки вспыхнет в Африке – на континентальную Испанию. Были назначены страны-гаранты исполнения резолюции: Англия, Франция и СССР. Мы тут же договорились с Англией и Францией о совместных действиях на такой пожарный случай. Во-первых, плотно запечатали Гибралтарский пролив, чтобы возможные мятежники не смогли попасть в Испанию из Северной Африки морским путём. Во-вторых, Германия, Италия и Португалия были негласно предупреждены о жёстком пресечении любых попыток вмешаться в вооружённый конфликт в Испании, если таковой возникнет. Может, потому генерал Франко так и остался сидеть в Северной Африке, оставив мечты стать каудильо и генералиссимусом, если таковые, конечно, у него в нашей реальности возникли. А вот левых чуток потрепали, свои же, но об этом лучше меня расскажет Ёрш.

Виртуальный Ежов. После того как наша коммунистическая партия окончательно поставила идею мировой революции на тормоза, Коминтерн, имеющий по этому вопросу противоположное мнение, стал, по этой и ряду других причин, организацией, присутствие которой на территории СССР было нежелательно. Гнать их напрямую никто не гнал, но намёки пошли. Сочли товарищи за благо перебраться в Швецию. Там тоже надолго не прижились и обосновались в Швейцарии. Потом… короче сменили ещё не одну страну, что позволило Иосифу – Сталин у нас известный шутник! – бросить фразу: «Бродит по Европе призрак Коминтерна!». Призрак-то призрак, а в Испании они отчебучили такое, что вполне могло привести если не к полноценной гражданской войне, то к нехилому мятежу наверное. Собственно на мятеж они испанских товарищей и подбили. Задурили головы испанским коммунистам, у которых были хорошие позиции в некоторых армейских частях, в том числе и на кораблях военно-морского флота. И те ведь практически подготовились к восстанию. Осталось дождаться сигнала, которым должен был послужить арест короля. Помните, Шеф упоминал о его возвращении в Испанию? Так вот, вернуться Альфонсо XIII должен был на испанском крейсере, который отправили за ним в Италию, где король горевал в изгнании, вглядываясь с надеждой в туманную даль.

Мы обо всём этом знали. И понимали, что толку с того мятежа не будет, одно кровопролитие. А как помешать? Пробовали осторожно отговорить испанских коммунистов. Не получилось. Пришлось проводить спецоперацию, возглавил которую лично барон Пётр Остенфальк, он же глава Европейского бюро Первого главного управления КГБ, генерал-лейтенант Львов Пётр Евгеньевич…

20 мая 1936 года у парадного подъезда лучшего в Генуе отеля остановился автомобиль. Шофёр бойко покинул место водителя, обежал машину и почтительно распахнул заднюю дверь авто. Покинувший салон джентльмен находился в той прекрасной мужеской поре, когда в тебе никто не заподозрит в равной степени ни юношу, ни старика. А разброс этот, как сами понимаете, составляет лет тридцать, а для иных и поболе. Дорогой, сшитый явно на заказ, костюм-тройка ладно облегал спортивную, выше среднего роста фигуру, что позволяло сделать минимум три вывода: джентльмен не лишён вкуса, джентльмен не стеснён в средствах и, наконец, джентльмен тщательно следит за своей фигурой. А намёк на то, что пред нами, скорее всего, аристократ, мы сделали тогда, когда назвали его джентльменом. Хорошо уложенные с пробором посредине волосы тяжело отливали серебром. Добавьте сюда суровые черты лица и скорректируется возраст: джентльмен не вчера перешагнул через сорокалетие. Я бы ещё с удовольствием взглянул на его шляпу, трость и перчатки, – ну куда в то время без них? – но суровый господин посчитал, что несколько метров до дверей отеля преодолеет и так, потому, по-видимому, – почём мне знать точно? – оставил эти атрибуты респектабельности в автомобиле.

Суровый господин меж тем, небрежно кивнув почтительно распахнувшему дверь швейцару, прошёл в холл отеля и остановился на видном месте, явно рассчитывая, что так его скорее заметят. Что практически сразу и случилось. Из дальнего конца холла к нему уже спешил средних лет мужчина в офицерском мундире. С вежливой улыбкой он протянул руку.

– Рад вас приветствовать, барон. Как добрались?

– Благодарю, граф, вполне благополучно, – пожимая предложенную ладонь, ответил барон Остенфальк.

– Его величество ждёт вас. Прошу следовать за мной.

Недавно восстановленный во власти, правда, с весьма урезанными правами, король Испании Альфонсо XIII для беседы с бароном облачился в цивильные одежды, по стилю схожие с костюмом самого Остенфалька.

… – Приложенные к посланию рекомендации нашего брата, короля Швеции Густава V, подвинули нас к его внимательному изучению, – говорил король почтительно слушающему его барону. – Наша служба безопасности получила косвенное подтверждение того, что изложенные в послании опасения небезосновательны. В послании также говорится о неком разработанном вами плане по обеспечению нашей безопасности. Мы готовы вас выслушать.

– Для начала я бы просил изложить свой план начальника вашей службы безопасности, ваше величество, который – я имею в виду план – он наверняка подготовил. Возможно, после этого необходимость в нашем предложении отпадёт.

Присутствующий при беседе граф посмотрел на короля, тот кивнул.

– Из вашего послания следует, – начал граф, – что оставшись недовольными итогами недавних парламентских выборов, наиболее радикально настроенная часть сторонников Народного фронта в армии и на флоте задумала поднять мятеж. А сигналом к мятежу должен послужить арест его величества, которого мятежники намерены в дальнейшем использовать в качестве заложника. Сам акт должен произойти на борту крейсера Испанского военно-морского флота во время перехода из Генуи в Барселону. Предпринятые нами шаги позволили подтвердить вероятность подобного рода событий. Поскольку нам известны имена лишь некоторых заговорщиков, но полного пофамильного списка потенциальных мятежников из числа членов команды крейсера нам добыть не удалось, как, кстати, и вам, мы хотим потребовать замены корабля на другой крейсер с тщательно отобранным экипажем.

Граф умолк, победно глядя на Остенфалька. Мол, попробуй возрази. Однако после ответной речи барона, уверенности во взгляде главного охранника королевского величества поубавилось.

– Хороший план, – кивнул Остенфальк. – Вот только не подвигнет ли он заговорщиков, понявших, что их планы раскрыты, выступить тут же. И не встретят ли тогда в открытом море крейсер с его величеством на борту корабли мятежников, а то и подводные лодки, готовые всадить торпеду в борт?

– Если я правильно понимаю, вам таки придётся изложить свой план, барон? – бросив мимолётный взгляд на поникшего графа, спросил король.

– Если это будет угодно вашему величеству, – поклонился Остенфальк.

– Угодно, – подтвердил король. – Говорите!

Наш план состоит в том, чтобы безо всякой помпы, инкогнито, но под надёжной, разумеется, охраной, доставить ваше величество в Монако сухопутным путём, а уж оттуда любым способом в Барселону.

– И чем ваш план лучше нашего? – фыркнул граф. – Что помешает заговорщикам начать мятеж, когда они узнают, что короля нет на крейсере? Да и выставить заслоны на суше гораздо проще, чем на море.

– А кто вам сказал, что короля не будет на крейсере? – выгнул бровь барон. – Не самого, конечно, а его двойника? Вот взгляните, ваше величество!

Остенфальк протянул королю фотографический снимок. Тот взглянул на изображение человека в парадном мундире и с удивлением воскликнул: – Да это же я!

– Ошибаетесь, ваше величество, – улыбнулся Остенфальк. – На фотографии один из лучших моих людей, загримированный под ваше величество.

– Если внимательно присмотреться, то различие заметно, – сказал разглядывающий снимок граф. Но сходство действительно поразительно. Может сработать! И это позволит выиграть время, я правильно вас понял? – обратился он к барону.

– И не только, – ответил тот. – При благоприятном раскладе, если заговор на крейсере не разросся до катастрофических масштабов, можно будет подавить мятеж на корабле в зародыше, выявив всех заговорщиков.

– Но я не смогу выделить для этого достаточного количества людей, – озабоченно наморщил лоб граф. – В первую очередь я должен обеспечить надёжную охрану подлинного короля!

– Как вы думаете, граф, – поинтересовался барон, – заговорщики знают вас в лицо?

– Почти наверняка. Но к чему этот вопрос?

– К тому, мой друг, – ответил за барона король, – что ваше место рядом с королём, или его двойником, если мы хотим, чтобы его приняли за меня.

– Но…

– Никаких «но», граф! Вы идёте на крейсере!

– Но кто обеспечит охрану вашего величества?

– Я – ответил Остенфальк. – Если, конечно, заслуживаю доверия его величества.

– Заслуживаете, барон, – подтвердил король, повелительным жестом отменяя готовые вырваться с уст графа возражения. – Только ответьте на один вопрос.

– Всё, что будет угодно вашему величеству.

– Зачем вам, шведскому барону, это надо?

Остенфальк задумался, но лишь на мгновение, потом решительно ответил:

– До того как стать шведским бароном, ваше величество, я был русским офицером, приближённым к государю императору. Именно я с группой надёжных офицеров организовал побег царской семьи из Петрограда. И если бы не злосчастная немецкая мина…

Остенфальк умолк. Паузу прервал король.

– Как вас звали тогда?

– Львов. Полковник Львов.

– Да, да, припоминаю… Вы ведь тоже были на том злосчастном судне, не вспомню, как оно называлось?

– «Северная звезда», ваше величество.

– Это ведь вы тогда спасли принцессу Анастасию?

– Увы, только её…

– Расскажите мне об этом? Не теперь. В купе поезда. Мы ведь в Монако поедем поездом, верно?

После аудиенции у короля разговор между графом и бароном продолжился уже в номере графа.

… – На крейсере есть надёжный офицер, которому вы всецело доверяете? Понятно, что это должен быть кто-то помимо командира корабля. Тот обязан действовать строго по уставу.

– Такой офицер есть, – кивнул граф.

– Тогда слушайте…

Ночь на генуэзском рейде выдалась тёмная. Вахтенный начальник испанского крейсера озаботился, чтобы в этот час на правом борту, особенно в районе шлюпочной палубы, находились только надёжные моряки. Негромкое тарахтение судового двигателя заставило офицера зорче всматриваться в темноту. Тарахтение прекратилось и вскоре из тьмы вынырнуло небольшое судно, которое с выключенным двигателем, теперь уже только по инерции подваливало к борту крейсера. Поднятая вверх рука офицера была сигналом для его людей «Приготовиться!». Твёрдая рука рулевого и вовремя сброшенные с левого борта кранцы смягчили соприкосновение бортов, сделав его почти бесшумным. Офицер облегчённо вздохнул и махнул рукой. Вниз полетели верёвочные лестницы, по которым с судна тут же стали карабкаться люди. Последние были ещё на ступенях, когда судно при помощи багров оттолкнули от борта крейсера. Дальше его подхватило небольшое отвальное течение, и оно стало отплывать в темноту. Поднявшиеся на борт десантники попрятались в шлюпках под накрывающим их брезентом, верёвочные лестницы были быстро смотаны. Вся операция заняла не более пяти минут. В темноте вновь послышалось тарахтение, но вахтенного офицера это больше не заботило.

Рано утром к крейсеру теперь уже вполне открыто причалил катер. По парадному трапу на борт поднялся король Испании Альфонсо XIII в сопровождении свиты. Его встречала выстроившаяся на шканцах команда крейсера во главе с командиром, играл духовой оркестр.

На перроне железнодорожного вокзала Пьяцца Принчипе не было ни почётного караула, ни оркестра. Прилично одетые мужчины, но и две женщины тоже, чинно заполнили вагон первого класса. Все они, включая барона Остенфалька, являлись и свитой и охраной ничем не выделяющегося среди остальных мужчины, короля Испании Альфонсо XIII. И никакого фокуса в этом, как вы понимаете, не было.

Шум в коридоре заставил двух мирно беседующих мужчин вскочить на ноги. Ворвавшихся в каюту вооружённых револьверами моряков лжекороль встретил холодным взглядом чуть прищуренных глаз. Руки его были убраны за спину, и в одной из них был револьвер со взведённым курком. Впрочем, моряки оружия не видели и в позе короля ничего, кроме пренебрежения к своим персонам, не усмотрели.

Граф, который и был собеседником короля, в отличие от невозмутимого монарха происходящим был немало обеспокоен.

– Что всё это значит? – задал он вполне очевидный пусть одновременно и банальный для этого случая вопрос, переводя взгляд с одного лица на другое.

Лица моряков озарились нагловатыми улыбками.

– Только то, господин граф, – ответил один из них, – что вы и ваш король арестованы.

Граф бледнея – в нём явно пропадал незаурядный артист – потянулся к кобуре.

– Не стоит, – предупредил тот же моряк, – вас, граф, нам живым брать не обязательно.

– Сдавайтесь, господа, – предложил другой моряк. Нас здесь трое, а за дверью ещё несколько наших товарищей.

– Сдайте оружие, граф, – произнёс лжекороль и добавил. – Это приказ!

Граф, как бы с неохотой, осторожно расстегнул кобуру и двумя пальцами потянул за рукоять пистолет. Моряки полностью переключили внимание на него, внимательно наблюдая за движением руки. Граф достал пистолет и так же двумя пальцами положил на журнальный стол. Моряки облегчённо вздохнули.

– Так-то… – начал один из них, но слово «лучше» произнести не успел. Удар прикладом винтовки по затылку бросил его тело под ноги лжекоролю. Два его товарища барахтались в руках невесть откуда появившихся дюжих молодцов. По разу они таки выстрелили. Но поскольку им первым делом заломили руки с оружием вверх, то и пули пришлись в потолок. Через несколько минут изрядно помятые они сидели со связанными за спиной руками на диване, придерживая с двух сторон так и не пришедшего пока в себя товарища, руки которого, однако, тоже были в путах.

Граф наблюдал за собранными на шкафуте мятежниками. Почти на всех порвана одежда, многие побиты. Большинство прячет глаза, но попадаются смельчаки, которые глаз не отводят. Смотрят вызывающе, почти дерзко. Все моряки стоят на железной палубе на коленях, со связанными за спиной руками.

– Неужели двадцать два человека могут управлять крейсером?

Вопрос адресован тому офицеру, который нёс вахту во время принятия на борт людей Остенфалька.

– Почему нет? – пожал тот плечами. – Вести полноценный бой им, конечно, не под силу, а привести корабль в порт, они вполне способны. Ведь среди них не только матросы, но и офицеры.

– Воевать, говорите, не смогут? А потопить корабль?

– Ну, для этого и трёх моряков хватит, – усмехнулся офицер. – А взорвать, так и вовсе одного. Да и воевать они тоже смогли бы. Я ведь говорил про полноценный бой, а не стрельбу из одного-двух орудий.

– Резонно, – кивнул граф. – Сумели же они захватить корабль.

– Согнать безоружных товарищей в трюм и запереть их там – дело нехитрое. – Мы, конечно, могли им помешать, но вы приказали до поры не вмешиваться…

– Вы поступили правильно. Нужно было выявить всех участников заговора.

– Не уверен, что среди запертых в трюме у них не нашлось бы союзников, удайся их план, – возразил моряк.

– Зачем гадать? – пожал плечами граф. – Основные смутьяны точно все здесь. Лучше скажите, почему в вашем отряде, кроме вас, только четыре человека?

– Вы просили брать только тех, кому я могу доверять полностью, – пожал плечами моряк. – Среди матросов таких больше не нашлось, а офицеры так просто мне бы не подчинились.

– Логично, – кивнул граф. – Ну, что, пойдем освобождать экипаж?

– Может сначала этих куда-нибудь запрём? – кивнул офицер на мятежников. – Хотя это вряд ли им поможет.

– Вы боитесь, что случится самосуд? – удивился граф. – Я думал, что командир крейсера держит команду в руках.

– Ещё как держит! – подтвердил офицер. – Но его-то я как раз и боюсь. Власть командира на корабле неограниченна. Прикажет всех перевешать и никто ему не указ!

– Об этом я как-то не подумал, – озадаченно произнёс граф.

– Зато я об этом подумал!

К ним подошёл бывший лжекороль, который без грима на Альфонсо XIII не походил совсем.

– Поэтому мы забираем этих людей с собой.

– С собой? – не понял граф. – Как вас прикажете понимать?

– Очень просто. Через несколько минут подойдёт судно, на которое я, мои люди и эти бедолаги, – последовал кивок в сторону мятежников, – погрузимся и уйдём в направлении, о котором вам знать не обязательно. Вы же пока посидите в кают-компании. Кстати, ваши люди уже там, – сообщил командир десанта морскому офицеру. – Посидите под замком и без оружия. Когда мы отойдём от борта крейсера, можете ломать дверь и освобождать команду. А теперь сдайте оружие и следуйте за мной!

Часть десантников, которые охраняли мятежников, повернули стволы в их сторону, и граф счёл за благо подчиниться. В конце концов дело сделано, А избежать «удовольствия» видеть болтающихся на рее моряков для него самого скорее благо, ради которого можно потерпеть временный дискомфорт. Поэтому граф безропотно расстался с пистолетом, морской офицер последовал его примеру.

– Союзники так не поступают, – не удержался от упрёка граф, когда их вели к кают-компании.

Командир десантников рассмеялся.

– Но согласитесь, граф, избежать риска получить в спину пулю, а то и снаряд, стоит того, чтобы слегка пренебречь союзническим долгом.

Когда шум винтов стал удаляться, граф приказал ломать дверь. Получилось это не вдруг. Так что когда они вывалились на палубу, судно, уходящее от крейсера полным ходом, было от них не менее чем в 10 кабельтовых.

– Может, попробуем достать их из пушки? – спросил граф, в душе надеясь, что ответ будет отрицательным, и с облегчением вздохнул, когда его надежда оправдалась.

– Не получится, – махнул рукой моряк. – Они заглушили двигатель, а без электричества нам башню не повернуть, и тем более не запустить винты. Вы двое, приказал он морякам, бросайте якорь, пока нас не вынесло на какую-нибудь банку, а мы пойдём освобождать наших пленных.

– Почему вы позволили так называемым союзникам увезти с собой мятежников?!

В голос командира крейсера то и дело прорывались грозовые нотки, хотя он себя и сдерживал как мог, памятуя, что разговаривает с начальником охраны короля.

– Перевес был на их стороне, – пожал плечами граф. – А организовать погоню, пока они ещё были в видимости, мы не могли, они застопорили двигатель.

– Знаю, – поморщился командир. – Ещё они сломали рацию. И двигатель не просто застопорили, а вывели из строя. Механик доложил, что на устранение поломки уйдёт ещё не менее часа. Но зато потом…

– А может ну их? – предложил граф. – Если мы их даже и догоним, без боестолкновения вряд ли обойдётся. Если при этом пострадают люди, которые фактически подавили мятеж на крейсере, такое вряд ли понравится вашему командованию, я уже не говорю о короле. А так уплыли и уплыли. Зато теперь со всем основанием можно рапортовать, что мятеж подавлен силами команды.

– А что… – у командира загорелись глаза. – Так, пожалуй, будет лучше всего!

«Я так понимаю, что Шахрезада окончила дозволенные речи?» – иронично поинтересовался виртуальный Абрамов.

«Правильно понимаешь, о алмаз моей души», – усмехнулся виртуальный Ежов.

«Только я одного не пойму, – Васич задумчиво почесал виртуальное темя. – Кто из команды Львова сыграл роль короля?»

«Я думал, ты догадался, – удивился Ёрш. – Да твой знакомец, Зверев».

Ладно, мои виртуальные друзья. Спасибо за помощь, можете быть свободны. И оба моих друга тут же растаяли без остатка, как растаяли недавно пытавшиеся занавесить знойное московское небо робкие облачка. А я остался вдыхать пока ещё чуть ощутимый аромат наступающего вечера и, памятуя о том, что вояж дочери за мороженым не может длиться вечно, перевёл размышления о трагической судьбе Испании 30-х годов в завершающую стадию.

Если в трагедии ТОЙ Испании можно найти великий ужас, но и великое прекрасное тоже: я имею в виду посвящённые тем событиям произведения искусства, то в нашей реальности всё прошло, можно сказать, буднично. Та реальность ужас кровавых боёв и варварских бомбардировок после того, как подверглась более глобальному ужасу, именуемому Второй мировой войной, в дальнейшем как бы просто имела в виду. Зато живописное полотно «Герника» великого Пикассо, роман «По ком плачет колокол» Хемингуэя, да и «Гренада, Гренада, Гренада моя!» Михаила Светлова, навеки вошли в золотой фонд мирового и советского искусства.

В ЭТОЙ Испании не без помощи мирового сообщества и нашего – моего, Васича и Ерша – скромного вклада бастионы демократии устояли. Правые без военной поддержки Италии и Германии на выступление так и не решились, а левые хотя и сделали попытку, но проиграли партию ещё в дебюте. Вот для них, левых, локальная трагедия место имела. Не дождавшись сигнала с крейсера о пленении короля, руководитель мятежа, опять-таки не без подсказки агентов Львова, поторопились дать отбой и большую часть документов и списки заговорщиков успели уничтожить. Но по разным причинам часть мятежников всё же выступила. Их довольно быстро обезвредили, десятки человек были арестованы. Гражданские лица были осуждены на различные сроки заключения. Но военнослужащих военные трибуналы почти повсеместно приговорили к смертной казни. Тогда в ситуацию вмешался лично Альфонсо XIII. Король внёс на рассмотрение парламента законопроект о моратории на смертную казнь по политическим делам, не связанным с уголовными преступлениями. Парламент быстро, хоть и с небольшим перевесом голосов, этот проект одобрил. Большинству приговорённых военнослужащих смертную казнь заменили на длительные сроки заключения. Поговаривают: о таком шаге короля попросил лично барон Остенфальк, но я не уверен, что это не просто слухи.

А вот и Машаня с мороженым!

– Такую очередину отстояла, – тараторила сидящая рядом со мной на скамейке дочь. – Сама чуть не растаяла, как Снегурочка. Но чего не сделаешь ради отца родного, раз уж ты у меня такой сладкоежка!