Читать книгу Волк. Стая - Александр Авраменко - Страница 3

Подкидываю очередное полено в костёр. Тот горит ярким пламенем, постреливая время от времени угольками. Только дым немного ест глаза. Неизбежное неудобство открытого очага. Самого настоящего. Сложенного из грубых камней.

Настало время подбить итоги. Ведь уже сутки прошли. С того самого момента, как я проснулся после двухлетнего криосна. Спал бы дольше, да кончился анабиозный раствор. Элементарная дырка в ёмкости. Но надо признать, мне неслыханно повезло. Просто невероятно! Сказочно. Прежде всего, сама планета. Меньшая, чем в моём родном мире, сила тяжести. Зато слегка повышенное количество кислорода в атмосфере и, как следствие этого, возможность находиться на поверхности без скафандра и прочих дыхательных устройств. Это первое.

Второе: мне удалось выбраться из останков моего истребителя без всяких сложностей. Едва створки выхода открылись, как по глазам ударило яркое солнце. Проморгался, уцепился руками за борта, вымахнул одним прыжком наружу. Втянул терпкий чистый воздух, осмотрелся. Небольшая рощица. Из самых разных деревьев. В смысле – лиственных и хвойных. Действительно, небольшая. На глаз примерно километр. Неправильных очертаний. Чуть поодаль – озерцо. Вытянутое, с каменистым пляжем. И – скалы вокруг не очень большой долины. Деревья растут на холме. Пологом. Метров двадцать – двадцать пять высотой. В этот-то холмик я и впечатался. Ну, не я лично, а автопилот. Или что там меня сюда выбросило? Во всяком случае – носовой части у машины нет. Вообще. Следовательно, ни источника энергии, ни приборов. Осталась лишь обгрызенная неведомой силой кабина да кормовая часть: неприкосновенный запас на случай аварийной посадки, трубопроводы, световоды, хвост с дюзами двигателя, обломки обшивки. Ни оружия, ни боеприпасов, входящих в комплект истребителя, естественно, нет. Потому что плоскостей, на которые крепится модульное вооружение, тоже не осталось.

После того как осмотрелся, полез на дерево. Выбрал ствол повыше и полез. Надо же выяснить, где я и что я. Забрался с трудом на нечто вроде сосны, устроился поудобней у вершины, поднёс ладонь к бровям – солнце уж больно яркое. А потом выругался и пополз вниз. Горная долина. Километров пять в диметре неправильного круга. У скал видел нечто вроде живности. Мельтешит непонятно что. Совсем крошечное. Хотя, может, это из-за расстояния. То самое озеро. Кое-что, очень похожее на поле. Точнее, его намётки. Может, огород. И покосившаяся хижина из грубых брёвен рядом с огородом. Похоже, заброшена. Но всё-таки поостерёгся ломиться в открытую и пробирался к этой куче брёвен почти час. Если верить местному светилу.

М-да… Посеревшие от времени брёвна. Вывалившиеся из швов клочья мха, использовавшиеся в качестве конопатки. Подслеповатое окошко с остатками рамы. Сколоченная из жердей дверь, пронзительно заскрипевшая, когда её открывал… Так я и вошёл внутрь – с тесаком в одной руке, готовый к нападению. Внутри… А что внутри? Грубая лежанка, на которой застыл скелет с клочьями бороды, с накинутым на него полуистлевшим одеялом. Очень, кстати, занятным. Ручной работы. Это я смог определить сразу. Даже невооружённым глазом. Видел такое в музее. Нитки неровные, из которых лохмотья состояли. Окраска. В общем, понятно стало одно: мир здесь крайне примитивный. Ну очень. Инструменты, что обнаружились в хижине, – деревянные. Металла вообще не было, за исключением мешочка из кожи, найденного в глиняном кувшине, с парой жёлтых и тройкой чёрных кружочков, на которых было грубо что-то вычеканено. Как я понял – монеты местные. Жёлтые – уж не золотые ли? Куснул – след остался. Точно. Золото. Что-то железное в лачуге явно когда-то было. Но теперь на тех местах бурые потёки ржавчины. Сгнило. Интересно, сколько лет тут никого живого не было?

Нашёл кусок полуистлевшей шкуры, сложил на него останки прежнего обитателя хижины, вынес наружу и захоронил в неглубокой яме. Даже кол воткнул в ногах. Спи, мой предшественник. Потом занялся более тщательным осмотром хозяйства. Наткнулся на несколько сгнивших пеньков. Грубо срубленных. Значит, точно был топор. Ну, от которого лишь ржавчина осталась. Ещё – на поле какой-то мелкий злак. То ли дикая рожь, то ли просо. Не разбираюсь я в этом. Совершенно. Но в желудке забулькало. Поесть бы не мешало. А чего? В моём аварийном рундуке только сухие пайки. И совсем немного. Если питаться как положено, на десять дней хватит. Потом хоть зубы на полку клади. Или… Вспомнил, что видел живность. Немного успокоился. Значит, можно что-нибудь добыть. Да и в озере, может, рыба водится. Пока обойдёмся пайком, а утром решим.

Где спать лечь? В истребителе, на улице? В хижине? В последнем месте чего-то не тянуло. Слишком уж явственно скелет с оскаленными зубами перед глазами стоял. Кстати, интересно, а как сей отшельник сюда попал? Неужели тропа имеется? Поищем. Обязательно. А пока…

Выудил из своих припасов небольшой, с ладонь, пакет с белковой субстанцией, надорвал его. Зачерпнув глиняной кружкой, оставшейся от прежнего владельца, из озера воды, влил её внутрь. Затем свёл края разрыва, коснулся пальцем алого квадрата в центре упаковки. Брикет заурчал, зашипел, потом вдруг резко увеличился в объёме. Готово! Не очень вкусно, зато сытно. До следующего вечера точно есть не захочется.

Пока возился, темнеть начало. Эх, так и не решил, где ночевать. Впрочем… Покосился на лежанку. Чего покойников бояться? Он уже лет десять назад умер. Так что… Подбросил в топку грубого открытого очага охапку хвороста, извлёк из аварийного запаса вечную зажигалку, поджёг. Настоящий огонь! На него никогда не надоедает смотреть. Когда пламя чистое. От дерева. Не обманка от нефти или другой синтетики. От этой мерзости оно грязное. Мутное. Вызывающее лишь отвращение. А тут – натуральный хворост, гора которого, высушенная до звона, нашлась позади низкого строения.

Эх, хорошо! Живой. Вокруг – воздух. Не надо беспокоиться, что не хватит кислорода для дыхания. Вода. Почва. Расстелил на земле атермальное одеяло, предварительно выкопав в земляном полу две ямки – для бедра и для плеча. Лежаком всё-таки побрезговал. Плотнее прикрыл дверь. В окно никто представляющий угрозу не просочится. Оно крохотное. Стены прочные. Брёвна, из которых они сложены, толщиной сантиметров сорок. А щели – дело поправимое. В будущем. Если, конечно, тут застряну… Вытянулся на одеяле, глядя в очаг, весело полощущий языками пламени. Романтика…

Ага! Это же не турпоход в стиле прошлого! Связи – нет. Энергии – нет. Оружия – нет. Собственно говоря, ничего нет. Вообще. Есть тесак, универсальный инструмент, он же лопата, топор, пила в одном флаконе. Моток мононити, из которой можно сделать либо удочку, либо тетиву. Не очень большой, кстати. Иголки. Девять брикетов сухого пайка. Вечная зажигалка. Пара флакончиков с универсальным антидотом и шприц с регенерином. Бинокль. Плюс останки моего истребителя. Обшивка. Немного трубок разного диаметра. Проводка. Силовой каркас. Бронестекло и бронепласт. Всё, пожалуй. Ах да – ещё скафандр. Точнее, пилотский костюм. Теперь точно всё. Шлем со всей своей машинерией – мёртв. Устройство криосна – повреждено. Нет анабиотического раствора. В общем, вариантов три. Первый: просто дожрать сухпай и потом либо утопиться, либо прыгнуть со скалы и разбиться вдребезги. Второй: попытаться кое-как устроиться в этой горной ложбине. Крыша над головой на первое время есть. Судя по лиственному покрову под ногами – и времена года сменяются. Дело крайне рискованное. Сколько времени длится год? Сколько времени тут зима? Холодная или не очень? Что можно вырастить, если не знаешь, растёт ли вообще что-нибудь здесь полезное или съедобное? Одежда? Инструменты? Чем обработать почву? Руками много не накопаешь! Особенно с голодухи…

Вариант три: искать дорогу к людям и просить Вселенную, чтобы аборигены не слишком отличались от меня по внешнему виду. По костям вроде бы такие же. Но вот внешние отличия могут быть какими угодно. Скажем, кожа у них синяя или нос хоботом… Какая муть в голову лезет! Нет, надо с утра спокойно, не торопясь, обойти долину. Как раз на день занятие будет. Поискать, чем тут тот покойник занимался. Найти тропу. А дальше будем думать. Время пока есть. Так что…

Не заметил, как задремал, ворочаясь на жёсткой земле пола… Яркие лучи солнца разбудили меня ближе к полудню. Даже странно – столько спал в анабиозе, а тут снова как сонная муха. Но потом, подумав, сообразил, что вчера с отвычки набегался и налазился, организм ещё не окреп и не пришёл в нормальный рабочий режим, вот и затребовал отдыха. Сбросил с себя лётный костюм, оставшись в трико, умылся в озере. Жаль, побриться нечем. Щетина уже полезла. Ладно. Сойдёт и так. Кто меня видит? Живность? Птички? Им по барабану, как выглядит двуногий хомо…

Вооружившись тесаком, побрёл к скалам. Искать дорогу к людям надо там. Должна быть тропа. Ведь как-то мой предшественник сюда попал? И верно, чем ближе к почти отвесным каменным склонам, тем больше следов пребывания человека. Там – полузаплывший затёс на могучем стволе. В другом месте – пенёк. А вот и… Яма. Большая. Довольно глубокая. Хм… Метрах в ста ещё одна. Уже с обвалившимися краями. Словно воронка от снаряда. А там что? Пещера? Точно! Вход большой. Где-то два моих роста. Пещера уходит куда-то вверх. Может, здесь этакий природный туннель? Хотелось бы надеяться. Но нужен факел. Фонаря-то у меня нет. Что бы придумать? Делаю пару шагов в густой сумрак, замираю, чтобы немного привыкли глаза. Невольно передёргиваю плечами от пробежавшего по коже озноба. Хотя тут и сухо, без малейших следов влаги, но… В полумраке входа сразу становится прохладно. Что-то там виднеется. Только вот мешаются под ногами большие булыжники, разбросанные по неровному полу, ноги сломать можно. И странные какие-то. Словно их долго шлифовали. Или они лежали на морском дне. Зато стены пещеры какие-то острые, неровные. Без огня внутри делать нечего.

Выбираюсь наружу. Сразу горячий воздух окутывает меня. Я задумчиво смотрю на близлежащий лесок… Это дерево очень похоже на сосну. А вот это – на берёзу. А если… Подхожу к сосне, надсекаю бронзовую кору. Потом делаю большой надрез в псевдоберёзке и отдираю от неё здоровенный лоскут бересты. Снимается та просто замечательно. Легко и без усилий. Мягкая. Податливая. Без луба. Подходящая сухая ветка находится без усилий. Возле аборигенной сосны, где я сделал надсечки, из которых уже сочится густая ароматная смола. Просто замечательно! Накручиваю лоскут коры на палку, предварительно вымазав, насколько возможно, янтарной смолой каждый слой. А смола всё бежит ровной струёй. Ещё? А почему бы и нет? Снова кручу факел. Мажу его живицей. Получается вроде. Два? Да. Пока хватит. Оставить сосну так, пусть истекает смолой? Нагибаюсь, зачёрпываю ладонью землю, замазываю разрезы. Ещё несколько капель пробивается наружу, всё. Перестало. Отлично!

Факелы в руку, пошли обратно. Взгляд на солнышко – ещё высоко. Долго лазить не буду. Да и кто знает, насколько тянется эта пещера. Может, там, метрах в десяти-пятнадцати, уже тупик. Или сузится настолько, что не пролезть… Вечная зажигалка слабо шипит, и, поначалу слабый, огонёк быстро разгорается. Правда, и копоти от самодельного светильника… Но в моём положении привередничать просто смешно! Подсвечивая себе, осторожно пробираюсь между глыб. Хм. Накаркал. Тупик. Нет! Поворот! И я замечаю, что в сужающемся проходе на стене множество царапин. Словно что-то пытались протащить. Или протискивались… Рискнуть? Кое-как проскальзываю, втягивая живот, поднимаю импровизированный светильник повыше, и… Увы. Проход заканчивается тупиком.

И вдруг мне в глаза бьёт лучик. Обычный солнечный зайчик! Что за… Засекаю ориентир. Не спеша бреду. Любопытно, что за аномалия… И – замираю на месте. Передо мной – два скелета. Точнее, не скелета, а мумии. Довольно свежие. Мужчина и женщина. Совершенно такие же, как я. Только кожа темнее. Уже пергаментная. Череп мертвеца расколот. Внутри – пусто. Это у мужчины. Женщина – в груди торчит нож. Рукоятка из рога. Лезвие – скверное железо. Едва тронутое ржавчиной. А ещё – на её голове прицеплен кругляш из полированного металла. Скорее всего – бронзы. Чуть позеленевшей, но желтоватый цвет ещё виден. Именно он и блеснул. Кто же их так? И почему оставили добычу? Одежда практически цела. Только мне маловата будет. Рубаха и штаны из грубого домотканого полотна. Пояс, плетённый из множества мелких ремешков. Грубая застёжка. На ногах… Нечто такое, чему не могу подобрать название. Куски толстой кожи, обёрнутые вокруг ступней и подвязанные ремешками… У женской мумии грубоватое, насколько можно судить, лицо. Тело высохло, так что по поводу груди и стройности ног ничего сказать не могу. Широкая тёмная юбка. Рубаха из белёного льна. Поверх неё меховая безрукавка. На поясе – нечто вроде кошелька, привязанного к ремешку. Узкому. Из ткани, расшитой мелким бисером. Узор прост и напоминает египетский крест – анк. В кошельке – грубые иглы. Небольшой, просто крохотный ножичек с изогнутым лезвием. Четыре малюсеньких клубочка цветных ниток. Три зелёные медные монеты. На ногах – такая же уродливо-непонятная обувь.

Вот же повезло, называется. Уже три покойника в этой долине. Может, если стану бродить, найду ещё десяток мертвецов? Очень даже станется!

Осматриваюсь и замечаю чуть поодаль приклад архаичной формы. Не винтовка же это? С замирающим сердцем приближаюсь к находке. Арбалет! Даже не арбалет, а самострел! Не очень удобное ложе. Стальной лук, закреплённый на нём. Тетива. Сбоку приклада защёлка, в которой две коротких стрелы. Получится? Упираю в землю примитивное оружие, носок ноги в петлю. Пробую тянуть тетиву и сразу отпускаю. На ладонях кровь. Разрезал проволокой. И вспоминаю – обувка аборигенов! Шкура, пошедшая на их изготовление, толстая. Её так просто не прорезать! Снимаю с одной ноги мужчины обмотку. Оборачиваю ею правую ладонь. Тяну. Есть! С трудом, но тетива стала на место. Спускаю курок. Естественно, вхолостую. Дзинь! Гу-у… – басовито гудит тетива. Снова натягиваю, на этот раз вставляю в жёлоб болт – так, кажется, называется стрела для этого устройства. Куда бы пальнуть? Озираюсь по сторонам – потеряю болт, что потом делать?

И вдруг сзади раздаётся едва слышимый треск. Резкий разворот. На дыбы поднялся довольно крупный зверь с поднятыми к груди когтистыми лапами. Рука сама спускает курок, дзинь, тупой стук. Болт врезается в покатый лоб. Рёв… А руки, отбросив самострел, уже рвут из-за пояса тесак, который удивительно легко вспарывает широкую шею, почти отделяя оскаленную пасть…

Мясо. Целая гора. Зверь напоминает мне земного медведя. Только небольшого. Едва достающего мне до плеча. Ещё он, наверное, подслеповат. Иначе не наступил бы на сухую ветку, на моё счастье неведомыми путями оказавшуюся у него на пути. Именно она спасла мне жизнь, потому что когти у зверюги ещё те! Эх, соли почти нет. На еду ещё хватит, нашёл в хижине, а вот на засолку – увы. Обломинго. Маленькая неприятная птичка. Так что ем от пуза. Часть мяса сварил. Часть запёк на углях. Но это не выход. На вкус мясо… Скажем так: съедобно. Пованивает, разумеется, мочой, поскольку зверюга оказался ярко выраженным самцом, но здесь особо не попривередничаешь. Шкура вычищена, сушится на солнышке. Воняет сильно, только деваться некуда. Ничего, скоро перестанет. Правда, будет жёсткая и греметь станет, как барабан, но спать на ней будет можно.

И вот уже третий день я шарю по округе, обходя скалы и разыскивая тропу, ведущую из долины. Она есть, это я знаю точно. Помогает бинокль. Есть пара-тройка подозрительных мест. Но… Как проверить? Это не на один день пути, как я понимаю. А если зайду в тупик? Или сорвусь?

Одежду с найденной пары мумий я выстирал с золой, высушил и даже надставил мужской наряд кусками юбки женщины. Примерил – влезаю. Не в скафандре же или нижнем белье мне предстать перед аборигенами? А в местной одежде можно прикинуться глухонемым. Будут объясняться жестами – попробую проанализировать их речь и запомнить слова. Что те означают. Монеты у меня есть. И золотые, и те, чёрные, что на самом деле серебряные, просто потемнели от времени, можно будет их почистить, когда выпадет время. Ну и медяшки. Судя по мертвецам, их тут тоже ценят. Узнаю, когда выберусь… А я выберусь! Подыхать здесь не собираюсь…

Вечер очередного дня. Почти весь путь по окружности долины пройден. Снова осматриваю в бинокль мрачные камни, окружающие меня. При желании можно различить человеческий профиль, высеченный в камне и рассечённый длинной чертой, теряющейся в вышине… Длинной чертой… Снизу – до самого верха. Уходящей за камни… И я с размаху бью себя по лбу! Вот же тропа! Узкий каменный карниз, практически прямой. Плавно поднимающийся снизу вверх… Какой же я идиот! Первым порывом было броситься к нему, уйти отсюда немедленно. Но сдержался. Куда?! В сгущающийся на глазах мрак ночи? Чтобы сорваться в пропасть? До утра можно дотерпеть. Нужно.

…Вот она, вершина. И множество острых вершин впереди. Сколько видит глаз. Тропа оказалась фантомом. Обманкой. Выводила на вершину и заканчивалась пропастью, на дне которой текла река. Серебристая ниточка извивалась по дну провала. Возвращаться? Или рискнуть? Вон несколько камней, которые можно использовать как точку опоры. Вернуться никогда не поздно! А мои пилотские сапоги спокойно уцепятся за камень… Примерившись, прыгаю. Есть! Ухватился за выступ, перебирая ногами, передвинулся насколько можно. Второй камень. Чуть выше. Снова прыгаю, благо попадается неожиданно удобный карниз. Крошечный, но на него можно поставить одну ступню. Ух! Сердце пропускает удар. Следующий камень. Как же хорошо, что больше прыгать не надо! Спокойно дотягиваюсь до него, опираюсь рукой, перешагиваю, вот и угол скалы. И…

Как такое могло тут оказаться?! Это же просто невозможно! Нереально! Но вот она, прямо передо мной! Гладкая, ровная дорога, вьющаяся между вершин. Плоское плато, за которым торчат макушки скал. Основная трудность, как я понимаю, будет найти это место. Ха! Кто-то уже озаботился этим! Небольшая каменная пирамидка, аккурат напротив того угла, за который надо поворачивать и прыгать по выступам, чтобы спуститься потом по метровому карнизу в долину. Отлично! Заглядываю обратно, с удовольствием ощущая под ногами путь. Да. Здесь. Подбираю осколок кремня, выцарапываю надпись на русском: «Прыгай». Мне понятно. А остальным необязательно. Поправляю поудобнее найденный мешок с немногим имуществом и кошелёк с монетами. Пора искать людей…

Мне кажется или там, далеко на севере, что-то дымит? Черчу тем же осколком стрелку. Пошагали, Сергей. Пора. Есть возможность – шевели ногами. Под лежачий камень вода не течёт…

…Третий день путешествия по горному плато. Оставляю только себе понятные метки, чтобы не заблудиться. Не знаю, что ждёт меня там, куда я выйду, но и бросать долину я не собираюсь. Спокойное место, которое очень уединённо, и если что, в нём можно отсидеться от невзгод. Ну и вообще… Там же мой истребитель. Точнее, его остатки…

Плато начало понижаться. Чувствую. Значит, обратный путь будет тяжелее. Очередной поворот, и из-за острой пирамиды вершины мне навстречу выскакивают двое всадников на невысоких лохматых лошадках. На обоих добротная одежда. Но я сейчас смотрю на них, пытаясь отыскать внешние различия, по которым можно догадаться, что являюсь пришельцем в этом мире. Впрочем, оба всадника бросают на меня спокойно-ленивые взгляды и продолжают свой путь. Выбор этого направления оказался верным? Внезапно один из наездников разворачивает свою конягу и перегораживает мне путь. Что-то несёт на зубодробительном, на первый взгляд, языке. Вариант первый и единственный. Внимательно глядя на его рот, показываю пальцем на свой и бессвязно мычу. Тот громко и неожиданно кричит, но я остаюсь спокойным. По досадливым интонациям понимаю, что на встречу с калекой тот не рассчитывал. Человечек что-то шипит и разворачивается обратно. Когда всадники исчезают за очередным виражом, перевожу дух. Пронесло! Значит, мой внешний вид, несмотря на небритость, нормален для этой местности. Угадал!

Очередной поворот из-за нагромождения камней вновь выводит меня в долину. Только не простую. Она велика. Но самое главное – посередине её я вижу каменные стены. Грубые. Из нетёсаных камней. Замок? Да нет. Слишком велик. Скорее – город. Ну что, старший лейтенант Стрельцов, вперёд помаленьку?