Читать книгу Тайна Пещеры волшебников. Повесть - Александр Бабчинецкий - Страница 7

Рассказывает Уолтер Вальдек.

Даже в своём своеобразном отчёте не собираюсь признаваться, в какое место мы приехали с отцом. Ночевали в палатке фирмы «Забеаль». Их менеджер предложил эту продукцию по программе испытания новой модели. Далее я должен был участвовать в рекламе палаток «Забеаль». Слава, Господу, что я не обещал ничего конкретного.

По указанию отца я съехал с трассы и неспешно продвигался по красновато-меловой дороге вдоль сельвы.

– Похоже, вот и конец нашему путешествию на автомобиле. Справа – сплошная стена зелени, – резюмировал он, готовясь открыть дверцу.

Нет, я не собираюсь рисковать жизнью единственного родного мне человека, чтобы утолить честолюбие науки. Понимаю, что однозначно стану добиваться признания научных открытий. Такие условия мне совсем не подходили, несмотря на слепое доверие моего отца к воротилам туристического бизнеса.

Пришлось спрятать наше весьма надёжное средство передвижения. Даже хотелось бы отметить качество автомобиля особо. Пока мы ехали, хорошо накатанная грунтовая дорога часто перемежалась выбоинами, порой завалы преграждали наше стремление к цели. Нам очень понравилось, когда «Виллис» с уверенной лёгкостью преодолевал возникающие препятствия. Отец после не раз высказывал мне свою признательность по поводу удачного приобретения.

Через два дня путешествия мы дошли до необходимого нам майяского города. И сразу в моём сознании возникла фраза Стефенса, которую старательно переписывали многие авторы: «Развалины города лежали перед нами словно корабль, потерпевший крушение посреди моря, его мачты сорваны, название стёрто, команда погибла, и никто не знает, откуда он приплыл, кому принадлежал, как долго был в пути, что послужило причиной несчастья!»

Эволюция от городов храмовых пирамид и календарных стел, от городов, которые были центрами почитания богов и священного календаря к метрополиям, служившим прибежищем не только для богов, но и для людей, пусть даже они были «голубой крови», завершилась именно здесь, где-то в конце первого тысячелетия. И самым наглядным отражением «очеловечивания» майяских городов является этот четырёхэтажный дворец. Я определил основные размеры «корабля, потерпевшего крушение» в лесах. Ровно 150 шагов в длину, то есть 85 метров. Над «корпусом корабля» возвышаются ещё три «палубы».

Основной жилой частью, вероятно, была первая ступень индейской пирамиды. До сих пор можно посетить ряд помещений, особенно с западной её стороны. В остальном первый этаж сильно повреждён, и прежде всего – задняя, северная его сторона. Тем не менее я беру на себя смелость утверждать, что в первом этаже, в основной жилой части дворца, находилось 52 помещения. все они имели дверные проёмы, в центральное же помещение вёл своего рода парадный вход, разделённый посредине массивной колонной.

Некогда весь дворец был покрыт яркими красками. Они сошли. Над вершиной пирамиды кружит одинокая птица. Может быть, с высоты она видит и другие дворцы обезлюдевшего майяского города, которые нам одним, скорее всего, уже не отыскать в девственном лесу. Он был дейсвительно девственный. Казалось, сюда не ступала нога человека. В зарослях стоял запах гниющих растений. Опавшие листья, красные и жёлтые, такие яркие, как будто их только что обрызгали свежей краской, устилали землю. Они становились заметны, только упав с деревьев, на ветвях же терялись среди буйной зелени.

Деревья различной высоты образуют в сельве три чётко различимые яруса. В нижнем ярусе, или подлеске, деревья достигают двадцати метров в высоту, образуя непроходимые дебри с характерным гнилостным запахом, куда едва проникает луч света. Это плотно сбитая масса деревьев, мёртвых стеблей, высохших и полуистлевших стволов. Сквозь это хаотическое нагромождение, спотыкаясь, увязая и оступаясь на каждом шагу, продирается человек. Второй ярус образуют деревья до сорока метров высотой. Их кроны пробиваются к свету. Это – залитая солнечными лучами крыша джунглей. Вершины самых могучих деревьев, достигающих 80 метров в высоту, образуют третий ярус. Эти деревья растут на некотором отдалении друг от друга. Здесь свободно летают и строят гнёзда жители воздуха – птицы. Меньше остальных населён средний ярус сельвы, ибо обезьяны и пресмыкающиеся обитают в подлеске, ближе к земле. Температура воздуха поднимается до сорока градусов. В таком климате произрастают гигантские деревья со стволами до семи метров в диаметре. Примерно семи метров достигает и слой растительных остатков на почве.

Я уже говорил, что древние жители этих городов везде строили чультуны – водоёмы, ибо жаркий климат здешних мест требовал большого количества воды.

Последние часы пребывания в развалинах немного омрачились неприятным случаем, произошедшим с отцом. Он чисто случайно обнаружил индейскую цистерну. И решил спуститься вниз, чтобы взять образцы каменной кладки. Когда через отверстие в проломанной стене отец вошёл в высохший резервуар, дорогу ему преградила огромная гремучая змея. Что делать? Змея уже подняла голову, глаза её позеленели, пасть раскрылась, хвостом она вызванивала отходную своей жертве. Схватив тяжёлый кусок обвалившейся кладки, мужчина со всей силой швырнул его в пресмыкающееся, которое готовилось к нападению. В голову он не попал, но перебил змее позвоночник. Она ещё раз попыталась поднять голову, но два других куска обвалившейся стены добили её.

Я в это время, вопреки просьбе отца не удаляться друг от друга на большое расстояние, увлёкся рассматриванием украшений маски бога Чака. А чуть далее увидел постройку, напоминавшую известную в Чичен – Вьехо прославленную «Иглесию» (по-испански «церковь»). И всё-таки я решил выполнить обещание отцу. И когда я нашёл его, он благополучно выбрался из каменной цистерны. А тогда рассказал о случившемся с ним.

– Наверное, и на смертном одре не забуду встречу с этой мерзкой тварью, – дёрнув плечом, прошептал отец. – Вспомнилась даже старая кобра из произведения Киплинга10.

После всего пережитого мы уже не смогли более заниматься изучением майяских построек. Поняли, что наши организмы требуют нормального заслуженного отдыха. Поэтому мы почти за весь день единственный раз основательно подкрепились. И после полуторачасового бодрствования во взаимных беседах незаметно для себя, наверное, одновременно отправились отдыхать.