Читать книгу Эмигрант. Господин поручик - Александр Башибузук - Страница 4

Франция. Марсель. Район Старого порта.

Публичный дом «У веселой вдовушки»

7 ноября 1919 года

Последующие дни я только и делал, что спал, жрал как не в себя и всеми доступными способами познавал окружающую меня действительность с особенностями этого времени. Того времени, в котором так неожиданно оказался. Газеты, книги, общение с хроноаборигенами, городские сплетни, все шло в ход. Никогда не был силен в истории, поэтому первым делом пришлось прояснять международную обстановку. К счастью, особого труда это не составило, так как французские газеты довольно корректно отображали все мировые перипетии. Правда, после того как я разобрался с ходом событий на просторах бывшей Российской империи, меня еще больше потянуло на родину. Понимание того, что в любом случае придется выбирать чью-то сторону, ничуть не останавливало. Да, можно отсидеться в довольно благополучной Европе, но тогда я сам себе этого не прощу. Не та натура. Увы.

Быстро выяснилось, что поручик курил, так как организм люто требовал никотина. А еще он одинаково действовал обеими руками и был боксером. Это я случайно понял, проведя легкую разминку. Остаточные рефлексы подсказали. И обрадовался, так как в прошлой жизни, скорее всего, сам не чурался этих увлечений. Хотя особой уверенности нет, только догадки.

Приличное питание, мерзкие микстуры с порошками доктора Дюруа и еженощный горячий секс с Люськой сыграли свою роль, – я довольно быстрыми темпами шел на поправку. Трофейных франков вполне хватило на довольно прилично сшитый костюм из английской шерсти, и сопутствующее шмотье, а также на пару смен домашней одежды: рубашки, свитера, брюки с бриджами и все такое. Хотя есть подозрение, что Люсьен, на пике эмоций от воссоединения, все-таки доплатила из своих, но это дело такое, так сказать, семейное. Меня абсолютно не смущающее.

Публичный дом «У веселой вдовушки» находился в районе Старого порта Марселя и располагался в древнем особняке, построенном еще во времена взятия Бастилии. Элитным заведением его точно нельзя было назвать, но и низкопошибным гадюшником бордель тоже не являлся. Люсьен уровень держала, хотя и постоянно плакалась, что народец совсем забыл о любви и больше озадачен банальным выживанием. Что и неудивительно, так как Франция тонула в пучине кризиса. Франк обесценился, производство рухнуло, а цены на продукты взлетели до заоблачных высот. Правда, Марсель на этом фоне, по словам Люси, смотрелся еще неплохо, за счет того, что был крупнейшим портом Средиземноморья с постоянным товарооборотом. Проще говоря, жил с контрабанды. Да и другого криминала здесь хватало, вплоть до подпольной работорговли. Со всеми сопутствующими прелестями, вроде передела сфер влияния и постоянной грызни между группировками. Криминальная хроника местной газетенки занимала целую страницу и пестрела разными веселыми происшествиями, в том числе и убийствами. Кстати, мои два барана тоже нашли в ней отражение, но без особых подробностей и с комментарием, что убиенные принадлежали к банде, угадайте с двух раз, кого? Конечно же того самого месье Неро. А точнее, Франциска Неро, по прозвищу Франко Корсиканец. Правда, уже в другой газетенке, сего персонажа называли добропорядочным гражданином, меценатом, честным коммерсантом, кандидатом в городской совет на следующих выборах, а обвинения в криминале со стороны полиции определяли как нелепые инсинуации.

Я быстренько навел справки у Люси и очень быстро понял, что в Марселе мне делать нечего, так как месье Неро, по сути, был одним из тайных хозяев этого города.

Весело? А с учетом того, что меня ищет не только сей товарищ, но и полиция, положеньице вообще аховое. Так что вопрос эксфильтрации уже давно уже назрел. Правда, как это осуществить без документов и без средств, я еще не придумал, да и здоровье пока оставляет желать лучшего.

С полицией тоже все сложно. В любом случае хозяин ночлежки меня уже описал, так что копы ищут русского убийцу по-зрячему. С другой стороны, если бы флики8 получали информацию из нашего борделя, я давно бы куковал за решеткой.

В общем, еще потрепыхаемся несколько дней. А дальше видно будет.

Постоянный личный состав заведения «У веселой вдовушки» исчислялся десятью девушками исключительно французской национальности и одиннадцатой – китаянкой, могучим эфиопом с чудным именем Захер, состоявшем на должностях дворника, истопника и вышибалы, а также заслуженным ветераном какой-то древней войны, папашей Рене, тем самым одноногим стариканом. Дедок швейцарил на входе, но был еще крепок, словно столетний дуб, и при необходимости помогал эфиопу утихомиривать буйных клиентов. Вот как бы и все. Хотя нет, служанка Адель и кухарка Мадлен жили в городе и на работу в бордель только приходили. А еще несколько тружениц любовного фронта, в постоянной жизни являясь обычными домохозяйками, подрабатывали по выходным и обслуживали клиентов в масках.

Однако я даже половины упомянутой публики еще не видел, так как торчу почти безвылазно в хозяйских апартаментах. Вот и сейчас… того-этого, торчу. Но не сам, а с хозяйкой – Люсьен выбрала время и приперлась составить компанию, дабы скучно любимому не было. И очень правильно приперлась; с бутылью выдержанного кальвадоса и корзинкой свежего печенья: миндального, ванильного и еще какого-то непонятного, но на диво вкусного.

Надо сказать, что мадам Люська за время нашего недолгого знакомства, говоря казенным языком, зарекомендовала себя с исключительно положительной стороны. Хороша собой и умна, ненадоедлива, в меру болтлива, любится в охотку и как дикая фурия – словом, почти идеальная баба. Почему «почти»? Да потому что в прайсе идеальной женщины есть такая позиция, как преданность. А вот с этим у нас пока проблемы, так как подобное проверяется только практическим путем. А случая еще не было. И дай боженька – не будет. Ибо… ибо не лежит у меня душа к ней, хоть тресни. Чувствую себя, словно пользую чужую вещь без спроса. Оно и к лучшему, все равно здесь долго не задержусь.

– Десятилетняя выдержка… – Люси качнула оплетенной в соломку бутылью и сунула ее мне в руки. – Разливай. Мне его поставляет мэтр Кокус, один из самых крупных торговцев вином в округе.

– Дорого обходится? – я осторожно разлил густоватую янтарную жидкость по бокалам.

– Это в благодарность, – серьезно сказала Люси. – Пять лет назад он взял себе в жены одну из моих девочек.

– Бывает. За что пьем?

– За что? – Люси удивленно поражала плечами. – Это вам, русским, надо обязательно повод. А мы пьем для хорошего настроения. У нас всего один посетитель, основной наплыв начнется где-то через час, вот я и решила провести это время с тобой.

Правда, прозвучало все это с легкой недосказанностью. Да так, что мне сразу стало ясно: Люська пришла не просто поболтать, а с важным для себя разговором. А может, и для меня. Ну что же, пообщаемся.

– Чем не повод? – я отсалютовал бокалом и отпил маленький глоточек. – Хм, действительно, отлично. А теперь говори…

– Ты меня насквозь видишь? – француженка смущенно улыбнулась.

– Нет. К счастью, нет. Потому что в женщине должна оставаться загадка. Пускай и небольшая.

Вот тут я сказал чистую правду. Скорее всего. Так как о своих предпочтениях в бабах могу только догадываться. Клятая память даже не собирается возвращаться. Полный ноль.

– Ты сильно изменился, Алекс, – Люсьен бережно провела ладонью по моей щеке. – Стал мудрее, спокойней, что ли. Но таким ты мне нравишься еще больше. Да, я хотела с тобой поговорить.

– О чем?

– О нас… – тихо произнесла Люси. – Мне очень хорошо с тобой, и я не хочу в очередной раз тебя потерять.

– Я не собираюсь теряться, но…

– Что «но»? – встревожилась женщина.

– Возможно, у меня неприятности… – после небольшой паузы ответил я. – С полицией.

В любом случае с этой проблемой надо было разбираться, а Люсьен как раз могла помочь прояснить ситуацию.

– Из-за того, что ты пристрелил двух ребят Корсиканца? – неожиданно выдала Люси. – Как бы тебе сказать… Мое ремесло подразумевает собой постоянный контакт с полицией. Так что я об этом знаю. Сегодня с утра узнала. Но тебе особо не стоит по этому поводу волноваться. Пока не стоит.

– Почему?

– Во-первых, ищут некого Бориса Денисова, – начала объяснять Люсьен. – Очень похожего на того клошара9, который несколько дней назад появился у меня в заведении, но сейчас, после того как ты привел себя в порядок, описание с тобой несколько не сходится. Во-вторых – по негласному приказу начальника полиции Марселя, лейтенант-колонеля10 де Голара, полицейские как могут саботируют расследование по этому случаю. И так по всем делам, где каким-либо образом затронуты интересы Корсиканца. Они сильно не ладят между собой. Не исключено, что в итоге поладят, так как у Неро сильные покровители, причем, по слухам, в самом правительстве, но пока ты можешь быть спокойным.

– А сам Корсиканец? Скажу честно, я не помню, чем ему насолил, но, видимо, насолил очень крепко, так как его люди хотели меня убить. Не наказать, не стрясти что-либо, а именно отправить на тот свет.

– Действительно, это проблема, – француженка кивнула. – Но для начала, никто не знает, что ты здесь. И в ближайшее время не узнает. В своих людях я уверена. Потом, мы с тобой под защитой Антонио Фьёри, по прозвищу Сицилиец. Тоже явного недруга Корсиканца. Если он влезет на чужую территорию, начнется война, что не в интересах Неро. Он как раз собрался выдвинуться в городской совет и не станет себя в очередной раз компрометировать. Это не значит, что они в итоге не договорятся, но немного времени у нас есть.

– Для чего у нас есть время?

– Для того, чтобы уехать из Марселя… – быстро ответила Люсьен. – Или вообще из Франции. Понимаешь, я не хочу, чтобы моим детям пеняли в лицо, что их мать содержательница борделя. Я скопила немного денег, дом можно продать за хорошую цену, так что на первое время нам хватит с головой.

– Нам?

– Да, нам, – решительно кивнула Люси, с надеждой заглядывая мне в глаза. – Конечно, если ты согласишься.

– У меня нет никаких документов… – не зная, что ей ответить, я решил потянуть время.

– Есть варианты.

– А раньше ты со мной на эту тему говорила?

– Нет… – едва заметно смутившись, мотнула головой француженка. – Никак не могла решиться, а потом ты исчез.

«Врешь, – мелькнула у меня мысль. – Говорила. Возможно, даже не раз. И получила отлуп. В самом деле, что может связывать блестящего героя офицера, русского дворянина, кавалера всяческих наград, с обычной содержательницей публичного дома? Пускай даже и очаровательной. Правильно, ничего кроме полового сношения без обязательств. А теперь, когда я ни хрена не помню и полностью зависим от тебя, решила попробовать еще раз. Ну и как ответить? С одной стороны, все в тему, а с другой… Даже не знаю, что сказать. Не мое это. Обижать бабу не хочется, поэтому надо тянуть время…»

– Хорошо, Люси. Я подумаю над этим. Серьезно подумаю.

– Отлично! – француженка вспыхнула от радости, видимо разглядев в моем лице нечто для себя обнадеживающее. – Я тебя люблю, милый! Как насчет Америки?

Совсем было собрался осадить ретивую француженку, но не успел, потому что за дверью стеганул выстрел. И сразу же еще один…

– Ой! – испуганно пискнула Люси.

Я молча нырнул рукой под подушку, достал «наган» и взвел курок. Ну уж нет, так просто в руки не дамся. Жалко, патронов всего семь. Но посмотрим…

Люсьен быстро положила мне на плечо руку:

– Подожди! Скорее всего, это не головорезы Корсиканца. Слышишь, Мей орет. И еще кто-то один. Странно, Захер и папаша Рене должны были его угомонить.

Действительно, из коридора стал прорываться истошный женский визг и такие же визгливые вопли какого-то мужика.

Тьфу ты…Сомневаюсь, чтобы посланцы этого Франциска стали бы поднимать такой шум. А я уже тут героически умирать собрался.

– Поможешь? – жалобно попросила Люси.

– Помогу… – пришлось согласиться. Ну а как? Отказать после того, что она сделала для меня, было бы просто свинством.

– Идем, – хозяйка приоткрыла дверь, прислушалась и выскользнула из комнаты.

– Иду… – буркнул я сквозь зубы и пошел за Люси.

– Только убивать клиентов нежелательно.

– А как?

– Прибить можно.

– Понятно…

Француженка пробежала по коридору, остановилась перед очередной дверью, посмотрела в щелку и поманила меня пальчиком.

– Здесь, он прямо здесь, это тот матрос с британского судна! Вот же жирная сволочь! Надо было ему отказать…

Я тоже глянул, но в полутьме толком ничего не рассмотрел. В целях экономии в зале для знакомств горела только пара тусклых лампочек. Зато было все прекрасно слышно…

– А-а-а, матьвашусукутакую, а-а-а, косоглазыечерномазыеобезьяны… – визгливо вопил высоким тенором какой-то мужик. – Убьюзарежутрахну…

– Ии-и-и!!! – пронзительно вторила ему женщина. Не останавливаясь ни на секунду, на одной тональности. У меня едва волосы дыбом не встали.

Судя по заплетающемуся языку и голосу дебошира, я представил его себе в стельку бухим, тщедушным коротышкой. Почему-то с редкой козлиной бородкой. Девушку представлять нужды не было – ее уже мельком видел. Миниатюрная, кукольно-красивая китаянка с длинными прямыми волосами до задницы. Симпатичная девица. Но с такой порочной мордашкой, что сразу вспоминается присказка: клейма негде ставить.

Голоса слегка удалились от двери. Молясь, чтобы этот урод стоял спиной ко мне, я выдохнул и осторожно повернул дверную ручку. Выставил револьвер, глянул и тут же про себя выругался.

Картина открылась прямо-таки эпическая…

Матрос оказался не тощим коротышкой, а просто громадным жирным амбалом. С лысой башкой, абсолютно голый, весь покрытый рыжей густой шерстью, он тряс пузом, орал и тыкал пистолетом в сидящего на полу эфиопа. А в левой руке держал продолжающую верещать китаянку, намотав на кулак ее шикарные волосы.

Захер морщил лоснящуюся черную рожу, с ненавистью щерился на бритта, но вставать не спешил, держась обеими руками за окровавленную правую ногу.

Папаша Рене нигде не просматривался. Остальные девочки тоже не показывались из своих комнат.

Меня амбал не видел, так как был полностью занят устрашением эфиопа.

Выглядел он самым мерзким образом. А настроение у меня было омерзительней не бывает. Поэтому решил без особых затей пристрелить бритта. Просто пустить пулю в покрытый складками жирный затылок и все. К тому же в голове крутились какие-то смутные отрывки из написанных сугубо казенным языком инструкций, которые мне позволяли это сделать. Даже прямо приказывали.

Уже прицелился, но услышав шипение Люси за спиной, опустил револьвер, перехватил его за ствол, в два коротких шага подскочил к амбалу и изо всех сил саданул его по башке рукояткой.

Толстяк хрюкнул, как-то сразу стал меньше ростом, выпустил из рук пистолет и китаянку, а потом неловко, словно каракатица, начал медленно разворачиваться ко мне всем телом.

– Ага, сейчас… – я не стал ждать, примерился и двинул еще раз, попав матросу чуть повыше уха.

Этого уже вполне хватило. Бритт медленно осел и затих на полу без движения.

– Руки в гору, островная обезьяна! – в зал, стуча протезом, ворвался папаша Рене, целясь в нас из лупары11 впечатляющего калибра. – Завалю, урода!

Старикан, заметив, что дело уже сделано, сотворил виноватую рожу и ловко взял обрез на караул.

Из комнат, наконец, стали выглядывать девочки, но, наткнувшись на взгляд Люсьен, тут же прятались обратно. Китаянка Мей, словно ничего не случилось, поднялась с пола и спокойно ушла к себе, на ходу поправляя волосы.

– Ты просто герой! – Люсьен прижалась ко мне и чмокнула в щеку.

– Ага, такой, – я достал из кармана носовой платок и взял им с пола пистолет. – Пожалуй, это я оставлю себе.

– Конечно, оставляй! – француженка не отрывала от меня влюбленных глаз.

– И часто такое случается?

– Бывает, – обыденно пожала плечами Люси. – Особенно с иностранными матросами; чаще всего с британцами и американцами. Мне кажется, они презирают остальные национальности. А девочек вообще считают людьми второго сорта.

«Не удивлен, – подумал я. – Отчего-то совсем не удивлен. Помешательство на собственной исключительности у них давно началось. У англов особенно…»

– Плохие люди, – поддакнул Захер и, болезненно морщась, встал с пола. – Совсем плохие. Прямо не люди.

– Что дальше?

– Сейчас глянем, что у него в бумажнике, потом свяжем и сдадим полиции, – ответил за хозяйку папаша Рене. – А в кутузке этой островной обезьяне порвут задницу. Гы-гы… Бриттов у нас любят…

– Британский своличь! – сильно коверкая французский язык, прошипел чернокожий, прихрамывая подошел к бритту и смачно плюнул на него. – В моя стрелить! Моя ничего не сказать, а он сразу стрелить!

– Пистолет себе заведи и сам стреляй.

– Пистолет? – Захер почесал похожим на сардельку пальцем затылок. – Наверное, надо. Бывают совсем плохие люди. Не хотят разговаривать, сразу стреляют.

– Вот-вот. Что с ногой?

– Царапин, – небрежно махнул рукой эфиоп. – Спасибо, хозяин! Спасать меня. А этот своличь… – Захер состроил зверскую рожу. – У-у-у, хочу убить! Жалко, нельзя…

– Так обоссы его, – машинально посоветовал я. – Легче станет.

И сам охренел. Откуда это взялось?

– Куда? – негр недоуменно прищурился. – Почему легче?

– Ну ты и тупой, черномазый, – папаша Рене весело заржал, достал из кармана бухточку веревки и принялся ловко путать руки и ноги британцу.

– Я не тупой, – обиделся эфиоп, но тут же расплылся в широкой улыбке. – А-а-а… моя понять…

И потянулся к ширинке.

– Не здесь, тупица! – рыкнул на него старикан. – Ну… берись за ноги…

А мы с Люськой отправились допивать кальвадос. Правда, она почти сразу ушла принимать посетителей. И закончила с делами только под утро.

Надо сказать, я даже обрадовался приключению, так как уже стал тяготиться вынужденным бездельем. Опять же, прибыль какая-никакая.

И немалая: мне достался новенький американский «кольт», модели 1911 года, под аутентичный патрон .45 Auto, полный запасной магазин к нему, и шестнадцать фунтов стерлингов. Эфиоп и ветеран взяли себе всего по фунту с мелочью, а остальной трофей, признавая главную роль в виктории, отдали мне. Вдобавок, во ознаменование спасения, китаянка подарила вполне приличные серебряные наручные часы швейцарской фирмы «Омега», которые сперла у какого-то клиента.

А еще я понял, что в своей прошлой жизни был полицейским. Или военным. Скорее всего, военным. Почему-то очень не люблю британцев и имею опыт пользования «кольта». Руки вспомнили, когда разбирал его для чистки.

Ну хоть что-то…