Читать книгу Тайная родословная человека. Загадка превращения людей в животных - Александр Белов - Страница 29

В свое время отечественный психолог А. А. Ухтомский предложил теорию установки. Он писал: «Если хочешь быть командующим для событий надо владеть доминантами. Сложившаяся доминанта («установка») владеет нами. Понятно, что тот, кто умеет владеть ею – в нас, будет владеть нами…» Согласно проведенным исследованиям подопытные воспринимали лишь то, на что были изначально настроены. Своеобразным подтверждением этой теории является другая теория – эволюции. Тысячи ученых в течение десятков лет осознано и бессознательно (но большей частью – бессознательно) трактовали факты и проводили изыскания в соответствии с правящей эволюционной парадигмой. Теория эволюция была той общественной установкой, которая определяла дальнейший научный поиск и его результаты. Если результаты или новые факты не вписывались в эволюционную доктрину – они отвергались. Однако в последние годы накопилось слишком много фактов, которые противоречат эволюционизму. С другой стороны, ослабление идеологического прессинга позволило многим усомниться в правильности правящей парадигмы. Все это позволяет совершенно по-другому взглянуть на происхождение жизни и появление человека на Земле. Может статься, что уже недолго до того дня, когда происхождение человека будет трактоваться по иному.

Вот уже много десятилетий антропологи сталкиваются с большими трудностями, выстраивая родословное древо человека. Трудности эти состоят в том, что так называемые предки человека имеют весьма пестрый набор морфологических черт, которые мешают выстроить из этих «предков» красивую, плавную и непротиворечивую картину восхождения от обезьян к человеку.

Противоречия поджидают антропологов на каждом шагу, начиная с человекообразных обезьян. Так у орангутангов и горилл череп снабжен мощными челюстями с крупными клыками, на их голове высятся огромные надбровные дуги и гребни, к которым крепиться жевательная мускулатура. У следующей стадии «очеловечивания» – австралопитеков клыки сравнительно небольшие. Как правило, они почти не выходят за кромку зубов. Очередная стадия «очеловечивания» – яванские питекантропы характеризуется массивностью и примитивностью черепа, несмотря на большой его объем, и достаточно внушительные клыки. У следующей стадии – гейдельбергского человека отмечается весьма своеобразное соединение примитивных и современных черт. Например, один из представителей этой стадии ископаемый гоминид, найденный в Родезии, обладает такими огромными надбровными валиками, что известный антрополог М. М. Герасимов по этому признаку даже сравнил его с гориллой (1955). При всем при том, череп у «родезийца» по своему объему равен черепу современного человека.

В отношении неандертальца можно сказать, что многие антропологи уже перестали считать его стадией, через которую проходил современный человек с своем развитии. И все из-за того, что выглядит неандерталец, несмотря на свой огромный объем мозгового черепа, прямо скажем, по-обезьяньи… Массивные австралопитеки уже давно, в отличие от неандертальца, числятся тупиком эволюции. Их крайне примитивные черепа с огромными челюстями и костяным гребнем на голове не позволяют даже самым рьяным эволюционистам причислять этих двуногих обезьян к предкам человека.

Таким образом, мы видим, что если человек действительно проходил через стадии эволюции, то клыки у него то увеличивались, то уменьшались, надбровные дуги то почти исчезали, то приобретали сходство с обезьянами, мозговой и лицевой череп беспрестанно менял свои параметры и так далее. Надо признать, что это довольно странная эволюция. Скорее всего, пройдет еще пару десятков лет, антропологи выкопают из земли еще пару десятков костных останков «предка» человека, и эволюционная доктрина антропогенеза окончательно развалиться, ибо нельзя соединить несоединимое.

На самом деле, антропоиды, австралопитеки, питекантропы, синантропы, гейдельбергский человек, неандертальцы и множество других, неизвестных нам деградантов, ведет свое происхождение от анатомически современного человека. Они независимо друг от друга, в разное время отпочковывались от ствола человечества, деградировали, приобретали те своеобразные черты, которые ныне удивляют антропологов, выкопавших их бренные останки. Все эти «предки» не связаны друг с другом близким родством, а тем более не могли произойти друг от друга. Соединять несоединимое – неблагодарное и бессмысленное занятие.

Однако надо сказать, что не все антропологи тешат себя иллюзией дарвинизма, были в истории науки и другие ученые мужи. Так, еще Платон два с половиной тысячелетия назад писал, что популяции некоторых людей делаются заложниками своей глупости и невежества и превращаются в животных. Не только древние, но и современные ученые, например, Иоганн Ранке (1897) и Й. Кольман (1906) считали, что общий предок людей и человекообразных обезьян обладал более высоким черепом с округлой формой, в отличие от низких черепов современных антропоидов. В доказательство этого Кольман приводил факт большего сходства новорожденной обезьяны со взрослым человеком, чем со взрослой обезьяной. Другой ученый Отто Клейншмидт развивал учение о кругах биологических форм, об извечности типа современного человека.

Многие отечественные ученые подтверждали ту истину, что мозг млекопитающих был не проще, а даже сложнее у их предков. Так, палеоневролог Кочеткова В. И. писала: «…для многих современных млекопитающих можно найти филогенетическую более древнюю и внешне отличную форму, которая уже обладала тем же типом мозга: для лошадей – это миоценовый гиппарион, для антилоп – миоценовый эотрагус, для оленей – миоценовый дремотерий, для долгопятов – эоценовый тетониус. Миоценовый проконсул имел тип мозга сходный с типом мозга человекообразных обезьян. Известный советский палеонтолог Ю. А. Орлов писал: «Мозг ископаемой куницы (перуниум) имеет три борозды и четыре извилины, что делает его похожим на мозг медведя. У современных куниц имеется лишь две борозды и три извилины. Кроме того, височные и затылочные доли перуниума были крупнее, что придавало зверю сходство с медведем не только по строению черепа, но и по типу мозга. Если расположить по возрастающей сложности мозга членов семейства куниц от ласки до росомахи, то конечным членом такого ряда будет мозг перуниума. Вопреки сложившемуся мнению, что прогресс в развитии нервной системы способствует процветанию вида, палеоневрологи установили другую истину, не подлежащую теперь сомнению, – многие виды с развитым мозгом вымерли раньше, чем формы с примитивным мозгом» (1947–1968).

У самых разных специализированных млекопитающих: хоботных, грызунов, непарнопалых, парнопалых, неполнозубых, хищных мозг имеет общий тип строения с циркулярными бороздами и извилинами. В отличие от мозга приматов он имеет меньший размер, большие полушария менее развиты, зато хорошо развит обонятельный мозг, чего нет у приматов. Можно предположить, что сокращение больших полушарий и развитие обонятельного мозга позволило приматам трансформироваться в низших млекопитающих и успешно освоить новые экологические ниши.

У лемуров и долгопятов особый тип мозга. Относительно большие полушария лишены борозд и извилин. С позиций эволюционной доктрины это выглядит странно – у более примитивных зверей уже есть борозды и извилины, как у антропоидов и человека. Между тем все встает на свои места, когда мы выдвигаем предположение, что у различных млекопитающих, в том числе лемуров и долгопятов, были антропоморфные предки, и они особым образом, независимо друг от друга инволюционировали в течение длительного времени. И данные палеонтологии некоторым образом подтверждают это. У лемура «приметного», вымершего в плейстоцене, имелся комплекс борозд и извилин приматного типа.

Многие известные ученые считали, что антропоиды не были предками человека. Так, например, известный американский палеонтолог Г. Ф. Осборн считал, что человекообразные обезьяны с короткими кривыми ногами и с длинными руками, приспособленными к обхватыванию ветвей, не являются предками людей. Предком же человека был третичный человек, которого Осборн называл эоантропом (человеком зари). Путешествуя в пустыне Гоби, Осборн пришел к выводу об извечности человеческого типа и о прародине человечества на территории нынешних Монголии и Тибета. Любопытно в связи с этим, что питекантропов палеонтолог считал деградантами, остатками древнего человечества, вытесненными совершенными людьми на периферию – острова Индонезии и Океании. Другой известный ученый Ф. В. Джонс выдвинул еще в 1916 году предположение, что человек связан узами родства не с антропоидами, а с долгопятами. Джонс указывал, на черты сходства долгопятов и человека. У долгопятов большой мозг, длинные ноги и короткие руки, перемещаются долгопяты в вертикальной позиции, как человек. Георгий Миллер и В. В. Бунак также считали, что антропоиды не были предками человека. Стопа антропоидов в отличие от человека является хватательным органом и снабжена противостоящим большим пальцем. Во время утробного развития человека большой палец стопы не обнаруживает никаких признаков противопоставляемости. Кроме того, стопа взрослого человека не похожа на стопу обезьян. Большой палец вместе с другими опоясан общей поперечной метатарзальной связкой, что составляет большое отличие от стопы шимпанзе, в которой эта связка обхватывает лишь четыре пальца. Исходя из этого, ученые считали, что наши предки никогда не жили на деревьях.

У многих древесных обезьян кисть руки сильно специализируется для обхватывания веток, так что пальцы срастаются между собой, а большой палец руки сильно сокращается в размерах. Выводить из числа этих обезьян предка человека не представляется возможным. Более того, например, у абиссинской гверецы и черной коаты атрофируется и исчезает большой палец, у обыкновенного потто – указательный. Это показывает, что большой палец руки столь необходимый человеку, для того чтобы совершать разнообразные тонкие манипуляции с предметами, становиться ненужным и даже мешает лазанию по деревьям. На деревья забрались не предки людей, а их потомки!

Известно, что у человекообразных обезьян клыки большие, и мощные челюсти сильно выдаются вперед. У австралопитеков, которых эволюционисты считают потомками древесных антропоидов, клыки небольшие. Английский антрополог – Клифорд Джолли пытаясь объяснить гипотетическое сокращение челюстного аппарата и исчезновение больших клыков у австралопитеков, считал, что те перешли к питанию семенами растений. Клыки мешали австралопитекам пережевывать пищу и сократились. Хорошо известна трудовая теория Энгельса, что обезьяна превратилась в человека благодаря тому, что она встала на две ноги, у нее освободились передние конечности, с помощью которых она стала изготовлять орудия труда и развила свою руку и мозг. Кроме того, обезьяна стала употреблять мясную пищу, что также способствовало ее очеловечиванию. Многие советские ученые в свое время особо подчеркивали, что первые люди научились размягчать на огне мясо, в результате этого их челюсти сократились.

Однако все эти гипотезы выглядят сегодня, по меньшей мере, неубедительно. Павианы нередко питаются в саване семенами растений и от этого не превращаются в человека, их клыки и зубы не уменьшаются. Из палеонтологических данных следует, что австралопитеки не могли систематически пользоваться орудиями труда. Для этого им явно не хватало мозгов (объем мозга у австралопитековых составлял в среднем 500 куб. см, что не превышает объема мозга у человекообразных обезьян.) Почему же у них сократились клыки? Вряд ли человек умелый и даже человек выпрямленный жарили мясо на костре и делали это не раз от раза, а постоянно, так что челюсти у них столь заметно уменьшились.

На наш взгляд антропологи недооценивают функции жевательного аппарата человекообразных обезьян и так называемых предков людей. Использование орудий вовсе не заменяет универсальное орудие, которое всегда при себе – мощные челюсти и зубы. И в самом деле, не таскали же австалопитеки с собой постоянно орудия, как шпаги, привязанные на поясе.

Мы считаем, что усиление жевательного аппарата в ряду потомков деградирующих человеческих существ связанно с желанием укусить. Благодаря увеличению нагрузки жевательного аппарата нижняя челюсть у диких людей выдвигалась вперед и вытягивалась как щипцы. Выдвижение вперед челюстей увеличивало их хватательную функцию. Чтоб возник мощный рычаг для укуса, увеличивались отростки нижней челюсти. При этом увеличивались коронка зубов, коренные зубы и клыки, которые превращаются в грозное оружие. У деградантов исчез подбородочный выступ, из-за исчезновения потребности в речевом общении. И в самом деле, о чем говорить, когда все мысли заняты деградацией и борьбой с себе подобными? Увеличился размер костного валика, едва намечавшегося у человека современного типа. На мозговом черепе появились разные гребни и шероховатости, к которым крепились мощные жевательные и шейные мышцы. Объем черепной коробки сократился вслед за сокращением объема мозга. Череп вытянулся вдоль и перестал быть округлым.

Если у современного человека жевательная мускулатура крепиться к височной кости, то у самцов горилл и орангутангов она крепиться к височной, теменной костям и к мощным продольным, поперечным, затылочным гребням, которые достигают 5 см. При этом шея нуждается в более мощной мускулатуре. У антропоидов появляется выйная связка и длинные остистые отростки шейного отдела позвоночника, которые удерживают голову в вертикальном положении. Таким образом, антропоиды становятся постоянными владельцами мощнейшего оружия – жевательного аппарата, к которому они прибегают всегда и по малейшему поводу, чтобы защититься себя или утвердить свое превосходство.

И действительно, если следовать логике эволюционизма, довольно странным кажется то, что отличия между самцами и самками постепенно по мере восхождения «предков» к человеку стираются. Ведь у современного человека достаточно агрессии, чтобы постоянно устраивать драки с соседом (в прямом и переносном смысле этого слова), история войн – тому подтверждение. Оружие, которое при этом используют люди еще надо где-то достать, а вот челюсти и собственные кулаки для внутригрупповой разборки годятся гораздо лучше. Поэтому трудно себе представить, что агрессивность наших «предков» была меньше, чем у нас, и они пошли на то, что сократили свои клыки и зубы до такой степени, что ими могут только пользоваться женщины и дети, когда желают защититься.

Скорее всего, было все наоборот: мужчины, преисполнившись ярости, защищали себя, свою собственность, своих жен и своих детей (при этом они еще теряли разум). В конце концов, они отрастили себе такие клыки, которым может позавидовать и леопард.

Наиболее выражена тенденция к усилению жевательного аппарата среди современных обезьян у павианов. На их черепе появляются валики, гребни, утолщаются кости, с одновременным образованием на стенке черепа заметного рельефа для прикрепления жевательных и других мышц. Ископаемый горгопитек большой, родственник павианов, вообще, выглядел как исчадье ада – с огромными загнутыми вниз клыками и уплощенной черепной коробкой.

Вероятно, черепная коробка первоначального человека – предка деградантов, известных под именами палеоантропов и архантропов, была округлой. У неандертальцев она сильно вытянулась в длину, а свод ее спал. Произошло это благодаря сокращению теменного центра мозга, ответственного за тонкие движения руки, за серии и циклы движений, за стереотипное владение навыками орудийной деятельности. Ярким подтверждением тому является рука классического неандертальца, поражающая исследователей своей грубостью и недоразвитостью. Г. А. Бонч-Осмоловский приводит данные о сходстве неандертальца киик-кобинца с плодом человека. Другие ученые считают, что неандерталец не мог коснуться большим пальцем кончиков остальных пальцев, а кисть его руки была больше способна к силовому захвату, чем кисть современного человека.

Кроме этого, теменная область мозга служит для обобщения зрительных и вестибулярных сигналов, с ее помощью осуществляется точная ориентировка в пространстве, контроль за действиями других людей и устная речь. Эта зона также связана с сохранением памяти и повторением серии слов, фраз и целых предложений. Вероятно, палеоантропы в той или иной степени утратили все эти важные психические функции. Особенно поражает то, что они лишились в какой-то степени видовой памяти. Возможно, это было связано с крушением прежней цивилизации. Особи, оказавшись вне цивилизационного поля, утратили способность использовать в своей индивидуальной деятельности совокупный опыт человечества и оказались отрезанными от культурного наследия своих предков. Родители не могли научить детей всему тому, чем владела развалившаяся цивилизация, и дети вырастали неучами.

Нижнетеменная область мозга связана с производством трудовых действий и манипуляцией руки. Вероятно, неандертальцы, вместе с памятью, утратили способность систематически трудиться, и произошло это уже на условной стадии палеоантропа. (Ф. Энгельс сильно заблуждался, считая, что труд сделал из обезьяны человека.)

Покатый лоб неандертальца образовался в результате недоразвития лобной доли, ответственной за торможение и подавление эмоциональных реакций. У современного человека в лобной доли размещается представительство центров речи и абстрактного мышления. Вероятно, исчезновение того и другого у палеоантропов привело к сокращению этих областей мозга и появлению «убегающего назад лба». Надо думать, что агрессивность древних людей, по сравнению с их прародителями – более совершенными людьми (чьи останки возможно, еще не найдены) возросла во много раз. И многочисленные доказательства этому находят палеоантропологи – это следы каннибализма…

У питекантропа, по некоторым данным (отпечаток на крышке черепа, найденной Е. Дюбуа), еще имелся двигательный центр речи – зона Брока. Этот участок мозга управляет мышцами лица, языка, челюстей и глотки, т. е. всеми речепроизводящими органами. Однако другая важная зона мозга – центр Вернике имеется лишь у человека разумного, а у деградантов отсутствует. Этот центр ответственен за понимание речи. Таким образом, все примитивные люди, которые еще имели возможность что-то лепетать, наподобие гуления ребенка, уже утратили возможность понимать сказанное. С этого момента речь стала восприниматься ими в основном не как носитель информации, а как выразитель эмоций.

У современных человекообразных обезьян звуки, которыми они обмениваются, служат обычно для передачи эмоций. Тем не менее, ученые обнаружили у современных шимпанзе складку мозга, которая соответствует зоне Брока. Вероятно, она является рудиментом и досталась обезьянам от их более разговорчивых предков.

Сокращение коры больших полушарий было связано с упразднением рассудочного контроля за поведением. В результате главенствующее положение заняла лимбическая система, которая заведует эмоционально-гормональной активностью живого существа. Контроль за механизмами агрессии, пищевого поведения, чувством опасности и сексуальной активностью перешел к рефлексам и инстинктам. Эти морфологические изменения заметно сократили потенциальные возможности животного по правильному восприятию, а самое главное, по пониманию объективной ситуации. С этих позиций можно рассматривать животное как человека, лишившегося разума и приспособившегося к жизни без оного. Французский психолог М. Пьерон (1958) отмечал, что между животными, даже самого высокого уровня (шимпанзе) и человеком есть большая разница. Она обусловлена тем, что мышление первых ограничено конкретной ситуацией, животное не может, да и не хочет освободиться от рефлекторного реагирования на определенные раздражители. Вероятно, среди прочего, подняться над физическим миром, человеку позволяет абстрактная идея Бога. От себя мы можем добавить, что потеря этой идеи, может явиться началом той цепи неприятностей, в которые попали деграданты, превратившиеся в обезьян.

Эволюционисты много говорят об эволюционном древе жизни, породившем человека. На самом деле, никакого эволюционного древа нет. Бог, создав совершенный биологический организм – человеческое тело, уже тем самым предопределил дегенерацию этого организма и возврат его в первоначальную точку. Если во время утробного развития тело человека разворачивается, в соответствии с замыслом Бога, до своего взрослого состояния, то во время длительного инволюционного процесса, длящегося порою миллионы лет, оно сворачивается и возвращается в исходную позицию. Таким образом, процесс инволюции противоположен процессу творения совершенного организма. В этой связи, хордовые животные, якобы стоящие в начале эволюции позвоночных, предстают не как родоначальники круглоротых, рыб, амфибий, рептилий, птиц и млекопитающих, а как последние деграданты в этом ряду. Об этом писал еще Антон Дорн в 1875 году: «Так называемая личинка асцидии представляет собой дегенерировавшую рыбу, если угодно, дегенерировавшее круглоротое. Наиболее важный момент в этом далеко идущем процессе дегенерации это то, что асцидии больше не присасываются к рыбам, чтобы питаться их телом, наподобие миксин и миног. Вместо этого они прикрепляются к камням, растениям и кораблям». Аналогичным деградантом Дорн считал и ланцетника, которого эволюционисты ставят в основание древа позвоночных животных. «Ланцетник живет в песке, посредством движения ресничек он образует перед своим торчащим из песка ртом ток воды, который приносит ему диатомей, личинок, инфузорий. В этих усиках, мы узнаем не что иное, как несколько измененные усики и щупальца круглоротых и рыб, которые мы уже раньше считали последними остатками жабр аннелид…» Как это не было прискорбно и убийственно для самолюбия эволюционистов, но мы вынуждены сообщить, что биологическое тело человека способно превращаться в ланцетника и в примитивного оболочника. Однако, мы думаем, что это нисколько не умаляет статус человека, как разумного существа, созданного Богом.