Читать книгу Ловушка для богов. Книга вторая. Вторжение - Александр Беловец - Страница 1

Помещение было слишком мало, чтобы называться залом, но слишком велико, чтобы его можно было назвать комнатой. Скорее, это была пещера, но пещера странная. Стены и купол её, представлявшие из себя почти правильную полусферу, были выточены – или изваяны – из прозрачного, как горный воздух, хрусталя. Пол же, гладкий, как срез обсидиановой скалы, был сделан из стекла, и под его поверхностью плескалась и играла всеми красками вольной стихии изумрудно-сапфировая гладь. Лучи, причудливо ломаясь на хрустальных гранях, наполняли пещеру мягким золотистым светом и тишиной. Больше здесь не было ничего – даже выхода. Быть может, потому, что сюда не до́лжно проникать никому, кто умеет только ходить по земле или летать по воздуху.

Ещё мгновение назад пещера была пуста. Затем пространство в центре неё изогнулось в спираль, и они оказались здесь – хозяин и гость.

– Где мы? – спросил гость.

– Я называю это место Хрустальным гротом, – ответствовал хозяин.

– Ты его создал?

– Нет. Это творение Природы, я лишь слегка поправил его.

Гость подошёл к прозрачной стене и долго вглядывался в сияющее ничто по ту сторону стекла.

– Что там? – спросил он, наконец, неживым голосом.

– Хаос. Начало и конец всего сущего…

– Хаос? – вздрогнул гость и вновь приник к прозрачному камню. Через некоторое время, вдоволь наглядевшись на игру света в хрустале и переливы волн под ногами, он произнёс:

– Что ж, в моей коллекции появился ещё один экспонат.

– И что же ты коллекционируешь? – выгнул бровь хозяин Хрустального грота.

– Красоту, мой друг. Это единственное, что достойно быть сохранённым в веках.

– И где же хранятся твои сокровища? – хозяин улыбнулся гостю. Тот воздел тонкую, обтянутую пергаментом кожи, руку и коснулся лба, на котором крыло мудрости разгладило морщины, наложенные годами.

– Здесь. Это самое надёжное хранилище.

– И как много экспонатов в твоей коллекции?

– Бесчисленное множество… Весенний цветок, умытый утренней росой; луч солнца, играющий на заснеженных горных пиках; звёздное небо в ночь полнолуния… Теперь здесь будет и Хрустальный грот.

Помолчали…

Через некоторое время гость спросил:

– И всё же, друг мой, что ты задумал?

– Я хочу справедливости… Справедливости и мести! – хозяин с хрустом сжал кулаки. – Совет Древних¹ ответит за моё изгнание.

– За те столетия, что ты отсутствовал, в Башне Мрака² многое переменилось…

– Для меня всё осталось по-прежнему!!!

– Пусть так, – не стал спорить гость, – но сил для того чтобы поквитаться с советом у тебя как не было, так и нет.

– Это я и собираюсь исправить.

– Тогда я повторю вопрос. Что ты задумал?

На некоторое время в Хрустальном гроте повисла тишина. Гость смотрел на хозяина, как мать смотрит на нерадивое чадо, а хозяин боролся с самим собой, решая, стоит ли посвящать гостя в планы. С одной стороны он не знал, остался ли друг верен, но понимал, одному с Оком не справиться.

Наконец чувство мести взяло верх, хозяин тряхнул головой, уселся прямо на уплотнившийся усилием мысли воздух и заговорил.

– За века изгнания я придумал, как обрести такое количество силы, перед которой склонится даже Совет Древних. Её нужно накопить…

– Накопить? – переспросил гость.

– Именно.

– Но как?

– Над этим вопросом я ломал голову дольше всего, но решение всё же нашёл. Именно поэтому мы сейчас здесь…

Гость осмотрел помещение Хрустального грота, словно увидел впервые, но ничего нового не обнаружил.

– Хаос, – снизошёл до пояснения хозяин.

– Полагаешь, такое возможно? – скептицизма в голосе гостя было хоть отбавляй. – Нельзя просто протянуть руку и зачерпнуть силу в Хаосе.

– Я был бы последним глупцом, если бы решился на подобное. Энергию зачерпнёт Око…

– Ты выкрал Око Хаоса из сокровищницы совета?! – поражённо выдохнул гость.

– Одолжил… – поморщился хозяин. – Это не важно. Когда я закончу, совету будет не до пропажи.

– Это безумие!!!

– Отнюдь, мой друг. Только Око способно направить энергию Хаоса в нужном мне направлении.

– И куда же, если не секрет?

– На артефакт-накопитель…

– Во всей Вселенной не сыщется артефакта способного принять энергию Хаоса, – фыркнул гость.

– И я так же подумал. Поэтому мне пришлось его создать.

– Создать? – брови гостя взлетели вверх, и морщины на лице разгладились. – Как?! Из чего?!

– Из одного отдалённого мирка. Хигион, если тебе что-то говорит его название.

– Хигион… – гость пожевал губами. – Нет, не слыхал. И как же выглядит твой артефакт?

– Четыре пирамиды, выращенные на изнанке Астрала и замкнутые на один из энергетических центров Хигиона. Я замещу его энергию энергией Хаоса! – глаза хозяина Хрустального грота алчно заблестели.

– Вполне достойная конструкция, – одобрительно кивнул гость и мягко улыбнулся, – но ничего не выйдет. Полагаю хранитель или хранители этого самого Хигиона не дураки. Вспомни Оортив. Только они почувствуют неладное как тут же закроют мир.

– Не напоминай, мой друг, – хозяин кисло скривился. – Я всё время помнил урок с дармовой энергией и потому искал мир с ослабшим хранителем. Но мне несказанно повезло! Хигион оказался без хозяев.

– Даже так? – гость в очередной раз вскинул брови. – И куда же они делись?

– Не имею представления. Я был поглощён созданием пирамид и в такие подробности не вдавался. Астрал там весьма нестабилен, поэтому пришлось повозиться. Но я справился, и теперь осталось лишь обуздать Око и направить поток энергии на накопитель.

Гость снисходительно посмотрел на собеседника и по-отечески произнёс:

– Мы немало с тобой повидали, мой друг, и оба прекрасно знаем, что миры долго не пустуют. Считаешь, Хигион станет исключением?

– Не говори ерунды, – хмыкнул хозяин Хрустального грота. – Мир давно принял троих и процветает под их присмотром.

– Тогда я повторюсь, ничего не выйдет, – гость развёл руками. – Хранители, как бы молоды не были, легко обратят твой замысел в прах.

– О, это самая тонкая часть моего плана! – хозяин заливисто рассмеялся. – Я послал в Хигион своих сыновей. Дал им задание как следует обустроить молодой мир…

– И они согласились? – удивлённо перебил гость. Он как никто другой знал характер отпрысков друга.

– Без раздумий! Они на всё готовы лишь бы войти в Башню Мрака. Но мир пришлось закрыть Дыханием Бездны, чтоб не сбежали раньше времени.

– По-моему это жестоко, – холодно процедил гость.

– Труд пойдёт им на пользу! – отрезал хозяин Хрустального грота. – Довольно разговоров! Пора приступать.

– А кто третий? – гость как мог, тянул время.

– Третий?

– Ты сказал хозяев в мире трое. Твои дети и… кто?

– Какой-то мелкий божок, – отмахнулся хозяин. – Я о нём позаботился… Пора. Ты всё принёс? – гость кивнул. – Тогда начнём…

Хозяин Хрустального грота повёл дланью, и посреди пещеры материализовался невысокий столик с разными ингредиентами необходимыми для предстоящего действа. Слов было не нужно. Каждый знал, что от него требуется.

Гость развёл в баночке бледно-голубую светящуюся краску, опустился на колени и принялся рисовать на полу Треугольники Силы.

Тем временем хозяин разложил на столе толстые тёмно-алые свечи и застыл подобно каменному изваянию. Лицо его оцепенело, покрылось неестественной бледностью, глаза устремились за пределы бытия, на лбу выступила испарина. Побелевшие губы едва заметно шевельнулись, выговаривая слова, слышать которые почти так же опасно, как и произносить.

Постепенно шёпот становился громче, громче и вдруг оборвался. Руки замерли над фитилями. Неровный красноватый свет медленно потёк от раскрытых ладоней. Ещё мгновение и свечи вспыхнули странным, фиолетовым пламенем. Хозяин опустил руки и вытер пот.

Гость подошёл к столу, осторожно взял свечи и утвердил их на лучах светящейся звезды. Затем глянул на хозяина. Тот кивнул и извлёк из-за пазухи переливающийся всеми цветами радуги шар величиной с головку младенца. Согнувшись над рисунком, он поместил его в центре двух Треугольников Силы – малого и большого.

– Готово, – объявил он.

Оба приблизились к магическому узору и встали на определённые лучи. Закрыли глаза, и хозяин произнёс первые слова…

***

Я стою с закрытыми глазами, чувствуя, как утекают прочь страхи, сомнения, привязанности… Остаётся лишь разум – холодный, беспристрастный, жестокий в своей абсолютной наготе.

Несколько минут – или часов? – и перед моим мысленным взором всплывает смутное видение чего-то колеблющегося, непостоянного. Я концентрирую внимание на картинке, она постепенно проясняется. Я вижу багровый туман, окутывающий тёмную фигуру моего друга, а между нами что-то ослепительно яркое. Это оно – Око³, крошечное окошко в мир Хаоса.

Шар непрерывно меняет очертания. Вот почему я смотрю на него не внешним, примитивным зрением, но глазами моего разума. Я вижу не предметы, а их энергетические слепки, привязанные к статичной материи, без которой невозможно существование во Вселенной.

Шар переливается всеми цветами радуги, скользя от ослепительного света к столь же ослепительной темноте. Я протягиваю руки. Астральные тени – мои спутники – делают то же самое. Мой разум переполнен силой. Она течёт в моих жилах вместо крови, переливается ярко-синим пламенем на руках.

Мои руки решительно прикасаются к физической оболочке Ока. Она гладкая, скользкая и холодная на ощупь – совсем как простое стекло. Но это обманчивое ощущение. Через мгновение я чувствую сильный жар, идущий изнутри шара. Его астральная тень наливается густой чернотой. Если бы не багровый свет от свечей, я потерял бы эту тень из виду.

Распахиваю разум навстречу новой силе, и перед моим мысленным взором плывут красочные картины иного бытия. Они проплывают передо мной, как картинки в волшебном фонаре. Мириады созданных когда-то миров. Сочные как весенние цветы и блёклые, словно серое небо. Их так много, что я издаю невольный стон – найти в этом бездонном колодце Мироздания тот самый мир будет делом не из лёгких.

И всё же я его нашёл…

На задворках Вселенной я увидел молодой мир, по неизвестной причине, оставшийся без покровителей. Мир, в котором я установил четыре пирамиды, наполненные дыханием самой Бездны. Моё детище… Мой шедевр… Мощнейший накопитель, призванный впитать в себя энергию Хаоса и сделать меня всемогущим…

Я свожу ладони и начинаю плести заклинание. Слова вспыхивают перед глазами огненными буквами. Я произношу их, стараясь попадать в ритм собственного сердца. Это один из секретов обитателей Башни Мрака – ритм сердца наполняет заклинание дополнительной силой. Это очень опасно, потому что стоит заклинанию прерваться, и сердце просто остановится. Вот почему этот приём мы используем лишь в самых крайних случаях. Сегодняшний случай как раз такой. Я плету паутину слов, выжигая сложный узор на туманной пелене Астрала. Удар, другой, третий…

Поток силы разделяется на четыре части и формируется чёрными жгутами, каждый из которых устремляется к Хигиону. Четыре пуповины, по которым впоследствии потечёт энергия Хаоса.

Стоп, что-то не так. Что-то мешает наслаждаться моим творением. Что-то засело в памяти того, кем я был когда-то давно. Какое-то имя…

Дайа’лата.

Слово источает нежность, нежность льётся на мой воспалённый мозг благодатным потоком прохладного бальзама. Как я мог забыть о той единственной душе, что дала жизнь моим сыновьям?

Но нет, не нужно забывать ради чего всё это!

Я посылаю приказ энергии Хаоса. Тщетно, стихия не отзывается…

Картинки скользят всё быстрее, быстрее, у меня кружится голова, и я начинаю задыхаться от бешеного темпа… Туман наползает со всех сторон, я пытаюсь разогнать его, но безуспешно, он поглощает меня, окутывает глухим покрывалом темноты и тишины…

Слепота… Вспышка… Боль…

***

Когда ритуал, результатом которого стала бы громадная пуповина, соединившая Хаос и мир-накопитель готов был завершиться, в Хрустальном гроте один за другим стали появляться члены Совета Древних. Все десять. Последними прибыли двое Стражников Ночи – высокие, в полтора роста бестии с рогатыми главами и кожистыми крыльями-рудиментами за мохнатыми спинами. Они держали под руки красивую девушку в алой тунике.

Стоящий на одном из лучей сияющей звезды Раак’имал закричал:

– Скорее! Ритуал вот-вот завершится!!!

Прибывшие моментально принялись за дело.

Шестеро помоложе взялись за руки и организовали магический круг, в центре которого оказался лежащий на полу Заарг’иррат. Меж его ладоней мерцало Око Хаоса. Остальные трое так же организовали круг, но в его центре встал Тземт’идос – глава Совета Древних. Он стукнул тяжёлым посохом по гладкому полу, и оба магических круга тут же активировались.

Сила, что стала концентрироваться в фокусе большого круга по приказу Тземт’идоса, устремилась в круг малый, и посох в его руке засветился пуще солнца. Короткий приказ, посох указывает на лежащего и с навершия срывается ветвистая молния.

И тут произошло то, чего никто из Совета Древних не в силах был предугадать. Не долетев до Заарг’иррата какую-то пядь, молния разлетелась на мириады искрящихся точек. Раздался гром, и собравшихся разметало по Хрустальному гроту. На ногах остались стоять лишь Стражники Ночи, держащие девушку да Раак’имал, что так и не покинул магического рисунка.

Девушка улыбалась.

Тземт’идос с трудом поднялся, подхватил посох и тяжело на него опёрся. Тут он заметил улыбку на лице девушки, и гнев пронзил его мощнейшим электрическим разрядом.

– Что веселит тебя дочь моя? – сухо поинтересовался глава совета, сумев-таки подавить вспышку гнева.

– Ваши жалкие потуги, отец! – девушка засмеялась в голос. – Вы только посмотрите на себя – могучий Совет Древних и не в силах совладать с Оком Хаоса. А сколько бравых слов прозвучало под сводами Башни Мрака.

– Дайа’лата, ты забываешься! Ещё одно слово неуважения к совету и я вынужден буду…

– Смотрите!!! – прервал их перепалку крик Раак’имала, и все взгляды устремились на выстрелившее из Ока туманное щупальце. Стремительно увеличиваясь в размерах, оно достигло сводов Хрустального грота и исчезло за его гранью. В тот же миг и стены и пол потеряли прозрачность.

– Это ещё что такое? – ни к кому не обращаясь, задал вопрос Тземт’идос, и девушка вновь заливисто рассмеялась.

– Останови его!!! – отец дёрнул дочь за руку. – Ты же видишь, в кого он превращается!!!

Дайа’лата хотела отстраниться, но Стражники держали крепко. Тогда она гордо вскинула подбородок и устремила взор в потолок.

– Дочь моя, прошу тебя, останови своего супруга. Иначе нам всем конец!

– Как ты смеешь просить меня об этом, отец?! – зашипела на него девушка. – Ты был против нашей близости, даже когда я подарила ему сыновей!!!

– Клянусь Сердцем Башни Мрака, если ты этого не сделаешь, я уничтожу твоих сыновей!!! – пообещал Тземт’идос.

– Ты не посмеешь!!! – улыбка стёрлась с лица девушки, и на её место пришло выражение ужаса.

– Все слышали мою клятву… Останови его и я возьму свои слова обратно.

С минуту Дайа’лата сверлила отца гневным взглядом, но страх за сыновей оказался сильнее. Потупив взор, она тихо проговорила:

– Пустите меня, – девушка дёрнулась в мускулистых руках Стражников Ночи. – Пустите, ну!

Глава совета кивнул, и их руки разжались. Дайа’лата обежала взглядом стоящих под сводами Хрустального грота и остановила его на лежащем муже. Медленно, словно боясь ступать по стеклянному полу, она подошла и опустилась рядом на колени. Коснулась холодного лба и тихонечко позвала:

– Заарг’иррат…

Собравшиеся под сводами члены Совета Древних как один затаили дыхание. Все понимали – не сумей Дайа’лата его остановить и настанут поистине мрачные времена. Одержимый местью Заарг’иррат не успокоится, пока не уничтожит всех обитателей Башни Мрака.

– Заррг’иррат, вернись ко мне, – Дайа’лата склонилась к самому его уху и принялась что-то шептать.

Вдруг его ноги дёрнулись, затем ещё. Тело выгнуло дугой, и девушка отпрянула. Заарг’иррат засучил ногами, но уже через мгновение его тело расслабилось, и он растянулся на стекле. Ладони разжались, и Око Хаоса звонко покатилось по хрусталю. Недолго думая Тземт’идос скинул чёрную мантию и накрыл радужный шар. Подхватил свёрток и приказал:

– Забираем его!

С собравшихся будто оцепенение спало. Двое подхватили с пола бесчувственное тело и исчезли в возникшем по приказу главы совета провале. Остальные потянулись следом. Последними выскользнули Стражники Ночи, вновь вцепившиеся в руки молодой девушки.

В Хрустальном гроте остались двое.

– Спасибо что указал нам путь, – Тземт’идос получше завернул Око в мантию и небрежным жестом заставил рисунок на полу исчезнуть.

– Я сделал это не ради благодарности, а ради того, в чьих глазах навеки останусь предателем.

– Не беспокойся, видеть его глаза придётся недолго. После судилища Заарг’иррат будет развоплощён, – на последних словах Раак’имал вздрогнул.

– Могу я кое о чём попросить?

– Всё что угодно!

– Оставьте ему жизнь… Заточите, закуйте, но только пусть живёт!

– Ты хочешь, чтобы он жил, проклиная тебя? – глава совета пожевал губами, но вдруг его осенило. – А ты жесток, мой друг… Что ж, да будет так!

Тземт’идос стукнул посохом о пол и растворился в воздухе.

После его исчезновения Раак’имал ещё некоторое время молча смотрел в пространство перед собой. Затем прошептал: «Прости…» и покинул Хрустальный грот.

***

– Властью данной мне Башней Мрака я, Тземт’идос, глава Совета Древних лишаю Заарг’иррата всех привилегий полноправного члена Башни и провозглашаю во всеуслышание – отныне и вовеки веков пребывать ему в заточении там, где умыслил он недоброе против своих же собратьев!!!

Хрустальный грот, некогда поражавший взгляд своим великолепием теперь пребывал в вечном безмолвии и тьме. Изолированный от всего сущего могучей волей владыки Башни Мрака он стал идеальной темницей, в которой замерло само Время.

Скрестив ноги, Заарг’иррат сидел на гладком полу. Глаза его были закрыты, дыхание размеренно, руки покоились на широко разведённых коленях.

Вдруг яркий луч пронзил кромешную темноту, словно игла клубок шерстяных ниток. Ударившись о пол, он разлетелся мириадами искорок и над тем местом воздух исказился. Из открывшегося провала в Хрустальный грот шагнула девушка.

Высокая, белокурая, как фея, тонкая в кости, с кожей цвета сливок и огромными глазами на узком лице. Она была одета в длинную, до пят, льняную рубаху с разрезами по бокам и рукавами, обшитыми, как и ворот, узкой красной тесьмой. Дайа’лата – дочь его ненавистного врага…

Зарг’иррат открыл глаза.

Он побывал во многих мирах и встречал женщин разных племён и родов. От горячих и смертоносных (как и породившая их пустыня) воительниц, с мечом в руке ищущих себе мужей, до тихих и скромных деревенских девушек, робеющих под взглядом мужчины. Он искал красоту не столько снаружи, сколько внутри женщины и если не находил её, красавица могла хмурить брови или испепелять его взглядом – ему было всё равно.

Дайа’лата не была похожа на других женщин, как не похож бриллиант на речную гальку. Он видел её насквозь, видел, что душа её темна и непостижима, но был не в силах отвести взгляда от пылающих глаз. В этих глазах, синих и грозных, как океан в сезон штормов, сияла звёздная Бездна – столь же древняя, как и породивший её Хаос.

– Здравствуй, муж мой, – уста её разомкнулись и слова пролились на сердце освежающим дождём. Заарг’иррат поднялся и повёл рукой, заставив засветиться воздух мягким светом.

– Здравствуй, Дайа’лата…

И всё, больше ни слова. Глаза его сощурились и стали изучать знакомое и любимое лицо, впитывая «аромат» ни с чем не сравнимой красоты. В то же время мозг тревогой терзала единственная мысль: «Что она здесь делает?»

– А у тебя здесь… мило, – девушка подошла к ближайшей стене и невесомо провела тонкими пальцами по тёмному хрусталю. Это грациозное движение сорвало, наконец, тяжесть дум с чела Заарг’иррата.

– Тебя прислал… твой отец? – скулы свело судорогой, едва он не произнёс ненавистного имени.

– Раак’имал указал мне путь, – она улыбнулась той самой улыбкой, которую дарила лишь ему.

– Этот предатель?!

– Ему пришлось пойти на предательство ради твоего спасения…

– Всё, что я планировал, – перебил он, – к чему готовился долгие столетия – всё превратилось в тлен одним его словом! – в тишине Хрустального грота прозвучал хруст сжавшихся в кулаки пальцев. – Так скажи мне, жена моя, о каком спасении может идти речь?!

– Хотя бы о том, что ты до сих пор жив, а не развоплощён, как того хотел Тземт’идос…

– Прошу, не произноси этого имени под сводами моей темницы, – щека Заарг’иррата нервно дёрнулась.

– Прости, но я пришла не препираться. Мне нужна твоя помощь.

– Помощь? – его брови сдвинулись к переносице. – О чём ты? Разве это всё, – Заарг’иррат развёл руками, акцентируя внимание на окружающем пространстве, – не говорит, что теперь я никто? И кстати, как ты проникла внутрь?

Девушка потупила взор и отвернулась. Заарг’иррат медленно обошёл кругом, взял её за острый подбородок и заглянул в бездонные глаза.

– Как? – тихо повторил он. Дайа’лата вздрогнула.

– Отец дал мне ключ…

– Всё-таки он прислал тебя! – Заарг’иррат отпустил лицо девушки и отступил на шаг. – Но зачем?

– Тземт’идос, – она нарочно назвала отца по имени, чтобы обида мужа сменилась гневом, – всерьёз намерен уничтожить мир, что ты хотел использовать против Совета Древних. Он готов разрешить нам встречаться… иногда… если ты…

– Если я… что? Договаривай!

– Если ты скажешь, как его найти… – прошептала она.

– Нет!..

– Но там же наши дети!!! – девушка умоляюще вытянула тонкие руки, но Заарг’иррат отвернулся не в силах видеть взгляда, ради которого готов был перевернуть Междумирье с ног на голову.

– Нет… – повторил он мягче. – Я не могу…

– Заарг’иррат, опомнись! – Дайа’лата сжала кулаки. – Даже если отец его не найдёт, с Хигионом в любой момент может случиться что-нибудь ужасное. И тогда… Тогда! – не в силах произнести роковых слов девушка спрятала лицо в ладонях. – Ну почему ты такой упрямый?

– Они умные мальчики и смогут выбраться… Тем более что я оставил в Хигионе Снежный Сапфир…

В её глазах проблеснул огонёк надежды. Заарг’иррат подошёл ближе и наклонился к самому уху, невольно вдохнув ягодный аромат, исходящий от шёлковых волос.

– Найди их, Дайа’лата… – прошептал он. – Найди раньше своего отца… Иначе он их не пожалеет…

***

– Повелитель!..

Декурион остановился у нижней ступени постамента, где возвышался хрустальный трон, прижал кулак к груди и кивнул главе Совета Древних. И застыл, словно каменное изваяние, ожидая указаний хозяина.

Тёмная завеса окружала прошлое Асшура, такая же чёрная и непроницаемая, как и его маска⁴. Никто не знал, откуда он пришёл, и где была его родина. Впервые он появился в окружении главы Совета Древних после путешествия ко Дну, и ходили слухи, что Тземт’идос привёз из так называемых «умерших миров» незаконнорождённого сына. Там, где нет возможности узнать правду, всегда поселяется вымысел.

Он командовал декурией птериксов. Управляться со вздорными порождениями Хаоса было невероятно трудно. Среди Стражников Ночи этим искусством владели единицы, причём число таковых постоянно сокращалось – вышедший из повиновения птерикс редко упускал случай полакомиться своим хозяином. Охотников обучиться этому ремеслу находилось немного. Вот почему те, кто был способен удержать и заставить повиноваться огромную хищную тварь, ценились на вес золота. Декурион Асшур был одним из них.

Эти жуткие существа почти начисто лишённые мозгов и живущие одними инстинктами вдруг начинали припадать на брюхо и жалобно скулить, стоило ему слегка нахмуриться или повысить голос. Никто не знал, отчего это происходит. Спрашивать же декуриона – всё равно, что самому перерезать себе глотку.

– Заарг’иррата я обезвредил, но остался мир, где он создал оружие, – чёрная костяная маска с узкими прорезями для глаз едва качнулась в знак согласия. Лишних слов не требовалось – глава совета старался держать Асшура в курсе большинства своих дел. – Мир носит название Хигион.

– Есть какие-нибудь приметы помимо названия?

Тземт’идос поёжился. Голос Носящего Маску так похожий на шипение разъярённого птерикса всегда вызывал у него неприязнь.

– Его окружает Дыхание Бездны.

– Мои действия?

– Найди его, мой мальчик… Найди и проникни внутрь. Прежде чем принять решение я должен знать будет ли оружие полезно…