Читать книгу Ловушка для богов. Книга вторая. Вторжение - Александр Беловец - Страница 5

Таатир вар-Акос⁹ из племени Утар принял жертвенный кинжал из рук толстого жреца и занёс остриё над затихшим младенцем. В то же время жрец, потрясая погремушкой, сделанной из высушенного плода утанга¹⁰, принялся дёргано приплясывать. С его уст срывались слова обращения к древним богам, а фаланги указательных перстов младенцев, ранее принесённых в жертву всё тем же древним, звонко стукались о стенки погремушки, вгоняя старика всё глубже в транс. Постепенно и сам Таатир начал улавливать в звуке стучащих костяшек определённый ритм, некую мелодию. Да и движения толстяка перестали раздражать своей нелепостью, обретя особую плавность.

Вдруг речитатив стих, жрец встал как вкопанный и погремушка выпала из опустившейся руки. В тот же миг раздался далёкий раскат грома, и Таатир резким, но точным движением перерезал младенцу горло. Кровь хлынула в подставленную заранее плошку и стала стремительно её наполнять. Не обращая внимания на застывшего жреца, вар-Акос приставил остриё к маленькой груди и с проворством опытного мясника вскрыл грудную клетку. Кинжал за ненадобностью упал к ногам. Огромная ладонь могучего воина скользнула внутрь открывшейся раны, схватила сердце и выдернула из груди.

– Варра-тар-ка-марра!!! – проревел Таатир, протягивая трофей безоблачному небу, и сердце вспыхнуло в ладони. Другой рукой он зачерпнул крови из посудины и стал чертить у себя на лбу, щеках и подбородке необходимые для ритуала символы. Когда последняя закорючка легла на лицо, воин рявкнул: – Ар-рых!!!

Находящийся в трансе жрец повалился на землю и принялся биться в конвульсиях. Вскоре припадок закончился, и толстяк затих посреди выжженной солнцем травы. Не обращая на него внимания, Таатир вар-Акос размазал пепел по лицу и вернулся в свой шатёр…

***

– Что сказали боги? – было первое, что услышал жрец, едва ступил под сень Большого шатра.

Таатир вар-Акос возлежал на ложе из мягких матрасов в окружении четырёх обнажённых наложниц. Его могучий торс блестел от саминового¹¹ масла, которым юная дева покрывала своего господина. Одна девушка периодически подливала вина в кубок, а другая кормила Таатира фруктами. Четвертая, склонившись к его чреслам, неистово ублажала воина.

Не спросив дозволения сесть, старик тяжко опустился на подушки, исполняющие роль кресел, и утёр выступивший пот. С каждым новым ритуалом становилось всё труднее достучаться до древних богов, словно те куда-то отдалялись или что ещё хуже теряли и без того скудные остатки сил.

– Я задал вопрос, червь! – в глазах Таатира полыхнуло белое пламя.

С тех пор как жрецы древних отыскали С’айхиис и вручили его потомку Тхереса Магоубийцы, коего сами же и выпестовали, белое пламя в его глазах не угасало ни на миг. Своего рода побочный эффект от близости могучего артефакта денно и нощно носимого воином на поясе. И хотя жрец к нему уже привык, всё равно вздрагивал, когда Таатир проявлял гнев. Старику казалось, будто белый свет вот-вот выйдет из-под контроля и затопит собою весь мир.

– Боги поведали мне истину, – заученной фразой ответил жрец. – Ибо только им открыты пути…

– Оставь эти бредни, – начал раздражаться воин, – их я слышал не раз. Отвечай, что ждёт меня за перевалом и почему пограничная крепость взорвана? – Таатир отмахнулся от попытавшейся наполнить кубок женщины, и та едва не выронила кувшин.

– Могучая сила разрушила крепость. Настолько могучая, что сути её не смогли разобрать даже боги, – на этих словах жрец дёрнул щекой. Уж кто-кто, а он-то знал, почему древние не смогли распознать силы, что разнесла Заат-Гир по камешку. Менка, Суолан и Хелна растеряли былую мощь и стали подобны капризным младенцам требующим приносить в свою честь всё больше жертв. Но Таатиру это знать ни к чему. Не стоит подрывать его веру в могущество древних богов.

– Что ты несёшь, жрец?! Как боги могут чего-то не знать? – Таатир схватил за лицо ублажающую его девушку и с силой отпихнул от себя. – Или ты пытаешься скрыть от меня правду? – воин подался в сторону жреца, и глаза его вновь полыхнули ярким светом.

– У меня и в мыслях не было тебе лгать, – проскрипел пересохшими губами жрец.

– Повелитель!

– Что? – не понял старик.

– … тебе лгать, повелитель! – Таатир встал в полный рост и навис над сидящим жрецом.

– У меня и в мыслях не было тебе лгать, повелитель, – покорно повторил старик. Никогда ещё свет, льющийся из глазниц воина, не был к нему так близок.

Жрецу показалось будто он проник внутрь, схватил душу в охапку и как следует встряхнул. Захотелось бежать из шатра, бежать без оглядки, но он был ни кем-нибудь, а жрецом древних богов, что славились кровавой жестокостью. Поэтому старик взял себя в руки и ровным голосом проговорил:

– Я говорю правду, Таатир. Богам не известно, кто и зачем взорвал крепость. Но одно они знают наверняка – это работа могучего артефакта.

– Допустим, – воин откинулся на матрасах и подставил кубок под льющееся вино. Отторгнутая девушка подползла обратно, откинула шкуру, что выполняла роль набедренной повязки и вновь принялась ублажать своего господина. – По большому счёту это знание мне ни к чему – взорвалась и взорвалась. Но что ждёт меня там, за Пограничным Кряжем куда стремится С’айхиис?

– На этот счёт боги дали чёткие ответы, – мясистыми губами улыбнулся жрец. – Тебя ожидают великие победы, ибо ни один маг не сможет воспротивиться силе твоего меча.

– Хотелось бы в это верить, старик.

– А разве доказательств, что мы предоставили мало?

– Ты имеешь в виду того обделавшегося от страха юнца? Перестань, жрец, тот маг и помыслить не мог воспользоваться чарами.

– Воспользоваться ими ему не дал С’айхиис! Только поэтому ты с такой лёгкостью его убил.

– До тех пор, покуда моя армия не войдёт в Ивокарис, я буду считать этот меч бесполезной игрушкой, которую я ношу в дань памяти о славном прародителе. И даже великие боги не смогут меня переубедить. А теперь оставь меня, жрец. Разговор окончен.

Таатир вар-Акос отшвырнул опустевший кубок и грубо притянул наложницу к себе. Девушка охнула, но стерпела и, развернувшись, покорно опустилась перед своим господином. На выходе жрец задержался и с презрением посмотрел на воина, беспощадно атакующего плоть юной девушки. Таатир становится опасно неуправляем, и с этим нужно что-то делать…

***

Во времена, когда Тхерес ещё не был Магоубийцей и ловил с отцом рыбу, орден Кахара¹² уже существовал. Его жрецы поклонялись древним богам, на смену которым пришли Сетт’иллис с Харр’изисом.

Изначально целью ордена была энергетическая подпитка сгинувших богов, но когда древние распознали в С’айхиис антипод той силы, что их низвергла, они твёрдо решили вернуться. Поэтому орден Кахара помог Тхересу, попавшему во власть камня, обрести могущество, за которое тот позднее и был сражён Иглой Мрака.

Встреча с Иглой вытолкнула С’айхиис в пространственную складку, и Сетт’иллис с братом решили, что их оружие его уничтожило. На протяжении долгих веков древние боги искали способ вернуть артефакт в реальность и однажды нашли. Укрыв С’айхиис от взора Сетт’иллиса с Харр’изисом они вручили его жрецам ордена. Правда на это ушли почти все накопленные за века силы, но игра стоила свеч – на кону стояло их возвращение…

Жрец вернулся в свой шатёр и зажёг стоящие вокруг походного алтаря толстые свечи из сала орагров. Последнее жертвоприношение дало много пищи для ума и следовало как можно скорее сообщить главе ордена.

С того дня, когда Таатир вар-Акос оказался во власти С’айхиис возле него всё время находился как минимум один жрец дабы подпитывать стремление меча к Ивокарису, а так же быть толкователем воли богов. Раз в четыре седмицы богам подносили две-три жертвы из числа рабов, а по прошествии трёх лун в качестве жертвы выбирался один из новорождённых. Такое подношение давало наибольший прилив энергии, после чего боги являли свою волю.

Жрец извлёк на свет небольшой сундучок, в котором хранилось самое необходимое для жертвоприношений, а также для связи с Верховным настоятелем. На стол легла керамическая плошка с небольшим пестиком, ритуальный нож и кожаный мешочек до краёв наполненный фалангами детских пальцев. Выудив из мешка несколько костяшек, жрец кинул их в плошку и уверенными движениями принялся растирать в пыль. Закончив, подхватил с пола коптящую свечу и слил растопленное сало в плошку. Так же туда полетело несколько пряных кореньев и щепотка нюхательной соли.

Продолжая растирать ингридиенты, жрец стал зачитывать необходимый наговор. Когда последнее слово затерялось под куполом шатра, он полоснул ритуальным ножом по предплечью и наполнил плошку до краёв. Перетянул рану, вылил содержимое плошки в заранее приготовленный серебряный кубок и выдохнул слово-ключ.

В тот же миг над кубком полыхнуло, но через секунду огонь исчез, а над багрово-чёрным содержимым возник образ одного из Верховных.

– Говори, – без всяких приветствий произнесли призрачные губы. Такая связь отнимала у вызываемого изрядное количество сил и потому жрец начал без прелюдий:

– Таатир становится неуправляем. С’айхиис заполнил всё его сознание. Скоро я не смогу его сдерживать.

После некоторой паузы Верховный произнёс:

– Я пошлю в помощь дюжину сильных жрецов. После их прибытия скажи Таатиру, что боги благословляют его поход.

Образ настоятеля поплыл, а затем и вовсе изошёл белёсым дымком. Жрец отставил кубок и улыбнулся – ещё немного и они пересекут Пограничный Кряж. И тогда маги умоются кровью. Время старых богов близится…